Развернутый комментарий первой песни «Илиады»

Илиада начинается с конфликта в стане осаждающих Трою ахейцев (называемых также данайцами -в древнегреческой мифологии (в частности, у Гомера) древнее название греков). Царь Агамемнон похитил дочь жреца Аполлона (в греческой мифологии златокудрый, сребролукий бог — охранитель стад, света (солнечный свет символизировался его золотыми стрелами), наук и искусств, бог-врачеватель, предводитель и покровитель муз (за что его называли Мусагет), дорог, путников и мореходов, предсказатель будущего, также Аполлон очищал людей, совершавших убийство. Олицетворял Солнце), за что в войске ахейцев начинается мор. Ахилл (в героических сказаниях древних греков является храбрейшим из героев, предпринявших под предводительством Агамемнона поход против Трои.)выступает с критикой Агамемнона (в древнегреческой мифологии царь микенский, сын микенского царя Атрея и Аэропы). Но тот соглашается заменить одну пленницу на Брисеиду (персонаж древнегреческой мифологии, одна из центральных фигур сюжета поэмы Гомера «Илиада». Брисеида — «отчество», прозвище по отцу Брису из Мисии [1], её собственное имя — Гипподамия.), которая принадлежит Ахиллу. 9-ти летняя осада (I, 259) на грани срыва, но ситуацию исправляет Одиссей (в древнегреческой мифологии царь Итаки, сын Лаэрта и Антиклеи, супруг Пенелопы и отец Телемаха, прославившийся как участник Троянской войны, умный и изворотливый оратор.).

Первая песня содержит завязку (”гнев Ахилла”)

Дело начинается с ссоры Ахиллеса и Агамемнона.

А все из-за дочери жреца Хриса, которую тот пришел к кораблям ахейцев выкупать из плена. Якобы, возьмите дары, победы вам нам моими соратниками троянами, а дочку верните. Даже жезл свой принес (знак власти), надев на него повязку с голову статуи Аполлона (знак мольбы): мол, перчатка бархатная, да рука в ней железная. ахейцам дары понравились, они изъявили согласие. А Агамемнону нравилась Хрисеида. Аполлон, он же Сминфей, он же Феб и много кто, разозлился и начал морить стан ахейцев "страшной язвой". Сначала мески (мулы/лошаки) полегли, потом собаки, а потом и люди начали потихоньку загибаться. девять дней жгли трупы ахейцы. жгли-жгли, устали. на десятый день Пелид (он же Ахиллес) созвал народ на собрание. Первый выступил Ахилл с разумным вопросом "кто знает, в чем дело?" отозвался Калхас Фесторид, жрец Аполлона (он же Сминфей, он же Феб и много кто): "я все знаю, я подсматривал, но расскажу, только если защитишь меня от гнева Агамемнона". "да без проблем", - ответил Ахилл. "не за жертвы обильные, не за невыполненный обет сердит на нас Аполлон. за дочь Хриса". тут Агамемнон вскочил, глазами засверкал, завопил: "аааа, ворона ты, никогда ничего хорошего не скажешь! девка-то прелесть! саму Клитемнестру, супругу мою, туда ее в качели, затмевает. Эх. но, видно, придется отдать, если дело такое. но я царь! царю без награды оставаться не положено. так что требую замены". тут Ахиллес, он же Пелейон, резонно возразил: "не воспух ли ты, Атрид корыстолюбивый? откуда мы тебе замену найдем? всю добычу давно поделили, а общего котла, как известно, нет. лучше сейчас отдай по-хорошему, потом сторицей тебе возвратим, ясно?" Агамемнон в долгу не остался: "чья бы корова мычала, я царь или кто? награду любого из вас возьму, если захочу, но пока сделаем дело - возвратим дочь Хрису. Так, кто возглавит корабль? Одиссей, Аякс или ты сам?" Ахиллес оскорбился: "Агамемнон, ты не понял. передо мной трояне ничем не виноваты. это ради Менелая и тебя мы тут бьемся. и где отдача? готов награду отбирать у тех, кто за твою честь борется? сам пальцем не шевельнешь, а лучшую часть добычи-то тебе! я на это не роптал, но теперь сыт по горло. лучше поеду домой, чем тебе здесь казну обогащать". "беги. другие останутся, а тебя я и так не люблю, противный. такой храбрый, будто сам себе эту храбрость вставил кое-куда, а не от богов получил, когда родился. все тебе лишь бы поспорить и подраться. иди в свое царство! твой гнев мне, как мошка, понял? и вот как это докажу: Хрисеиду отдам, а твою Брисеиду себе возьму, чтобы остальным неповадно было на меня пасть разевать". от такой наглости Ахиллес удивился, а потом потянулся за мечом, чтобы стукнуть Агамемнона - вдруг контакты на место встанут. но Афина припорхала с Олимпа и, ухватив героя за русые кудри, мурлыкнула ему на ушко: "держи себя в руках, Пелейон, и троекратная вскоре будет тебе награда. ругайся всласть, но мечу воли не давай. Гере нравитесь вы оба, поэтому желательно, чтобы оба жить и остались". Ахиллес понял 2 вещи: 1) это не послеобеденный глюк, а действительно Афина, уж очень ярко сияли у нее глаза, и 2) Афину видит только он. А поскольку богов лучше не гневить, то он согласился с ее разумным предложением и вложил меч взад... то есть, в ножны. А потом дал волю злословию, обозвал Агамемнона по-всякому, пообещав, что тот еще пожалеет о своем решении. Видит Нестор: дело плохо, встает и начинает заливаться соловьем. Я-де самый старый, самый мудрый, много воинов было покруче вас, а меня слушали, так что и вы не перебивайте. "Ты, Ахиллес, не оскорбляй царя. А ты, царь, не сердись на Ахиллеса и не отбирай у него невесту". "Нет, я не понял, - ответил Агамемнон, - он тут главный, что ли, чтобы позволить себе меня безнаказанно оскорблять?" "Да меня бы трусом посчитали, если бы я молчал. Сделаем так. Брисеиду забирай. Но если еще что на моем корабле тронешь - враз копья отведаешь". На том и разошлись. Ахиллес ушел с Менетидом (он же Патрокл) к своим мирмидонским кораблям, Агамемнон отправил кораблик с Одиссеем во главе возвращать дочку Хрису. А Талфибия и Эврибата послал за Брисеидой. Ахиллес без возражений выдал им девушку. Видимо, были между ними какие-то чувства, потому что Брисеида печально следовала за посланцами. Тут Ахиллес не выдержал и ушел от всех на берег моря, где в слезах стал взывать к матери - богине Фетиде: "Мама! Меня Агамемнон обидел, отобрал награду"

Как легкое облачко, вышла из волн богиня Фетида, ласково обняла сына и, гладя его по плечу, спросила: "Что такое, сын мой? Поделись, что тебя тревожит". Прерывающимся от слез голосом рассказал ей Ахиллес о своих бедах, а затем попросил: "Ты говорила, как-то Зевса от интриг Геры, Посейдона и Афины спасла, приведя Бриарея? Напомни ему тот случай, пусть агривяне проигрывают, пусть терпят страшные потери, путь Агамемнон тяжко пожалеет, что оскорбил меня!" "Бедный мой сын! Мало тебе суждено жить, да и эту краткую жизнь отравляют всякие Агамемноны! Зевс сейчас на пире у эфиопов, но, как возвратится, буду его умолять помочь тебе", - Фетида расплакалась и скрылась в море, оставив сына скорбеть о потерянной возлюбленной. Тем временем Одиссей доплыл до Хрисы и вернул дочку жрецу. Быстро приготовили все к очистительному жертвоприношению, Хрис помолился, морды быков осыпали ячменем и солью, потом их зарезали, освежевали, кишки и все, что не могли есть люди, бросили в огонь - богам, остальное поджарили и стали есть, запивая вином. Это называлось - совместный пир. Весь день пировали, пели песни, веселя Аполлона. На следующее устро двинулись обратно. 12 дней Ахиллес откровенно скучал. Он привык воевать, а тут ни в бой пойти, ни на совете обсудить. Наконец Зевс вернулся с пира домой. Фетида не забыла обещания, данного сыну. Ранним утром с туманной дымкой вознеслась на небо, увидела, что Зевс в одиночестве сидит на вершине Олимпа, бросилась к нему в ноги, одной рукой обняла колени, другой умоляюще коснулась его подбородка: "Отомсти мне за сына, Зевс! Кратка его жизнь, но и ее Агамемнон обесславил. Пусть же в наказание троянцы станут побеждать!" Зевс медлил с ответом. Фетида не отступала: "Или откажи мне, чтобы поняла я, что презреннейшая среди богов". Зевс вздохнул: "Не глупи, а? Просто Гера за данайцев болеет, разозлится сильно. Ну ладно, тебе я киваю, значит, так оно и будет. Теперь уходи". Кивнул, и Олимп содрогнулся. Фетида быстро соскользнула в морскую пучину, но от Геры не укрылось их тайное совещание. "Уж не Фетиде ли ты кивал, соглашаясь войска агривян истребить?" - издалека начала она. Зевс нахмурился: "Гера, не лезь". Дабы развеять неловкое молчание, Гефест поднес Гере кубок с нектаром: "Матерь, не гневи Зевса. Вот начнет он тебя колотить - разве осмелится кто-либо придти на помощь? Я как-то попробовал, так он меня за ногу схватил и с небес кинул. Хорошо хоть упал я на Лемнос, а там сразу вина и... вообще очень гостеприимный остров". Улыбнулась Гера, отпила из кубка. Тут Гефест остальных обносить начал. По всему Олимпу разносился божественный смех - смеялись боги над хромотой Гефеста. Потом и Аполлон на арфе заиграл, музы подпевать начали. Весело вечер прошел, а когда настала ночь, все разошлись по своим чертогам, чтобы сладко почивать.