А кто виновен?

Но я не знал, что можно сделать здорово вот так. Эх, жалко, жизнь нельзя назад вернуть и всё исправить.

— Зачем же возвращать? Жизнь продолжается, и каждому дано прекрасный образ жизни создавать мгновением любым.

— Жизнь продолжается, конечно, только толк какой, ну, например, от стариков. Теперь они ждут, чтобы дети помогали им, а дети сами безработные сидят. К тому ж, детей как можно теперь воспитать, когда они все взрослые?

— И взрослым детям воспитание Божественное можно дать.

— Но как?

— Ты знаешь, хорошо бы старикам перед детьми своими извиниться. И извиниться искренне за то, что мир без бед им предоставить не сумели. За воду грязную, за воздух непрозрачный.

И пусть стареющей рукой дом настоящий и живой начнут для деток повзрослевших возводить. Продлятся жизни дни у стариков, лишь только мысль подобная у них родится. А когда к родине своей рукою прикоснутся старики, поверь, Владимир, мне, и дети к ним вернутся. И пусть дом до конца не смогут старики взрастить, но смогут дети их на родине своей похоронить, тем самым им помогут снова возродиться.

— Похоронить на родине? А родиной считаешь ты участок родовой земли. Так что же, на участке этом, а не на кладбище родителей своих мы хоронить должны? И там им памятники ставить?

— Конечно, на участке. В лесочке, их рукой посаженном. А памятники рукотворные им не нужны. Ведь памятью о них всё окружающее служить будет. И каждый день о них напоминать не с грустью — с радостью всё окружающее тебе будет. И род бессмертным станет твой, ведь только память добрая на Землю души возвращает.

— Постой, постой. А кладбища? Они, что, не нужны совсем?

— Владимир, кладбища сегодняшнего дня похожи на отхожие места, куда выбрасывают то, что никому не нужно. Даже совсем в недавних временах тела умерших хоронили в склепах родовых, в часовнях, храмах. И лишь безродных и заблудших вывозили за пределы поселений. Остался лишь искажённый ритуал с времён далёких — умерших вспоминать. Через три дня, потом дней через девять, через полгода, год, потом... Потом лишь ритуалу дань и отдаётся. Забвению умершая душа живущими сегодня постепенно предаётся. Нередко забывают и живых, когда даже родителей своих дети бросают, в далёкий край бегут от них. И в этом нет вины детей, они бегут, интуитивно ощущая родительскую ложь и безысходность собственных стремлений. От безысходности они бегут, и сами в тот же тупик попадают.

Устроено всё во вселенной так, что вновь в материальном теле воплощаются первыми те души, которых воспоминанья добрые с Земли зовут. Не ритуал, а искренние чувства. Они в живущих на Земле появятся, когда умерший жизни образом своим оставит о себе приятные воспоминанья. Когда воспоминания о нём не ритуальны, а действенны, материальны.

Средь множества других людских вселенских планов бытия план человеческий материальный значение не меньшее имеет, и отношение к нему должно быть бережным.

Из тел родительских, что похоронены в лесочке, их рукой посаженном, взойдет трава, взойдут цветы, деревья и кусты. Их будешь видеть ты и наслаждаться ими. С кусочком родины, возделанной родительской рукой, ты будешь каждый день соприкасаться, ты подсознательно общаться будешь с ними, они с тобой общаться будут. Об ангелах-хранителях ты слышал?

— Да.

— Те ангелы-хранители, далёкие и близкие родители твои, тебя беречь будут стараться. Через три поколения их души воплотятся снова на Земле. Но и когда не будет их в материи земной, энергии их душ, как ангелы-хранители, в каждом мгновении тебе охраной будут. На твой участок родовой никто с агрессией войти не сможет. Энергия есть страха в каждом человеке. Эта энергия в агрессоре и возбудится. Болезней множество в агрессоре родится. Болезни, что от стрессов происходят. Они его впоследствии и уничтожат.

— Впоследствии, а он до этого может много пакостей натворить.

— Кто же захочет нападать, Владимир, если будет знать, что наказанье неизбежно?

— А если знать не будет?

— Интуитивно это знает каждый человек сейчас.

— Ну ладно, допустим, ты права с агрессорами, а с друзьями как быть? К примеру, в гости захочу я пригласить своих друзей. Они придут, а их начнёт пугать всё окружающее.

— Друзьям твоим, чьи помыслы чисты, всё окружающее будет радо, как и ты. И здесь собачку можно для примера привести. Когда к хозяину собачки друг приходит, его не тронет верный страж. Когда агрессор нападает, то верный пёс готов в смертельный бой с агрессором вступить.

И на участке родины твоей целебной будет каждая травинка и для тебя, и для твоих друзей. А дуновенье ветерка пыльцу целебную вам принесёт с цветов, деревьев и кустов. И предков всех твоих энергии с тобой. И в предвкушенье сотворения планеты будут ждать твоих распоряжений.

И взгляд любимой отражаться будет на века от каждого цветов прекрасных лепестка. И будут нежно говорить с тобой в тысячелетьях тобой воспитанные твои дети. И будешь воплощаться в новых поколеньях ты. И будешь сам с собою говорить, и будешь сам воспитывать себя. И будешь сотворения с Родителем своим творить. На родине твоей, в Любви твоём пространстве Божественная будет жить энергия — любовь!

Когда Анастасия в тайге рассказывала об участке, от интонаций голоса её, от увлечённости захватывало дух. Потом, уехав уже, эти строки написав, я часто размышлял: «Действительно ли каждому так важно иметь его? Как называет она, кусочек этой родины своей? Действительно ли можно воспитать ребёнка, уже взрослого, последним своим вздохом? Действительно ли можно с помощью его родового участка, с родителями говорить и их энергии хранить будут тебя, и дух, и тело?». И надо же случиться, что сомнения все случайно развеяла сама же жизнь. Случилось так...