1. ЭСТЕТИКА – наука о чувственном познании, постигающем и создающем прекрасное и выражающемся в образах искусства.
Понятие «эстетика» ввел в научный обиход в середине 18 в. немецкий философ-просветитель Александр Готлиб Баумгартен (1750). Термин происходит от греческого слова aisthetikos – чувствующий, относящийся к чувственному восприятию. Баумгартен же выделил эстетику как самостоятельную философскую дисциплину.
Искусство и прекрасное издавна были предметом изучения. На протяжении более двух тысячелетий эстетика развивалась в рамках философии, теологии, художественной практики и художественной критики. В процессе развития усложнялся и обогащался предмет эстетики. В период античности эстетика затрагивала общефилософские вопросы природы красоты и искусства; теология оказывала существенное влияние на средневековую эстетику, служившую одним из инструментов познания Бога; в эпоху Возрождения эстетическая мысль развивалась в основном в сфере художественной практики, и ее предметом становится художественное творчество и его связь с природой. В начале Нового времени эстетика стремилась формировать нормы искусства. Политика оказала огромное влияние на эстетику Просвещения, акцентировав внимание на общественном назначении художественного творчества, его нравственной и познавательной значимости.
Классик немецкой философии Иммануил Кант традиционно рассматривал предмет эстетики как прекрасное в искусстве. Но эстетика, по Канту, изучает не предметы прекрасного, а только суждения о прекрасном, т.е. является критикой эстетической способности суждения. Георг Гегель определял предмет эстетики как философию искусства или философию художественной деятельности и считал, что эстетика занимается определением места искусства в системе мирового духа.
В дальнейшем предмет эстетики сужался до теоретического обоснования определенного направления в искусстве, анализа художественного стиля, например, романтизма (Новалис), реализма (В.Белинский, Н.Добролюбов), экзистенциализма (А.Камю, Ж.-П. Сартр). Марксисты определяли эстетику как науку о природе и закономерностях эстетического освоения действительности и художественной культуры общества.
А.Ф.Лосев рассматривал предмет эстетики как мир выразительных форм, созданных человеком и природой. Он считал, что эстетика изучает не только прекрасное, но и безобразное, и трагическое, и комическое и т.д., поэтому она является наукой о выражении вообще. Исходя из этого, эстетику можно определить как науку о чувственном восприятии выразительных форм окружающего мира. В этом смысле понятие художественной формы является синонимом произведения искусства.
Предмет эстетики постоянно изменялся и расширялся, но прекрасное оставалось в центре внимания. Красота, или прекрасное – центральное в эстетике, но не единственное. Наряду с ним исследуется и безобразное, и низменное, и трагическое, и комическое, и даже хаос. Объект эстетики – природа, человек, предметы труда человека, но в особом целостном отношении красоты.
Эстетика имеет развитую систему методов исследования: 1) общефилософские, 2) общеэстетические, 3) методы конкретных наук (математика, семиотика и д.), искусствоведческие м, в наст вр – комплексный подход.
2. О происхождении эстетического чувства
В истории эстетической мысли предлагались разные объяснения происхождения способности человека эстетически воспринимать, переживать и оценивать окружающий его мир и себя в этом мире. Крайние позиции представлены самым древним, восходящим к мифологическому сознанию убеждением, что таков дар Божий (дальнейших комментариев тут уже не требовалось), и родившимся в прошлом веке под влиянием трудов Ч. Дарвина взглядом, согласно которому "чувство красоты", как говорил этот великий ученый, унаследовано человеком от животных.
Дело в том, что в чувственно-эмоциональном опыте человека отчетливо различаются два типа реакций: одни действительно крайне близки к реакциям животного, другие — весьма и весьма далеки от последних. Поэтому не всякое восприятие цветовых и звуковых сигналов можно считать эстетическим восприятием, рождающим эстетическое чувство и резюмирующимся в эстетической оценке; далеко не всякие наслаждение, радость, удовольствие могут быть квалифицированы как эстетическое наслаждение, эстетическое удовольствие, эстетическая радость.
Существует, например, эротическое удовольствие, природа которого чисто физиологическая и которое качественно отличается от удовольствия эстетического; точно так же наслаждения, которые мы получаем от вкусной пищи, свежего воздуха, тепла, движения и отдыха, приятных запахов, общения с детьми, интеллектуальной беседы, научных изысканий и т. д., не являются эстетическими наслаждениями. Одна из распространенных и весьма опасных в теоретическом отношении ошибок заключается как раз в том, что эстетическое удовольствие отождествляется вообще с удовольствием (например, в концепции Ш. Лало), а отсюда уже один шаг до приравнивания этих состояний у человека и у животного. Если же исходить из того, что испытываемые людьми радости и наслаждения многообразны по характеру, структуре и психологическому механизму, что эстетическое восприятие есть поэтому специфический и один из самых сложных типов чувственно-духовного удовлетворения, тогда мы получаем возможность более точного сопоставления удовольствий, получаемых человеком, и тех, которые доступны животным.
Анализ развития ребенка — а тут онтогенез, несомненно, повторяет филогенез — показывает: эстетическое отношение к окружающему миру, способность распознавать и оценивать красоту, изящество, грациозность, величавость, трагизм и комизм воспринимаемых предметов, действий и ситуаций, зарождаются у ребенка сравнительно поздно. Ибо эстетическим отношением — и это давно уже и прочно установлено наукой — является такое, в котором человек свободен от грубой практической потребности.
Эстетическое сознание формируется на сравнительно высокой ступени родового и индивидуального развития человека, формируется в контексте культуры и знаменует качественный скачок от уровня биофизиологических, чисто животных удовольствий к уровню специфически человеческих духовных радостей, от уровня инстинктивных ориентации организма в природной среде к уровню социокультурных ценностных ориентации.
Вопреки распространенным представлениям эстетическое отношение человека к миру не было с самого начала самостоятельной формой духовной деятельности. Оно складывалось в длительном процессе развития и совершенствования общественной практики и общественного сознания, будучи первоначально всего лишь гранью самого древнего, не расчлененного еще типа сознания, который можно определить как синкретическую форму ценностной ориентации.
Судя по самым разнообразным данным — археологическим, этнографическим, искусствоведческим, историко-лингвистическим, — эта архаическая форма общественного сознания включала в себя в диффузном виде элементы нравственного, религиозного, эстетического характера, которые значительно позднее обособятся друг от друга и получат сравнительно автономное существование. Изначально же синкретическая форма ценностной ориентации улавливала в самом общем виде положительное и отрицательное значение для первобытного коллектива тех предметов и явлений действительности и тех собственных действий человека, которые играли наиболее существенную роль в его практической жизнедеятельности — в трудовом процессе и в процессе социальной консолидации. Первоначальные оценки имели поэтому расплывчато-обобщенный характер, обозначая лишь в целом то, что "хорошо", и то, что "плохо". Понятия, которые приобретут позднее специфический смысл — утилитарный, этический, религиозный (например, "полезное" и "вредное", "доброе" и "злое", "священное" и "дьявольское"), употреблялись первоначально как синонимы "хорошего" и "плохого", применяясь самым странным для современного сознания способом: в мифах древних народов солнце, свет именуются "добрыми", а ночь, мрак — "злыми", т. е. получают нравственную характеристику, а разного рода фантастические духи оцениваются утилитарно, как "полезные" и вредные".
Развитие общественной практики человечества, становящейся все более сложной и дифференцированной, и процесс индивидуализации ребенка, подростка, юноши в ходе освоения более широких и индивидуально своеобразно отбираемых "памятников" культуры ведут к самоопределению ценностного сознания как такового и к дифференциации различных его форм, опирающихся на "я-сознание". Действительно, как показывают история культуры (мы вернемся к ее анализу в последней части нашего курса) и биография личности, здесь следует выделить три уровня протекания данного процесса.
Во-первых, разрабатывались и совершенствовались познавательные механизмы человеческой психики, приобретая все большую независимость от ценностного сознания, что привело, в конце концов, к рождению и самостоятельному существованию научного познания; во-вторых, исходная диффузность ценностных ориентации преодолевалась в ходе постепенного самоопределения, нравственного, религиозного, политического, юридического, наконец, эстетического, сознания; в-третьих, внутренняя дифференциация затронула и это последнее: оно становилось все более богатым и расчлененным, научаясь различать такие специфические эстетические ценности, как красота, изящество, грациозность, великолепие, величие и множество иных; так рождалась и исторически эволюционировала система эстетических ценностей.
3. Эстетическое отношение как вид ценностного сознания
В ходе распада исходного единства познавательной и оценивающей направленностей человеческого сознания последняя развивалась гораздо более активно, широко и мощно, чем познавательная деятельность. Это объясняется тем, что познание требует разрыва реально образующихся связей между объектом и субъектом, требует того самоабстрагирования субъекта, того умения отвлечь объективное от всего субъективного, которое недоступно детству человека и детству человечества. Эстетическое отношение человека к действительности складывалось в недрах ценностного сознания. Его статус не гносеологический, а аксиологический, что означает прекрасное, возвышенное и т. п. — не знания, а ценности, и их восприятие — проявление ценностно-осмысляющей мир деятельности человеческого сознания, а не его познавательной активности.
Ценность и ценностная оценка являются двумя полюсами единого субъектно-объектного отношения: на одном полюсе находится объект в его отношении к субъекту (отношении значения), а на другом — отношение субъекта к данному объекту (отношение осмысления). Иначе говоря, ценностью, в частности эстетической, является не объект в его "в-себе и для-себя-бытии", а "субъективированный объект", и потому отнесение к ценности, или ценностная оценка, есть акт выявления этой субъективации. Поскольку субъектная позиция, как мы помним, представляет каждого субъекта в его особенностях, отличающих его не только от объектов его деятельности, но и от всех других субъектов. По этой причине история ценностного сознания человечества существенно отличается от истории его познавательной деятельности: ее развитие кумулятивно (накопительно), а развитие эстетического сознания и всех форм идеологии протекает в противоборстве ценностных позиций разных субъектов, и современных друг другу, и друг друга сменяющих, что приводит к постоянной переоценке ценностей. Потому и проблема объективности имеет разный смысл в гносеологии и в аксиологии: объективность истины определяется мерой соответствия знания объекту, а объективность ценности — мерой соответствия ценностных суждений индивида ценностным позициям совокупного социокультурного субъекта: так, теорема Пифагора истинна для всего человечества, а оценка красоты человека, утверждавшаяся пифагорейцами, была истинной для греков классической эпохи, переставала быть таковой в эпоху эллинизма и объявлялась ложной в Средние века.
Неудивительно, что существенно различны и психологические механизмы познания и ценностного осмысления реальности: уже в обыденном (практическом) сознании людей первое осуществляется силами абстрактного мышления и интеллектуальной интуиции, а второе — силою переживания, Таким образом, в ходе дифференциации аксиологических и гносеологических функций сознания эстетическое отношение человека к миру развивалось и укреплялось как одно из направлений его ценностной ориентации. Сделав этот вывод, можно перейти к анализу второго исторического процесса — процесса разложения изначальной синкретичности самого ценностного сознания, в ходе которого эстетическая ориентация стала приобретать самостоятельный характер, отчленяясь от этической, религиозной, политической и т. п.
Процесс, о котором идет речь, был связан прежде всего с тем, что дифференциация разных направлений практической деятельности общества выявляла особый характер ценности тех предметов, явлений и действий, с которыми был связан каждый род деятельности. Так, в практике межчеловеческих связей значение поступков осмыслялось как добро, благородство, справедливость, рождая нравственные ценности; вовлеченность известных человеческих действий и вещей в практику культа придавала им религиозную ценность, а причастность определенных явлений к складывающимся взаимоотношениям социальных групп — сословий, классов, партий, а затем и государств — позволяла устанавливать политическую ценность таких явлений.
Подходя под этим углом зрения к ценностям эстетическим, мы обнаружим, что подобной локализации они не получали. С тех пор, как эстетическое сознание приобрело самостоятельный характер, и по сию пору люди находят красоту и другие ценности этого рода и в природе, и в человеке, и в плодах его деятельности технических, научных, художественных. Сфера красоты оказывалась, таким образом, всеохватывающей: любой объект, оцениваемый этически, религиозно, политически и т. д., мог получить одновременно и эстетическую оценку, но мог ее и не получать.
Объективная основа эстетического отношения должна, конечно, существовать, но искать ее надо в таких свойствах предметно-реального мира, которые являются, таким образом, всеобщими и которые доступны непосредственному чувственному восприятию и переживанию как необходимому психологическому фундаменту эстетической оценки. Анализ показывает, что такие свойства действительно существуют, и человеческое сознание интуитивно нащупало их в ходе развития и совершенствования практической деятельности общества.
В этом процессе нашим далеким предкам постепенно открывалось специфическое значение той стороны их собственных действий, созидаемых ими вещей, воспринимаемых ими явлений, которую философия называет формой. Это было вначале еще неосмысленное, смутное ощущение, и лишь со временем оно доходило до сознания, пока не получило теоретического, хотя и мистифицированного, осмысления в первых же философско-эстетических концепциях, в частности, у пифагорейцев — в их учении о соразмерности, пропорциональности, гармоничности (т. е. высокой организованности форм предметного бытия) как сущности красоты.
Но для того чтобы такая теория возникла, должны были пройти тысячелетия практического обнаружения этой закономерности в общественно-трудовой деятельности людей. Именно в практике человек начинал эмоционально реагировать на ритм, пропорциональность, соразмерность, симметричность, структурную организованность созидаемых им предметов. Эстетическое ощущение формы вырастало из того радостного самочувствия, которое возбуждала организованность трудового процесса, облегчавшая труд и повышавшая его производительность; такие же переживания вызывала организованность облика созидаемого предмета, так как с орудием правильной формы с хорошо обработанной поверхностью, симметричным и т. п. было удобнее, легче, эффективнее, а значит, и приятнее работать. И уже на этой основе, экстраполируя на природу то ощущение ценности формы, которое первобытный человек получал в процессе труда, он стал и к ее явлениям подходить с теми же мерками.
Таким образом, эстетическое сознание формировалось и вычленялось по мере того, как в практической деятельности первобытного человека и в системе его ценностных ориентации возникала, так сказать, "установка на форму", иначе говоря, когда он более или менее целенаправленно устремлял свое внимание на значение организованности, упорядоченности формы предметов, с коими ему приходилось иметь дело. Эстетическое отношение оказывалось эмоциональной оценкой того, как организовано, построено, выражено, воплощено формой данное содержание, а не самого этого содержания.