Зрение или слух (и речь)!

Я всегда считал, что лите-ратура существует, по мень­шей мере, столько же для уха, сколько для глаза.

Н. Винер. Я — математик

Что предпочесть в каждом

конкретном случае, какой из органов чувств более Информативен? Многим этот вопрос покажется празд­ным или даже схоластическим, но специалисты по инженерной психологии не снимают его с повестки дня.

«Лучше один раз увидеть, чем сто раз услы­шать»— гласит народная мудрость, и это, казалось бы, дает исчерпывающий ответ. Обратимся, однако, к данным научных исследований. Американский уче­ный Дж. Милн провел обстоятельные опыты, целью которых было сравнение информативности слуха и зрения при восприятии простых сигналов. В одном из опытов испытуемым предлагалось различать по ча­стоте звуковые тона в диапазоне от 100 до 8000 герц. Когда воспроизводили два-три тона, испытуемые не ошибались. При пяти и более тонах количество оши­бок резко возрастало. Был сделан вывод, что при зву­чании нескольких тонов испытуемые могут принять и передать не более 2—2,5 бита * информации. Примерно такой же результат бы-л зафиксирован при восприя­тии нескольких тонов одинаковой частоты, но пере­менного звукового уровня (в пределах от 15 до ПО де­цибел) .

* Бит — стандартная двоичная единица информации — дает указание о том, сколько взаимоисключающих выборок надо сде­ лать, чтобы получить правильный ответ (Ioga2=l бит; Iog210 = = 3,32 бита). .

112

^ Результаты опытов со зрительным восприятием немногим отличались от результатов экспериментов со слухом. Когда раздражители, которым подвергались испытуемые, различались . по размеру, люди могли пропустить 2,8 бита информации, если же раздражи­тели различались по яркости, то пропускная способ­ность человека не превышала 2,3 бита.

Таким образом, при восприятии элементарных сигналов пропускная способность органов зрения и слуха примерно одинакова. Однако способность к нюансировке, к восприятию сложных сигналов у глаза значительно больше, чем у уха. Известна дакже зна* чительно большая пропускная способность зритель­ного нерва в сравнении со слуховым, большая пло­щадь участка коры головного мозга, обслуживающего зрение, по сравнению с площадью участка, обслужи­вающего слух, и т. п.

Но как может человек передать, описать ощуще­ние, впечатление от какого-либо воспринятого глазом образа? Глаза сами по себе могут передавать неко­торые достаточно сложные движения души, однако для простейшего сообщения о том, что воспринятый его глазом цвет является, скажем, синим, у человека нет парного глазу органа — передатчика электромаг­нитных сигналов. Приходится прибегать к излуча­телю звуковых сигналов — органу речи (или к движе­нию пишущей руки).

«Может быть, эхо умеет передразнивать и зрение, как оно умеет передразнивать голос?» — вопрошает Карлик в сказке О. Уайльда «День рождения ин­фанты». Увы, нет, прелесть естественного эха в зем­ных условиях доступна только уху; только звук с его относительно малой скоростью распространения дает достаточно длительную реверберацию.

Вот эта-то «парность» органов приема и передачи информации придает им исключительную важность. «Там, где была речь, все совершалось, все познава­лось... Поистине не понимают того, кто мыслит мыслью (но не говорит)» — писали еще брахманы в древней Индии, этой, по выражению Маркса, «колы­бели наших языков». И не потому ли мудрый Мон-тень в главе своих «Опытов», названной им «Об ис­кусстве собеседования», высказался так: «Самое

из

плодотворное и естественное упражнение нашего ума, по-моему, беседа... Вот почему если бы меня принудили немедленно сделать выбор, я, наверное, предпочел бы скорее потерять зрение, чем слух и речь».

Мудрому достоин вторить лишь также мудрец. Один из великих материалистов древности Гераклит, констатировавший, между прочим, что... «глаза — бо­лее точные свидетели, чем уши», закончил свое рас­суждение словами: «Я предпочитаю то, что можно увидеть, услышать и изучить». Следует полагать, что техническая психология — наука, которая сейчас еще только зарождается, со временем в результате слож­нейших исследований подтвердит интуитивный вывод Гераклита, и вопрос о предпочтительности того или иного органа чувств будет в значительной степени за­менен признанием их взаимодополняемости.