3) Из речи «Жребий Пушкина» (1937 г.)

Природный облик Пушкина отмечен не только исключитель­ной одаренностью, но и таковым же личным благородством, ду­ховным аристократизмом. Он родился баловнем судьбы, ибо уже по рождению принадлежал к высшему культурному слою старин­ного русского дворянства, что он сам в себе знал и так высоко ценил. Конечно, он наследовал и всю распущенность русского барства, которая еще усиливалась его личным «африканским» тем­пераментом. При желании в нем легко и естественно различается психология «класса» или сословия, как и обращенность к фран­цузской культуре, с ее утонченностью, но и с ее отравой. Вели­чайший русский поэт говорил и мыслил по-французски столь же легко, как и по-русски, хотя творил он только на русском языке. Даром и без труда дана была эта приобщенность к Европе, как и лучшая по тому времени школа, столь трогательно любимый им Лицей. Сразу же после школы он вступил на стезю жизни боль­шого света, с ее пустотой и распущенностью, и спасла его от духовной гибели или онегинского разложения его светлая муза. Пушкину от природы, может быть, как печать его гения, дано было исключительное личное благородство. Прежде всего и боль­ше всего оно выражается в его способности к верной и бескоры­стной дружбе: он был окружен друзьями в юности и до смерти, причем и сам он сохранил верность дружбе через всю жизнь.

(С.Н.Булгаков, 1871-1944 гг.)

4) Письмо В. М. Лосевой (22 января 1932 г.)

(А. Ф.Лосев и В. М.Лосева были арестованы в 1930 г., он был осужден на 10 лет, она — на 5; он — в Свирлаге, она — в Сиблаге.)

Ясочка, радость моя, не могу оторваться от тебя мыслью. Все время хочется писать тебе, а писать и негде, и некогда, и нечем. Да и как сядешь писать, — хочется сказать так много, мысли и чувства так глубоки и полны, что не знаешь, с чего и начать; и, вероятно, выходит что-нибудь вялое и глупое. Не хватает ни слов, ни звуков, чтобы выразить всю бездонную жизнь духа, где тихо колышется, на неизмеримой глубине, море любви и ласки, царство светлой тишины и мира в союзе наших душ. Начнешь писать — и как бы замолкают уста. Думается, что тишиной и безмолвием больше бы выразилось, если бы Бог благословил хотя бы оказаться на одно мгновение вместе. Очень хочется рассказать тебе, что я придумал в области диалектики теории функций комплексного переменного. Помнишь, когда-то, лет 7—8 назад, когда ты занималась теорией аналитических функций, ты обратила мое (и свое) внимание на ряд чрезвычайно загадочных и глубоких в философском отноше­нии учений в этой области. Теперь многие из этих учений (интегри­рование по контуру, теоремы Моавра, Грина, Спокса и мн. др.) я продумал философски и привел их в стройную диалектическую систему. Надо обязательно дать тебе их на проверку...

(А.Ф.Лосев, 1893-1988 гг.)

5) Размышления, заметки, записи. Диалог с самим собой. Поиск ис­тины.

Из Карачаровских записей

Никогда не думай о себе, о своих несчастьях. Как бы ни были велики эти несчастья, — всегда помни: кто-то несчастнее тебя! И никогда не любуйся собственными несчастьями. В этом и есть твер­дость духа...

Истинное горе должно быть молчаливо.

В чем смысл постигающих нас несчастий? Большим несчасть­ем испытывается человек... Постигшее несчастье или возвышает, или убивает...

Страшная судьба Гоголя: не мог видеть в людях добра, сам не был добрым. Хороши, трогательны у Гоголя только старосветские помещики. Все остальные — хари...

Толстой любил людей больше Достоевского. Умел жалеть, знал свои слабости...

Убить одного человека — преступление, карается законом. Уби­вать на войне, расстреливать, мучить, истреблять тысячи, милли­оны жизней — подвиг, поощряется наградой. Но вот война-то и развратила всех, все соскочило с зарубок... «Убить человека что трубку выкурить». И как, чем остановишь? Новой войной? Новы­ми преступлениями?

Ложь, ложь, ложь... Ложь во всех позах, в смраде дыхания. За­дыхаемся от смрада лжи... О, Господи!

(1962 г.)

А вот Чехов — светлая душа, и как любил, жалел людей, хотя и был «колючий». И ни капельки самообожания, лукавого мудр­ствования...

Слабый может быть очень жестоким. Жестокость и есть признак слабости. Уверенному в своей силе зачем быть жестоким? Он ми­лостив, доброжелателен, добродушен и добр.

Зло делать проще, потому так распространено зло...

(И.С.Соколов-Микитов, 1892-1975 гг.)

6). Политическая программная речь (регулятивная функция).