2. Новое "правопонимание" в отраслевых науках

Общетеоретические споры о правопонимании по-своему пре­ломлялись и развивались в отраслевых юридических науках.

Так, разделяя тезис Пашуканиса о "критическом пересмотре буржуазных конструкций", на которых, по его оценке, строилась теория советского административного права, С. Берцинский пред­лагал вообще отказаться от понятия "советское административное право" и соответствующую отрасль именовать "советским управ­лением"³.

Отказ от административного права обосновывал и Н. Челяпов: "Выделение административного права в особую "науку" об отноше­ниях между государством и гражданином основано на том противо­положении личности и общества, личности и государства, которое является характерным для буржуазного индивидуалистического мышления. В советской государственной системе, как организацион­ной форме диктатуры пролетариата, нет места ни противоположе­нию центральных и местных органов власти (несмотря на имеющие место в литературе попытки возродить эти отрыжки буржуазных концепций), ни противоположению гражданина и государства"⁴.

¹ Пашуканис Е. Вынужденный ответ // Советское государство и революция права, 1931, № 5—6. С. 101.

² Там же. С. 102.

³ Берцинский С. К вопросу о методологии советского управления // Советское госу­дарство и революция права, 1930, № 10. С. 22.

⁴ См. там же.

Глава 2. "Правовой фронт" социализма

275

Цель такого подхода состояла в оправдании неправовой прак­тики диктатуры пролетариата и административно-приказных отношений между политико-властными структурами и людьми, в отрицании правосубъектности индивида в сфере советского управ­ления.

"Индивид, — замечает Берцинский в своих обоснованиях пре­имуществ неправовых отношений между органами диктатуры про­летариата и отдельными людьми, — перестает быть тем единст­венным фокусом, который реагирует на всякое действие государ­ства, воспринимая его только как понуждение, в связи с чем самая грань между его сферой деятельности и сферой деятельности госу­дарства начинает стушевываться. А если эта грань стушевывается, то вопрос о том, выходит или не выходит государство из своей правовой сферы, связано ли государство правовыми рамками, т. е. законом, также теряет свое значение, а следовательно, подрубают­ся основания буржуазного "правового" государства, теряют свое значение и элементы, составляющие правовую сферу индивида — субъективные публичные права"¹.

Советскому строю, утверждал Берцинский, "чужда система публичных субъективных прав", поскольку она попросту "излишня в условиях обобществления важнейших средств производства, ибо достигнут переход от формального провозглашения свобод к фак­тическому обеспечению и пользованию реальной свободой массой трудящихся"². Для обеспечения пользования "свободами" в этих условиях не нужно никаких субъективных прав: достаточно лишь надлежащего выполнения госаппаратом своих функций. Из нужды, таким образом, делается добродетель, а невозможность права вы­дается за его ненужность.

Отмечал Берцинский и несовместимость права и плана, в силу чего развитие социалистического планирования означает "вытесне­ние правового регулирования методом регулирования технического"³.

С переходом от права к организационно-техническим нормам Берцинский связывал и господство принципа целесообразности при применении насилия. Отвергая "буржуазный" принцип эквивалент­ности взысканий соответствующим правонарушениям, он с удовле­творением констатировал, что "в советском государстве эти насиль­ственные мероприятия также дефетишизируются, выступая как меры социальной защиты, применяемые не по принципу пропор­циональности нанесенному ущербу, а в зависимости от целесооб­разности той или иной меры"⁴.

Весь этот административный восторг по поводу голого наси­лия Берцинский изображает как освобождение классового господ-

¹ Там же. С. 37.

² Там же. С. 38. Там же. С. 39. ⁴ Там же.

276 Раздел HL Марксистская доктрина и социалистическое правопонимание

ства пролетариата от "идеологического покрова" правовых форм. Настал, мол, долгожданный момент, "когда общественные отноше­ния начинают сбрасывать с себя правовую форму, оголяя классо­вую борьбу"¹.

Но это "сбрасывание" правовой формы, поучает Берцинский, нельзя (как это делает, например, A.A. Пионтковский) смешивать с кризисом правовой формы в буржуазном государстве, поскольку "такая точка зрения не может не привести к тому, чтобы в конеч­ном счете фашизм смешать с большевизмом"².

Отсутствие правосубъектности индивида в условиях советской системы управления отмечали и другие административисты. Так, Кобалевский, касаясь субъективных прав индивида на свободу, невмешательство и т. д., отмечал, что "эта категория субъективных прав ограничена принципом диктатуры пролетариата", а "гаран­тии от произвола администрации есть лишь нечто сопутствующее данному виду административной деятельности" и зависят от цели поддержания революционного порядка³.

Неправовой характер отношений между советским государст­вом и индивидом оправдывал и Евтихиев. "В советском праве, — писал он, — не существует противоположения государства и лич­ности, как равноценных величин. В советском праве, в соответст­вии с его коммунистическими основами, интересы личности зани­мают подчиненное государству положение"⁴.

Острые дискуссии о правопонимании в области уголовного права велись, в частности, по вопросу об эквиваленте (т. е. правовом прин­ципе равенства) между преступлением и наказанием.

Эта проблема особенно актуализировалась в связи с реформой уголовного законодательства. Защита принципа эквивалентности расценивалась тогдашними теоретиками и практиками уголовной политики как "правый оппортунизм"⁵. В названной резолюции, в частности, говорилось: "Отказ от решительного преодоления экви­валентного характера уголовно-судебной репрессии при наличии объективных предпосылок к этому означает... ревизию основ мар­ксистско-ленинского учения о диктатуре пролетариата в переход­ный период"⁸.

При этом авторы резолюции не делали тайны из того, что от­каз от принципа эквивалента открывал дорогу к массовому произ­вольному насилию и террору. "Усложнение и обострение классовой

l

¹ Там же.

² Там же. С. 40.

³ См.: Кобалевский А. Советское административное право. Харьков, 1929. С. 130.

⁴ Евтихиев А.Ф. Основы советского административного права. Харьков, 1925. С. 4—5.

⁵ См., например: Резолюция по докладу "Правый оппортунизм и реформа УК", единогласно принятая партколлективом слушателей ВЮК // Советское государст­во и революция права, 1930, № 10. ^с Там же. С. 150.