2.2. Развитие и специализация союзов

Вряд ли следует связывать развитие системы гипотаксиса с развитием подчинительных союзов [Brendal]. Форма зависимого предложения начала складываться еще в рамках бессоюзной связи, первоначально хотя бы в отношении порядка (позиции). Появление союзов — факт более позднего времени: «Придаточные предложения свойственны еще индоевропейскому языку. Правда, в нем не удалось установить подчинительных союзов» [Бах, 26]. То же отмечает и А. Мейе, указывающий, что в индоевропей­ском нет никаких следов существования какой-либо частицы, служащей для «сочинения» двух предложений, которые в большинстве случаев по-просту ставились рядом [Мейе, 375]. Отсутствие специальных союзов для присоединения придаточных предложений в древнеанглийском языке отмечает А. И. Смирницкий [Смирницкий_ь 299].

В то же время в системе бессоюзного соположения предложений складываются определенные средства маркирования зависимого предаю жения. Прежде всего, это, как уже отмечалось, позиция зависимого предложения после главного [Quirk, Wrenn, 95]. Вторым важным средством; маркирования зависимого предложения было употребление зависимой формы глагола [Ярцеваь 240; Lockwood, 211]. На четкое противопостав­ление главного и придаточного предложений в системе древневерхненемецкого языка указывает В. Г. Адмони [Адмонид, 70]. Развитие системы форм зависимых предложений до появления союзов засвидетельствовано и в древнейших языках — египетском, коптском [Еланская], шумерском [Дьяконов].

Таким образом, формы зависимости предложений сложились еще в системе бессоюзного соположения предложений, а союзное соединение появляется гораздо позднее.

Происхождение союзов, особенно сочинительных, связывается с эм­фатическими частицами, которые выделяли соответствующее слово в предложении, а поскольку это слово стояло в начале предложения, то по­лучалось, что частица отмечает границу двух предложений, указывая на «переход от одного предложения к другому» [Мейе, 375]. Такая же «раз­граничивающая» роль частиц, выполняющих функции различных союзов, отмечается и в египетском языке [Еланская]. С. Карцевский считал, что но, а, да, и — не что иное, как «включенные внутрь фразы восклицания» [Карцевский₂, 125]. На употребление частиц для связи предложений ука­зывают и другие исследователи [Филичева_ь 109; Lockwood, 214].

Первые союзы были часто недифференцированными — и сочини­тельными, и подчинительными — в зависимости от формы соединяемых предложений. Об этом свидетельствуют примеры многих языков — древ­неверхненемецкого [Адмона, 67], древнеанглийского [Ярцева!, 52; Ярцева₂, 241; Nitz, 130], готского [Гухман, 192], среднеанглийского [Traugott, 148], гаэльского [Boyle, 220-228].

В связи с этим вполне естественным оказывается наличие случаев, промежуточных между сочинением и подчинением, т. е. таких, которые могут быть интерпретированы и как сочинительные конструкции, и как подчинительные [Стеблин-Каменский₂, 28]. Аналогичные случаи отмече­ны и в древнейших языках [Дьяконов; Еланская].

Следовательно, переход от паратаксиса к гипотаксису — это не про­сто переход от сочинения к подчинению, от бессоюзной связи к союзной. Этот процесс может быть представлен как проходящий два основных эта­па: первый — развитие бессоюзной связи в союзную и второй — развитие в системе союзной связи двух разновидностей — сочинительной и подчи­нительной. Если результатом первого этапа была выработка средств от­ношений между компонентами СП (показателей сложной конструкции, «суперпредикативности»), то результатом второго этапа явилось развитие средств выражения сочинения и подчинения. Иначе говоря, «паратаксис» и «сочинение» — это результаты разных уровней членения понятия связи. Поскольку развитие средств маркировки зависимого предложения осуществлялось еще в рамках бессоюзной связи, последующую диффе­ренциацию появившихся союзов на сочинительные и подчинительные необходимо соотносить с характером вводимого компонента. Сочинитель­ные союзы вводят компоненты, которые не претерпевают никаких фор­мальных преобразований, тогда как подчинительные союзы вводят компо­ненты, подвергающиеся определенным преобразованиям (усеченность структуры, форма зависимой предикативности). Это различие является основным синтаксическим различием между сочинительными и подчини­тельными союзами.

При этом следует иметь в виду, что союзные типы связи предложе­ний, развившись из бессоюзной, вовсе не заменили ее полностью — обе формы связи успешно сосуществуют, распределившись только по «сфе­рам влияния»: бессоюзная связь является признаком живой устной раз­говорной речи, союзная — кодифицированной литературной письменной (и устной) речи, внутри которой распределение сочинения и подчинения связаны с различием в характере текстов.

Таким образом, путь развития синтаксических связей в СП в несколь­ко огрубленной форме можно представить так: