Оглавление

I. Вступление 2

II. Обоснование выбора автора и произведения 2

III. Временной и исторический контекст появления речи 4

IV. Особенности ораторской прозы автора 5

V. Заключение 6

VI. Список используемой литературы 7

I. Вступление.

«Поставьте тут же паланкин» - произнес Марк Туллий Цицерон, а потом, высунув голову из-за занавеси, подставил шею под меч центуриона, посланного убить его. Его отрубленные голова и правая рука были доставлены Антонию и затем помещены на ораторской трибуне форума. Произнесение речи, именуемой «Первая «филиппика» против Марка Антония», стало началом конца для великого оратора.

II. Обоснование выбора автора и произведения.

Само определение ораторского искусства, кажется, будто подразумевает, что за чередой причастных оборотов, формулирующих смысли понятия, будет идти имя древнеримского политика и философа, блестящего оратора Цицерона. Цицерон – крупнейший мастер красноречия, его деятельность стала основополагающей для всего последующего развития римской прозы.

Фигура Марка Туллия Цицерона являет собой синтез римской и греческой культуры: будучи последним значительным идеологом римского республиканского строя, Цицерон обосновывает его именно с помощью греческих политических теорий! Неоднократно в своих речах он намеренно подчеркивает следование древнегреческим традициям, к примеру, в одной из своих известных речей Цицерон напоминает, как в храме Земли «заложил основы мира и обновил древний пример афинян». Поэтому наибольший, на мой взгляд, интерес может вызвать его «Первая «филиппика» против Марка Антония».

Автор и название речи буквально кричат о столь интересной нам связи греческой и римской школ ораторского искусства. Подумать только, Цицерон, оратор, нередко прибегающий к греческим приемам красноречия, столь часто подчеркивающий связь с греческими ораторами, делает её еще более очевидной, давая своей речи такое название.

Ведь что такое «филиппика»? Филиппика – в переносном смысле гневная обличительная речь. Термин принадлежит афинскому оратору Демосфену, произносившему подобные речи против македонского царя Филиппа. Цицерон назвал свою речь, направленную против Марка Антония, в подражание речам Демосфена, что наводит нас на множество мыслей, как о важности речи (вспомним, каким значительным посылом обладала речь Демосфена), так и о равном величии ораторов.

Речь Демосфена была направлена против царя Филиппа, прибегая к множеству выразительным приемов, он указывал афинянам на тайные замыслы македонского царя и убеждал жертвовать средства на создание сильного флота и войска. Своими словами Демосфен рассчитывал изменить нынешнее положение дел в Афинах, уберечь Элладу от покорения «великим сыном Эвридики». Значение, которое вкладывал в свою речь Демосфен, делает ее одной из самых судьбоносных в истории греческой ораторской прозы.

Называя свою речь «филиппикой», Цицерон явно намекал на то, что его заявление не менее важно для Рима и всей империи, чем «филиппика» Демосфена для «стяжаемой Филиппом Эллады».

Но это не единственная «корысть», которую получает из рук предшественника Цицерон. Прибегая к жанровому заимствованию, Цицерон словно ставит себя в один ряд с достославным Демосфеном. Даже не читавший речей Демосфена человек, впрочем, знакомый с его биографией, не сможет отказать ему в величии: на пути к карьере оратора препятствием для него не стали даже невзрачная внешность, природное косноязычие и тихий голос. Своим терпением, трудолюбием и упорством он все превозмог. Играя на ассоциациях избалованных ораторским искусством слушателей, Цицерон подчеркивает и свои достоинства.

Это может показаться несколько нескромным, но не удивительным для человека, про которого Плутарх сказал следующее: «Многие прониклись к нему неприязнью и даже ненавистью — не за какой-нибудь дурной поступок, но лишь потому, что он без конца восхвалял самого себя. Ни сенату, ни народу, ни судьям не удавалось собраться и разойтись, не выслушав ещё раз старой песни про Катилину … он наводнил похвальбами свои книги и сочинения, а его речи, всегда такие благозвучные и чарующие, сделались мукою для слушателей».

Помимо всего прочего, называя свою речь «филиппикой» Цицерон еще и отдает дань уважения Демосфену. Как писал Плутарх: «На вопрос, какую из речей Демосфена он считает самой лучшей, Цицерон сказал: "Самую длинную". Находятся, правда, люди - из числа тех, кто притязает на особую верность Демосфену, - которые не могут простить Цицерону словечка, оброненного в письме к одному из друзей, что, дескать, временами Демосфен в своих речах дремлет. Но эти люди не помнят громких и удивительных похвал, которыми по любому поводу осыпает Цицерон греческого оратора, не помнят, что собственные речи, отнявшие у него всего более сил и труда, речи против Антония, Цицерон назвал "филиппиками».

Цитируя Плутарха, я обосновываю еще один повод для выбора работы Цицерона в качестве предмета изучения. Мне интересен сам автор, который порой предстает как критик, а порой как восторженный юноша, порой – как самовлюбленный, без конца бахвалящийся оратор, а порой – как человек, рискнувший жизнью, произнеся «В защиту Росция» во времена проскрипционных казней Суллы. Как противник диктатуры, по одним источникам, и беспринципный властолюбец, поддерживающий Октавиана, чтобы иметь возможность манипулировать юным правителем – по другим.