V. Никколо Макиавелли

Хотя Возрождение не дало ни одного значительного теоретического философа, в области политической философии оно дало выдающегося мыслителя - Никколо Макиавелли. Его политическая философия носит научный и эмпирический характер, которая основана на собственном деловом опыте и ставит своей целью указать средства для достижения намеченных целей.

Никколо Макиавелли (1469 - 1527) был поэтом, историком и несколько лет был на государственной службе. Его отец - юрист. Сам он родился во Флоренции, не был ни богат, ни беден. Он занимал небольшой пост в правительстве Флоренции, иногда выезжал с дипломатическими миссиями. В 1512 республиканское правительство было заменено тиранией Медичи. Макиавелли изгнали из Флоренции. После того он написал трактат "Государь". Эта работа благодаря своей остроте, убедительности, неожиданности и меткости выражений стала одной из немногих политических книг, вошедших в мировую литературу. Самый революционный аспект "Государя" не в том, о чем там говорится, а в том, что игнорируется. До Макиавелли для всех политиков-теоретиков главным вопросом была цель государства. Власть мыслилась только средством достичь справедливости, благосостояния, свободы или Бога. Макиавелли утверждает, что целью является сама власть, и обсуждает только средства взять, удержать и распространить ее. Макиавелли отделяет власть от морали, религии и философии, устанавливая государство как автономную систему ценностей, не зависимую от других источников. Во имя государства можно нарушить и религию, и мораль. Все позволительно, даже обязательно - вплоть до тягчайших преступлений. Макиавелли не считает мораль ниже государства, просто каноны власти и узы морали не соприкасаются. Для моралиста выше всего этика, для священника - религия, для государственного деятеля - интересы государства. «ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА...» Если безопасность государства зависит от предстоящего решения, не следует учитывать, справедливо оно или нет, гуманно или жестоко, благородно или постыдно. Отодвинув все в сторону, нужно спрашивать лишь одно - спасет ли оно жизнь и свободу государства?" Макиавелли нигде не восхваляет аморальность ради аморальности, он не нигилист; он не отрицает общечеловеческих ценностей и не пытается их разрушить. Но у государственного деятеля нужды власти превалируют над моралью. Не Макиавелли изобрёл политическое убийство, предательство и обман. Но до него они совершались de facto, и никто не пытался их узаконить. Старались не замечать или оправдывать, или, в лучшем случае, строго осуждать "отдельные эпизоды" (ибо эти преступления, как бы часто ни совершались, считались исключениями). Макиавелли, покончив с лицемерием, создал четкую систему ценностей, отличных от общепринятой морали. Добро и зло превратились в его трактате из абсолютных категорий в относительные. Использование яда - добро, если этим избавляешься от политического врага, тем более, если никто не узнает. Это вовсе не означает, что отравления вообще допустимы; цель политики - власть, то, что эффективно для ее достижения - добро, то, что неэффективно, - зло, если употребить религиозный термин - грех. Добродетели государя - решительность, честолюбие, сила, удачливость, а не богобоязненность, порядочность и целомудрие. Макиавелли видит даже "величие" в изящных и великолепных преступлениях.

У главы знаменитой семьи Борджиа, папы Александра VI, был личный палач и отравитель, занятый делом постоянно. Макиавелли пишет: "Александр VI только и делал, что обманывал, ни о чем другом не думал и находил случаи для этого; никто лучше его не мог давать заверения, подтверждая их сильнейшими клятвами, и никто не заслуживал меньше доверия; однако всегда он преуспевал в своих обманах".

Сына Александра VI, Чезаре, Макиавелли боготворил: Чезаре убил своего старшего брата, убил мужа сестры... Имя прочим его преступлениям - легион, и жестокость его не уступала предательству и разврату. Именно Чезаре, как всеми признано, послужил Макиавелли моделью для образа Государя - "не найти лучшего примера, чем действия этого человека". Власть, считал Макиавелли, превыше всех социальных ценностей. Религия - оружие влияния и контроля в руках государя; там, где народ религиозен, его легко подчинить и дисциплинировать. Внимание к религии ведет к возвышению государства, а пренебрежение ею - к гибели. Страх перед Богом можно временно заменить страхом перед государем, но жизнь правителя коротка. И он должен поддерживать религиозные доктрины и веру в чудеса, даже зная, что это ложь, лишь бы было полезно для государства. Макиавелли критикует христианство, которое "прославляет, скорее, смирение и созерцательность, чем активное действие", идеализируя презрение к земным благам, подразумевает лишь стойкость мученика, не учит силе, с помощью которой совершаются подвиги. Суть в том, что Макиавелли - пессимист. Для пессимиста мир не меняется, не способен к совершенствованию, и разум не в силах справиться с жестокой правдой природы и истории. Преклоняясь перед "героями" (а только "герой" может создать государство), Макиавелли пренебрегал учреждениями. Он понимал, что при стабильных учреждениях реформатор не нужен. Макиавелли не понимал, что правильно организованные идеи и идеалы могут стать решающим оружием в политической борьбе. Кладбища истории усеяны трупами презирающих идеалы "реалистов" типа Наполеона, Вильгельма II, Гитлера и Муссолини. Все они недооценивали решающий компонент в борьбе - стремление человека к свободе. Эти "реалисты" умно и реалистично находили средства для осуществления своих завоевательных планов. Но что толку в реализме средств, если цель нереальна и безумна? Так как Макиавелли интересовали только средства захватить, удержать и расширить власть, а не цель государства, он не знал соотношения средств и цели. А цель не существует помимо средств, она постоянно формируется ими, в конечном счете, ничтожными средствами не достичь великой цели. Таким образом, можно усомниться, реалистичны ли методы Макиавелли даже с точки зрения власти.

В мире существует ряд политических благ, из которых особенно важны три: национальная независимость, безопасность и благоустроенная конституция. Лучшей конституцией является та, которая распределяет юридические права между государем, знатью и народом, пропорционально их реальной власти, т.к. при такой конституции трудно осуществить революции, и поэтому возможен устойчивый порядок. Однако политика включает в себя так же вопрос о средствах. Если цель признается хорошей, то нужно избирать такие средства, которые обеспечивают ее достижение. Для достижения такой цели необходима сила. Часто она зависит от общественного мнения, общественное мнение от пропаганды, а в пропаганде выгодно казаться добродетельнее своего противника.

Он был убежден, что "христианство своим учением обессилило мир и отдало общество в руки мерзавцев". Он призывал интересы отдельного человека подчинить интересам всего государства, а государство - отдать в руки монарха. Задача монарха - принудить всех работать на общество и особенно не церемонится с элитой. Последнюю (дворян, церковников, государственных служащих) он называл "заклятыми врагами гражданской власти". "Кто хочет основать республику в стране, где много элиты, тому надлежит сначала уничтожить последнюю". Монарх во имя интересов общества должен в своей государственной деятельности не руководствоваться моральными принципами, а обязан использовать обман, предательство, хитрость и тому подобное.

Дух либерализма лучше всего отразил Джон Локк (1632-1704). Отец его, пуританин, сражался в гражданской войне. Локк окончил Оксфорд, занимался философией и медициной, бежал в Нидерланды, спасаясь от преследований королевской власти, и вернулся на родину на том же корабле, что вез в Англию будущую королеву, супругу Вильгельма Оранского. Локк был очарован свободой, царившей в Нидерландах - центре политической и религиозной эмиграции всей Европы. Он и до этого был либералом, но в Нидерландах увидел, что либерализм может победить, и укрепился в решении освободить свою страну. Главный его труд "Опыт о человеческом разуме" впервые опубликован в Нидерландах. При новом правительстве Локк занимал различные высокие посты, В своих "Двух трактатах о правительстве" он прославляет революцию 1688 года. Начинает он с концепции "естественного права". Локк не представляет, что люди когда-либо могли жить без порядка и закона, ибо "в естественном (первичном) обществе все подчинено закону природы, и этот закон учит, что все равны и независимы", никто не смеет лишать другого жизни, здоровья, свободы или имущества. Закон природы определяет посредством разума, что хорошо, что плохо; если закон нарушается, виновника может наказать каждый. По этому закону обиженный сам судья в своем деле и сам исполняет приговор. Описанное Локком "естественное право" существует и сейчас. Во-первых, в так называемых "примитивных обществах", где родич жертвы, совершивший кровную месть, считается не преступником, а лишь восстановителем справедливости. Во-вторых, в так называемых "передовых обществах", в отношениях между государствами. Государство, подвергшееся агрессии, может наказать обидчика, и это не противоречит международному праву. В "естественном праве" три важных недостатка. Во-первых, оно не вполне ясно. Если бы люди руководствовались только разумом, все бы придерживались одного закона. Но у каждого свои интересы, и каждому кажется, что они обязательны для прочих. Во-вторых, нет третейского, беспристрастного судьи, а если человек - сам судья в своем деле, страсть и жажда мести могут завести далеко. В-третьих, пострадавший нередко не в силах исполнить справедливый приговор. "Общественный договор" призван организовать закон и порядок, заменить неопределенность естественного права ясностью законов и беспристрастных учреждений. После того как заключен общественный договор, учреждается государство, нечто вроде опеки над народом. Высшая власть в нем принадлежит закону, которому подчиняется исполнительная власть, но народ - выше закона. "Поэтому народ вправе отменить или изменить законы, если найдет, что они противоречат порученному им делу, ибо вся власть ограничена интересами народа, и если этими интересами пренебрегают, ее необходимо отобрать и вернуть тому, кто дал ее и может вручить другим, более достойным доверия, по его мнению". Горячо веря в "естественное право", Локк предписывает правительству не изобретать законы, а находить их. Закон предшествует государству, а не наоборот. Среди этих "предшествующих" законов Локк особо подчеркивает закон собственности. Главная причина, из-за которой люди организуют общество, это "взаимная охрана своей жизни, свободы и имущества, то есть собственности". Под собственностью Локк понимает не только чисто экономические нужды, но и "жизнь, свободу и стремление к счастью". Начинается теория Локка с вопроса: оправдана ли частная собственность? Так как каждый владеет собственностью в виде себя самого, то плоды труда его рук можно счесть его собственностью. Труд создает собственность. Таким образом, Локк оправдывает собственность не потому, что ее защищает закон, установленный людьми, а потому, что она соответствует высшему закону - "естественному праву". Труд не только создает собственность, но и определяет ее цену. Если через полтораста лет после Локка социалисты потребовали государственного контроля и национализации промышленности, то не потому, что они прогрессивнее Локка, а просто экономические обстоятельства изменились с 1690 года. Локк не уточнил, как велика может быть частная собственность. В принципе, считал он, ее следует ограничить. "Человек должен иметь столько, сколько может потребить, прежде чем оно испортится; то, что сверх того, принадлежит другим; Бог не создавал для человека ничего, что следовало бы уничтожить или испортить". Такое относительное равенство собственности, основанное на ограниченных возможностях потребления, длилось бы вечно, "если б не изобрели деньги и сделали возможным большие владения и право на них". До изобретения денег люди были не вправе накоплять продукты и гноить их. Но деньги "нечто прочное, что не портится от хранения", и человек, хранящий у себя золото, "всю свою жизнь, не нарушает прав других". Так как собственность предшествует государству и является главной целью, ради которой оно образуется, государство "не может никого лишить собственности без его согласия". Даже свободно избранное правительство не вправе "насильственно распоряжаться имуществом граждан" (четырнадцатая поправка к конституции США говорит, что правительство не может "лишить кого-либо без суда жизни, свободы или собственности").

Локк перечисляет четыре главных условия, ограничивающих законодательную власть: закон должен быть равным для всех, для богатых и для бедных, для фаворита при дворе и для крестьянина за плугом; закон создается не для подавления людей, а для их блага; без согласия народа нельзя увеличивать налоги; законодатели никому не могут передоверять свои функции.

Локк резко разграничивал государство и общество, создав одну из главных доктрин либерализма, Общество гораздо важнее государства и переживет его. Распад государства не влечет за собой распад общества; обычно государство гибнет под мечами завоевателей. Но если оно рухнет от внутренних причин, предав доверие народа, Локк не предвидит хаоса, веря, что общество создаст новое государство. Если же исчезнет общество, никакому государству наверняка не устоять.

Томас Мор (1478 - 1535) причину неблагополучия в обществе усматривал в частной собственности. "Где имеется частная собственность, где все измеряется деньгами, - там вряд ли когда-то станет возможным успешное осуществление государственных дел", - писал он. В описанной им стране "Утопия" все трудятся по своим способностям и вкусам, а получают все - по потребностям. В стране нет ни бедных, ни богатых, потому что все продукты их общего труда принадлежит всем.

27 лет просидел в подземелье католической инквизиции монах-доминиканец Томазо Кампанелла (1568 - 1639). Кроме ряда незначительных философских произведений он написал обессмертившее его произведение "Город Солнца". В названии своего произведения он припрятал критику разрекламированного Средневековьем сочинения блаженного Августина "О граде божьем". В «городе Солнца», жителей которого Кампанелла называет соляриями, ликвидирована частная собственность; труд - общая повинность и главнейшая потребность человека; в нем "нет места негодяям и тунеядцам".

Доминиканский монах, порвавший с религией, Франсуа Рабле (1494-1553) в своем произведении “Гаргантюа и Пантагрюель”, которым зачитываются до настоящего времени, наряду с другими составными, описывает свой вариант коммунистического общества. В его Телемской обители все живут под лозунгом: "Делай, что хочешь!" Рабле писал, что вопреки трем монашеским обетам: девственности, бедности и послушания, каждый должен иметь право и возможность состоят в законном браке, быть богатым и жить свободным.

Для логического и исторического окончания темы о философии эпохи Возрождения следует сказать о мыслителе-скептике и эпикурейце Мишеле Монтене (1553-1592). Он - дворянин. Убедившись в тщетности своей общественной деятельности, Монтень уединился в своем замке на юге Франции и прожил в одиночестве, посвятил все свое время жизненным наслаждениям, наблюдениям, чтению книг и размышлениям. Его единственное произведение "Essais" (Очерки. В русском переводе - Опыты), которое ни на йоту не потеряло своей актуальности и в настоящее время, является сборником размышлений о смысле человеческой жизни, о превратностях самой жизни. Как философ Монтень глубиной своих мыслей опережал время и может быть назван действительным предшественников философов 17-18 столетий.

Монтень решительным образом отрицает авторитет Библии, святых отцов, философов, особенно - Аристотеля, как "царя философов". Для Монтеня "Философствовать - значит сомневаться". Он пишет: "Ну, невозможно высказать ни одной глупости без того, чтобы его уже не изрек какой-то философ". "Бог - противоразумен. Доказать его существование или выявить его природу - невозможно". "Все боги, которых выдумали люди, - зловредные, переполнены заблуждениями и безбожием". Философ призывает проводить жизнь в спокойствии и довольстве. Его скептические размышления над смыслом бессмысленной жизни, о непостоянстве всего и вся задевают каждого, кто хотя бы раз задумается над содержанием и предназначением своей собственной жизни.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Самое важное открытие Ренессанса - открытие человека. В античности чувство рода не благоприятствовало развитию индивидуальности. Стоицизм, выдвигая идею личности и ответственности, и христианство, настаивая на реальном существовании души, лежащей вне сферы и юрисдикции мирской власти, создали новую концепцию личности. Но социальная система средневековья, построенная на статусе и обычае, обескураживала личность, упирая на значение класса и группы.

Ренессанс пошел дальше моральных установок стоицизма и духовной уникальности христианства и увидел человека во плоти - человека в его отношениях к себе, к обществу, к миру. Человек стал вместо Бога центром Вселенной. Многие страны участвовали в Ренессансе, но с начала и до конца доля Италии была наибольшей. Италия никогда не порывала с античностью, мертвая тяжесть единообразия не давила ее так, как в других странах. Здесь кипела общественная жизнь, невзирая на войны и вторжения, и города-государства Италии были островками республиканизма среди моря европейских монархий. Первенство в международной торговле и финансах сделало итальянские города богатыми и создало условия для расцвета наук и искусств.

Деятели Возрождения сформулировали новые взгляды на общественную жизнь. Библейские рассказы о райской жизни Адама и Евы, о жизни евреев в Земле Обетованной, учение Августина (Аврелия) о церкви как царстве божьем на земле уже никого не устраивали. Деятели Возрождения попытались изобразить нужное человеку общество без всяких упоминаний Библии или учения святых отцов. Для них, деятелей Возрождения, общество - это необходимая среда жизни человека. Оно не на небе, не дар божий, а на земле и результат человеческих усилий. По их мнению, общество, во-первых, должно строится с учетом природы человека; во-вторых - для всех людей; в-третьих - это общество далекого будущего. Наибольшее влияние на историю философской мысли и на исторические судьбы европейских народов оказало учение деятелей Возрождения на государственное устройство. Это их учение о монархии и о коммунистическом строе. Первое из них было идейной основой утвердившегося позже Абсолютизму, а второе - способствовало созданию различного рода коммунистических теорий, в том числе и марксистского коммунизма.

На этом мы завершаем обзор необозримой истории философской мысли эпохи Возрождения. На фундаменте этой мысли на протяжении полутора-двух столетия выросла целая плеяда неповторимых и великих философов из них Джон Локк и Никколо Макиавелли.

24. Философия Нового времени — период развития философии в западной Европе в XVII—XVIII веках, характеризующийся становлением капитализма, бурным развитием науки и техники, формированием экспериментально-математического мировоззрения. Этот период иногда называют эпохой научной революции.

Первым исследователем природы в Новое время был английский философ Френсис Бэкон (1561—1626). Он считается основоположником методологии экспериментального естествознания. Указал на значимость опыта в постижении истины. Считал, что философия должна носить практический характер, и что высшей целью философии является господство человека над природой, а «господствовать над природой можно, только подчиняясь её законам». Постижение законов природы возможно путём анализа и обобщения отдельных проявлений, то есть исходил из индукции. Считал, что для постижения истины необходимо освободиться от мешающих этому «призраков» (идолов). «Призрак рода» заключается в стремлении человека описать мир по аналогии с жизнью, господствующей в обществе; «призрак пещеры» — в зависимости от своих субъективных пристрастий; «призрак рынка» («призрак площади») — в зависимости от расхожего мнения остальных; «призрак театра» — в слепом подчинении авторитетам. Был глубоко верующим человеком, разделял науку на теологию (занимающуюся изучением высшего, познать которое невозможно умом, а возможно лишь через божественное откровение) и философию (изучающую природу с помощью опыта и разума).

25. Рене Декарт (1596—1650) — французский математик и философ. Если Френсис Бэкон рассматривал опыт как основную отправную точку исследования, а Т. Гоббс привнес в эту логику математику, то Декарт ставил во главу всего разум, а опыт считал лишь инструментом, подтверждающим выводы разума. Декарт придерживался рационализма. Впервые ввел идеи эволюции, но доказывал их исходя исключительно из механистических представлений.

Основной отправной точкой его философии является понятие субстанции, здесь он сближается с античными философами. В этом вопросе он придерживается дуализма, разделяя субстанцию на два вида: материальную, бесконечно делимую, которую можно описать механическими представлениями, и неделимую духовную, постижимую только человеком, поскольку лишь у него есть бессмертная душа. Субстанции обладают двумя главными атрибутами: протяженностью, для материальной, и мышлением, для духовной (идеальной). Духовный мир человека есть нечто врожденное. К врожденным идеям Декарт относит идею Бога и основы математики и логики («две величины, равные третьей, равны между собой», «из ничего ничего не происходит»). Считает, что все сущее создал Бог, но после создания он не вмешивается в естественный ход истории.

Одно из центральных мест его философии занимает проблема поиска истины и метода, с помощью которого возможно получение достоверного знания. В этом вопросе он преодолел философский скептицизм. Широко известно его знаменитое рассуждение по этому вопросу, завершающееся знаменитым высказыванием: «Я мыслю, следовательно, я существую».

«Если мы станем отвергать все то, в чём каким бы то ни было образом можем сомневаться, и даже будем считать все это ложным, то хотя мы легко предположим, что нет никакого Бога, никакого неба, никаких тел и что у нас самих нет ни рук, ни ног, ни вообще тела, однако же не предположим также и того, что мы сами, думающие об этом, не существуем: ибо нелепо признавать то, что мыслит, в то самое время, когда оно мыслит, не существующим. Вследствие чего это познание: я мыслю, следовательно существую, — есть первое и вернейшее из всех познаний, встречающееся каждому, кто философствует в порядке.»

Метод научного познания, используемый Декартом, можно назвать аналитическими или рационалистическим. Рене Декарт занимался изучением многих наук, в том числе, анатомией. В своих трудах он описал психофизиологические основы деятельности мозга (души), доказав фактически рефлекторную суть психики. За это И. П. Павлов воздвиг в свое время памятник Декарту под Санкт-Петербургом.

26. Томас Гоббс (1588—1679) — английский философ, автор трактата «Левиафан». Приверженец сенсуализма и фатализма, рассматривал волю как «силу природы». Был сторонником механистической картины мира, согласно которой объективно существуют лишь тела, а такие характеристики как размер, вес и т. п. субъективны. Признавал существование Бога как «энергию мироздания, как первопричину всего сущего», но при этом не вмешивающуюся в земные дела. Основной предмет его философии — человек как гражданин государства. Считал себя Евклидом в области общественных наук. Утверждал невозможность создания общества, используя геометрический подход, поскольку он касался бы личностей людей. Этот подход по его мнению необходимо использовать в политике.

«Люди отступают от обычая, когда этого требует их интерес, и действуют против разума, когда разум против них. Вот чем объясняется, что учения о праве и несправедливости постоянно оспариваются как пером, так и мечом, между тем как учения о линиях и фигурах не подлежат спору, ибо истина об этих последних не задевает интересов людей, не сталкиваясь ни с их честолюбием, ни с их выгодой или вожделениями. Ибо я не сомневаюсь, что если истина, что сумма углов треугольника равна сумме двух углов квадрата, противоречила бы чьему-либо праву на власть или интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было бы во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то путем сожжения книг по геометрии было бы вытеснено.»

В своем трактате «Левиафан» сравнивает государство с этим библейским персонажем, принижающим людей, ограничивающим их потребности. Считает, что государство было создано в результате общественного договора, но потом отошло от людей и стало над ними господствовать. Суть добра и зла определяет государство, а остальные люди должны этих критериев придерживаться, поскольку деятельность государства должна быть направлена на обеспечение блага людей. Государство должно заботиться об интересах и счастье народ

27.

28. Бенедикт Спиноза (1632—1677) в отличие от Декарта придерживается монизма, рассматривая Вселенную как нечто, состоящее из одной субстанции (идея субстанционального единства мира), соединившей в себе духовное и материальное начала, являющейся причиной самой себе. Отвергал, таким образом, христианскую идею «творения Богом мира из ничего». Придерживался натуралистического пантеизма, рассматривал Бога безличным растворением в природе, за что подвергался при жизни различным гонениям со стороны церкви. Единая субстанция по его мнению обладала двумя характеристиками: протяженностью и мышлением. Мышление таким образом приписывалось всему, а не только человеку (см. гилозоизм). В своей философии большое место уделял пониманию диалектического единства вещей: конечного и бесконечного, единого и многого, свободы и необходимости («свобода есть осознанная необходимость», «истина открывает и саму себя, и ложь»).

29. Немецкий философ Лейбниц Готфрид Вильгельм (1646—1716) был очень разносторонним ученым, но наибольшее значение имеют его работы по философии. Он считал, что мир состоит из мельчайших элементов — монад, духовных и материальных начал, обладающих вместе с тем движущей внутренней силой. В этом он близок к античному философу Аристотелю. Из философии Спинозы он «изъял» пантеистического Бога, считая его действительным творцом всего сущего, «виновником и господином» бытия. Единство монад есть результат Богом «предустановленной гармонии».

Отрицал существование пространства и времени отдельно от материи, считая пространство местом существования вещей, координирующим их положение, а время — фактором, описывающим последовательность состояний объектов. Внес существенный вклад в развитие математики (ввел понятие бесконечно малых величин), указал на значимость доказательства в рациональном познании. Считается основателем символической и математической логики.

30. Появление либерализма в политике и философии дало материал для изучения очень общего и очень важного вопроса, а именно вопроса о том, какое влияние оказывали политические и социальные обстоятельства на выдающихся и оригинальных мыслителен и, наоборот, каково было влияние этих людей на последующее политическое и социальное развитие.

Нужно остерегаться двух противоположных, но одинаково общераспространенных ошибок. С одной стороны, люди, которые больше знают книги, чем жизнь, склонны переоценивать влияние философов. Когда они видят, что какая-то политическая партия заявляет, будто она руководствуется учением такого-то или такого-то, они думают, что учением такого-то и такого-то определяются действия этой партии, в то время как, нередко, роль философа в этом процессе только кажущаяся, потому что рекомендуемое им партия делала бы в любом случае. До недавнего времени почти все писатели преувеличивали влияние своих предшественников в этом направлении. И, наоборот, реакция против старой ошибки вызвала новую, заключающуюся в том, что теоретиков рассматривают как почти пассивный продукт обстоятельств, считают, что они вообще едва ли оказывают какое-либо влияние на ход событий. Согласно этой точке зрения, идеи - это пена на поверхности глубинных течений, определяемых материальными и техническими причинами: социальные изменения вызваны мышлением не больше, чем течение реки вызвано теми пузырьками, которые показывают наблюдателю направление ее течения. Со своей стороны, я полагаю, что истина - между этими двумя крайностями. Между идеями и практической жизнью, как и повсюду, существует взаимодействие; спрашивать, что из них - причина, а что - результат, так же бесполезно, как решать проблему, что было раньше - курица или яйцо. Я не буду напрасно тратить время на абстрактное рассмотрение этого вопроса, а подвергну историческому анализу один важный момент из этого общего вопроса, а именно развитие либерализма и его ответвлений с конца XVII века до наших дней.

Ранний либерализм был порождением Англии и Голландии и обладал некоторыми ярко выраженными характерными чертами. Он отстаивал религиозную терпимость, по своему характеру был протестантским, но скорее веротерпимым, чем фанатичным, и относился к религиозным войнам как к глупости. Он отдавал должное торговле и промышленности и оказывал большее предпочтение поднимающемуся среднему классу, чем монархии и аристократии; он проявлял громадное уважение к праву собственности, особенно когда она накапливалась благодаря труду самого владельца. Принцип наследования власти хотя полностью и не отвергался, ограничивался больше, чем когда-либо прежде; отвергалось, в частности, божественное право королей и провозглашался тот взгляд, что каждое сообщество людей имеет право, по крайней мере первоначально, установить ту форму правления, какую оно пожелает. В неявном виде тенденцией раннего либерализма была тенденция к демократии, умеряемая правом собственности. Имелось убеждение, поначалу не высказанное в явном виде, что все люди рождаются равными и что их последующее неравенство является продуктом обстоятельств. Это привело к тому, что особо важное значение стали придавать образованию как противоположности унаследованным характеристикам. Было в нем и некоторое предубеждение против правительства, потому что правительство почти везде было в руках королей или аристократов, которые редко понимали или уважали нужды купцов, но это предубеждение ослаблялось надеждой, что скоро будет достигнуто необходимое понимание этих нужд и проявлено должное уважение к ним.

Ранний либерализм был оптимистичным, энергичным и философским потому, что он был представителем растущих сил, которые появились как бы для того, чтобы без больших трудностей одерживать победы и принести своей победой великие блага человечеству. Либерализм противостоял всему средневековому и в политике и в философии, потому что средневековые теории использовались для того, чтобы санкционировать власть церкви и короля, чтобы оправдать гонения и воспрепятствовать расцвету науки; но он был одинаково враждебен и современному ему фанатизму кальвинистов и анабаптистов. Он стремился положить конец политическим и богословским спорам, с тем чтобы освободить энергию для вдохновляющих дел торговли и науки, таких, например, как основание Ост-Индской компании и Английского банка, создание теории тяготения и открытие учения о кровообращении. Во всем Западном мире фанатизм уступал место просвещению, исчезал страх перед испанским могуществом, увеличивалось благосостояние всех классов и появились самые возвышенные надежды, подкрепляемые самыми трезвыми суждениями. За сотню лет не случилось ничего, что омрачило бы эти надежды, до тех пор пока, наконец, они сами не породили Французскую революцию, что привело непосредственно к Наполеону, а отсюда к Священному союзу. После этих событий либерализм должен был перейти как бы на второе дыхание, прежде чем стало возможным возрождение оптимизма XIX века.

Прежде чем останавливаться на каких-либо подробностях, необходимо рассмотреть общую структуру либерального движения начиная с XVII и кончая XIX столетием. Эта структура сначала простая, становится постепенно все более и более сложной. Отличительной чертой всего либерального движения в широком смысле этого слова является индивидуализм; но этот термин без дальнейшего определения неясен. Греческие философы, вплоть до Аристотеля, включая его самого, не были индивидуалистами в том смысле, в котором я хочу использовать этот термин. Они рассматривали человека существенно, как члена общества. "Государство" Платона, например, давало определение хорошего общества, а не хорошего индивидуума. Но с утратой политической свободы, начиная с Александра Македонского, развился индивидуализм, и его представляли киники и стойки. Согласно философии стоиков, человек может хорошо жить при любых социальных обстоятельствах. Таким же был и взгляд христианства, особенно до того, как оно приобрело контроль над государством. Но в средние века, в то время, как мистики поддерживали первоначальные индивидуалистические тенденции христианской этики, во взглядах большинства людей, включая значительную часть философов, господствовал устойчивый синтез догмы, закона и обычая, что заставляло подчинить теоретические убеждения и практическую нравственность людей контролю такого социального института, как католическая церковь: что является истиной и что благом, определяла не мысль одиночек, а коллективная мудрость церковных соборов.

Первая значительная брешь в этой системе была пробита протестантизмом, который утверждал, что вселенские соборы могут ошибаться. Таким образом, определение истины стало рассматриваться уже как дело не социальной, а индивидуальной инициативы. Так как различные индивидуумы приходят к различным выводам, то возникала борьба, и теологические вопросы решались теперь не на собраниях епископов, а на поле боя. Но так как ни одна сторона не могла истребить другую, то в конце концов стало очевидным, что должен быть найден метод, примиряющий интеллектуальный и этический индивидуализм с установленным порядком общественной жизни. Это была одна из главных проблем, которую пытался разрешить ранний либерализм.

Между тем индивидуализм проник в философию. Основная посылка Декарта "я мыслю, следовательно, я существую" сделала основание познания различным для каждого человека, так как для каждого человека отправной точкой было его собственное существование, а не существование других индивидуумов или сообщества индивидуумов. Подчеркивание им надежности ясных и отчетливых идей идет в этом же самом направлении, так как именно интроспективным рассмотрением того, что мы мыслим, мы устанавливаем, являются ли наши идеи ясными и отчетливыми. Большая часть философов после Декарта в большей или меньшей степени разделяла эту интеллектуально-индивидуалистическую точку зрения.

Однако существуют различные формы этого общего положения, имеющие на практике самые различные следствия. Воззрения типичного ученого-исследователя обладают, может быть, самой малой дозой индивидуализма. Когда такой исследователь создает новую теорию, он поступает так единственно потому, что это кажется ему правильным; он не склоняется перед авторитетом, так как в противном случае он продолжал бы придерживаться теорий своих предшественников. В то же время он обращается к общепринятым критериям истины и надеется убедить других людей не силой своего авторитета, а доводами, которые убедительны для них как для индивидуумов. В науке любое столкновение между индивидуумом и обществом, в сущности, является преходящим, так как люди науки, вообще говоря, придерживаются одинаковых интеллектуальных стандартов, и поэтому дискуссии и исследования обычно заканчиваются соглашением. Однако это уже современная точка зрения; во времена Галилея авторитет Аристотеля и церкви еще считался по крайней мере настолько же убедительным, как и свидетельство чувств. Это показывает, что элемент индивидуализма хотя и не является определяющим, тем не менее имеет существенное значение в научном методе.

Ранний либерализм был индивидуалистичным в интеллектуальных и экономических вопросах, но не был эмоционально или этически склонным к самоутверждению. Эта форма либерализма господствовала в Англии в XVIII столетии; ее разделяли творцы американской конституции и французские энциклопедисты. В период Французской революции либерализм представляли более умеренные партии, в том числе жирондисты, но с их устранением он исчез из французской политики для целого поколения. В Англии с появлением бентамовцев и манчестерской школы он снова приобрел влияние после наполеоновских войн. Своего величайшего развития он достиг в Америке, где в условиях свободы от пут феодализма и государственной церкви он господствовал с 1776 года до наших дней, или, во всяком случае, до 1933 года.

Новое направление, постепенно развившееся в антитезу либерализма, началось с Руссо, а зрелости достигло в романтическом направлении и принципах национализма. В этом направлении индивидуализм захватил не только интеллектуальную сферу, но и сферу страстей, и тогда стали явными анархические стороны индивидуализма. Культ героя, созданный Карлеилем и Ницше, типичен для этой философии. В этом культе объединились различные элементы. В нем были неприязнь к раннему индустриализму, и ненависть к ужасам, которые он порождает, и отвращение к его жестокостям. Была в нем и тоска по средним векам, которые идеализировались из-за ненависти к современному миру. Имелась попытка соединить защиту исчезающих привилегий церкви и аристократии с защитой рабочих против тирании промышленников. Имелось также страстное утверждение права бунтовать во имя национализма и провозглашение величия войны в защиту "свободы". Байрон был поэтом этого движения; Фихте, Карлейль и Ницше были его философами.

Но так как всем нам нельзя стать героями-вождями и все мы не можем господствовать, то эта философия, как и все другие формы анархизма, неизбежно ведет, когда из нее исходят, к деспотическому правлению наиболее удачливого "героя". И когда его тирания установится, он будет подавлять в других этику самоутверждения, с помощью которой сам поднялся к власти. Поэтому вся эта теория жизни сама себя опровергает в том смысле, что ее практическое использование приводит к чему-то совершенно иному: к абсолютному Государству, в котором индивидуумы жестоко подавляются.

Имеется и еще одна философия, которая в основном представляет собой ответвление либерализма, а именно философия Маркса. Я рассмотрю ее позднее, а пока ее просто надо иметь в виду.

Первое исчерпывающее изложение философии либерализма можно найти у Локка - наиболее влиятельного, хотя ни в коем случае не наиболее глубокого из новых философов. В Англии его взгляды настолько полно гармонировали со взглядами большинства образованны" людей, что трудно проследить их влияние, за исключением влияний в теоретической философии; с другой стороны, во Франции, где он практически вели к оппозиции по отношению к существовавшему тогда режиму и к господству картезианства в теории, они, безусловно оказали значительное воздействие на формирование хода событий Это пример общего закона: философия, развившаяся в политически и экономически передовой стране и являющаяся на своей родине немногим большим, чем выяснением и систематизацией господствующих мнений, может в другом месте породить революционную атмосферу и фактически в конечном счете революцию. Принципы, направляющие политику передовых стран, становились известными менее передовых странах главным образом благодаря теоретикам. В передовых странах практика вдохновляет теорию, в других - теории практику. В этом различии одна из причин того, почему пересаженных на другую почву идеи редко бывают такими плодотворными, каким они были на своей родной почве.

Прежде чем приступить к рассмотрению философии Локка, обратимся к рассмотрению некоторых особенностей развития Англии в XVII столетии, которые оказали влияние на формирование взглядов Локка.

Конфликт между королем и парламентом, вылившийся в гражданскую войну, раз и навсегда создал у англичан склонность к компромисса и умеренности и породил страх, господствующий над ними вплоть до настоящего времени, перед тем, чтобы довести любую теорию до eе логического конца. Принципы, за которые боролся Долгий парламент вначале имели поддержку огромного большинства. Эти принцип имели целью отменить право короля устанавливать торговые монополии и заставить его признать за парламентом исключительное право облагать налогами. Они провозглашали свободу мнений и действия в рамках англиканской церкви. Выразителем этого требования был архиепископ Лод. Согласно этим принципам, парламент должен собираться в установленные сроки, а не созываться лишь в редких случаях когда король найдет необходимым его сотрудничество. Они выступал против произвольных арестов и раболепного повиновения судей королевским прихотям. Но многие, несмотря на то, что были готовь агитировать за эти цели, не были готовы вести войну против короля которая казалась им государственной изменой и богоотступничеством Как только война разразилась, силы распределились почти поровну.

Политические события с начала гражданской войны до вступления Кромвеля в должность лорда-протектора шли таким путем, который сейчас стал привычным, но тогда был беспрецедентным. Партия парламента состояла из двух фракций: пресвитерианцев и индепендентов пресвитерианцы хотели сохранить государственную церковь, но упразднить институт епископов; индепенденты соглашались с ними в отношении епископов, но считали, что каждая конгрегация должен, быть свободна в выборе своей веры, без вмешательства какого-либо центрального духовного органа. Пресвитерианцы принадлежали в основном к. более высоким общественным классам, чем индепенденты, и их политические взгляды были более умеренными. Они хотели прийти к соглашению с королем, как только поражение сделает его более сговорчивым. Однако их политика оказалась неосуществленной из-за двух обстоятельств: во-первых, король проявил величайшее упрямство в деле с епископами; во-вторых, победить короля оказалось трудной задачей, и достигнута эта победа была лишь благодаря кромвелевской армии нового образца, состоявшей из индепендентов. Поэтому, когда военное сопротивление короля было сломлено и его не удалось склонить к заключению договора, превосходство пресвитерианцев в армиях парламента было утрачено. Защита демократии привела к концентрации власти в руках меньшинства, и оно пользовалось ею с полным пренебрежением к демократии и парламентскому правительству. Когда Карл I попытался арестовать пять членов парламента, это вызвало общий протест, и неудача сделала его смешным. У Кромвеля таких трудностей не было. Пользуясь прайдовой чисткой, он изгнал около сотни пресвитерианских членов парламента и на время получил большинство, которое раболепствовало перед ним. И, наконец, когда он решил распустить весь парламент, "ни одна собака не гавкнула", по-видимому, война сделала важной только военную силу и породила презрение к конституционным формам. В период всей дальнейшей жизни Кромвеля правительство Англии было военной диктатурой, которую ненавидело все более и более растущее большинство нации, но от которой оно не имело возможности избавиться, так как были вооружены только одни приверженцы Кромвеля.

Карл II, после того как он долгое время скрывался в лесах и жил как изгнанник в Голландии, при Реставрации решил, что больше он таких путешествий не предпримет. Это воспитало в нем известную умеренность. Он заявил, что никакая власть без санкции парламента не может облагать налогами. Он утвердил Habeas Corpus Act, который лишал корону права произвольных арестов. Время от времени он, используя субсидии Людовика XIV, мог высказывать презрение к финансовой власти парламента, но в основном это был конституционный монарх. Большая часть ограничений королевской власти, которые впервые были потребованы противниками Карла I, была признана при Реставрации, и Карл II относился к ним с должным почтением, так как понимал, что подданные могут причинить своим королям большие неприятности.

Яков II в отличие от своего брата был полностью лишен его утонченности и хитрости. Своим фанатичным католицизмом он объединил против себя сторонников англиканской церкви и нонконформистов, несмотря на свои попытки примириться с последними посредством провозглашения веротерпимости вопреки парламенту. Его внешняя политика также сыграла свою роль. Стюарты, чтобы избежать налогообложении, которые требовались в военное время и которые сделали бы их зависимыми от парламента, проводили политику низкопоклонства сначала по отношению к Испании, а затем и к Франции.

Растущая мощь Франции породила постоянную враждебность англичан к ведущему континентальному государству, а аннулирование Нантского эдикта вызвало у протестантов резко враждебные чувства к Людовику XIV. В конце концов почти каждый человек в Англии хотел избавиться от Якова II, но почти каждый также хотел -избежать возвращения к дням гражданской войны и диктатуры Кромвеля. Так как конституционного способа избавиться от Якова II не существовало, то должна была произойти революция, но она должна быстро кончиться, чтобы не дать никакой возможности для деятельности подрывных элементов. Раз и навсегда необходимо было обеспечить права парламента. Король должен уйти, но монархию следовало сохранить; однако это должна быть не монархия божьей милостью, а монархия, зависимая от законодательных органов, а также от парламента. Объединенными усилиями аристократии и крупной буржуазии, без единого выстрела, все это было быстро достигнуто. Компромисс и умеренность, после того как были испытаны и потерпели неудачу все формы непримиримости, восторжествовали.

Новый король, будучи голландцем по рождению, принес с собой торговую и теологическую мудрость, которой отличалась его страна. Был создан Английский банк; национальный долг был передан в надежные руки, невозможны стали больше отказы от уплаты долгов по капризу монарха. Акт о веротерпимости, несмотря на то, что он оставлял католиков и нон конформистов объектом всевозможных несправедливых действий, положил конец их прямому преследованию. Внешняя политика стала решительно антифранцузской и с короткими перерывами оставалась такой вплоть до победы над Наполеоном.

31. Локк -Основой нашего познания является опыт, который состоит из единичных восприятий. Восприятия делятся на ощущения (действия предмета на наши органы чувств) и рефлексии. Идеи возникают в уме в результате абстрагирования восприятий. Принцип построения разума как «tabula rasa», на которой постепенно отражается информация от органов чувств. Принцип эмпирии: первичность ощущения перед разумом.

 После революции выходят основные философские и политические труды Локка. Его главный философский трактат - «Опыт о человеческом разуме» (1690), в котором он дает системное изложение своих гносеологических и онтологических воззрений.

 Джон Локк - представитель эмпирической линии в английской философии, которая начинается с Бэкона и к которой можно причислить и Т. Гоббса. Главное внимание он уделяет проблематике познания. Уже в первой части его «Опыта о человеческом разуме» встречается идея, суть которой состоит в том, что предпосылкой исследования всех разнообразнейших проблем является изучение способностей нашего собственного познания, т. е. выяснение того, что оно может достичь, каковы его границы, а также каким образом оно получает знания о внешнем мире.

 И хотя философские идеи и принципы Локка, очевидно, проецировались на его работы, посвященные общественной проблематике, между этими двумя тематическими областями нет такой тесной взаимосвязи, как, например, в творчестве Гоббса, где она образует как содержательную, так и, в конце концов, формальную единую систему. Социально-политические воззрения Локка находятся под влиянием его способа мышления, т. е. метода ведения заключений, который рассматривается им в «Опыте о человеческом разуме».

 Для философских и гносеологических воззрений Локка характерным является подчеркивание чувственно постигаемой эмпирии. Гегель (который, естественно, такой способ философствования оценивал не слишком высоко) подчеркивал, что «Локк указал на то, что общее, и мышление вообще, покоится на чувственно воспринимаемом сущем, и указал, что общее и истину мы получаем из опыта». В признании приоритета чувственного познания Локк близок эмпиризму Бэкона.

 Сенсуализм в области теории познания у него весьма тесно связан с методологическим эмпиризмом. Он не исключает в целом роль разума (как иногда упрощенно представляется), но признает за ним в «достижении истины» еще меньше простора, чем Т. Гоббс. В сущности роль разума он ограничивает лишь, говоря нынешними терминами, простыми эмпирическими суждениями. В этом отражается тот факт, что индуктивный метод Бэкона имел на него более сильное влияние, чем на Гоббса.

 Философию Локка можно характеризовать как учение, которое прямо направлено против рационализма Декарта (и не только против Декарта, но и во многом против систем Спинозы и Лейбница). Локк отрицает существование «врожденных идей», которые играли такую важную роль в теории познания Декарта, и концепцию «врожденных принципов» Лейбница, которые представляли собственно некую естественную потенцию понимания идей.

 Человеческая мысль (душа), согласно Локку, лишена всяких врожденных идей, понятий, принципов либо еще чего-нибудь подобного. Он считает душу чистым листом бумаги (tabula rasa). Лишь опыт (посредством чувственного познания) этот чистый лист заполняет письменами.

 Аргументы, которые Локк выдвигает против теории врожденных идей, являются, как отмечает Гегель, эмпирическими. Это, однако, ничего не меняет относительно того, что именно критика Локком «врожденных идей» сыграла положительную роль в критике гносеологических корней идеализма.

 Локк понимает опыт, прежде всего, как воздействие предметов окружающего мира на нас, наши чувственные органы. Поэтому для него ощущение является основой всякого познания. Однако в соответствии с одним из своих основных тезисов о необходимости изучения способностей и границ человеческого познания он обращает внимание и на исследование собственно процесса познания, на деятельность мысли (души). Опыт, который мы приобретаем при этом, он определяет как «внутренний» в отличие от опыта, обретенного при посредстве восприятия чувственного мира. Идеи, возникшие на основе внешнего опыта (т. е. опосредованные чувственными восприятиями), он называет чувственными (sensations); идеи, которые берут свое происхождение из внутреннего опыта, он определяет как возникшие «рефлексии». Однако опыт - как внешний, так и внутренний - непосредственно ведет лишь к возникновению простых (simple) идей. Для того, чтобы наша мысль (душа) получила общие идеи, необходимо размышление. Размышление не является, однако, сущностью души (мысли), но лишь ее свойством (поэтому «cogito - мыслю» Декарта не может, по Локку, никогда быть первичным, исходной достоверностью).

 Размышление, в понимании Локка, является процессом, в котором из простых (элементарных) идей (полученных на основе внешнего и внутреннего опыта) возникают новые идеи, которые не могут появиться непосредственно на основе чувств или рефлексии. Сюда относятся такие общие понятия, как пространство, время и т. д. (представление о пространстве, например, мы получаем на основе чувственного восприятия расстояния, размеров отдельных тел; представление о времени мы выводим из последовательности событий и т. д.).

 Подобным образом возникает, по Локку, и понятие субстанции. Проще говоря, субстанция - сложная идея, которая возникает на основе часто воспринимаемых совокупностей таких простых идей, как тяжесть, форма, цвет и т. д. Если соединение, совокупность простых идей (полученных из внешнего опыта) повторяется, возникает представление о чем-то, что является носителем этих идей.

 Весьма важный элемент воззрений Локка представляют его идеи о первичных и вторичных качествах. Как первичные, так и вторичные качества относятся к идеям, полученным на основе внешнего опыта. Идеи первичных качеств возникают благодаря воздействию на наши органы чувств свойств, принадлежащих объектам внешнего мира. Локк причисляет к ним пространственные свойства, массу, движение. Он считает их, говоря нынешними терминами, объективно существующими. Возникновение вторичных качеств в определяющей степени связано со спецификой наших органов чувств. Локк относит к ним запах, цвет, вкус и т. д. Эти свойства являются тем, что существует лишь «для нашего сознания». Это тоже один из тех моментов учения Локка, которые допускают в определенной степени субъективно-идеалистическую интерпретацию. В этих рассуждениях Локка отражается уровень тогдашнего научного знания. Тогда уже было известно, что звуки возникают благодаря колебаниям воздуха, были выработаны волновая и корпускулярная теории света. Из этого вытекает, что цвет, запах и вкус присущи лишь человеческому чувственному восприятию.

 Теория первичных и вторичных качеств проецируется и на проблему «номинальных» и «реальных» сущностей. Наше понятие золота, а именно желтый цвет, блеск, твердость, вес, ковкость, является лишь номинальной сущностью золота, т. е. перечислением признаков, которых достаточно, чтобы отличить золото от других металлов и других веществ вообще. Люди, однако, как правило, это понятие проецируют на сами вещи и придают им значение видовой сущности, внутреннего характера или определенного «вида» вещей или существ. «Номинальным» сущностям противостоят «реальные» сущности, т. е. действительная структура вещей, состоящая из частичек, недоступных нашему восприятию. Эти «реальные» сущности вещей мы не знаем, однако наивно за них принимаем «номинальные» сущности. Скептицизм, который проявляется в этой теории Локка, также соответствует состоянию тогдашнего познания.

 Учение о «номинальных» и «реальных» сущностях обращено также и против того, чтобы классификации вещей, животных и растений по видовым и родовым понятиям считать отражением реальных различий между ними. По Локку, реально существует лишь индивидуальное. Понятие видов и родов возникает потому, что индивидуальные вещи могут быть сходными, в какой-то мере подобными, и, когда мы подводим их под определенное понятие, оно приобретает тем самым общее значение. Смысл этой операции состоит в потребности классифицировать и обобщать, а не в том, чтобы познавать общую сущность.

 Из того, что было сказано, видно, что Локк - приверженец эмпиризма и сенсуализма, но, несмотря на это, в рассуждениях о достоверности нашего познания он различает две ступени: бесспорное и правдоподобное знание. Бесспорное знание является продуктом мышления - размышления. Оно не может быть получено лишь на основе непосредственного внешнего опыта, Напротив, правдоподобное знание является продуктом непосредственного (эмпирического) опыта. Такое познание (Локк обозначает его также термином «мнение») еще не прошло через сито мыслительной деятельности - размышления.

 В бесспорном знании (knowledge) он различает три ступени. Первую он определяет как спекулятивную, или непосредственную (интуитивную), опирающуюся, как правило, на мышление, основа которого - в обобщении внутреннего опыта. Вторую он определяет как демонстративное, или доказательное, знание, опирающееся на мышление, основой которого является обобщение идей, возникающих на основе внешнего опыта. Третью ступень он определяет как чувственное, т. е. опирающееся на идеи, прямо постигаемые чувствами. Последняя ступень имеет, по Локку, наиболее низкую ценность. Его концепция познания направлена против схоластики, в ней проявляется тенденция объяснения мира на основе естественных процессов. В этой связи Локк признает возможность постижения внешнего мира при помощи этой третьей ступени познания, но отвергает принятие ее в качестве основы достоверного знания. Следует напомнить, что основой демонстративного и спекулятивного познания, в сущности, выступает опирающийся на чувства, или рефлексию, опыт. И в этом положении можно усмотреть реакцию на рациональную философию Европейского континента, в частности на учение Декарта и Лейбница, с которыми он прямо или косвенно полемизирует в своем «Опыте».

32. Иммануила Канта (1724-1804) считают родоначальником немецкой классической философии - грандиозного этап в истории мировой философской мысли. Охватывающего более чем столетие духовного развития - напряжённого, очень яркого по своим результатам и важного по своему воздействию на человеческую духовную историю. Он связан по истине с великими именами: наряду с Кантом это И. Г. Фихте (1762-1814), Г. Гегель (1770-1831), Л. А. Фейербах (1804-1872) - все они в высшей степени оригинальные мыслители.Прежде всего мыслителей немецкой классики, объединяло исходное понимание роли философии в истории человечества, в развитие мировой культуры. Гегелю, принадлежат крылатые слова: «Философия есть... современная ей эпоха, постигнутая в мышлении». И представителям немецкой классики удалось запечатлеть ритм, динамику, запросы своего тревожного и бурного времени - периода грандиозных социально-исторических преобразований. Они обратили свои взоры и к человеческой истории как таковой, и к человеческой сущности.Кант, Фихте, Гегель возносят философию высоко, т. к. мыслят её как строгую и систематическую науку, науку как специфическую по сравнению с естествознанием.Вторая особенность немецкой классической мысли заключается в том, что ей выпала миссия придать философии облик широко разработанной и значительно более дифференцированной, чем раньше, специальной системы дисциплин, идей и понятий, системы сложной, отдельные звенья, которой взаимосвязаны в единую интеллектуальную цепь философских абстракций. Именно немецкая классика, несмотря на свою трудность при усвоении, смогла оказать огромное воздействие не только на культуру, но и на социальное действие.Кант и другие представители философски рассуждают о мире - о мире в целом, о закономерностях её развития. Это так называемый онтологический аспект философии - учение о бытие. В тесном единстве с ним строится учение о познании, т. е. теория познания, гносеология. Философия разрабатывается и как учение о человеке, т. е. философская антропология. Вместе с тем классики немецкой мысли стремятся рассуждать о человеке, исследуя различные формы человеческой деятельности, в том числе социальную жизнедеятельность человека. Они размышляют об обществе, общественном человеке в рамках философии права, нравственности, всемирной истории, искусства, религии - таковы были в эпоху Канта дисциплины философии. Еще задолго до Канта охватывалось понятие «метафизика». Немецкой классической философии была присуща метафизика в смысле целостного мировоззренческого подхода. Поэтому третья особенность этой философии заключается в проложении пути новому по отношении к метафизике методу мышления и познания - методу диалектизму, разработала целостную и разветвленную диалектическую концепцию развития, приложимый к исследованию всех областей человеческой жизни. Диалектические идеи проходят через всю немецкую классическую философию, обогащаясь и развиваясь от одного философского учения к другому. Четвертый момент - это некоторые общие принципы подхода к проблеме исторического развития. В трактовке развития общества прилагаются рациональные мерки и критерии: историческое развитие предполагается исследовать не с помощью прозрения - интуиции, а научно-теоретически. Законы истории понимались как принципы исторической «разумности». Немецкие философы полагали, что главным двигателем истории являются взгляды, идеи, побуждения людей, т. е. идеальные мотивы, объединяемые в понятия сознания, «духа», мышления, познания, центральных для немецкой классической философии.И, наконец, последнее, что объединяет немецкую классику в единое целое: в своем рассмотрении человека и истории эта философия чётко и ясно сконцентрирована на вокруг принципа свободы и других гуманистических ценностей.Немецкая классическая философия является непреходящим достижением философской мысли, к которому примыкают и многие другие философские достижения человечества немецкой классики. Она потому имеет общечеловеческое значение, что пыталась ответить на вопросы, которые человечество задавало себе с самого начала развития философии, на те вопросы, которые оно задаёт себе и сегодня.Философия немецкой классики и в наши дни продолжает свою жизнь как относительно единое образование. Но немецкая классическая философия - созвездие, которое состоит из ярчайших звёзд. На всю последующую жизнь человечества они зажглись на небосклоне немецкой, европейской, мировой культуры. И одна из самых ярких этих звёзд - Иммануил Кант. Жизнь и поистине бессмертные идеи Канта станут предметом наших дальнейших размышлений.

33. Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831), исходя из принципа развития, дает впечатляющую модель бытия во всех его проявлениях, уровнях и стадиях развития. Именно он конструирует диалектику как систему основных взаимосвязей и категорий применительно к развитию абсолютной идеи. При этом Гегель прекрасно осознает тот факт, что описание развития абсолютной идеи не является самоцелью философского исследования.

Рассматривая соотношение идеи и реальности, Гегель ставит проблему самой сути перехода от идеального (логического) к реальному, от абсолютной идеи к природе. Абсолютная идея должна “вырваться” из абсолютности, т. е. “сама выйти из себя и ступить в другие сферы” [2. C.118]. Природа оказывается лишь одной из этих сфер и, соответственно, этапом внутреннего развития идеи, ее инобытием или ее иным воплощением.

Таким образом, природа принципиально объясняется из идеи, которая изначально лежит в ее основе. Безусловно, эта мысль глубоко идеалистична, но это не отнимает у нее смыслового значения при решении, в том числе (а может быть, и в первую очередь) проблем исследования реального бытия. Философский анализ проблем с позиции диалектики является одной из наиболее эффективных форм размышления над миром, которая позволяет рассматривать последний как особую целостную систему, развивающуюся по универсальным законам.

По Гегелю, диалектика — особая модель философского подхода к миру. Под диалектикой в данном случае понимается теория развития, в основе которой лежит единство и борьба противоположностей, т. е. становление и разрешение противоречий. Гегель писал: “Противоречие есть корень всякого движения и жизненности: лишь поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется, обладает импульсом и деятельностью” [3. C.520].

Любой предмет, явление, представляет собой некоторое качество, единство его сторон, которые в результате количественного накопления противоречивых тенденций и свойств внутри этого качества приходят в противоречие, и развитие предмета осуществляется через отрицание данного качества, но с сохранением некоторых свойств в образовавшемся новом качестве. Найденные Гегелем зависимости, будучи сторонами процесса развития, характеризуют его с разных сторон.

Категории диалектики, выражающие эти зависимости, образуют своеобразный понятийный каркас, позволяющий нам диалектически смотреть на мир, описывая его с их помощью, не допуская абсолютизации каких-то процессов или явлений мира, рассматривать последний как развивающийся объект. В результате Гегелю удается создать грандиозную философскую систему всей духовной культуры человечества, рассмотрев отдельные ее этапы как процесс становления духа. Это своеобразная лестница, по ступеням которой шло человечество и по которой может идти каждый человек, приобщаясь к общемировой культуре и проходя при этом все стадии развития мирового духа. На вершине этой лестницы достигается абсолютное тождество мышления и бытия, после чего начинается чистое мышление, т. е. сфера логики.

Огромна заслуга Гегеля в развитии социальной философии. Он разработал учение о гражданском обществе, о правах человека, о частной собственности. В своих трудах “Феноменология духа” (1807), “Основы философии права” (1821) он показал диалектику человека и общества, универсальное значение труда. Большое внимание уделял выяснению механизма товарного фетишизма, природе стоимости, цены и денег.

34. "Философия жизни" - философское направление, возникшее преимущественно в Германии в последней трети XIX в. и оказавшее огромное влияние на мировоззрение и философию Европы XX в. Осн.внимание в нём сосредоточено на решении "практических", социально-этических и вообще ценностных проблем. Базовые идеи этого направления были разработаны в трудах Ницше Ф., Дильтея В., Зиммеля Г., Шпенглера О., Бергсона А. Его своеобразным идейно-теоретическим импульсом были работы Шопенгауэра А. Предметом новой философии становится жизнь, действительность как "живой поток", становление, невыразимое в философских категориях, ориентированных на науку, исследующую ставшее. Эстетическое переживание полноты и целостности жизни становится адекватным методом её понимания. Механицизму и редукционизму традиционного рационализма "философия жизни" противопоставляет "органицизм" нового миросозерцания, заменяя категории "бытие", "материя", "разум" категорией "жизнь", допускающей широкий спектр интерпретаций.

Исходным является понимание жизни как целостного творчески активного процесса, включающего всю полноту проявлений жизни (от биологических до культурно-исторических форм) и её переживаний (от обыденных до метафизических). "Философия жизни" была мировоззренческой реакцией на кризис европейских "сциентистских" ценностей, его продуктом и формой проявления. Ценой отказа от научности "философия жизни" стремилась сохранить за философией важнейшую социальную функцию обоснования духовно-практических, ценностномировоззренческих ориентиров в новых исторических условиях. Свою историческую миссию "философия жизни" начинает с тотальной, радикальной переоценки европейских ценностей, осуществлённой Ницше Ф. По его утверждению, европейская духовная культура исчерпала свой творческий потенциал, что и проявляется в господствующем настроении бесполезности и бессмысленности современного мира. Причиной кризиса европейских ценностей является рационалистический морализм, основанный на идее "истинности" потустороннего мира и, соответственно, осуждающий жизнь, посюсторонний мир как кажимость.

35. Ницше (15 октября 1844(18441015), Рёккен, Пруссия — 25 августа 1900, Веймар, Германия) — немецкий мыслитель, классический филолог, создатель самобытного философского учения, которое носит подчёркнуто неакадемический характер и отчасти поэтому имеет широкое распространение, выходящее далеко за пределы научно-философского сообщества. Фундаментальная концепция Ницше включает в себя особые критерии оценки действительности, поставившие под сомнение базисные принципы действующих форм морали, религии, культуры и общественно-политических отношений и впоследствии отразившиеся в философии жизни. Будучи изложенными в афористической манере, большинство сочинений Ницше не поддаются однозначной интерпретации и вызывают много споров.

Философия Ницше не организована в систему. Волю к системе Ницше считал недобросовестной.^[5] Его изыскания охватывают всевозможные вопросы философии, религии, этики, психологии, социологии и так далее. Ницше противопоставляет свою философию классической, тем самым провоцируя переоценку ценностей современного ему общества, подвергая сомнению и вопрошанию все завуалированные религией предрассудки разума. Наибольший интерес у Ницше вызывают вопросы морали, постановки ценностей через себя, а не через религию и общественное мнение. Ницше одним из первых подверг сомнению единство субъекта, причинность воли, истину как единое основание мира, возможность рационального обоснования поступков. Его метафорическое, афористическое изложение своих взглядов снискало ему славу великого стилиста. Однако, афоризм для Ницше не просто стиль, но философская установка — не давать окончательных ответов, а создавать напряжение мысли, давать возможность самому читателю «разрешать» возникающие парадоксы мысли.

Ницше первым заявил, что «нет никаких моральных феноменов, есть только моральное истолкование феноменов»^[6], тем самым подвергнув все моральные положения релятивизму. Согласно Ницше, здоровая мораль должна прославлять и укреплять жизнь, её волю к власти. Всякая иная мораль — упадочна, есть симптом болезни и разложения. Человечество инстинктивно использует мораль для того, чтобы добиваться своей цели — цели расширения своей власти. Вопрос не в том, истинна ли мораль, а в том, служит ли она своей цели. Такую «прагматическую» постановку вопроса мы наблюдаем у Ницше в отношении к философии и культуре вообще. Ницше ратует за приход таких «свободных умов», которые поставят себе сознательные цели «улучшения» человечества, мысли которых уже не будут «задурманены» никакой моралью, никакими ограничениями. Такого «сверхнравственного», «по ту сторону добра и зла» человека Ницше и называет «сверхчеловеком».

В отношении познания, «воли к истине» Ницше опять же придерживается своего «прагматического» подхода, спрашивая «для чего нам нужна истина?» Для целей жизни истина не нужна, скорее иллюзия, самообман ведут человечество к его цели — самосовершенствованию в смысле расширения воли к власти. Но «свободные умы», избранные должны знать правду, чтобы быть способными управлять этим движением. Эти избранные, имморалисты человечества, созидатели ценностей должны знать основания своих поступков, отдавать отчёт о своих целях и средствах. Этой «школе» свободных умов Ницше посвящает многие свои произведения.

36. Философская концепция Артура Шопенгауэра

В 1818 году Шопенгауэр написал книгу «Мир как воля и представление», особенно популярной она стала на рубеже XIX - XX столетий. Отталкиваясь от кантовской идеи о примате практического разума, важнейшим компонентом которого была свободная, «автономная» воля, Шопенгауэр затем стал отстаивать примат воли по отношению к разуму, то есть начал двигаться скорее в антикантовском, антиклассическом направлении. На этом пути он развил немало интересных и здравых идей относительно специфики волютивных (связанных с волей) и эмотивных (связанных с эмоциями) сторон человеческого духа, их роли в жизни людей. Например, он критиковал классический рационализм за противоречащее реальной жизни превращение воли в простой придаток разума. На деле же, рассуждал Шопенгауэр, воля, то есть мотивы, желания человека, побуждения к действию и сами процессы совершения его специфичны, относительно самостоятельны и в значительной степени определяют направленность , результаты разумного познания. «Разум»», как его понимала классическая философия, Шопенгауэр объявлял фикцией и резко критиковал традиционный рационализм. На место разума и должна быть, по Шопенгауэру, поставлена воля. Но чтобы воля могла «померяться силами»с «всемогущим» разумом, каким его сделали философы-классики, Шопенгауэр, во-первых, в своем толковании представлял волю независимой от контроля со стороны разума, превратил ее в «абсолютно свободное хотение», которое якобы не имеет ни причин ни оснований. Во-вторых, воля была им как бы опрокинута на мир, вселенную: Шопенгауэр объявил, что человеческая воля родственна «неисповедимым силам» вселенной, неким ее «волевым порывам». Итак, воля была превращена в первоначало и абсолют - мир в изображении Шопенгауэра стал «волей и представлением». Идеализм рационализма, «мифология разума» классической философии уступили место идеалистической «мифологии воли». Односторонностям рационализма были противопоставлены крайности волюнтаризма [2].

Шопенгауэр известен преимущественно как один из главных представителей пессимистического направления в философии. Шопенгауэр считает одной из величайших ошибок почти всех метафизических систем то, что они считают зло чем-то отрицательным; напротив, оно есть нечто положительное, нечто дающее себя чувствовать. Зло, по его мнению, неизбежно, как следствие утверждения желания жить. Существует не только утверждение желания жить, но и отрицании, даже полное упразднение его: в этом последнем случае являются совершенно иной мир, совершенно иное существование, о котором мы, правда, не имеем понятия и которое кажется нам ничем, но ничем не абсолютным, а лишь относительным. Шопенгауэр считает освобождение от мирового зла возможным, хотя, правда, лишь путем радикального лечения, полного возрождения и обновления. Шопенгауэр находит утешение против существующей в мире массы зла в росте познания.

Сущность взгляда Шопенгауэра на историю, в том виде, в каком она изложена в его «Мире как воля и представление», заключается приблизительно в следующем. История не есть наука, так как ей недостает основного характера науки, - взаимных причинностей трактуемых его явлений, - вместо которой она представляет одно только соотношение; поэтому и не может существовать никакой системы истории, между тем как существуют системы всякой иной науки. История - знание а не наука. История, имея постоянно в виду лишь единичные, индивидуальные факты, считая только факты чем-то исключительно реальным, представляет собой , по мнению Шопенгауэра, прямую противоположность философии. Истории недостает единства, целостности, логической связи.

В связи со взглядами Шопенгауэра на историю, на ее роль и значение, находятся и взгляды его на современные ему политические и социальные порядки. Из изучения истории он пришел к тому убеждению, что в очень редких случаях торжество остается на стороне правого дела, что правое дело чаще всего само себя компрометирует и гибнет в следствии избытка принципиальности. По мнению Шопенгауэра, правовое государство есть не что иное, как фикция: политика, чем яснее она сознает свою задачу, тем скорее становится наукой, имеющей в виду прежде всего ближайшие потребности. Он, с одной стороны, отрицает за каким либо смертным право властвовать над народом против воли последнего, но, с другой стороны, называет этот самый народ «вечно несовершеннолетним державцем», который постоянно должен находится под опекой [1].

Сам Шопенгауэр без всякой ложной скромности был очень высокого мнения о своем уме. С другой стороны, будучи высокого мнения о своем уме, Шопенгауэр признавал в то же время, что ум и вообще интеллект как нечто физическое, как мозговая деятельность органического тела, может цвести лишь сравнительно непродолжительное время, что достигнув кульминационного пункта, ум идет на уклон, - и это сознание Шопенгауэр переносит и на свой ум [1].

37. По убеждению Фромма, классический психоанализ способствовал обогащению знаний о человеке, но он не увеличил знаний о том, как человек должен жить и что он должен делать. По его мнению, Фрейд пытался представить психоанализ в качестве естественной науки, но совершил ошибку, уделив недостаточно внимания проблемам этики. Между тем нельзя понять человека, если рассматривать его под углом зрения вытеснения сексуальных влечений, а не во всей целостности, включая потребность найти ответ на вопрос о смысле его существования и отыскать нормы, в соответствии с которыми ему надлежит жить. Фромм стремился перенести акцент с биологических мотивов человеческого поведения в психоанализе на социальные факторы, показать что «человеческая натура — страсти человека и тревоги его — продукт культуры».^[1]

… дружелюбие или враждебность и разрушительность, жажда власти и стремление к подчинению, отчужденность, тенденция к самовозвеличению, скупость, тяга к чувственным наслаждениям или страх перед ними — все эти и многие другие стремления и страхи, которые можно обнаружить в человеке, развиваются как реакции на определенные условия жизни. <…> Ни одна из таких склонностей не является изначально присущей человеку. <…> Образ жизни, обусловленный особенностям экономической системы, превращается в основополагающий фактор, определяющий характер человека, ибо властная потребность самосохранения вынуждает его принять условия, в которых ему приходится жить^[2].

В своей книге «Бегство от свободы» (1941) Фромм исследовал сложную ситуацию, в которой оказывается человек западной культуры, где стремление к индивидуальности ведет к одиночеству, ощущению своей ничтожности и бессилия. Он провел анализ периода становления личности эры капитализма — периода формирования новой философии, нового мировоззрения на человека и смысл его жизни. Большое внимание он уделяет периоду Реформации и учениям Лютера и Кальвина, видя в их идеях истоки современного капиталистического уклада. На примере психологического анализа мировоззрений Лютера и Кальвина Фромм пытается дать более развернутую и полную картину исторических процессов и их влияния на человека, определить причины бегства человека от самого себя и от собственной свободы. Во второй своей книге «Человек для самого себя» 1947 г., которая по сути является продолжением «Бегства от свободы», Фромм рассматривает проблемы этики, норм и ценностей, которые ведут человека к самореализации и осуществлению его возможностей: «Наше поведение во многом определяется ценностными суждениями, и на их обоснованности зиждется наше психологическое здоровье и благополучие <…> Согласно с последними данным, неврозы рассматриваются как симптом моральной несостоятельности (хотя „приспособление“ никоим образом не может рассматриваться как симптом морального благополучия)».^[3]

Для Фромма неврозы — это симптомы морального поражения человека в его жизнедеятельности, в том числе в борьбе за свободу. Невроз можно понять как неудачную попытку разрешения конфликта между непреодолимой внутренней зависимостью и стремлением к свободе, конфликта, который имеет моральную подоплеку. Во многих случаях невротические симптомы суть конкретное выражение морального конфликта. Это означает, что успешность терапевтических усилий в первую очередь зависит от понимания и решения моральной проблемы человека.

… неврозы — это выражение моральных проблем, а невротические симптомы возникают как следствие неразрешенных моральных конфликтов.^[4]

Основная моральная проблема современности, как она представлялась Фромму, — это безразличие человека к самому себе. Задача гуманистического психоанализа заключается в раскрытии человеком правды о самом себе, в выявлении тех психологических ориентаций в мире, благодаря которым формируется его социальный характер (промежуточное звено между социально-экономической структурой и господствующими в обществе идеями, идеалами), в осмыслении нравственных проблем, способствующих пониманию того, что человек является единственным существом, наделенным совестью. И что любовь есть творческая деятельность, а не слепая страсть, ведущая к безумным поступкам.

Обсуждая нравственные проблемы, Фромм проводит различие между авторитарной совестью (голосом внешнего авторитета родителей, государства, являющимся аналогом фрейдовского Сверх-Я) и гуманистической совестью (не интериоризированным голосом авторитета, а собственным голосом человека, независимым от внешних санкций и поощрений, выражающим его личный интерес и целостность, требующим стать тем, кем он потенциально является). Фромм противопоставляет некрофилии (любви к мертвому) биофилию (любовь к жизни и живому) и выделяет различные формы агрессии (доброкачественную, то есть биологически адаптивную, служащую делу жизни, и злокачественную, исторически приобретенную, связанную с жестокостью и агрессивностью, со страстью мучить и убивать). Эрих Фромм показывает необходимость в изменении образа жизни, основанном на готовности человека отказаться от различных форм обладания (имения) ради того, чтобы, в первую очередь быть самим собой.

В контексте обсуждаемых Фроммом проблем гуманистический психоанализ представляет собой такую терапию, которая нацелена не столько на приспособление человека к существующей культуре и социальной реальности, сколько на оптимальное развитие его способностей и задатков, реализацию его индивидуальности. Психоаналитик выступает не в роли наставника по приспособлению, а в качестве «целителя души».

Быть означает давать выражение всем задаткам, талантам и дарованиям, которыми наделен каждый из нас. Это значит преодолевать узкие рамки своего собственного «я», развивать и обновлять себя и при этом проявлять интерес и любовь к другим, желание не брать, а давать. <…> Лучше всего, вероятно, модус бытия может быть описан символически, как это подсказал мне Макс Хунзигер. Синий стакан кажется синим, когда через него проходит свет, потому что он поглощает все другие цвета и, таким образом, не пропускает их. Значит, мы называем стакан «синим» именно потому, что он не задерживает синие волны (волны с частотой ~ 440—485 нм, которые мы воспринимаем как синий цвет), то есть не по признаку того, что он сохраняет, а по признаку того, что он сквозь себя пропускает^[5].