9) Современные направления

К концу XIX – началу ХХ в. на смену психологическим и гносеологическим трактовкам онтологии приходят направления, ориентирующиеся на пересмотр достижений предшествующей западноевропейской философии и возврат к онтологизму. В феноменологии Гуссерля разрабатываются пути перехода от «чистого сознания» к структуре бытия при помощи анализа интенциональных структур сознания, к полаганию мира без субъективных гносеологических привнесений, развивается идея «региональных онтологии» (которые вместо традиционной всеохватывающей онтологии позволяют строить метод эйдетического описания), вводится концепт «жизненного мира» как онтологической предзаданности и нередуцируемости повседневного опыта. Н. Гартман в своей онтологии стремится преодолеть традиционный разрыв абстрактного царства онтологических сущностей и действительного бытия, рассматривая различные миры – человеческий, вещественный и духовный – как автономные слои реальности, по отношению к которым познание выступает не определяющим, а вторичным началом. Неотомизм возрождает и систематизирует онтологию средневековой схоластики (прежде всего Фомы Аквинского). Различные варианты экзистенциализма, пытаясь преодолеть психологизм в трактовке природы человека, описывают структуру человеческих переживаний как характеристики самого бытия. Хайдеггер в своей «фундаментальной онтологии» вычленяет при помощи анализа наличного человеческого бытия «чистую субъективность» и стремится освободить ее от неподлинных форм существования. При этом бытие понимается как трансценденция, не тождественная своим опредмеченным проявлениям, т. е. «сущему». Философия жизни пытаются построить согласованную с современным естествознанием онтологическую картину мира, в которой основными структурными элементами оказываются онтологизированные базовые биологические модели. В русской философии ХХ в. реализуются заново осмысленные модели классической онтологии на основе платонизма («всеединство») и лейбницианства (персонализм Н. Лосского).

«Лингвистический поворот», характерный для аналитической философии, переводит онтологическую проблематику в план анализа «концептуальных каркасов». В логическом эмпиризме традиционные виды онтологии рассматривались как проявления метафизики. Отрицая содержательный характер онтологии, Карнаптрактовал ее как «формальную семантику», выявляющую «языковые каркасы», в рамках которых высказываются суждения о вещах. Куайн называет онтологией сферу экзистенциальных допущений используемого нами языка. Эта сфера определяется областью действия «связанных переменных» этого языка, что отразил ось в его известном афоризме: «Быть – значит быть значением связанной переменной». Исходя из понимания существующих языков как целостных систем, связанных с реальностью различными и неоднозначными способами, Куайн отстаивал тезис о неопределенности перевода, что привело его к вызвавшей продолжительные дискуссии концепции «онтологической относительности».

Поворот к онтологии в ХХ в. привел также к построению различных вариантов (номиналистического и холистского) понимания того, что представляет собой историческая реальность (либо последовательность единичных событий, либо смену социокультурных целостностей), социальной онтологии (Луман, Бурдье), онтологии искусства и культуры.

Новый этап интерпретации онтологии в неклассическом ключе связан с философией постструктурализма. Согласно постструктуралистской рефлексии, вся предшествующая философская традиция может интерпретироваться как последовательное развитие и углубление идеи деонтологизации. Что же касается рефлексивной оценки собственной парадигмальной позиции, то постструктурализм конституирует фундаментальный принцип «эпистемологического сомнения» в принципиальной возможности конструирования всеохватывающей «модели мира» и программный отказ от любых попыток создания онтологии как системы. Отказ от идеи самоидентичности бытия и презумпции его фундированности рационально постигаемым логосом, приведшие постструктурализм к радикальному отказу от идеи конституирования метафизики, влекут за собой и дискредитацию традиционного «онто-центризма» и понимания бытия как присутствия. Классические требования определенности значения и изоморфизма его соотнесенности с десигнатом и денотатом сменяются в постструктурализме фундаментальным отказом от любых «идентичностей» (Клоссовски), что находит свое проявление в программной замене понятийных средств выражения мысли (как способов фиксации онтологически заданной реальности) на симулякр как способ фиксации принципиально нефиксируемых состояний. Именно это продуцирует условия возможности события как ситуативно актуализирующегося состояния, в рамках которого оказывается реализуемой если не определенность, то, по крайней мере, виртуальная конкретность смыслов, применительно к чему постструктурализм и «продуцирует философию, которая является не концепцией, но событием, онтологией настоящего» (Делёз).