1.2. Разноименные однородные члены

Наряду с обычными («классическими») нередко встречаются и разноименные [Майданский], или разнофункциональные [Санников], одно­родные члены, наличие которых отмечал еще А. М. Псшковский (Ср.: мно­гие и часто). Рассмотрим несколько примеров [Санников]:

(18) Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь; [ (19) На кой черт и кто станет его резать?;

(20) Кирпич ни с того ни с сего... никому и никогда на голову не свалится; Г (21) Я говорю с поэтом и о поэте;

(22) Я пришел в Ершалаим через Сузские ворота, но пешком; [ (23) Мне подарили книгу, и по искусству.

Исследователи разноименных членов отмечают, что 1) они выполня­ют не одинаковые, но близкие синтаксические функции; 2) чаще всего в этом качестве выступают слова местоименного характера, а именно неоп­ределенные (18), вопросительные (19) и отрицательные местоимения (20) [Майданский; Санников]. Однако часто разноименные ОЧ бывают представлены и обычными (неместоименными) словами (21-23) [Санников].

Общим для всех разноименных ОЧ является отсутствие морфологи­ческого согласования [Перетрухин, 75]. При наличии лексической одно­родности (20) последняя намеренно подчеркивается говорящим [Санни­ков, 12]. Помимо этого между разноименными ОЧ может быть установле­но отношение коммуникативной однородности — с их помощью произ­водится уточнение части высказывания (22-23) [Перетрухин, 14].

Определив разноименные ОЧ и выявив их основные признаки, попытаемся рассмотреть характер преобразований, которые могут быть поло­сы в основу интерпретации этих конструкций. Если принять во внимание то, что было сказано о сочинительном сокращении, то можно предста­вить предложения с разноименными ОЧ как результат преобразований трансформаций) таких предложений:

Мы все учились понемногу чему-нибудь, и мы все учились понемногу как-нибудь — Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь; М9а) на какой черт станут его резать, и кто станет его резать? — На кой черт и кто станет его резать?; (20а) Кирпич ни с того, ни с сего никому на голову не свалится, и кирпич ни с того ни с сего никогда на голову не свалится — Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится;

(21а) Я говорю с поэтом, и я говорю с ним о поэте — Я говорю с поэтом о поэте;

(22а) Пришел я в Ершалаим точно через Сузские ворота, но пришел я в Ершалаим пешком — Пришел я в Ершалаим точно через Сузские Ворота, но пешком.

Рассмотренные случаи отличаются от случаев «классического» сочи­нительного сокращения тем, что исходные предложения в них не являются полностью симметричными: в их состав входят не полностью однородные члены. Это либо дополнение и обстоятельство (18, 20), либо подлежащее и обстоятельство (19), либо два разных обстоятельства (22). Кроме того, одно из исходных предложений может включать некоторый дополнительный компонент по сравнению с другим исходным предложением. В связи с этим исходные предложения подобного типа можно было бы охарактеризовать как частично симметричные, поскольку основная часть их синтаксических структур идентична.

Что касается предложения (23) и подобных, то здесь мы имеем дело с предложением другого формального типа — асимметричным ССП. Если предложения симметричного и обратимого типа выражают обычно упо­добление и сопоставление, то асимметричные (необратимые) предложе­ния выражают обычно значение присоединения [Лсвицкий₈; Левицкийн]:

(23а) Мне подарили книгу, и эта книга — по искусству — Мне пода­рили книгу, и по искусству.

Итак, разноименные ОЧП можно рассматривать как результат сочи­нительного сокращения двух ПрП или двух компонентов ССП. В отличие от «классического» сочинительного сокращения симметричных ССП, ре­зультатом которого являются обычные («нормальные») 04, в данном слу­чае сокращаются ССП частично симметричного и асимметричного типов. В целом же можно сказать, что предложения с 04 представляют собо* «свертки» ССП, один из компонентов которых (обычно — второй) подвер­гается преобразованиям. Сочинительный союз в рамках ПрП свидетельст­вует о наличии в нем второй грамматической предикативности.

2. Предложения с абсолютным причастным оборотом

Если сопоставить структуру предложения с абсолютным причастным оборотом (АПО) и СПП, то в первом можно выделить два компонента, один из которых может быть соотнесен с главным предложением, а другой — с придаточным.

Главный компонент предложения с АПО ничем не отличается от главно-хо предложения большинства СПП или от ПрП — в нем обязательно наличие независимой предикативности, формально представленной подлежащим в именительном падеже и глаголом в одной из личных форм. Ср., например:

[ (1) Pythagoras in Italiam venit;

; (2) Caesar omnes copias castis educit;

(3) Pestilentiafuit [Mariotti, Sani, 332].

В составе зависимого компонента — собственно АПО — выделяют­ся две части: именная и глагольная. В латинском языке первая представ­лена существительным (местоимением) в форме Ablativus, вторая — причастием (прилагательным или существительным) также в форме Ablativus. Ср., например:

4. Pythagoras Tarquinio Priso regnante in Italiam venit;

5. Caesar exploritus regionibus omnes copias castris educit;

j (6) Accesit ut Caesare ignaro Antonius magister equitum constitueretur;

7. ScipioPetico С Licinio Stolone consulibus pestilentiafuit;

8. Brevitatem sum secutus, te magistro [Там же].

Основное грамматическое значение предложения с АПО — подчине­ние, зависимость АПО от главной части [Ильину, 273]. Значение подчинения в данном случае обусловлено наличием в составе АПО зависимого компо­нента в форме зависимой предикативности: подлежащего в форме зависимо­го падежа и сказуемого в зависимой форме (причастия или синонимичных ему слов — прилагательного со значением состояния, существительного со значением должности, звания, титула, т. е. тоже состояния, и т. п.). Таким образом, не только сказуемое употребляется в зависимой форме, но и подле­жащее АПО имеет форму зависимого падежа, который, «противопоставляясь именительному, четко выражая зависимый характер всей конструкции в це­лом, ориентировал ее на основное предложение как на ее необходимую опо-РУ» [Адмогои, 23]. Именно эта форма может быть поставлена в полное соот­ветствие с традиционными формами зависимой предикативности в таких языках, как японский и т. п. Следовательно, АПО представляет собой свое-°браз1гую разновидность придаточного предложения [Berent, 153].

Предложения с АПО были распространены во многих индоевропей­ских языках, различалась лишь форма зависимого падежа. Так, в древнегреческом языке зависимое существительное (местоимение) употреблялось в Рме родительного падежа, в славянских и большинстве германских — ьного, в древнеисландском — местного и родительного [Адмонщ; Рковский, Кузнецов]. В современном английском языке АПО распростра ней главным образом в литературной речи и мало употребителен в разго­ворной [Вардашсва]. Как уже отмечалось, в современном английском языке существительное не имеет падежных форм, поэтому именной компонент АПО выступает в исходной форме — форме «общего падежа». В современ­ном русском языке наоборот: в литературном языке АПО не употребляется, однако в разговорной речи возможен — ср. классическое:

Проезжая мимо вашей станции и любуясь на природу в окно, у

меня слетела шляпа.

В некоторых случаях, как, например, в современном испанском языке, вместо причастия выступает инфинитив. Тогда вся конструкция получает наименование абсолютного инфинитивного оборота. Ср., например:

Al entrar el professor, los estudiantes le saludaron [Васильева-Шведе, Степанов, 174].

Абсолютный инфинитивный оборот существует также в современном английском языке.