36

Темперамент

Наиболее важные и интересные разделы общей психологии – те, в которых осуществляется целостный подход к человеку. В них человек рассматривается и со стороны присущих ему общечеловеческих свойств, и со стороны его неповторимой индивидуальности.

Главные понятия, которые здесь используются,- индивид и личность. Трактовка этих понятий в психологической литературе неоднозначна. Выберем лишь одну из них – ту, которая принадлежит А. Н. Леонтьеву.

Об индивиде говорят, когда рассматривают человека как представителя вида «homo sapiens». В понятии «индивид» отражается по крайней мере два основных признака: во-первых, неделимость, или целостность субъекта и, во-вторых, наличие у него особенных (индивидуальных) свойств, которые отличают его от других представителей того же вида.

Человек (или животное) рождается индивидом. Он имеет обусловленные природой особенности – генотип. Индивидуальные генотипичные свойства в процессе жизни развиваются и преобразуются, становятся фенотипическими. Как индивиды, люди отличаются друг от друга не только морфофизиологическими особенностями, такими как рост, телесная конструкция, цвет глаз, тип нервной системы, но и психологическими свойствами – способностями, темпераментом, эмоциональностью.

Личность – это качественно новое образование. Оно формируется благодаря жизни человека в обществе. Поэтому личностью может быть только человек, и то достигший определённого возраста. В ходе деятельности человек вступает в отношения с другими людьми (общественные отношения), и эти отношения становятся «образующими» его личность. Со стороны самого человека формирование и жизнь его как личности выступают прежде всего как развитие, трансформация, подчинение и переподчинение его мотивов.

Это развиваемое А. Н. Леонтьевым представление о личности достаточно сложно и требует пояснений.

Прежде всего замечу, что оно не совпадает с более традиционной, расширенной трактовкой понятия «личность». Согласно этой трактовке в структуру личности входят и все психологические характеристики человека, и все морфофизиологические особенности его организма вплоть до особенностей обмена веществ. Популярность и стойкость такого расширенного понимания личности в психологической литературе объясняется, наверное, тем что оно совпадает с общежитейским значением этого слова: для обыденного сознания личность – это конкретный человек со всеми его индивидуальными особенностями, всё то, что, по меткому выражению А. Н. Леонтьева, «заключено под его кожей».

Однако научные понятия не всегда совпадают с житейскими по своим содержанию, объёму, границам. Иногда они входят в противоречие с так называемым здравым смыслом и, несмотря на это, а может быть и благодаря этому, становятся мощным оружием понятия действительности.

Так обстоит дело с понятием «личность» в узком смысле слова. Оно позволяет вычленить очень важный аспект бытия человека, который связан с общественным характером его жизни. Человек как общественное существо приобретает новые (личностные) качества, которые отсутствуют у него, если его рассматривать в качестве изолированного, несоциального индивида.

Чтобы лучше понять эти качества, рассмотрим их с точки зрения интересов и задач общества. Человеческое общество, чтобы существовать, должно заботиться о вос­производстве своих членов, причем таких, которые спо­собны поддерживать его устойчивость и развитие.

Но в лице каждого своего члена общество встречается с активным субъектом, деятельность которого определя­ется прежде всего его потребностями и мотивами. Отсюда главный путь действительного воспроизводство члена об­щества — это воспитание его мотивов. Человек стано­вится личностью в той мере, в какой система его мотивов оказывается сформированной требованиями общества. Конечно, «требования» эти могут быть очень разными. Они могут отражать интересы небольшой социальной группы, класса или человечества в целом («общечелове­ческие идеалы»). От качества и масштаба тех ценностей, которые усваивает человек и к которым он приобщается, зависит качество и масштаб его личности. «Личность тем значительнее, — пишет С. Л. Рубинштейн, — чем больше в индивидуальном преломлении в ней представлено все­общее».

Каждая личность с определенного момента начинает вносить более или менее ощутимый вклад в жизнь об­щества и отдельных людей. Вот почему рядом с поня­тиями «личность», «личностное» обязательно появляется другое понятие «общественно значимое». Конечно, «зна­чимое» (т. е. имеющее значение) может быть как обще­ственно приемлемым, так и общественно неприемлемым. И поэтому, например, преступление есть столь же лич­ностный акт, что и подвиг, только в первом случае мы имеем дело с действиями «преступной личности», во втором — героической.

Позже я более подробно остановлюсь на основных проблемах психологии личности. А здесь рас­смотрим такие комплексные индивидные характеристики человека, как способности, темперамент и характер.

Способности определяются как индивидуально-пси­хологические особенности человека, которые выражают его готовность к овладению определенными видами де­ятельности и к их успешному осуществлению.

В этом определении следует обратить особенное вни­мание на слова: индивидуально-психологические, готов­ность и связь способностей с успешным осуществлением деятельности.

Говоря об индивидуально-психологических особеннос­тях, выделяют только такие способности, которые, во-первых, имеют психологическую природу, во-вторых, ин­дивидуально варьируют. Все люди способны к прямо-хождению и освоению речи, однако к собственно спо­собностям эти функции не относятся: первая — по при­чине непсихологичности, вторая — по причине общности.

Подчеркивая связь способностей с успешным осущест­влением деятельности, мы ограничиваем круг индиви­дуально-варьирующих особенностей только теми, кото­рые обеспечивают эффективный результат деятельности. Таким образом, в способности не попадают свойства темперамента или характера, хотя они являются и пси­хологическими и индивидуально-варьирующими.

Наконец, слово готовность (к освоению и осущест­влению деятельности) еще раз ограничивает круг обсуж­даемых индивидуально-психологических свойств, остав­ляя за его пределами навыки, умения, знания. Так, человек может быть хорошо технически подготовлен и образован, но мало способен к какой-либо деятельности. Известны, например, феноменальные «счетчики» -лица, которые с чрезвычайной быстротой производят в уме сложные вычисления, но при этом обладают весьма средними математическими способностями.

Один из самых сложных и волнующих вопросов -вопрос о происхождении способностей: врожденны спо­собности или они формируются прижизненно?

Термины «врожденный», «прирожденный» (т. е. имеющийся к моменту рождения) обычно употребляют в смысле «полученный от природы», «переданный по наследству». Однако с научной точки зрения это нестро­го: до рождения индивид проходит длительный путь внутриутробного развития, в течение которого он под­вергается «средовым воздействиям». Поэтому термин «на­следственный» более точен для выражения предполага­емого смысла. Ответы, которые даются на поставленный вопрос, очень противоречивы и часто диаметрально противоположны. На одном полюсе можно найти высказывания типа: «музыкантом (математиком, поэтом) надо родить­ся», на другом — известный афоризм: «талант — это 1% способностей и 99% пота». В пользу каждой альтернативы приводятся факты, соображения, доводы. Рассмотрим основные из них:

1. Обычно считается, что доказательством врожденности (наследственности) способностей служит их раннее появление у ребенка. Известно, например, что у Моцарта обнаружились музыкальные способности в 3 года, у Гайд­ на — в 4 года; Рафаэль проявил себя как художник в 8 лет, Гаусс как чрезвычайно способный к математике - в 4 года и т. д.

2. О врожденности способностей заключают также на основе повторения их у потомков выдающихся людей. Часто в связи с этим приводятся примеры одаренных семей и даже целых династий: Бахов, Дарвинов, Джемсов и др. К этой же категории относят данные специальных исследований.

Вот пример одной из старых работ этого рода.

Определялась музыкальность детей, у которых либо оба родителя были музыкальны, либо музыкален только один, либо оба родителя немузыкальны. Результаты ока­зались следующими:

Дети Родители	Ярко выраженная музыкальность	Совсем немузыкальны
Оба музыкальны Оба немузыкальны	85 % 2.5 %	7 % 58 %

Довольно очевидно, что подобные факты не являются строгими, поскольку не позволяют развести действия наследственности и среды: при выраженных способностях родителей с большой вероятностью создаются благопри­ятные, а иногда и уникальные условия для развития тех же способностей у детей.

Вспоминаются в связи с этим яркие описания регу­лярных музыкальных праздников в семье Бахов. В их семейном хоре каждый участник, включая детей, получал свой «голос» и должен был вести его в сложной много­голосной фуге.

Итак, количественные данные только что приведен­ного типа, вообще говоря, любопытны. Однако они скорее отражают результаты совместного действия обоих фак­торов (генотипического и средового), чем говорят в поль­зу одного из них.

3. Более строгие факты поставляют исследования с применением близнецового метода (хотя и он имеет свои ограничения).

В ряде исследований сравнивались между собой по­казатели умственных способностей однояйцевых (моно­зиготных) близнецов и просто братьев и сестер (так называемых сибсов) . Корреляция показателей внутри мо­нозиготных пар оказалась очень высокой: 0,8 — 0,7; тогда как те же сравнения в парах сибсов дали коэффициенты порядка 0,4 — 0,5.

4. Впечатляющие результаты были получены также в экспериментальных исследованиях на животных с при­менением метода искусственной селекции.

В одном исследовании крысы обучались находить путь в лабиринте. Из всех животных отбирались те, которые справлялись с задачей наиболее успешно, и те, кото­рые, наоборот, были наименее успешными. Внутри каждой группы (успешных, или «ум­ных», и неуспешных, или «глупых») производились скрещива­ния. В следующем поколении процедура повторялась: снова отбирались «умные» и «глупые» животные, и снова они скрещи­вались между собой внутри каж­дой группы. Так повторялось в течение шести поколений. Результаты убедительно свидетельствуют о возможности накопления генетической предрасположенности к успешному обучению. Дивергенция животных по этому признаку к шестому поколению достигает внушительных размеров!

Таким образом, все-таки существуют доказательства в пользу генотипических предпосылок способностей. Но как велика их роль? Насколько успех в развитии способностей зависит от наследственных задатков?

Для обсуждения этого вопроса нужно рассмотреть противоположные факты — те, которые показывают действие внешних условий, а также воспитания и обучения на формирование способностей. Среди них есть также и менее, и более точные.

1. К менее точным, но достаточно впечатляющим, можно отнести результаты деятельности выдающихся пе­дагогов. Известно много случаев, когда в различных областях деятельности (науки, искусства и т. п.) вокруг одного учителя возникала большая группа талантливых учеников, по своей численности и уровню способностей необъяснимая с точки зрения простых законов ста­тистики.

Некоторое время тому назад в Москве жил и работал учитель музыки М. П. Кравец. Он любил выбирать себе особенно неспособных в музыкальном отношении учени­ков и иногда доводил их до уровня учащихся Централь­ной музыкальной консерватории (уровня, как известно, самого высокого). Его увлекал сам процесс «производства способностей»; по его словам, неспособных детей вообще не бывает. Его уроки всегда проходили в об­становке высокого эмоционального накала. Ребенок вовлекался в живое и разнообразное общение с учителем. Он пел, отгадывал музыкальные загадки, подбирал к звукам картинки, бил в бубен, ритмично двигался под аккомпанемент. Все это сопровождалось радостным на­строением и поощрениями учителя.

Урок обычно заканчивался хорошо знакомой мело­дией, которую издавала музыкальная модель «спутника», а под ней ребенок находил открытку с большой красной «пятеркой». Следующий урок ожидался, конечно, с боль­шим нетерпением.

2. Пожалуй, более точные доказательства представля­ют факты массового развития некоторых специальных способностей в условиях определенных культур. Пример такого развития был обнаружен в исследовании звуковысотного слуха, которое проводилось О. В. Овчинни­ковой и мною под руководством А. Н. Леонтьева.

Звуковысотный слух, или восприятие высоты звука, составляет основу музыкального слуха. Исследуя эту перцептивную способность с помощью специального ме­тода, они обнаружили сильную недоразвитость ее при­мерно у одной трети взрослых русских испытуемых. Как и следовало ожидать, эти же лица оказались крайне немузыкальны.

Применение того же метода к испытуемым-вьетнам­цам дало резко отличные результаты: все они по пока­зателю звуковысотного слуха оказались в группе лучших; по другим тестам эти испытуемые обнаружили также 100%-ную музыкальность.

Эти удивительные различия находят объяснение в особенностях русского и вьетнамского языков: первый относится к «тембровым», второй — к «тональным» язы­кам. Во вьетнамском языке высота звука несет функцию смыслоразличения, а в русском языке такой функции у высоты речевых звуков нет. В русском, как и во всех европейских языках, фонемы различаются по своему тембру. В результате все вьетнамцы, овладевая в раннем детстве родной речью, одновременно развивают свой музыкальный слух, чего не происходит с русскими или европейскими детьми.

Пример очень поучителен, так как показывает фун­даментальный вклад условий среды и упражнения в фор­мирование такой «классической» способности, какой всег­да считался музыкальный слух.