Творчество

Ранним исследователям^[кому?] литературной деятельности Гоголя представлялось, что его творчество разграничивается на два периода: первый, когда он служил «прогрессивным стремлениям» общества, и второй, когда он стал религиозно-консервативным. Другой подход к изучению биографии Гоголя, включавший, среди прочего, анализ его переписки, раскрывавшей его внутреннюю жизнь, позволил исследователям прийти к выводу, что как, по-видимому, ни противоположны мотивы его повестей, «Ревизора» и «Мёртвых душ», с одной стороны, и «Выбранных мест» — с другой, в самой личности писателя не было того перелома, какой в ней предполагался, не было брошено одно направление и принято другое, противоположное; напротив, это была одна цельная внутренняя жизнь, где уже в раннюю пору были задатки позднейших явлений, где не прекращалась основная черта этой жизни — служение искусству; но эта личная жизнь была осложнена внутренним взаимным оспариванием поэта-идеалиста, писателя-гражданина и последовательного христианина^[4]. О свойствах своего таланта сам Гоголь говорил: «У меня только то и выходило хорошо, что взято было мной из действительности, из данных, мне известных». При этом изображённые им лица не были просто повторением действительности: они были целыми художественными типами, в которых была глубоко понята человеческая природа. Его герои чаще чем у кого-либо другого из русских писателей становились именами нарицательными. Другая личная черта Гоголя заключалась в том, что с самых ранних лет, с первых проблесков молодого сознания его волновали возвышенные стремления, желание послужить обществу чем-то высоким и благотворным; с ранних лет ему было ненавистно ограниченное самодовольство, лишённое внутреннего содержания, и эта черта сказалась потом, в 1830-х, сознательным желанием обличать общественные язвы и испорченность, и она же развилась в высокое представление о значении искусства, стоящего над толпой как высшее просветление идеала… Все коренные представления Гоголя о жизни и литературе были представления Пушкинского круга. Художественное чувство его было сильно и оценило своеобразный талант Гоголя, кружок приложил заботы и о его личных делах. Как полагал А. Н. Пыпин, Пушкин ожидал от произведений Гоголя больших художественных достоинств, но едва ли ожидал их общественного значения, как потом не вполне его оценивали друзья Пушкина и как сам Гоголь готов был дистанцироваться от него^[4]. Гоголь дистанцировался от того понимания общественного значения своих произведений, какое вкладывала в них литературная критика В. Г. Белинского и его круга, критика социально-утопическая. Но при этом Гоголь сам был не чужд утопизма в сфере социального переустройства, только его утопия была не социалистической, а православной. Идея «Мёртвых душ» в окончательном виде — не что иное, как указание пути к добру абсолютно любому человеку^[29]. Три части поэмы — это своеобразное повторение «Ада», «Чистилища» и «Рая»^[30]. Падшие герои первой части переосмысливают своё существование во второй части и духовно возрождаются в третьей. Таким образом, литературное произведение нагружалось прикладной задачей исправления человеческих пороков. Такого грандиозного замысла история

 В 1831 году вышел первый сборник повестей Н. В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки». Осо­бенностью русской, литературы этого времени стало обращение писателей и поэтов к жизни простого народа, его быту и нравам. Многие писатели в своих произ­ведениях описывали своеобразие русского нацио­нального характера. Гоголь же, издав «Вечера на ху­торе близ Диканьки», открыл читателю совершенно новый, живой и яркий мир украинского народа.

     Великое мастерство проявил писатель и в описании самобытной украинской природы с ее привольными степями, густыми лесами, свободолюбивыми реками. В повести «Сорочинская ярмарка» перед нами пред­стает знойный, сверкающий солнцем летний день и красавица река Псел. В «Майской ночи» нас поража­ет великолепие украинской ночи, таинственный ме­сяц, заливающий всю землю серебряным светом. В «Страшной мести» писатель рассказывает о несрав­нимом ни с одной рекой величественном Днепре.

«Сорочинская ярмарка», как и другие повести сборника, знакомит нас с жизнью украинских кресть­ян. Искренняя любовь к простому человеку, умение увидеть поэзию в его жизни являются основной цен­ностью произведений Гоголя.

     Читая «Вечера на хуторе близ Диканьки», мы ста­новимся свидетелями живых картин украинского на­родного быта, исполненного движения, искрящейся радости. В «Сорочинской ярмарке» нарисована увле­кательнейшая картина шумной, наполненной массой разнообразных звуков, играющей яркими красками ярмарки. «Вот истинная веселость, искренняя, не­принужденная, без жеманства, без чопорности. А мес­тами какая поэзия! Какая чувствительность!» — пи­сал Пушкин после прочтения «Вечеров». Но, чтобы показать истинную жизнь народа, мало дать пред­ставление об окружающей природе и основных прояв­лениях его быта. Настоящий художник, писатель обязательно раскроет чувства, своеобразные характе­ры людей, так, как сделал это Гоголь. Мастерство мо­лодого писателя позволило ему создать целую галерею ярких, запоминающихся образов, в которых уга­дываются характерные национальные черты.

     Как дополнение к ярким краскам богатой приро­ды, колоритным бытописаниям выступают славя­щиеся своей красотой девушки-украинки. Восемна­дцатилетняя Параска из «Сорочинской ярмарки», красавица Оксана из повести «Ночь перед Рождест­вом», прекрасная Катерина из «Страшной мести» — все они своеобразное национальное достояние, вопло­тившие в себе красоту своего, народа. А ловкие, весе­лые, сильные и смелые парубки, которые умеют так преданно любить и так настойчиво бороться за свое счастье? Их образы проникнуты духом свободолю­бия, присущего всему украинскому народу. И не слу­чайно Гоголь с любовью называет своих героев «воль­ными казаками».

В «Сорочинской ярмарке», так же как и в других по­вестях сборника много забавных сцен, описанных в народном духе, живым образным языком. Гоголь уже в этой книге проявляет свой талант сатирика, ловко высмеивающего слабости своих героев, непригляд­ные черты их характера. Так, мы смеемся над бес­сильной злобой мачехи Параски — сварливой бабы из «Сорочинской ярмарки», над ее глупой напыщенно­стью, щегольством. Смешна и сцена безмерного ужа­са, охватившего героев при виде просунувшейся в окно свиной рожи, страшно поводящей глазами.

     По свидетельству самого Гоголя, типографские ра­бочие «помирали со смеху», набирая эту книгу. Смех Гоголя в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» — это здоровый смех человека, ценящего прекрасное и не-приемлющего пошлость, человека, который верит, что добро и правда восторжествуют над злом.

"Вечера на хуторе близ Диканьки" - это произведение, наполненное народными поверьями, фантастикой, сказочными событиями, но важно то, что обычные человеческие истины, вера в добро и силу земную присутствуют в нём. Добро здесь всегда побеждает зло, корысть и скупость нака-зываются, любовь торжествует над злыми силами, подлость и низость высмеиваются. Писатель доказывает нам, что власть денег не ведёт к счастью, что земные страсти лишь помогают человеку попасть под власть тёмных сил, что вера и христианские добродетели спасут человека всегда, в каком бы сложном положении он ни оказался. Читаем это произведение и рассказы о чертях и нечисти воспри-нимаются как суеверие, а на первый план выходят человеческие качества героев, их достоинства и недостатки. Основная цель фантастики здесь - ярче высветить тонкий психологизм и провести идею победы добра над злом, доказывая, что всё тайное становится явным, а грехи рано или поздно наказываются. Всё это у Гоголя представлено в комической форме. Вспомните, как ни старалась Солоха скрыть то, что ходят к ней мужики со всей округи, обман раскрылся, да ещё как комически раскрылся! Дьявольщине у Гоголя всегда противопоставлена истинная христи-анская вера. Жизнь людей, верящих и несущих в своей душе великие и простые истины любви, сострадания и честности, всегда прекрасна. Природа в "Вечерах..." как бы является отражением внутреннего мира героев. Все части произведения объединены темой величия и красоты мира природы, столь же прекрасного и таинственного у Гоголя, как и мир людей. Гоголевский юмор не обжигает нас злой иронией, он светлый и добрый. Недостатки героев вызывают у писателя и читателей смех, они не требуют негодования и порицания, так как все недобрые поступки наказаны, а их герои осознают свою вину.

“Повести, служащие продолжением “вечеров на Х близ Д” – таков подзаголовок “Миргорода”. И содержанием и характерными особенностями своего стиля эта книга открывала новый этап в творческом развитии Гоголя. В изображении быта и нравов миргородских помещиков уже нет места романтике и красоте. Жизнь человека здесь опутана паутиной мелочных интересов. Нет в этой жизни ни высокой романтической мечты, ни песни, ни вдохновения. Тут царство корысти и пошлости.

В “Миргороде” Г расстался с образом простодушного рассказчика и выступил перед читателями как художник, смело вскрывающий социальные противоречия современности.

От весёлых и романтических парубков и дивчин, вдохновенно-поэтических описаний украинской природы Гоголь перешёл к изображению прозы жизни. В этой книге резко выражено критическое отношение писателя к затхлому быту старосветских помещиков и пошлости миргородских “существователей”.

Реалистические и сатирические мотивы гоголевского творчества углубляются в “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем”. История глупой тяжбы двух миргородских обывателей осмыслена Г в остро обличительном плане. Жизнь этих обывателей лишена атмосферы патриархальной простоты и наивности. Поведение обоих героев возбуждает в писателе не мягкую усмешку, но чувство горечи и гнева: “Скучно на этом свете, господа!” Эта резкая замена юмористической тональности обнажённо сатирической с предельной ясностью раскрывает смысл повести. С виду забавный, весёлый анекдот превращается в сознании читателя в глубоко драматическую картину действительности.

Гоголь с присущей ему обстоятельностью вглядывается в характеры своих героев: двух закадычных приятелей. Они – “два единственные друга” в Миргороде – Перерепенко и Довгочхун. Но каждый из них себе на уме. Казалось, нет такой силы, способной расстроить их дружбу. Однако глупый случай вызвал взрыв, возбудив ненависть одного к другому. И в один несчастный день приятели стали врагами.

Ивану Ивановичу очень не хватает ружья, которое он увидел у Ивана Никифоровича. Ружьё – не просто “хорошая вещь”, оно должно укрепить Ивана Ивановича в сознании его дворянского первородства. Дворянство-то у него, впрочем, не родовое, а благоприобретённое: отец его был в духовном звании. Тем важнее ему иметь собственное ружьё! Но Иван Никифорович тоже дворянин, да ещё всамделишный, потомственный! Ружьё и ему необходимо, хотя с тех пор, как купил его у турчина и имел в виду записаться в милицию, он ещё не сделал из него ни единого выстрела. Он считает кощунством променять столь “благородную вещь” на бурую свинью да два мешка с овсом. Потому-то так и воспалился Иван Никифорович и с языка его слетел этот злосчастный “гусак”.

В этой повести ещё гораздо сильнее, чем в предшествующей, даёт себя чувствовать ироническая манера гоголевского письма. Сатира Гоголя никогда не раскрывается обнажённо. Его отношение к миру кажется добродушным, незлобивым, приветливым. Ну в самом деле, что же можно сказать худого о таком прекрасном человеке, как Иван Иванович Перерепенко! Природная доброта так и бьёт ключом из Ивана Ивановича. Каждое воскресенье он надевает свою знаменитую бекешу и отправляется в церковь. А после службы он, побуждаемый природной добротой, обязательно обойдёт нищих. Увидит нищенку и заведёт с ней сердечный разговор. Та ожидает милостыню, он поговорит-поговорит и уйдёт прочь.

Так-то и выглядит “природная доброта” и сердобольность Ивана Ивановича, оборачивающиеся лицемерием и совершенной жестокостью. “Очень хороший также человек Иван Никифорович”. “Также” – очевидно, он человек такой же доброй души. Нет у Гоголя в этой повести прямых обличений, но обличительная направленность его письма достигает необыкновенной силы. Его ирония кажется добродушной и незлобивой, но сколько же в ней истинного негодования и сатирического огня! Впервые в этой повести мишенью гоголевской сатиры становится и чиновничество. Здесь и судья Демьян Демьянович, и подсудок Дорофей Трофимович, и секретарь суда Тарас Тихонович, и безымянный канцелярский служащий, с “глазами, глядевшими скоса и пьяна”, со своим помощником, от дыхания которых “комната присутствия превратилась было на время в питейный дом”, и городничий Пётр Фёдорович. Все эти персонажи кажутся нам прообразами героев “Ревизора” и чиновников губернского города из “Мёртвых душ”.

Композиция “Миргорода” отражает широту восприятия Гоголем современной действительности и вместе с тем свидетельствует о размахе и широте его художественных исканий.

Все четыре повести “миргородского” цикла связаны внутренним единством идейного и художественного замысла.

Вместе с тем каждая из них имеет и свои отличительные стилевые особенности. Своеобразие “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем” состоит в том, что здесь наиболее отчётливо и ярко выражен свойственный Гоголю приём сатирической иронии. Повествование в этом произведении, как и в “Старосветских помещиках”, ведётся от первого лица – не от автора, но от некоего вымышленного рассказчика, наивного и простодушного. Это он и восторгается доблестью и благородством Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Это его приводят в умиление “прекрасная лужа” Миргорода, “славная бекеша” одного из героев повести и широченные шаровары другого. И чем сильнее выражаются его восторги, тем очевиднее для читателя раскрывается пустота и ничтожество этих персонажей.

Нетрудно заметить, что рассказчик выступает как выразитель самосознания народа. В том, как Рудый Панько воспринимает и оценивает явления действительности, проглядывает юмор и усмешка самого Гоголя. Пасечник является выразителем нравственной позиции автора. В “Миргороде” художественная задача рассказчика другая. Уже в “Старосветских помещиках” его нельзя отождествлять с автором. А в повести о ссоре он ещё более отдалён от него. Ирония Гоголя здесь совсем обнажена. И мы догадываемся, что предметом гоголевской сатиры является, по существу, и образ рассказчика. Он помогает более полному решению поставленной писателем сатирической задачи.

Лишь один раз предстаёт перед нами в повести о ссоре образ рассказчика, которого не коснулась авторская ирония, в заключительной фразе повести: “Скучно на этом свете, господа!” Это сам Гоголь словно раздвинул рамки повести и вошёл в неё, чтобы открыто и гневно, без тени иронии произнести свой приговор. Эта фраза венчает не только повесть о ссоре, но и весь “миргородский” цикл. Здесь – зерно всей книги. Тонко и точно заметил Белинский: “Повести Гоголя смешны, когда вы их читаете, и печальны, когда вы их прочтёте”. На всём протяжении книги писатель творит суд над людской пошлостью, становящейся как бы символом современной жизни. Но именно здесь, в конце повести о ссоре, Гоголь открыто, от своего собственного имени выносит окончательный приговор этой жизни.

В “Старосветских помещиках” и “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем” Гоголь впервые выступил перед читателями как “поэт жизни действительной”, как художник, смело обличающий уродство общественных отношений крепостнической России. Смех Гоголя творил великое дело. Он обладал огромной разрушительной силой. Он уничтожал легенду о незыблемости феодально-помещичьих устоев, развенчивал созданный вокруг них ореол мнимого могущества, выставлял на “всенародные очи” всю мерзость и несостоятельность современного писателю политического режима, творил суд над ним, будил веру в возможность иной, более совершенной действительност

Арабески — скульптурный или живописный орнамент в виде пересекающихся линий, геометрических фигур, растений арабского и других стилей. У Гоголя слово используется в переносном смысле — соединение статей и материалов различного содержания и стиля. В том же 1835 г., когда был издан «Миргород», вышел еще один сборник Гоголя — «Арабески». В нем были опубликованы статьи  на различные темы — об истории,  педагогике,  архитектуре. В состав сборникаГоголь включил и три повести: «Невский проспект», «Портрет», «Записки сумасшедшего». Спустя несколько лет Гоголь написал еще две повести — «Нос» и «Шинель», которые образовали единый цикл, вошедший в историю литературы под -названием петербургские  повести.

Критическое направление проявилось у Гоголя уже в таких его произведениях, как «Иван Федорович Шпонька и его тетушка», «Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Ники-форовичем». Теперь, в петербургских повестях, сатирический пафос творчества Гоголя проявляется еще более остро. На первый план выдвинулась проблема социальных противоречий, особенно ощутимых в условиях столичного Петербурга с его резкими контрастами, лихорадочной погоней за чинами и богатством, гибелью «маленьких людей». В петербургских повестях много фантастики, но функция ее уже иная по сравнению с «Вечерами…». Там она часто включалась в народное сознание, была одним из средств воссоздания поэтического мира/ Здесь же фантастика — злая сила, олицетворение искаженных человеческих отношений, неразумной жизни, построенной на нарушении нормальной, естественной логики. В данном случае фантастические мотивы и образы не противоречат реалистическому подходу к изображению действительности, а, напротив, способствуют раскрытию, обнажению самой сути ее. Впоследствии этот же принцип будет блестяще использован в творчестве прямого наследника Гоголя — великого русского сатирика М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Во всех повестях действие происходит в Петербурге. Город у Гоголя — не просто некое место действия, на фоне которого происходят те или иные события, а активная сила, определяющая судьбы его героев. Это отчетливо видно уже в первой же повести, с которой начинается петербургский цикл— «Невский проспект». Параллельная история двух молодых людей — художника Пискарева и поручика Пирогова — давала возможность Гоголю глубоко раскрыть тему нравственных и эстетических противоречий столичного города, где прекрасное — лишь обман, где пошлый и ничтожный Пирогов наслаждается жизнью, а благородный мечтатель Пискарев гибнет. Идеальный мир, созданный воображением художника, не выдерживает столкновения с грубой и реальной действительностью. Напротив, поручика Пирогова ничто не может вывести из душевного равновесия и пошлого довольства собой даже тогда, когда в результате неудачного любовного похождения он был высечен. «Пискарев и Пирогов — какой контраст!..— писал Белинский.— О, какой смысл скрыт в этом контрасте! И какое действие производит этот контраст! Пискарев и Пирогов, один в могиле, другой доволен и счастлив, даже после неудачного волокитства и ужасных побоев!.. Да, господа, скучно на этом свете!..».

Не случайно повесть открывается панорамным описанием Невского проспекта. Это своеобразное введение ко всему циклу. Представление о цельной и гармоничной человеческой личности невозможно в мире, где существуют только чины, прически, костюмы, шляпки — все, что угодно, но не человек. Здесь писатель блестяще использовал прием синекдохи (выявление целого через его часть): «Один показывает щегольской сюртук с лучшим бобром, другой — греческий прекрасный нос, третий несет превосходные бакенбарды, четвертая — пару хорошеньких глазок и удивительную шляпку».

Нос, который может приобрести самостоятельность, представляя или даже заменяя человека,— тема повести Гоголя, которая так и называется: «Нос». Это история о том, как у коллежского асессора Ковалева (впрочем, он любил себя называть майором ‘) сбежал нос. Мало того, оказалось, что сбежавший нос ездит по городу в коляске и одет в мундир статского советника. И ничего не может сделать Ковалев с собственным носом, ибо чин у носа оказывается значительно выше! Повторяется тот же прием, построенный на синекдохе, с которым мы уже встречались в «Невском проспекте»; только здесь часть уже не просто заменяет целое, но становится даже значительней целого. Чин становится важнее человека. Ситуация с пропавшим (а потом и найденным) носом, конечно, фантастична. Внешнее правдоподобие явно нарушено. Но тем острее проявляется фантастичность, ненормальность всей тогдашней действительности, при которой возможна продажа живых людей (крепостных крестьян), возможна торговля мертвыми душами… Кроме того, необычность происшествия позволила Гоголю ярче, колоритнее раскрыть ничтожество и пошлость майора Ковалева (родного брата по духу поручика Пирогова), его нравственное убожество, всю призрачность тогдашней внешне добропорядочной и внешне устойчивой жизни.

Еще в «Невском проспекте» Гоголь затронул проблему искусства, показав трагическое столкновение высокой мечты художника с жестокой реальностью. Эта тема стала центральной в повести «Портрет». Традиционный конфликт был раскрыт Гоголем с позиций писателя-реалиста. Романтики, охотно писавшие на темы искусства, возвышали обычно художника над жизнью, делая его выразителем «небесного» вдохновения, далекого от мирской суеты. Гоголь же показывает прямую зависимость своего героя — Чарткова — от среды, где успех и деньги ценятся гораздо выше таланта и подлинного искусства. Чартков становится жертвой этого общества. Правда, во второй части повести причину нравственного падения художника Гоголь видит уже не в конкретных общественных отношениях, а в дьявольских, потусторонних, сверхъестественных силах, которые вмешиваются в жизнь Чарткова. В 1842 г.

По существовавшему в России табелю о рангах все чиновники и офицеры были разделены на 14 разрядов. Гражданский чин «коллежского асессора» соответствовал в военной службе майору. Чин этот давал право на потомственное дворянство, получить его было нелегко, поэтому чиновники, дослужившиеся до предыдущего чина — титулярного советника, так всю жизнь в нем и пребывали. Для получения желаемого чина Ковалев поехал служить на Кавказ, что Гоголь специально подчеркивает, называя его «кавказским коллежским асессором». Гоголь переработал повесть (возможно, под влиянием резкой критики Белинского), значительно ослабив в ней фантастический элемент. Однако и во второй редакции идейно-эстетические противоречия повествования все же не были преодолены до конца. «А мысль повести,— писал Белинский в 1842 г.,— была бы прекрасна, если б поэт понял ее в современном духе: в Чарткове он хотел изобразить даровитого художника, погубившего свой талант, а следовательно, и самого себя, жадностью к деньгам и обаянием мелкой известности. И выполнение этой мысли должно было быть просто, без фантастических затей, на почве ежедневной действительности…» . Демонические мотивы никак не сочетались с реалистической направленностью «Портрета». Успех сопутствовал Гоголю там, где он использовал формы не романтической, а реалистической фантастики, как это уже было им сделано в повести «Нос» и проявилось в «Записках сумасшедшего».

В «Записках сумасшедшего» повествование ведется от первого лица. Автор записок — титулярный советник Поприщин — обычный незаметный чиновник с весьма низким умственным и культурным уровнем. Гогольспециально подчеркивает это обстоятельство, включая в текст пародию на «светский роман» в письмах. Поприщину, постепенно сходящему с ума, представляется, что он читает собачьи письма. Стиль этих писем вполне соответствует низкому эстетическому вкусу самого титулярного советника. Они построены на уровне низкопробных романов, которые Поприщину приходилось читать. О литературных же пристрастиях его можно судить по тому, что он способен восхищаться совершенно ничтожными стишками, приписывая ихПушкину. Это самый рядовой, типичный чиновник. Но вспыхнувшая любовь к генеральской дочери выбивает его из привычной колеи. В сознании мелкого и ничтожного чиновника нарастает протест против господствующей в жизни социальной несправедливости. Это приводит его к безумию: он воображает себя испанским королем Фердинандом VIII. Но в безумии своем Поприщин неожиданно возвышается и, подобно Евгению из пушкинского «Медного всадника», оказывается способным на бунт, поднимается до прямого обличения: «Мать, отца, бога продадут за деньги, честолюбцы, христопродавцы!».

Поприщин — порождение и жертва этого мира. Он же становится и его обличителем. Однако гоголевское сочувствие Поприщину проявляется не тогда, когда он был обычным чиновником, и не тогда, когда он — в своем воображении — становится королем. В самом конце повести в Поприщине пробуждается человек. Он оказывается способным на человеческие чувства, на страдание, наконец-то, он вспоминает о матери, о родине, и тогда Гоголь отдает ему самые дорогие свои образы и слова: «тройка быстрых, как вихорь, коней», «струна звенит в тумане», море, Италия и т. д.

Петербургские повести с характерным для них переплетением юмора и трагизма, высокой лирической патетики и сатирического негодования сыграли очень важную роль в истории русской литературы. Под воздействием прежде всего петербургских повестей сложилась в русской литературе так называемая натуральная школа, подхватившая гоголевские традиции в постановке острейших социальных проблем современности. Основой этой школы стало внимание к той повседневной действительности, которую реакционные критики презрительно называли «низкой» и «грязной», благородные гоголевские идеи гуманизма, сочувствие к страданиям униженных и оскорбленных, высокое реалистическое мастерство.

Петербургские повести — общее название ряда повестей, написанных Николаем Васильевичем Гоголем, и название сборника, из них составленного. Объединены общим местом действия — Санкт-Петербургом 1830—1840-х годов.

Петербургские повести составляют особый этап в творчестве Гоголя, и историки литературы говорят о втором, «петербургском», периоде в его литературной деятельности^[1].

Содержание сборника

• Невский проспект

• Нос

• Портрет

• Шинель

• Записки сумасшедшего

Драматические опыты Гоголя представляют собою какое-то исключительное явление в русской литературе. Если не принимать в соображение комедии Фонвизина, бывшие в свое время исключительным явлением, и "Горе от ума", тоже бывшее исключительным явлением в свое время, - драматические опыты Гоголя среди драматической русской поэзии с 1835 года до настоящей минуты - это Чимборазо среди низменных, болотистых мест, зеленый и роскошный оазис среди песчаных степей Африки. После повестей Гоголя с удовольствием читаются повести и некоторых других писателей; но после драматических пьес Гоголя ничего нельзя ни читать, ни смотреть на театре. И между тем только один "Ревизор" имел огромный успех, а "Женитьба" и "Игроки" были приняты или холодно, или даже с неприязнию. Нетрудно угадать причину этого явления: литература наша хотя и медленно, но все же идет вперед, а театр давно уже остановился на одном месте. Публика читающая и публика театральная - это две совершенно различные публики, ибо театр посещают и такие люди, которые ничего не читают и лишены всякого образования. У Александрийского театра своя публика, с собственною физиономиею, с особенными понятиями, требованиями, взглядом на вещи. Успех пьесы состоит в вызове автора, и в этом отношении не успевают только или уж чересчур бессмысленные и скучные пьесы, или уж слишком высокие создания искусства. Следовательно, ничего нет легче, как быть вызванным в Александрийском театре, - и действительно, там вызовы и громки и многократны: почти каждое представление вызывают автора, а иного по два, по три, по пяти и по десяти раз. Из этого видно, какие патриархальные нравы царствуют в большей части публики Александрийского театра! За границею вызов бывает наградою подвига и признаком неожиданно великого успеха, - то же, что триумф для римского полководца. В Александрийском театре вызов означает страсть пошуметь и покричать на свои деньги - чтоб не даром они пропадали; к этому надо еще прибавить способность восхищаться всяким вздором и простодушное неумение сортировать по степени достоинства однородные вещи. Отсюда происходит и страсть вызывать актеров. Иного вызовут десять раз, и уж редкого не вызовут ни разу. Вызывают актеров не по одному разу и в Михайловском театре, но очень редко, как и следует, - именно в тех только случаях, когда артист, как говорится, превзойдет самого себя. В Михайловском театре тоже аплодируют, кричат "браво" и в остроумных пьесах выражают свой восторг смехом; но все бывает там кстати, именно тогда только, когда нужно, и во всем присутствует благородная умеренность - признак образованности и уважения к собственному достоинству человека. Кого легко рассмешить, тому непонятна истинная острота, истинный комизм. Пьесы, восхищающие большую часть публики Александрийского театра, разделяются на поэтические и комические. Первые из них - или переводы чудовищных немецких драм, составленных из сентиментальности, пошлых эффектов и ложных положений, или самородные произведения, в которых надутою фразеологиею и бездушными возгласами унижаются почтенные исторические имена; песни и пляски, кстати и некстати доставляющие случай любимой актрисе пропеть или проплясать, и сцены сумасшествия составляют необходимое условие драм этого рода, возбуждают крики восторга, бешенство рукоплесканий. Пьесы комические всегда - или переводы, или переделки французских водевилей. Эти пьесы совершенно убили на русском театре и сценическое искусство и драматический вкус. Водевиль есть легкое, грациозное дитя общественной жизни во Франции: там он имеет смысл и достоинство; там он видит для себя богатые материалы в ежедневной жизни, в домашнем быту. К нашей русской жизни, к нашему русскому быту водевиль идет, как санная езда и овчинные шубы к жителям Неаполя. И потому переводный водевиль еще имеет смысл на русской сцене, как любопытное зрелище домашней жизни чужого народа; но переделанный, переложенный на русские нравы, или, лучше сказать, на русские имена, водевиль есть чудовище бессмыслицы и нелепости. Содержание его, завязка и развязка, словом - баснь (fable), взяты из чуждой нам жизни, а между тем большая часть публики Александрийского театра уверена, что действие происходит в России, потому что действующие лица называются Иванами Кузьмичами и Степанидами Ильинишнами. Грубый каламбур, плоская острота, плохой куплет - дополняют очарование. Какое же тут может быть драматическое искусство? Оно может развиваться только на почве родного быта, служа зеркалом действительности своего народа. Но эти незаконные водевили не требуют ни естественности, ни характеров, ни истины; а между тем они служат прототипом и нормою драматической литературы для публики Александрийского театра. Артисты его (между которыми есть люди с яркими дарованиями и замечательными способностями), не имея ролей, выражающих взятые из действительности и творчески обработанные характеры, не имеют нужды изучать ни окружающей их действительности, которую они призваны воспроизводить, ни своего искусства, которому они призваны служить. Не играя пьес, проникнутых внутренним единством, они не могут сделать привычки к единству и целостности (ensemble) хода представления, и каждый из них старается фигюрировать перед толпою от своего лица, не думая о пьесе и о своих товарищах. Мы несправедливы были бы но крайней мере к некоторым из них, если б стали отрицать в них всякий порыв к истинному искусству; но против течения плыть нельзя, и, видя холодность и скуку толпы, они поневоле принимаются за ложную манеру ради рукоплесканий и вызовов. И вот, когда им случится играть пьесу, созданную высоким талантом из элементов чисто русской жизни, - они делаются похожими на иностранцев, которые хорошо изучили нравы и язык чуждого им народа, но которые все-таки не в своей сфере и не могут скрыть подделки. Такова участь пьес Гоголя. Чтоб наслаждаться ими, надо сперва понимать их, а чтоб понимать их, нужны вкус, образованность, эстетический такт, верный и тонкий слух, который уловит всякое характеристическое слово, поймает на лету всякий намек автора. Одно уже то, что лица в пьесах Гоголя - люди, а не марионетки, характеры, выхваченные из тайника русской жизни, - одно уже это делает их скучными для большей части публики Александрийского театра. Сверх того, в пьесах Гоголя нет этого пошлого, избитого содержания, которое начинается пряничного любовью, а оканчивается законным браком; но вместо этого в них развиваются такие события, которые могут быть, а не такие, каких не бывает и какие не могут быть. Простота и естественность недоступны для толпы. "Игроки" Гоголя давно уже напечатаны; следовательно, нет никакой нужды рассказывать их содержание. Скажем только, что это произведение, по своей глубокой истине, по творческой концепции, художественной отделке характеров, по выдержанности в целом и в подробностях, не могло иметь никакого смысла и интереса для большей части публики Александрийского театра, которая, к довершению всего, - по тому случаю, что в тот же вечер Рубини играл па Большом театре, - была и очень немногочисленна и уж слишком неразборчиво составлена. Из ролей особенно хорошо были выполнены роль Швохнева (г, Самойловым) и Замухрышкина (г. Каратыгиным

Уже в первой реплике городничегосодержится ключ ко всей комедии: «К нам едет ревизор!» Известие о приезде ревизора является для собравшихся чиновников «пренеприятным». Почему? Недаром это известие их тревожит, и это заметно по первым их восклицаниям. Но мало того, что едет ревизор, он едет «инкогнито» (т. е. тайно), да еще и «с секретным предписанием» (каким?). Это осложняет дело и усиливает беспокойство собравшихся. Почему так встревожились чиновники, явствует из письма Чмыхова, дающего великолепную характеристику городничему как типичному представителю чиновничьего мира, а от городничего недалеко ушли и его соратники по службе. «За тобою, как за всяким, водятся грешки… не любишь пропускать того, что плывет в руки» (действие 1, явл. 1)- вот ключ к раскрытию деятельности этих персонажей.

Эти слова требуют разъяснения. Доискиваясь причины приезда ревизора, чиновники затрагивают и деятельность высшего начальства: «Подбирались к другим городам» (городничий), «оно себе мотает на ус» (судья). Так, вчитываясь в содержание комедии и вдумываясь в попутный комментарий, все получают представление о жизни николаевской России, отраженной в произведении, и о персонажах комедии.

Гоголь, отрицательно оценивая все господствовавшие тогда драматургические жанры, которые либо били по нервам, либо воспитывали в ложнопатриотическом духе, либо смешили дешевыми внешними эффектами, сам смотрел на театр серьезно и требовательно и, как подлинный художник-реалист, осуждал оторванность театра от общественной жизни, его антихудожественный репертуар.

Широта обобщения жизненных характеров выражается не только в тонкой отделке тех персонажей, которые действуют в комедии; галерея действующих лиц расширяется введением ряда внесценических образов (с внесценическими образами все знакомы по комедии Грибоедова), представляющих собой яркие жизненные характеры и способствующих углублению характеристик выведенных на сцене лиц.

Таковы, например, петербургский приятель Хлестакова Тряпичкин, отец Хлестакова, ключница Авдотья, жена и сын Добчинского, дочь Земляники, трактирщик Влас, пехотный капитан, обыгравший Хлестакова в Пензе, квартальный Прохоров, приехавший ревизор и др.

В комедии упоминаются разнообразные жизненные явления, типичные для николаевской России тех лет, что создает широкую панораму общественной жизни: купец строит мост и наживается па этом, а помогает ему в этом городничий; судья пятнадцать лет сидит на судейском стуле и не умеет разобраться в докладной записке; городничий хватает за бороду купца со словами: «Ах, ты, татарин», справляет дважды в год свои именины и ожидает к ним подарки от купцов; уездный лекарь не умеет объясняться по-русски; почтмейстер интересуется содержанием чужих писем; попечитель богоугодных заведений занимается кляузами своих собратьев-чиновников и др.

В комедии говорится о многочисленных злоупотреблениях чиновников, характеризующих эпоху жестокого произвола: незаконно забрили лоб женатому слесарю; высекли унтёр-офицерскую жену; арестантам не выдают провизии; сумму, ассигнованную на построение церкви при богоугодном заведении, тратят по своему усмотрению, а рапорт представляют о том, что церковь сгорела; купца городничий запирает в комнату и заставляет есть селедку; квартальные дают волю своим кулакам и ставят фонари и правому, и виноватому; больные носят грязные колпаки, которые делают их похожими на кузнецов.

Следует заметить, что о преступных действиях чиновников читатели узнают из слов самих чиновников, а не из действий, которые на сцене не показаны.

Подтверждением противозаконных поступков чиновничьего мира служат и жалобы людей, притесняемых чиновниками, особенно городничим. стержень и перенеся центр тяжести на социально-политические явления жизни. Гоголь отказался от введения в комедию положительного героя как иосигеля добродетельных начал и резонера, как рупора авторских мыслей. Положительным героем комедии автор вывел смех, разящий общественные пороки и бичующий самые устои самодержавного режима, Реалистическое мастерство Гоголя сказалось и в умении вложить в уста каждого, даже эпизодического персонажа типичную для него, индивидуализирующую его речевую характеристику.

Основной конфликт «Ревизора» - между чиновным миром города, воплощающим весь самодержавный режим той эпохи, и народом, угнетенным этим режимом. Уже с первых строк комедии ощущается враждебность чиновничьего аппарата к бесправной народной массе, притеснения и насилия над ней, хотя этот конфликт не показан прямо в комедии, а развивается подспудно. Этот конфликт в комедии осложняется другим конфликтом - между чиновничьим аппаратом города и «ревизором».

Раскрытие этого конфликта позволило автору выпукло нарисовать и остро разоблачить как представителей уездной власти, так и заехавшего в город мелкого столичного чиновника и одновременно показать их антинародную сущность.

Смысл комедии и в критике роли ревизоров, которые не могли внести каких-либо изменений в существующий порядок вещей. Очень проницательно роль ревизора раскрыта Гоголем в сне городничего: ему приснились крысы, которые «пришли, понюхали - и пошли прочь», по сути дела не проявив никакой активности.

1.Н.В.Гоголь. "В "Ревизоре" я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и и тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем. Но это, как известно, произвело потрясающее действие. Сквозь смех, который никогда ещё во мне не проявлялся в такой силе, читатель услышал грусть." 2.   Д.Н.Овсянико-Куликовский "Уже в "Ревизоре" он (Гоголь) ставил себе задачей - показать не только уродство бытовых типов, но также "искривление" национальной физиономии. Хлестаков вышел у него типом национальным. И вообще всякие уродства легко объяснимы строем жизни, состоянием нравов, отсутствием просвещения и т. д., он склонен был изображать как национальные. Он сам (Гоголь) категорически заявлял, что главною его задачей как художника является познание и изображение психологии русского человека."

«Мертвые души» Н. В. Г — это не только сатира на Россию Чичиковых и Собакевичей, но это также и лирическая поэма о России — родине великого народа. Г писал «М д» не как спокойный созерцатель жизни, а как горячий патриот, уверенный в великом будущем России, понимавший свой народ и ненавидевший все то, что мешало развитию народных сил. В помещичьей и чиновничьей среде Гоголь не обнаружил ни одного порядочного человека. Она населена мерзавцами, мошенниками и пошляками. Полным контрастом предстает в изображении писателя Россия народная, в которой он, по слову Белинского, увидел «плодовитое зерно русской жизни». Чем дальше движется сюжет «Мертвых душ», тем больше расширяется поэтический диапазон поэмы, ярче вырисовывается поэтический облик народа и России. Гоголь чувствует душу русского народа. В поэме с подъемом и восхищением говорится о его удали, смелости, о любви к свободной жизни. Рассуждения Чичикова о крепостных и беглых крестьянах имеют глубокое значение. Крестьяне, несмотря на крепостное право, не стали рабами по натуре. Они бегут из помещичьих усадьб на окраины России. Абакум Фыров подался на Волгу, работает и гуляет с ватагой бурлаков. Писатель не верит в покорность и смирение мужика. «Бог ведает, трудно знать, что думает дворовой крепостной человек в то время, когда барин ему дает наставления», — многозначительно замечает писатель. Непокорные мужики селений Вшивая Спесь и Боровки снесли с лица земли земскую полицию. Гоголь далек от революционных настроений, но в данном случае он восхищается своим народом. Интересен рассказ Собакевича о достоинствах умерших крестьян, «словно бы они все живы и здоровы». Давно уже нет на свете непревзойденного умельца — печника Милушкина, или искуснейшего каретника Михеева, или чудо-сапожника Максима Телятникова, или Пробки Степана, могучей силищи мужика, или бойкого Еремея Сорокоплехина, приносившего оброку до пятисот рублей, а память о них жива. Чичиков, возвратившись в город, с необычным для него искренним волнением и юмором размышляет о горестной судьбе мужиков. Конечно, понимаешь, что это рассуждения не Чичикова, это лирический голос самого автора, который восхищается русским народом. Человек из народа овеян у Гоголя поэзией, часто вызывает ассоциации с песней. Песня, в которую народ вкладывал свое сердце, свою печаль и свою мечту о свободной, счастливой жизни, проходит лирическим лейтмотивом через все эпизоды, где предстает перед нами образ Руси и ее народа. Любовь писателя к своей родине и к своему народу наиболее полно выразилась в пророческом уподоблении России со стремительно несущейся тройкой: «Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все что ни есть на земле, и косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства». Герцен высоко ценил патриотизм Гоголя, он писал, что «Мертвые души» — «удивительная книга, горький упрек современной Руси, но не безнадежный». Интересно, что Гоголь сам дал эскиз обложки для своей книги. Слово «поэма» он выделил самыми крупными буквами на фоне голов двух богатырей. Это был как бы подзаголовок. А весь рисунок представлял бричку Чичикова, бутылки, бокалы, танцующую пару и вьющиеся вокруг завитки со зловещими черепами — весь этот рисунок сделан черным по светло-желтому. И лишь слово «поэма» нарисовано светлым по черному. Обложка точно передавала основную идею произведения. Черной силе «мертвых душ» противостояло светлое, жизнеутверждающее начало — мечта о счастливой России и свободном русском народе. «Широкие черты человека величаво носятся и слышатся по всей русской земле», — писал Гоголь. Все главные события , составляющие основу сюжета "М д" ,протекают при непосредственном участии Павла Ивановича Чичикова . Завязка сюжета - приезд Чичикова в губернский город.      Павел Иванович знакомится с городом, с видными чиновниками и с некоторыми помещиками. Через несколько дней он отправляется в путешествие: посещает усадьбы Манилова, Коробочки, Ноздрева, Собакевича, Плюшкина и приобретает у них "м д". Казна проводила перепись крепостного населения один раз в 10-15 лет. Между переписями ("ревизскими сказками") за помещиками числилось установленное количество ревизских душ (в переписи указывались только мужчины). Естественно, что крестьяне умирали, но по документам, официально, они считались живыми до следующей переписи. "Я полагаю приобресть мертвых, которые, впрочем, значились бы по ревизии как живые", — говорит Чичиков ошеломленному Манилову. За крепостных крестьян помещики ежегодно платили налог, в том числе и за умерших. "Послушайте, матушка, — разъясняет Чичиков Коробочке, — да вы рассудите только хорошенько: ведь вы разоряетесь. Платите за него (умершего) подать как за живого". Чичиков приобретает умерших крестьян, чтобы заложить их, как живых, в Опекунском совете и получить изрядную сумму денег.      Возвращение Чичикова в город и оформление купчей крепости — кульминация сюжета. Все поздравляют нового "херсонского помещика" с приобретением крепостных. Но торжество и всеобщее веселье уступают место растерянности, когда Ноздрев и Коробочка раскрывают проделки "почтеннейшего Павла Ивановича". Наступает развязка: Чичиков поспешно покидает город.      Хотя Чичиков активно участвует во всех происходящих событиях, сюжет произведения выходит за рамки истории его жизни, его личной судьбы. "Мертвые души" — это книга о России, а не о Чичикове. Так понимал автор свой великий замысел. Выбранный сюжет давал Гоголю "полную свободу изъездить вместе с героем всю Россию и вывести множество самых разнообразных характеров". В "Мертвых душах" огромное количество действующих лиц. Наглый приобретатель Чичиков, чиновники губернского города и столицы, помещики и крепостные крестьяне — все социальные слои крепостной России представлены в поэме. Да и сам автор выступает в лирических отступлениях: он восторгается родиной, ее просторами, народом, его метким словом.      Можно сказать, что собирательный образ родины — это и есть главное в "Мертвых душах". Поэтому-то автор определяет произведение как поэму, восходящую к ее классическим образцам. В Древней Греции поэмами назывались народные эпические произведения, в которых изображалась жизнь и борьба всего народа. Такой литературный жанр, как лиро-эпическая поэма, давал возможность Гоголю "озирать всю громадно-несущуюся жизнь", родину "во всей своей громаде".      Соотношение частей в "Мертвых душах" строго продумано и подчинено творческому замыслу.      Первая глава поэмы является своеобразным вступлением. Автор знакомит нас с главными действующими лицами: с Чичиковым и его постоянными спутниками — Петрушкой и Селифаном, с помещиками Маниловым, Ноздревым, Собакевичем. Здесь же дана зарисовка общества губернских чиновников. Главы со второй по шестую посвящены помещикам, олицетворяющим собой "благородное" сословие России, "хозяев жизни". В седьмой — десятой главах мастерски нарисовано губернское общество. Городские верхи, мелкие чиновники, дамы "просто приятные" и "приятные во всех отношениях" пестрой толпой проходят перед нашим мысленным взором. В одиннадцатой главе дана биография Чичикова, нечистоплотного дельца буржуазного склада, приобретателя мертвых душ. Заключительные строки "М душ" посвящены горячо любимой родине: Гоголь-патриот воспевает величие и силу России. 

Как поэт и гражданин Михаил Юрьевич Л формировался в эпоху после разгрома декабристского восстания, которое произошло в декабре 1825 года. Прогрессивная часть дворянской молодежи не могла принять жесткого николаевского режима, последовавшего за восстанием на Сенатской площади, но она не вступала в открытую борьбу с самодержавием, не верила в победу над ним. И все же реакция не могла остановить развития общественной мысли в России. Изредка печатались произведения поэтов-декабристов — Кюхельбекера, Одоевского и других, начали свою литературную деятельность Н. В. Гоголь, критик В. Г. Белинский.      В тридцатые годы XIX века продолжал развиваться критический реализм, но одновременно с ним существовал и романтизм. Ярким примером романтизма в творчестве Лермонтова является стихотворение “Парус”, написанное восемнадцатилетним поэтом.    В интимной лирике Л мало светлого, радостного, что было характерно и для Пушк. В одном из стихотворений он признавался:      Пусть я когда-нибудь люблю:       Любовь не красит жизнь мою.  Любовное чувство лирического героя у Л наполнено тоской, ему сопутствуют трагические обстоятельства, тяжелые предчувствия. Чаще всего Л пишет о неразделенной любви, об измене женщины, не сумевшей оценить возвышенные чувства.      Трагизм любовной лирики был обусловлен обстоятельствами личной жизни поэта. Цикл стихов посвящен Наталье Федоровне Ивановой, дочери известного драматурга. Вначале Иванова отвечала взаимностью Лермонтову, была его близким другом, но любовное увлечение поэта окончилось несчастливо. Измена любимой женщины послужила поводом для создания стихотворения “Я не унижусь пред тобою...”    С резкой критикой современного ему поколения выступил Лермонтов в стихотворении “Дума” (1838 г.). Это стихотворение — горькая поэтическая исповедь поколения, которое живет без активного действия и не верит в его пользу. Оно “старится в бездействии”. У этого поколения нет ни глубоких чувств, ни прочных убеждений: И ненавидим мы, и любим мы случайно,       Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,       И царствует в душе какой-то холод тайный,       Когда огонь кипит в крови.   Это поколение не способно сказать новое слово в истории России. Стихотворение заканчивается пессимистически:  Толпой угрюмою и скоро позабытой      Над миром мы пройдет без шума и следа,       Не бросивши векам ни мысли плодовитой,        Ни гением начатого труда.       И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,        Потомок оскорбит презрительным стихом,       Насмешкой горькою обманутого сына       Над промотавшимся отцом. “Дума” — это и лирическое стихотворение, проникнутое грустью, мечтательностью, и одновременно сатира.   По идейному содержанию с “Думой” связано стихотворение “И скучно и грустно...”, написанное в форме лирического монолога. Критик В. Г. Белинский восторгается этим произведением. Он сравнивает его с “потоком слез, давно накипевших”, со струей горячей крови из раны, с которой вдруг сорвали повязку. В стихотворении наиболее полно отразились особенности лирики Лермонтова. Стихи Лермонтова — это почти всегда напряженный внутренний монолог. Взгляд поэта сосредоточен не столько на внешнем мире, сколько на внутреннем душевном состоянии человека. Поэт раскрывает борьбу противоречивых мыслей своего лирического героя.   И скучно и грустно, и некому руку подать       В минуту душевной невзгоды... Желанья!.,       что пользы напрасно и вечно желать?..       А годы проходят — все лучшие годы!     Любить... но кого же?., на время — не стоит труда,       А вечно любить невозможно…   Состояние души, которое, казалось бы, трудно выразить словами, занимает главное место и в стихотворении “Выхожу один я на дорогу...” Философское содержание этого произведения выявляется из сопоставления спокойной и величественной природы и страдающего человека, задающегося извечными вопросами. Лирический герой Лермонтова устал от невозможности понять самого себя, от неосуществимости желаний. Поэтому в нем нет той гармонии, которую он чувствует в природе. Но у него осталась жажда прекрасного, которое он связывает с любовью, с единением с природой. Выхожу один я на дорогу;      Сквозь туман кремнистый путь блестит;      Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,      И звезда с звездою говорит.      В небесах торжественно и чудно!      Спит земля в сиянье голубом...   Лирика этого замечательного русского поэта близка каждому человеку. Поэзия — это вечные поиски смысла жизни, истины и счастья, неразделимые с разочарованием и страданием. На мой взгляд, основной ее мотив — это мотив одиночества, который пронизывает все его творчество. Одиноки герои его произведений, одинок и сам поэт. Многообразные оттенки этого чувства мы находим в его стихотворениях. Это одиночество на лоне природы (“Выхожу один я на дорогу...”), одиночество человека в толпе (“Как часто пестрою толпою окружен...”). Это неприятие всего, что составляет эмоциональную жизнь людей: любви, желаний, страстей (“И скучно и грустно...”), бесплодность поисков счастья и борьбы (“Парус”), одиночество в заточении (“Узник”).

Романтизм-как литературное направление сформировался в конце XVIII — начале XIX века в Западной Европе. Предметом изображения романтиков стал внутренний мир человека, мир его чувств и страстей. Героем романтических произведений является глубоко чувствующая личность. Мир, в котором находится такой герой, не соответствует его идеалу, его представлениям о жизни. Поэтому основными в романтических произведениях являются темы одиночества, бегства от действительности, поиск идеала, внутренней и внешней свободы. Существует два типа романтизма: немецкий — созерцательный, философский и английский — активный, мятежный, богоборческий.      В нашей стране романтизм как литературное направление сложился к 20-м годам XIX века. У его истоков стояли Батюшков, Жуковский, последователи немецкой традиции романтизма. В России это направление развивалось в произведениях Пушкина и Лермонтова, идеалом для которых стал Байрон и его мятежный романтический герой.      В творчестве Лермонтова проявляется общая закономерность развития русской литературы 20—30-х годов: от романтизма к реализму. Однако овладение методом реализма не привело Лермонтова к отказу от романтизма. Оба художественных метода в творчестве Лермонтова выступают в сложном своеобразном синтезе. И пример этому поэмы: “Мцыри” и “Песня про царя Ивана Васильевича...”      “Мцыри” — это последняя чисто романтическая поэма Лермонтова. В ней мы можем выделить все мотивы, характерные для лермонтовского романтизма: это тема свободы и воли, тема одиночества и изгнания, проблема человека и природы, тема бунта и борьбы.     “Мцыри” продолжает традицию пушкинских кавказских поэм, однако в основе сюжета “Мцыри” лежит не ситуация бегства от цивилизации на лоно природы, как это было у Пушкина, а ситуация бегства к людям, на родину. Вообще тема бегства из монастыря-тюрьмы часто звучит в произведениях Лермонтова. Но у Лермонтова монастырь не связан с верой, религией. Для Мцыри бегство из монашеской кельи вовсе не означает безверие. Скорее, в духе романтизма монастырь символизирует темницу земного бытия, из которой стремится вырваться Мцыри. Он — сильная личность, бросившая вызов окружающему миру. В Мцыри воплощен порыв к свободной, полноценной, подлинно человеческой жизни. Главная черта этого героя, определяющая весь его образ,— это духовная связь с родиной, жажда хоть недолго побыть на родной земле, на Кавказе. Кавказ становится для Мцыри романтическим идеалом, к которому он стремится, ради которого он жертвует жизнью:     Увы! — за несколько минут      Между крутых и темных скал,      Где я в ребячестве играл,      Я б рай и вечность променял...     Действие поэмы разворачивается среди вольной южной природы, родственной душе героя, которая у Лермонтова, как и у Пушкина, является символом романтической свободы. Мцыри превыше всего ценит свободу; время, проведенное в монастыре, было лишь существованием для него, три дня на воле стали для героя поэмы истинной жизнью:     Ты хочешь знать, что делал я      На воле? Жил — и жизнь моя      Без этих трех блаженных дней      Была б печальней и мрачней      Бессильной старости твоей.     В композиции “Мцыри” также проявляются романтические черты. Лермонтов подробно не рассказывает нам о жизни Мцыри в монастыре. Он описывает только самые важные, напряженные моменты в судьбе своего героя.      Но жизнь в монастыре наложила отпечаток на Мцыри, он уже не способен жить на воле. Он погибает. Смерть оказывается для него блаженным забвением на лоне природы, так как именно после смерти герой соединяется и с природой, и с Кавказом.      “Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова” является поэмой, написанной в народном духе. Лермонтов воссоздает стиль русской народной поэзии, наделяет купца Калашникова чертами героя русского народного эпоса. Поэт вводит в свою поэму традиционные фольклорные образы гусляров.      “Песня...” — не целиком романтическое произведение, но в поэме имеется много романтических черт. Само обращение к средневековому прошлому Родины характерно для творчества романтиков. Такие черты, как стремление к свободе, идеалу жизни, сильная воля, самоотвержение на пути к цели, возвышались и поэтизировались. Калашников — это мятежный, борющийся романтический герой.      В “Песне...”, как и в “Мцыри”, вершинная композиция: перед читателями кульминация судьбы героя, кульминация его развития.      Готовясь отомстить обидчику, Калашников вступает в открытый бой с государем, потому что он борется против вседозволенности, дарованной царем своей дружине. Автор любуется Степаном Парамоновичем, готовым насмерть стоять за святую правду, но эта идея Калашникова не тождественна идее всего произведения. Смысл поэмы не исчерпывается протестом, бунтом Калашникова, смысл “Песни...” заложен в ее народности.      Таким образом, в творчестве Лермонтова романтизм является основным направлением. Он не связан с каким-либо хронологическим этапом в жизни поэта. Романтические черты мы можем выделить в каждом произведении Лермонтова, причем романтизм не мешал поэту обращаться и к другим художественным методам, например реализму. Во многих произведениях Лермонтова мы видим синтез этих двух направлений. В “Песне...”, написанной в 1837 году, романтические черты переплетаются с чертами фольклорной поэтики. А в “Мцыри” нет ни одной реалистической черты. Эту поэму можно считать классическим образцом романтической поэмы.