Понятие рифмы. Точная рифма

Наиболее распространённый и заметный звуковой повтор – это рифма. Например, Маяковский в статье «Как делать стихи?» определял её как «созвучие последних слов в двух строках, когда один и тот же ударный гласный и следующие за ним звуки приблизительно совпадают. Так говорят все, и тем не менее это ерунда. Рифма – только один из бесконечных способов связать строки, самый простой и грубый…». Маяковский указал, что рифмовать можно всяческими способами, и был прав – концевое созвучие – не единственный способ связки стихов. Рифма и фонична (повтор звуков) и метрична (обозначает границы метрического ряда, стиха). Было выделено явление аллитерационного стиха, в котором два слова внутри каждого стиха начинались с того же согласного, что и первое слово.

И В.М. Жирмунский вводит точное определение рифмы – это «всякий звуковой повтор, несущий организующую функцию в метрической композиции стихотворения».

У Маяковского большинство рифм были концевыми. Так же они преобладали и у многих народов, и это было обусловлено тем, что созвучие в конце метрического ряда, конечное, перед паузой, слышится гораздо отчётливее, чем в начале или середине, и сам ритмический строй и фонемный повтор подчёркнут лучше больше, чем начальное. От этого и велика так роль рифмы в стихе, хотя есть явление и белых стихов – без рифмы.

Рифма – историческое, изменчивое явление, и содержание её как понятия менялось: в античности её сторонились, в поэзии Европы возникла лишь в средние века, в Россию пришла из книжной поэзии и проникла в фольклор, который помогает понять её происхождение, ибо в частушках, пословицах и поговорках часто возникают звуковые повторы, и даже с рифмами: «Поспешишь – людей насмешишь». Иногда созвучие бывает и не таким явным, а приблизительным: «Хвали сено в стогу, в барина в гробу».

В древнерусской литературе рифма была украшениям и зависела от синтаксического параллелизма. Возникая в книжной поэзии, рифма закрепляется в стихотворной речи, и в XVII в. становится популярна рифма грамматическая (она же суффиксально-флективная), когда в ней созвучны суффикс и флексия: рифмовка глагола с глаголом или любой другой части речи с собой же в одной грамматической форме, т.е. с одним окончанием: нехотящий – зрящий и т.п.). Появилась рифма разноударная (как Фому́ - до́му) в трудах Симеона Полоцкого.

В XVIII в. требования к рифме ужесточились - рифмы, образованные синтаксическим параллелизмом и глагольные (которые были широко распространены), стали считаться дурными, отчего поэты их избегали. ценность возымели разнородные рифмы, образованные словами, разнородными грамматически: ночь – прочь, полна – дна и т.п., а сама рифма должна была быть очень точной, т.е. такой, в которой звуки совпадают, начиная от ударного гласного и до конца слова (нау́ки - ру́ки), но совпадать при этом должны не буквы, а звуки, как клад – взят, луг – люк, искусство – чувство, сердца – дверца, потому что написание, пусть и разное, но звучание – одинаково.

У поэтов XVIII и XIX вв. допускались некоторые отклонения в чередовании звуков, например:

• ударная «и» - «ы», ибо эти фонемы настолько близки, что являются вариантами одной фонемы, по мнению некоторых лингвистов, отчего рифмы типа был – возмутил вряд ли можно назвать неточными, ибо они близки к рифмам взгляду – награду, розы – слёзы и др.;

• женская/дактилическая рифма с усечением конечно «й» в одном из слов рифмы – усечённая рифма (дани – рукоплесканий, Тани – мечтаний).

Звучность рифмы увеличится, если повторять не только ударный гласный и следующие за ним звуки, но и согласный, стоящий перед ударным гласным, который назвали опорным согласным: лицемерить – верить. Такая рифма была названа достаточной. Богатой называлась рифма, в которой были созвучны и опорные согласные: ревновать – изнывать (опорный «в» созвучен). Поэты ценили богатую рифму, но и от достаточной не отказывались.

Мужские рифмы с конечным гласным (с открытым последним слогом) всегда должны были быть богаты (Невы – вы, дитя – шутя). Недостаточной рифмой называли ту, в которой созвучен хотя бы один гласный звук (хорошо – тепло, она – душа).

Русская поэзия требовала совпадения минимум двух звуков, и так возникли омонимическая (совпадают все звуки в слове, но не значение, а написание – да: град (явление метеорологии) – град (город)) и тавтологическая (слова схожи оттенками значений) рифмы.

Рифма является соединительной нитью для разных стихов: она не только связывает их повторами, метрической организацией, но и выделяет, связывает слова по смыслу, и чем она оригинальней и звучней, тем более привлекательна и смыслозначима.

Частое употребление богатых и звонких рифм привело к их «приеданию», отчего они стали банальными рифмами (кровь – любовь, например). Так возникают оригинальные рифмы, которые создавали поэты, к примеру, В. Жуковский в своих балладах: Минвана – тумана, кончину – Эльвину, печален – Аллен и др.). Такие рифмы были необычны и оригинальны, как и в «Евгении Онегине» Пушкина: Назон – он, дама – Бентама, мужчин – сплин, педант – франт). В составных рифмах чередовались сразу два слова с одним: где вы – девы, та же – страже, воли – до того ли, то же – боже и др.). Разновидностью составных рифм были каламбурные рифмы, в которых сочетались слова с одинаковым или очень близким звучанием и разным начертанием, значением. Но рифма не должна быть ценной в силу лишь своей оригинальности – она должна также учитывать и особенности стиля произведения, его синтаксический строй, интонацию, не должна сковывать и заставлять поэта выдумывать её, что ограничит его свободу.

Если пройтись по истории и поэтическом употреблении рифмы, то можно обнаружить некую закономерность: в напевном стихе чаще встречаются грамматические рифмы, в разговорном – богатая, оригинальная. В XVIII в. произношение слов стремилось к «высокому», воцерквлённому, резко противоположному живому разговорному, и некоторые моменты произношения иногда попадали и в поэзию: так большинство поэтов начала XIX в. (Пушкин, Лермонтов) использовали церковную «е» на месте современное «ё», и, если прочитать строчки из «Анчара» Пушкина без сохранения созвучия раскале́нной - вселе́нной, структура строфы распадётся:

В пустыне чахлой и скупой,

На почве, зноем раскале́нной,

Анчар, ка грозный часовой,

Стоит – один во всей вселе́нной.

Рифма настолько важный элемент стиха, что её отсутствие может разрушить всю суть произведения.