Раздел V. История философии права и современность

и благом целого. При этом предполагается, что требования нрав­ственности вполне совпадают с сущностью права и между нравст­венностью и правом, при всем их различии, нет противоречий. "Поэтому, — замечает Соловьев, — если какой-нибудь положи­тельный закон идет вразрез с нравственным содержанием добра, то мы можем быть заранее уверены, что он не отвечает и сущест­венным требованиям права, и правовой интерес относительно та­ких законов может состоять никак не в их сохранении, а только в их правомерной отмене"¹.

В русле такого правопонимания Соловьев выделяет три не­пременных отличительных признака закона (положительного пра­ва): 1) его публичность, 2) конкретность и 3) реальную примени­мость. Определяя конкретность закона как выражение в нем норм об особых, определенных отношениях в данном обществе, а не ка­ких-то отвлеченных истин и идеалов, Соловьев критикует законы, предписывающие воздерживаться вообще от пьянства, быть благо­честивым, почитать родителей и т. п., и отмечает, что "такие мни­мые законы представляют собою лишь неубранный остаток от древ­него состояния слитности или смешанности нравственных и юри­дических понятий"².

Из сущности права как равновесия двух нравственных ин­тересов (личной свободы и общего блага), согласно Соловьеву, вытекает, что общее благо может лишь ограничить личную свобо­ду, но не упразднить ее. Отсюда он приходит к выводу, что законы, допускающие смертную казнь, бессрочную каторгу и бессрочное одиночное заключение, противоречат самому существу права.

Как "воплощенное право"³ и правовую организацию общест­венного целого, заключающую в себе полноту положительного пра­ва и единую верховную власть, трактует Соловьев государство. Речь у него идет о "правовом государстве"⁴ с тремя различными вла­стями — законодательной, судебной и исполнительной.

Соловьев при этом отмечает, что эти три власти — при всей необходимости их раздельности (дифференциации) — не должны быть разобщены и находиться в противоборстве, так как имеют одну и ту же цель: правомерное служение общему благу. Это их единство имеет свое реальное выражение в их одинаковом подчи­нении единой верховной власти, в которой сосредоточивается все положительное право общественного целого. "Это единое начало полновластия непосредственно проявляется в первой власти —• законодательной, вторая — судебная — уже обусловлена первою, так как суд не самозаконен, а действует согласно обязательному

¹ Там же. С. 335.

² Там же. С. 337.

³ Там же. С. 338.

⁴ Соловьев B.C. Нравственность и право. С. 95.i

Глава 4. Философия права в России

539

для него закону, а двумя первыми обусловлена третья, которая заведует принудительным исполнением законов и судебных ре­шений"¹.

В плане межгосударственных отношений Соловьев (в духе гегелевской трактовки этой темы) отмечает, что "над отдельными государствами нет общей власти, и потому столкновения между ними решаются окончательно только насильственным способом — войною"². С общенравственной точки зрения, пишет Соловьев, "война есть зло"³. Но это зло не безусловное, а относительное, т. е. такое зло, которое может быть меньше другого зла и сравнительно с ним должно считаться добром. "Смысл войны, — пишет Соловьев, — не исчерпывается ее отрицательным определением как зла и бедст­вия; в ней есть и нечто положительное — не в том смысле, чтобы она была сама по себе нормальна, а лишь в том, что она бывает реально необходимою при данных условиях"⁴.

Для приближения к прочному и доброму миру, по Соловьеву, необходимо внутреннее освоение идей христианства о единстве человечества и преодоление самого корня войны — вражды и нена­висти между отдельными частями человечества. "В истории, — пи­шет Соловьев, — война была прямым средством для внешнего и косвенным средством для внутреннего объединения человечества; разум запрещает бросать это орудие, пока оно нужно, а совесть обязывает стараться, чтобы оно перестало быть нужным и чтобы естественная организация разделенного на враждующие части че­ловечества действительно переходила в единство его нравственной и духовной организации"⁵.

В контексте такой нравственной и духовной организации че­ловечества в целом, выражающей христианские идеалы нравст­венной солидарности человечества, Соловьев подчеркивает "нрав­ственную необходимость государства" и определяет его "как соби­рательно-организованную жалость"⁶.

В практическом выражении этот нравственный смысл госу­дарства как общей и беспристрастной власти состоит в том, что оно в своих пределах подчиняет насилие праву, произвол — законно­сти, заменяя хаотическое и истребительное столкновение людей пра­вильным порядком их существования, причем принуждение (зара­нее определенное, закономерное и оправданное) допускается лишь как средство крайней необходимости. Эту охрану основ общежи­тия, без которых человечество не могло бы существовать, Соловьев называет консервативной задачей государства.

¹ Соловьев B.C. Оправдание добра. С. 337.

² Там же. С. 338.

³ Там же. С. 340. ¹ Там же. l Там же. С. 38. Там же. С. 40.

540