Алгоритм деградации

Напомним, что момент «Х» в нашем понимании связан с освобождением от последних социально-психологических иллюзий общественно-политического и лично-обывательского свойства. Одной из первых и, наверное, самой важной иллюзией в этом ряду являлась надежда на «стабилизацию реформ» под руководством В.Путина, продолжавшая долгое время тешить общественно-патриотическое сознание. Первое достоинство статьи А.Рогозянского в том, что она, следуя элементарной логике непредвзятого анализа, честно расстается с этой иллюзией. Понимание того, что вместо стабилизации на новом этапе модернизации мы получаем «перезагрузку реформ», что в сумме трансформируется в совершенно абсурдную стратегию «перезагрузки стабилизации реформ», вводит в легкий шок обывательское сознание. Это и есть первое обрушение иллюзий.

Рано или поздно оно должно было произойти. Так как в сам алгоритм «реформ» изначально заложено принципиальное системное противоречие, искусно скрываемое от народа. Параметры реформ в начале 90-х изначально задавались не в целях внутренней гармонизации пришедшего в неустойчивое состояние постсоветского общества, а в интересах внешних сил, имевших собственные виды на будущее России. Здесь скрыта тайна «неудавшихся реформ»: фактически это не алгоритм органичной самоорганизации социума на основе внутренних потенциалов развития, а алгоритм трансформации российского общества по лекалам западных сил влияния. И это принципиально разные вещи! Можно под каким угодно соусом стабилизировать, модернизировать или перезагружать эти «реформы», но сам их порочный алгоритм будет всегда вести российское общество только в одну сторону – к потере стабильности, распаду социальных связей, утрате цивилизационной идентичности. То есть к утрате того, чего в первую очередь требует здоровая общественно-государственная самоорганизация.

Вот буквально свежий пример подведения итогов: «Главной проблемой России, возникшей с 1991 года, известный экономист Михаил Хазин считает то, что страна не способна решать проблемы самостоятельно. «Не потому, что не хочет, а просто это невозможно, поясняет он. – Мы перестали быть самодостаточной страной и вынуждены учитывать внешние силы.» (2)

И дело тут не в личности того или иного президента, и даже не в мере его патриотичности, а в порочности самого замкнутого круга, по которому идут реформы. Чем дальше мы заходим в эту ловушку, тем меньше шансов когда-нибудь из нее выбраться. Те же «президентские рокировки», как прошлые, так и будущие, независимо от антуража имеют в этой системе только один смысл – сохранение действующего алгоритма.

Естественно встает вопрос об альтернативе. Для думающей части патриотического сообщества вышеизложенная логика «реформ» давно уже не является откровением и фактически общепризнанна. Значительно более сложные вопросы встают дальше – в попытке осмысления данного положения вещей и разработке альтернативных моделей выхода. И здесь критический пафос А.Рогозянского переходит к анализу второго уровня иллюзий – различных идей и проектов по переустройству России, зреющих в патриотической среде. Надо сказать, анализу достаточно беглому и поверхностному, но в целом интересному. Интересному прежде всего отвлеченной позицией обывателя, которую автор (сознательно или бессознательно?) не декларирует, но которая явно прослеживается во всем строе статьи: «я не белый, я не красный – я в стороне»! Отсюда определенная стройность выводов. В этой обывательской оптике многое упрощается, теряет свой идеологический пафос и гипнотическое патриотическое воздействие. Революции, диктатуры, кибальчиши кажутся досадным недоразумением не в меру разгоряченной реальности. Бурлящий мир общественно-политических страстей замирает и останавливается, обнажая искусственность и утопичность всех без исключения политических идей и прожектов. Все это лишнее. Успокойтесь, как бы взывает автор, все и так очень плохо и поэтому не надо нагружать реальность дополнительной политико-идеологической суетой: «Необходимо не спасательство – панические и нарочитые экстренные меры – но самые незамысловатые теплота и спокойствие. Чтобы русская душа после многих потерь смогла отогреться, поверила и снова захотела жить.»

Хорошее пожелание, кто бы спорил. Только с какого боку его привязать к реальной политике? И кто на скаку остановит горячего коня истории?...