Раздел V. История философии права и современность

Разумность закона в интерпретации Аристотеля означает его правильность и правомерность, его соответствие политической спра­ведливости и праву. Закон разумен, поскольку в нем правильно выражена его политическая природа, идея права¹.

Вместе с тем разумность закона в трактовке Аристотеля озна­чает, что его требования свободны от аффектов и эгоистических интересов, присущих людям вообще и властителям в особенности. Поэтому в поисках справедливости следует обращаться к чему-либо нейтральному, а "это нейтральное и есть закон" (Политика, III, 11, 6, 1287 в 6). Нейтральность закона здесь означает его над-личностный, надперсональный характер, одинаковое возвышение закона над всеми, общеобязательность его велений и запретов.

Закон, будучи общей мерой, не может предусмотреть все воз­можные конкретные случаи жизни. Когда частный случай не под­ходит под общее положение закона, необходимо исправить недос­таток и восполнить пробел, оставленный законодателем.

Подобное преодоление отрицательных последствий общего ха­рактера закона Аристотель называет правдой. "Такова природа правды: она заключается в исправлении закона в тех случаях, где он, вследствие своей общности, неудовлетворителен" (Этика, V, 14). Правда тоже справедлива, хотя и не в смысле буквы закона, а в духе справедливого законодателя. Праведный человек, даже имея законное право на своей стороне, не придерживается буквы закона во вред ближнему, а применяет его свободно, как поступил бы сам законодатель, знай он этот случай.

В целом философско-правовая концепция Аристотеля пред­стает как определенный синтез и дальнейшее развитие предшест­вующих подходов. Так, софисты в своей интерпретации положения о человеке как "мере всех вещей" в той или иной форме склоня­лись к неизбежной субъективизации и релятивизации представле­ний о справедливости, праве, законе. Чтобы справиться с этой труд­ностью, Сократ и Платон, отстаивавшие объективный характер политических и правовых явлений, вновь — в противоположность софистам — стали апеллировать к богу как мере всех вещей. В концепции Аристотеля эти два направления поисков — поиски со­фистами человеческой основы меры в политических и правовых явлениях и сократовско-платоновские поиски начал, определяю­щих объективный характер меры в человеческих отношениях, —• соединяются и синтезируются благодаря представлению о полити­ческой природе человека, трактуемой в качестве естественно-чело-

Глава 1. Античная философия права

421

¹ В разумности закона присутствует момент верного выражения в нем требований естественного права. "Что естественное право - разумное право, - пишет В. Зиг-Фрид, - это очевидно уже потому, что их совпадение само собой разумеется для Аристотеля, хотя он, насколько мне известно, нигде этого четко не высказывает, природа - высшая норма для правильного, разум - высшая инстанция, чтобы сооб­щить нам, в чем это правильное состоит". - Siegfried W. Op.cit. S. 63.

веческого источника объективного характера меры справедливости в политико-правовых явлениях и отношениях.

7. Эпикур

Концепцию правопонимания, исходящую из представлений о справедливости и праве как договоре об общеполезном для обеспе­чения индивидуальной свободы и взаимной безопасности людей в общественно-политической жизни, развивал в эпоху эллинизма Эпикур (341—270 гг. до н. э.).

Природа, согласно учению Эпикура, развивается по своим соб­ственным законам, без вмешательства богов. Познание человеком природы и разумное исследование им причин и целей своих дейст­вий выступают как существенные максимы эпикуровской этики.

Основные ценности эпикуровской этики (свобода, удовольст­вие, "атараксия" — безмятежное спокойствие духа), как и она вся в целом, носят индивидуалистический характер и по сути своей внеполитичны. Они являются результатом сознательных усилий ин­дивида, его благоприобретением вследствие уяснения им и реали­зации соответствующего природе образа мысли и действия.

Свобода человека — это, согласно Эпикуру, его ответствен­ность за разумный выбор своего образа жизни. Сфера человече­ской свободы — это сфера его ответственности за себя; она — вне и необходимости, поскольку "необходимость не подлежит ответствен­ности"¹, и непостоянного случая. Свобода обретается благодаря уяс­нению того, "что зависит от нас" и "не подлежит никакому господи­ну"². "Необходимость, — говорит он, — есть бедствие, но нет ника­кой необходимости жить с необходимостью"³. Обуздание страстей и желаний разумом и довольство немногим — существенная черта свободного человека. "Величайший плод довольства своим (ограни­чения желаний) — свобода"⁴.

Главная цель государства и основания политического обще­ния состоят, по Эпикуру, в обеспечении взаимной безопасности людей, преодолении их взаимного страха, непричинении ими друг другу вреда. Настоящая безопасность достигается лишь благодаря, тихой жизни и удалению от толпы. В рамках же широкого полити­ческого общения "безопасность от людей достигается до некоторой степени благодаря некоторой силе, удаляющей (беспокоящих лю­дей), и благосостоянию"⁶.

С таким пониманием характера и назначения политического общения и смысла свободы связана и эпикуровская трактовка го-

¹ Материалисты Древней Греции. С. 212.

² Там же.

³ Там же. С. 219. * Там же. С. 224. ⁵ Там же. С. 215.

422