Детство Хэла и его окружение

Атмосфера и правила поведения за пределами дома сильно отличались от немного потворствующих, но в целом добрых взаимоотношений внутри дома.

Хэл. Я помню, что начал пить, когда мне было около семи лет. Я воровал вино. И помню, в начальной школе мы обычно пили все время. Мы убегали с уроков и покупали бутылку вина. Мы ходили в продовольственные магазины, и поскольку я был самым маленьким, меня ставили обычно в дверях, где мне передавали бутылку я хватал ее и убегал с ней за угол. Мы довольно часто делали так, а потом сидели на заднем дворе, попивая вино. Затем я вспоминаю, что, прежде чем идти на вечеринку, мы всегда чем-нибудь напивались, поэтому обычно просили кого-то из знакомых купить нам полпинты «Хилл энд Хилл» (виски).

В результате я научился пить с малых лет и даже мог .пристраститься к наркотикам.

В начальной школе ребята глотали таблетки и курили ,марихуану И большинство из парней, живших со мной по Соседству, сидели на героине с ранних лет. Вовсю процветала проституция. Было множество столкновений между шайками. Нужно было платить подростковым шайкам только за то, чтобы выйти из дома. Если ты не делал этого, то тебя избивали и ты не мог идти в школу. А я был одним из самых быстрых в окрестности и, кроме того, неплохим боксером, поэтому я всегда становился сборщиком платы. И был другой парень, которого звали Честный Джо, вокруг которого я вращался. Он был ужаснейшим человеком в нашей окрестности. Если какой-то парень говорил: «У меня нет денег»,— тогда Джо командовал мне: «Врежь ему, Хэл», и я должен был повалить того, затем отпрыгивал назад, а они все наваливались на него и отбирали деньги. Я был обязан это делать, в противном случае мне лучше было вовсе не выходить из дому. Поэтому, чтобы не прослыть трусом, я должен был водиться с ними. Но я никогда не дрался с кем-нибудь один на один, ни разу в своей жизни.

Я вспоминаю мою маму и отчима, который был священником, так он говорил ей, что я дикарь. Потому когда они поженились, я не был даже на свадьбе. Мне было около одиннадцати лет. Они даже не знали, где я, а я просто ушел куда-то.

Я никогда не был ребенком. Я никогда не знал, что это такое — быть ребенком. В возрасте семи лет я уже мог вымыть дом. У нас был большой дом с двадцатью двумя комнатами в нем. Мы сдавали верхний этаж. А весь подвал (цокольный этаж) был мой. Я заставил мою мать купить мне кровать туда, тренажеры для тяжелой атлетики, пинбол. У меня был бильярдный стол приличных размеров. Все это у меня было уже в детстве.

Затем Хэл рассказал, как он участвовал в спектаклях, ходил на концерты и вообще получил очень приличное образование: «... но когда мне приходилось возвращаться в то сообщество, где я жил, то я снова принимался за хулиганство. Это было необходимо, потому что, если ты не выглядел частью этого сообщества, ты подвергался остракизму, а это означало, что тебя будут бить каждый день».

Школа

Хэл. Я так ничему и не научился в начальной школе. Помню, что учительница посылала меня в магазин, чтобы сделать покупки для нее — например, пойти в город и купить для нее чулки или что-то в этом роде. Я был всегда таким прилежным, потому что моя мама научила меня покупать ей чулки и делать другие покупки. Я гладил мои собственные рубашки, убирал дом и делал другие вещи по хозяйству. Я уже знал, как позаботиться о себе. Поэтому все считали, что я был пай-мальчиком, когда я учился в школе вместе с другими детьми. На самом деле в результате я так и не начал учиться, пока не поступил в колледж.

Я должен был заново проходить все предметы, которые надо было усвоить еще в начальной школе.