Правовые нововведения Трудовое право

В последующем описании трудового права затрагивается только история коллективных договоров. С исторической то­чки зрения возникновение свободы профессиональных орга­низаций и тем самым предпосылок для коллективного дого­вора нужно рассматривать как явление само по себе. Это было звено в профсоюзной, а в конечном счете и в полити­ческой борьбе за власть. Благодаря успехам рабочих, а позд­нее вообще трудящихся в этой борьбе возник новый фактор политической власти - организованные в профсоюзы слу­жащие и рабочие. Их интересы и ценности в XX в. приобрели большое, а во многих странах и решающее значение для политического развития и тем самым для формирования права в демократических странах под управлением парламен­тов в сфере действия европейского права. Законодательство по охране труда, социальное страхование и т. п. стали выра­жением необходимых с точки зрения гуманности реформ в то время, когда индустриализировалось традиционное аг­рарное общество. Основополагающее законодательство по этим реформам также возникло задолго до коллективных договоров. Однако очевидно, что организованное рабочее движение в качестве обладателя политической власти ста­ралось развивать дальше то трудовое и социальное право, которое возникло еще в либерально-консервативном буржу­азном государстве.

Предпосылкой возникновения коллективных договоров была именно индустриализация, которая взорвала функцио­нальные и вертикальные границы между различными про­фессиональными группами ремесленников. Согласно предс­тавлениям, принятым в Развитом средневековье, гильдия ремесленников составляла общность со своими политичес­кими интересами. Поэтому нельзя было представить себе, что подмастерья и ученики в гильдии могли организоваться в качестве противника своих работодателей и организаторов труда - ремесленных мастеров. Какую-либо заинтересован­ность в этом вряд ли можно было наблюдать в среде ремес­ленников до XIV в. Избыток рабочей силы был настолько велик, что мастера могли легко пресечь попытки со стороны подмастерьев и учеников улучшить свое положение благо­даря своей организации и ведению коллективных перегово­ров по вопросам заработной платы. Вплоть до чумы, круп­нейшего мора XIV в., возникла большая нехватка имеющих какой-либо смысл рабочих мест в экономике, и во избежание социальных беспорядков церковь была вынуждена ввести бесчисленное количество святых праздничных дней, когда

религиозные процессии - с социально-экономической точки зрения форма фиктивной занятости - занимали значитель­ную часть времени людей. Напротив, после чумы образо­вался большой дефицит рабочей силы. Но когда ремеслен­ные подмастерья и ученики захотели использовать данную ситуацию для своей организации, все попытки в этом (осо­бенно широкие в Англии и Франции) были подавлены с край­ней жестокостью феодальным дворянством и хозяевами городов - богатой буржуазией. Начиная с того времени поя­вился санкционированный уголовным правом запрет профсо­юзных организаций и забастовок, просуществовавший в Англии до 1824 г., во Франции - до 1864 г. и в Германии - до 1869 г.

Лаже в прусском постановлении о гильдиях 1845 г. был повторен строжайший запрет профсоюзных организаций и забастовок, установленный для всей Священной Римской империи в государственном постановлении о гильдиях 1731 г. Однако к середине XIX в. европейские общества настолько изменились в результате индустриализации и захвата буржуазией политической власти (революционный период 1848 г. явился во многих странах в этом смысле поворотным пунктом), что запрет на организации и забастовки больше не считался бесспорным.

С распадом феодализма, отменой крепостного права и ликвидацией цехового принуждения образовалась совер­шенно новая ситуация в отношениях между работодателем и рабочим. Индустриализация привела к созданию рабочего класса, где положение отдельного рабочего относительно работодателя ограничивалось содержанием самого трудового договора. Для либерализма была очевидна необходимость регулирования этих правовых отношений согласно древне­римскому трудовому договору (locatio conductio operarum). В результате индивидуализации таких правовых отношений между работодателем и рабочим выпадали социальные аспе­кты этого нового социального отношения. Типично, что даже в германском постановлении о труде 1869 г. в параграфе 105 провозглашалось, что "установление отношений между самостоятельным работодателем и профессиональным рабо­чим является предметом свободного договора". Тем самым рабочий оказывался с экономической точки зрения безза­щитнее по сравнению с возможностями работодателя ис­пользовать право свободного договора. Последствия этого были настолько серьезны, что возглавляемая буржуазией государственная власть стремилась - при необходимости даже с применением насилия - помешать рабочим организо­ваться, чтобы иметь возможность использовать коллектив­ную силу против экономически более сильного работодателя. В этом случае отношения между работодателем и рабочим были схожи по всей Европе, и развитие трудового права про-

текало также в основном параллельно. Государственные вла­сти и работодатели попытались вначале удовлетворить рабочих законодательством о социальном страхсванин, соде­ржащим защиту от болезни и несчастного случая, а также законодательством об охране труда, благодаря которому дол­жно было осуществляться противодействие рискам от несча­стных случаев в процессе труда. Однако по-прежнему они не хотели разрешать рабочим организовываться. Но когда эти меры оказались совершенно недостаточными для снижения социальной напряженности в обществе, пришлось, наконец, смириться с появлением профсоюзов и их следствия - кол-лектлвного договора. Так зародилось современное трулопое право. Первый коллективный договор был заключен в 1896 г. работниками типографий, которые благодаря своему профес­сиональному образованию и большому значению как профес­сиональной группы сыграли роль пионеров рабочего дви­жения. Коллективный договор быстро стал методом эконо­мического регулирования отношений между работодателем и рабочими. Развитие шло настолько быстро, что уже в 1913 г. в Германии было заключено 12 369 коллективных договоров, которые охватывали 1 845 000 человек и регулировали отно­шения на 193 760 предприятиях.

Все это относилось к рабочим. В намного более худшем положении оказались бесчисленные группы прислуги, кото­рые со времен возникновения сословного общества состав­ляли домашнюю рабочую силу в дворянских дворцах и усадь­бах, а также домах буржуазии в городах. Требования реформ Просвещения им не помогли. Еще в конце XIX в. они нахо­дились под властью хозяина, и их могли вернуть ему в резу­льтате вмешательства полиции, если они пытались оста­вить свою службу без законного увольнения. Конечно, суще­ствовала обязанность хозяина содержать больных и забо­титься о них, но хозяин всегда мог сам расторгнуть договор и тем самым освободиться от всех этих обязанностей.

Как сурово законодательство XIX в. относилось к при­слуге - наемным слугам, видно из известного примера прус­ского постановления о наемных слугах 1810 г., где гово­рилось, что наемные слуги должны принимать "господские приказания с почтением и кротостью", а "если наемный слуга в результате непристойного поведения вызовет господский гнев и тем самым навлечет на себя ругательства или под­вергнется легким телесным наказаниям, то наемный слуга не может требовать какого-либо правового возмещения". Еще в BGB положения, касающиеся отношений прислуги с хозяином, были настолько невыгодны им, а дисциплинарная власть хозяина настолько велика, что, например, Антон Мен-гер выразил резкий протест в своей упомянутой выше кри-

тике проекта BGB. В Германии это патриархальное право о наемных слугах, которое было особенно ненавистно всем реформистским силам, отменено 12 ноября 1918 г.

Прочие области социального права

Те области права, которые сегодня мы относим к соци­альному праву, имеют свои корни в грандиозном социально-политическом вкладе средневековой католической церкви. После Реформации протестантские церкви в своих странах занялись этими социальными задачами. Но поскольку в результате государственной редукции церковной собствен­ности они оказались намного слабее в экономическом отно­шении, чем католическая церковь, их возможности стали весьма ограниченными.

Под влиянием движения Просвещения в XVIII в. госу­дарственная власть (как правило, в форме просвещенной дес­потии) стала развивать социальную политику, включающую меры по государственной - иногда также муниципальной -организации здравоохранения, призрения бедных, ухода за детьми и т. п. По всей Европе выросла система учреждений, регулируемых специальным законодательством, направлен­ным на эти цели. По меркам нашего времени этот вклад был весьма скромным. Отсутствовали экономические ресурсы для более широкомасштабных успехов социальной политики.

С индустриализацией появилась новая социальная проб­лематика, связанная с возможностями широкомасштабной замены прежних источников энергии и технических методов на новые и намного более эффективные. В сельском хозяй­стве, ремесле и мануфактуре аграрного общества издревне рабочее время и окружающая среда определялись "по солнцу" и природными временами года, а также эффективностью основных источников энергии, не считая человеческую рабо­чую силу, ветром, гидроэнергией и тягловой силой. Поэтому трудовая жизнь, как правило, имела статичный характер. Ко­гда источники энергии благодаря обычным механическим методам стали заметно эффективнее, оказалось выгодным не эксплуатировать человеческую рабочую силу сверх опреде­ленной границы. Иначе люди просто бы вымирали. Похожее пришлось пережить испанцам, когда они после завоевания нового мира превратили индейцев в рабов на плантациях и в шахтах. Промышленно обученная рабочая сила, имевшаяся в Европе в ремесле и мануфактуре до промышленной револю­ции, была зачастую дорогой из-за ее вынужденной специа­лизации и высоких профессиональных знаний. Поэтому к ней должны были относиться в соответствии с давно

установленными правилами, которые охраняли ее жизнь и здоровье.

С индустриализацией положение изменилось. Сила пара позволила создать более сложные машины, во много раз повысившие эффективность промышленного процесса. Одно­временно появилась огромная потребность в рабочей силе, даже неквалифицированной. Это привело к беззастенчивому использованию человеческой рабочей силы, включая ту ее часть, которую представляли женщины и дети. Характерно использование "дымоходных детей". Наиболее эффективным способом чистки высоких и узких фабричных дымовых труб, появившихся в конце XVIII в. в Англии, оказалось исполь­зование труда несовершеннолетних детей, которые передви­гались через дымовые трубы, чтобы снимать копоть. Жара от дымовых труб, газы и копоть приводили к тому, что дети на такой работе зачастую не могли прожить более несколь­ких месяцев. После античного рабства имеется очень мало примеров в истории подобного экстремального использова­ния людей в качестве потребительского товара по использо­ванию рабочей силы в странах периода ранней стадии инду­стриализации. Объяснение тому, что что-то подобное могло произойти в обществе, где по-прежнему сохранялась христи­анская традиция, имеет два уровня. Во-первых, эта эксплу­атируемая рабочая сила не имела политического влияния, а с политически беззащитными меньшинствами, как правило, всегда плохо обращались в аграрном обществе с его харак­терной дефицитной экономикой. Во-вторых, процессы приня­тия политических решений были настолько неповоротливы, что проходило много времени, прежде чем требования гуман­ных реформ могли сначала привести к политическому реше­нию, а затем дать настоящий эффект.

Передовой страной в области законодательства рабочего времени и охраны труда была, естественно, та страна, где индустриализация проходила наиболее быстро и где выз­ванные ею социальные диспропорции в качестве следствия проявились раньше всего, а именно Англия. Уже в 1802 г. там появился первый закон о защите детей, доработанный в 1819 г. Это был закон, запрещавший детский труд для детей моложе девяти лет и устанавливавший ограничения ра­бочего времени для детей от 9 до 16 лет. Эти, а также другие формы охраны труда, в частности создание управления по охране труда, были включены в объемистый закон об охране труда 1847 г. - первую попытку современного законода­тельства в данной области.

В Пруссии более ограниченная реформа была проведена в 1839 г. через закон о защите детей, который по английскому образцу запретил детский труд для тех, кто не достиг девя­тилетнего возраста, и ограничил рабочее время для детей моложе 16 лет десятью часами в день. К тому же этим детям

был запрещен труд ночью и по воскресеньям. Постепенно похожие законы появились в большинстве стран на европей­ском континенте. Такое развитие социального права привело во второй половине XIX в. к подробному регулированию жен­ского и детского труда, рабочего времени, трудовой среды, мер защиты от несчатных случаев, гарантий заработной платы и т. п. Ведущей в этой области была Германская импе­рия, где большой Закон об охране труда 1891 г. может расс­матриваться как прорыв континентальной Европы к совре­менному социально-правовому законодательству.

Указанным социальным успехам противодействовало не только противоречие интересов работодателей и рабочих. Сама идеологическая среда оказывыла сдерживающее воз­действие. Ведь сильный в то время либерализм покоился на идее, что благодаря напряжению своих сил в конкуренции на свободном рынке товаров и услуг индивид самым эффектив­ным способом содействовал успехам общества, а сам он достигал удовлетворения наибольших возможных потреб­ностей. Поэтому меры социальной политики не могли быть столь щедрыми, поскольку удерживали индивида от того, чтобы сделать вклад сообразно своим способностям. Поэ­тому именно английский, так называемый манчестерский, либерализм относился к социально-политическим реформам особенно критически.

Главными политическими противниками этих либераль­ных воззрений в XIX в. были, как уже отмечалось, консер­ваторы. Они придерживались государственной патриархаль­ности с сильными гуманными христианскими чертами. Поэ­тому ведущие консервативные политические деятели Европы XIX в. - Дизраэли в Англии, Бисмарк в Германии и Наполеон III во Франции - поддержали требования глубоких реформ, направленных на улучшение положения рабочих и вообще малозащищенных слоев путем проведения социально-поли­тических мероприятий, прежде всего социального страхова­ния. Тем самым они надеялись привлечь рабочих на сторону властей.

Передовой страной в сфере практической реформаторской деятельности под руководством Бисмарка стала Германия. Его главные политические воззрения следует скорее всего характеризовать как националистический феодализм. Когда Вильгельм I назначил Бисмарка на пост министра-прези­дента Пруссии, тот воспринял поручение "как вассал, который видит затруднения своего феодала". Но поскольку у него были более современные взгляды на общество, постольку он рассматривал единение общества с государством в качестве инструмента князя. Поэтому он смог перенести христианско-патриархальную социальную политику просвещенной деспо­тии на прусскую государственную бюрократию XIX в. В обя­занности этой бюрократии входило создание и управление

социально-правовыми институтами, нацеленными на заботу об экономически слабых слоях населения. С другой стороны, это должно было происходить благодаря роли государства, а не в результате влияния со стороны появившейся тогда Социал-демократической партии Германии. Напротив, на это был направлен исключительный Закон против социалистов 1878 г. На данном фоне интересно сформулированное Бисмар­ком так называемое послание о социальном мире 1881 г. Вильгельма I. В нем, в частности, говорилось: "Еще в фев­рале этого года мы позволили себе высказать убеждение, что исправление социальных диспропорций следует искать не исключительно в подавлении расширения власти социал-демократов, а в позитивном поощрении блага рабочих". Это послание было исходным пунктом германского законода­тельства о социальном страховании, гас Германия намного опередила все другие страны.

Таким образом, в 80-х годах XIX в. появилась целая серия важных законов о социальном страховании, среди которых надо особо отметить Закон о страховании по болезни (1886 г.), Законы о страховании от несчастных случаев (1884-1887 гг.), а также Закон о пенсионном страховании по инвалидности и возрасту 1889 г. Эта реформаторская дея­тельность далее развивалась и расширялась в больших мас­штабах в последующие десятилетия. Как по своим социаль­но-политическим целям, так и благодаря своей юридической технике она стала также примером для соответствующей реформаторской политики во многих других европейских странах, в частности Северных.

Однако Бисмарк не смог достичь того, на что он полити­чески рассчитывал, а именно завоевать рабочее движение на сторону существовавшего социального и экономического порядка. Своим "законом против социалистов" он оттолкнул Социал-демократическую партию Германии, в то время нес­равненно лучше всех в Европе организованную и полити­чески наиболее ответственную социалистическую партию. И в дальнейшем пропасть между капиталом и трудом была слишком велика из-за отсутствия правовых конструкций, которые могли предоставить трудящимся влияние и право на совместное владение предприятием. Ни с точки зрения политики, ни с точки зрения правоведения не пришло еще время для реформистской политики и юридической техники, благодаря которым можно было бы преодолеть эту пропасть.

Представляется, что на социально-политической рефор­маторской деятельности XIX в. по-прежнему лежал отпе­чаток древних христианско-патриархальных взглядов. Но в дискуссиях о реформах постепенно также проявились общие гуманные и демократические течения. Они возникли во вре­мена Французской революции и с начала XX в. приобрели более очевидное политическое значение. Помимо этих тече-

ний большую роль в новой, более общегуманной ориентации социальной политики сыграли сектантские церкви, которые зачастую были предшественниками социальных реформ. Даже католическая церковь и протестантские государст­венные церкви действовали в том же направлении. Но еще перед первой мировой войной социальная политика и соци­ально-реформаторское законодательство иосили в значи­тельной степени отпечаток христианской патриархальности, составлявшей идеологическую движущую силу социально-политических успехов XVIII в. в просвещенных деспотиях.

Поскольку социально-политические мероприятия в XVIII и XIX вв., как правило, проводились в форме общих надле­жащих административных обязательств, было естественным их отнесение к административному праву с точки зрения пра­вовой систематики. В большинстве европейских стран эта систематика сохранилась до периода между двумя мировыми войнами. Но постепенно взгляд на социальную политику изменился так сильно, что стало естественным восприятие этой сферы труда как особой правовой дисциплины - соци­ального права. Сам термин "социальное право" был предло­жен еще в 1868 г. немецким правоведом Отто фон Гирке. Его мотивация новой терминологии: общественное право, соци­альное право и частное право в основном определялась юри­дической техникой. Надо было найти терминологию, которая типологически определяла бы новую область права, которая появилась между традиционным общественным правом и традиционным частным. Под ней имелось в виду социальное и экономическое развитие, не зависящее от непосредст­венных действий государственных или муниципальных орга­нов или свободной игры сил в рамках действий частных самостоятельных правовых субъектов. Вместо этого раз­витие управлялось благодаря прямому сотрудничеству соци­альных групп или добровольному выравниванию интересов, координируемому государственным органом. Изменение тер­минологии было также связано с тем что гуманные и демо­кратические идеалы времен Французской революции начали доминировать в восприятии идеологичсекой мотивировки социальной политики. Это уже больше не рассматривалось главным образом в качестве звена государственного управ­ления скудными ресурсами, которые можно было ассигновать на различные цели. С созданием лучших экономических предпосылок и общей гуманизацией общества социальная политика стала сферой деятельности государства, где право на помощь и заботу было основным правом человека.