«Народ и интеллигенция» ноябрь 1908 год

Опровержение идей Баранова по поводу «Исповеди « Горького:

1. художник

2. не утверждает

3. социал-демократ (но это не главное, Чехов тоже был доктором)

4. любовь к народу у него – любовь к России в целом (как у Гоголя)

Интеллигенция ещё с екатерининских времён изучает русскую историю – близость к народу.

Между народом и И. есть черта, на которой сходятся и сговариваются.

Оба русские.

И. – индивидуалист.

И. – бросается к народу за верой. Но броситься к народу – пойти на верную гибель.

Воспоминания о блоке е.Замятин

Горький был влюблён в Блока. Он непременно должен был быть влюблён в Блока.

Он был пока не тот, безнадёжный и усталый, как позже, он срывал с якоря толстых томов не одного только Горького.

Заседание на квартире: Горький, Батюшков, Блок. Доклад Блока О КРИЗИСЕ ГУМАНИЗМА

….. я помню отчётливо Блока на каком-то возвышении, на кафедре – хотя знаю, никакой кафедры там не было и не могло быть – но Блок всё же был на возвышении, отдельно от всех. И помню сразу же стена – стена между ним и всеми остальными, одному и никому больше – варварская музыка Нежарова.

Блок – у огня, со сложенными крыльями бровей, упорно что-то ищущий в потухающем огне, и взволнованный заполночь споры, и усталый ответ Блока – издали, из-за стены…

Блок редактировал во Всемирной литературе – Гейне: Оплата? Какая может быть оплата? Вчера за два часа я перевёл 12 строк.

Он сделал всё – «по-настоящему» - но всё же чувствовал – ни на минуту не переставал чувствовать, что это не то – не настоящее.

У окна. И Блок глядя мимо окна в окно: Отчего нам платят за то, чтобы мы не делали того, что должны делать?

А за окном – опустошенное ветром, холодное небо.. Блок – он не говорил, а читал по написанному.

Больше всех верил Блок, как всегда, как и ко всему – он и к этому подошёл по-настоящему» (Пантеон литературы)

В цикле историч пьес показать ясно мировую историю – не верил, но работал по-настоящему. Блок настойчиво пытался превратить воду в вино. Краткие вагонные встречи с Блоком.

Медальный профиль Блока.

Блок поводит головой – будто мешает воротник – от каждого неверного слова и жеста на сцене.

Тёмный пустой зал – полон для них одним зрителем, Блоком. Его слов слушались самые строптивые.

А.А. – наша совесть.

Репетиции в 2 часа в три часа ночи – сидел до конца. Ничего не бывает. Дышать нечем. Душно. Болен, может быть.

Его горькие, жесткие слова о мёртвечине, о лжи

Ненавидящей любовь – о России.

Блок весь из Невы из тумана белых ночей, медного всадника. Пёстрая, тесная Москва – ему чужая, и он чужой.

Блок с бледным и усталым лицом. Ему мешали люди.

Никак не мог оторваться от ненависти к любимой.. блок маялся – не хватало воздуха.

Мы писали, говорили – надо было орать, надо было бить кулаками!! Блок умер. Или точнее убит. Убит нашей теперяшней жестокой, пещерной жизнью.

…и всё что осталось от литературы в Петербурге… и только видно – как мало осталось.

И молча – так же как молчал Блок эти годы – молча блока глотает земля.