Неудачный опыт испанского государственного переворота 1981 года

На весь мир транслировалась попытка осуществления го­сударственного переворота в Испании 23 февраля 1981 г. Она провалилась на стадии технического воплощения. Убежденный франкист подполковник Национальной гвардии Антонио Техеро при поддержке двухсот гвардейцев захватывает здание пар­ламента, взяв в заложники испанских парламентариев. В руках заговорщиков находился телецентр. Непосредственное участие в заговоре приняло руководство вооруженных сил, жандармерии и франкистских ветеранов. Предварительно в рамках испанской разведывательной службы был создан специальный отдел, зани­мавшийся мониторингом позиций крупного бизнеса и банков по отношению к возможному сценарию военного переворота.

Сбой выстроенной технологии произошел на уровне согласо­вания с королем. Имеются все основания считать, что заговор­щики действовали от имени и по поручению монарха. Идеология предпринятого выступления носила роялистский характер (точ­нее, представляла собой синтез идеологем роялизма и франкиз­ма). Королю предоставилась возможность для телеобращения. Однако неожиданно для заговорщиков Хуан Карлос II объявил, что Корона «не может потерпеть ни в каком виде действия или позицию лиц, которые пытаются силой прервать демократиче­ский процесс, определенный на референдуме Конституцией, за которую испанский народ в свое время проголосовал».

После этого войска возвращаются в казармы, а А. Техеро со свои­ми сторонниками сдается правительственным войскам. Рейтинг ко­ролевской власти в стране резко возрастает. Хуан Карлос II получает славу спасителя испанской демократии. Король, таким образом, при любом сценарии событий 23 февраля – как в случае победы, так и при поражении заговорщиков – оказывался в выигрыше.

Не такая ли двойственная игра велась М.С. Горбачевым в пе­риод августовского путча 1991 г.? Испанский урок указывает, что сама прокрутка сценария переворота может быть использована его инициаторами даже в том случае, когда он терпит неудачу. Этот пример позволяет идентифицировать особую группу «провокативных переворотов».

Неудачный опыт гкчп

Для тактики переворота принципиальное значение имеет фак­тор скорости осуществления операции. Мировой опыт позволя­ет рассматривать суточный интервал как временной максимум, отводимый на захват власти. Если за сутки контроль основных властных институтов не достигнут, переворот уже может счи­таться несостоявшимся. Результатом такой временной задержки является консолидация сил властной команды для ответного уда­ра. В лучшем для заговорщиков случае конфликт переходит в ре­жим революции, в худшем они, как путчисты, ликвидируются. Фактор внезапности оказывается при переворотах решающим. Главное при осуществлении властной трансформации – захват инициативы. Кто удерживает инициативу, тот и форматирует сценарий. Только отвечая на удары власть принимает навязы­ваемую ей модель заговора. Сорвать же реализуемый сценарий она может лишь перехватив инициативу. Любая заминка для за­говорщиков смертеподобна. «Оборона, – подчеркивал В.И. Ле­нин, – есть смерть вооруженного восстания». «Нельзя давать врагу передышку. Революцию больше, чем всякое другое дело не­обходимо доводить до конца», – писал другой теоретик захвата власти Л.Д. Троцкий. При перевороте проигрывает та сторона, которая проявляет больше колебаний.

Именно эта нерешительность объясняет в августе 1991 г. про­вал замысла ГКЧП. Объявив в 6 часов утра 19 августа о введении чрезвычайного положения заговорщики фактически сразу же упускают инициативу из своих рук. Уже через три часа в «Белом доме» под руководством Б.Н. Ельцина организуется центр сопро­тивления. Установившая накануне контроль местонахождения президента РСФСР группа «Альфа», не получив соответствую­щего приказа, не оказала ему какого-либо противодействия. Между тем, в Москве и Ленинграде проводятся митинги проте­ста. Б.Н. Ельцин в 12 часов, поднявшись на танк, объявляет дей­ствия ГКЧП незаконными. Никаких препятствий митингующим не организуется. Правом на разгон таких митингов, предостав­ляемых «чрезвычайным положением» Комитет воспользовать­ся не решается. Радиостанция «Эхо Москвы» открыто в прямой эфир ведет антигэкачепистскую пропаганду. Однако мысли о не­обходимости ее закрытия у заговорщиков не возникает. В столи­цу вводятся войска, но приказа о применении силы не поступает. Напротив, оказавшись в состоянии бездействия ряд подразделе­ний участвует в «народных протестациях».

Вечерняя пресс-конференция ГКЧП только зафиксирова­ла нерешительность заговорщиков. Трясущиеся руки Г. Янаева стали знаком провала. Не достигнув контроля стратегических инфраструктур государства в течение суток представители Ко­митета чрезвычайного положения уже через день оказались аре­стованными. Инициатива в ходе событий «августовского путча» была перехвачена Б.Н. Ельциным и его сторонниками. Заговор ГКЧП использовался в итоге для заговора демократов. Б.Н. Ель­цин де-факто оттесняет М.С. Горбачева с позиций первого номе­ра. Опыт «августовского путча», таким образом, демонстрирует, что инициатива в ходе осуществления властно-управленческой трансформации может перехватываться, а целевые ориентиры могут подменяться даже на противоположные³⁹.