2. Слаборазвитость и зависимость

Мы изложили нашу концепцию отношений зависимости с тем, чтобы устранить путаницу понятий, которая нередко встречается. Когда так называемая слаборазвитость приписывается зависимости, это и означает смешение двух понятий.,

На периферии одновременно присутствуют и феномен зависимости, и тенденция к воспроизводству обездоленности и конфликтности,

с. 195 >>

характеризующая слаборазвитость. Как уже говорилось ранее, если бы вдруг исчез по мановению волшебной палочки первый феномен, все равно сохранилась бы названная тенденция.

Если бы динамика капитализма была такой, как ее обычно представляют, и транснационалы бы бесконечно инвестировали и реинвестировали свой капитал на периферии, в конце концов повысилась бы поглощающая способность системы и постепенно исчезла бы слаборазвитость. В силу этого можно было бы прийти к такому парадоксальному выводу: чем глубже зависимость, тем выше социальная эффективность системы!

Но система функционирует совсем не так. И цель ТНК заключается не в достижении этой социальной эффективности, а лишь в том, чтобы рано или поздно собрать урожай от своих инвестиций. Мы только что сказали, что зависимости, как бы она ни истолковывалась, приписывается ответственность за слаборазвитость. В переводе на наш язык это означает, что в нищете широких масс, лишенных доступа к плодам развития, повинны центры.

Такого рода утверждения ничего не дают ни в теоретическом плане, ни для практики. Хотя нельзя отрицать того, что они подчас служат, и весьма эффективно, концептуальной основой политических решений и действий.

Следует проводить различие между наличием бедности и постоянством этого явления. Когда техника центров начинала проникать в сферу производства сырья и экспорта периферии, значительная часть ее населения пребывала в бедности, масштаб которой, однако, стал уменьшаться по мере распространения техники за пределы вышеуказанного вида деятельности. Но плоды технического прогресса вместо того, чтобы полностью использоваться на цели накопления и развития, питали привилегированное общество потребления и вывозились за границу. Вместе с тем они служили и основой гипертрофированного развития государства. Все это и определяло устойчивый характер тенденции к воспроизводству обездоленности, объяснение которой здесь не стоит приводить вновь. В этом кроются корни постоянства феномена бедности, усиливаемого интенсивным демографическим ростом.

Центры и связанные с ними отношения зависимости не являются причиной возникновения бедности, но они, конечно, способствуют ее консервации в силу центростремительной тенденции капитализма. Можно было бы сказать, что это происходит именно из-за того, что не реализуется миф о всемирной экспансии капитализма. Если бы миф стал вдруг реальностью, это бы причинило величайший урон независимости периферии, какой бы хрупкой она ни была в настоящее время.

с. 196 >>

Но не будем перекладывать ответственность самой периферии наш чужие плечи. Ответственность центров велика, но и столь же велика ответственность периферии. Это разделенная ответственность. Думать иначе было бы необъективно. Но нет сомнения в том, что при проекции на периферию идеологической борьбы двух сверхдержав не утрачивает значение политический аргумент, приписывающий слаборазвитость зависимости.

Воистину неисчерпаемы возможности диалектики. Если, как нам говорят, технический прогресс и стандарты потребления приходят к нам из центров, вполне логично полагать, что в конечном счете имен- но они и являются причиной слаборазвитости периферии. А почему бы не пойти дальше и не возложить вину на ученых из центров, благодаря усилиям которых произошло поразительное развитие техники производства и потребления? Включая и технику, позволяющую охранять и продлевать человеческую жизнь!

Столь же распространенной является мысль о том, что своим процветанием центры обязаны выкачиванию доходов с периферии. Мы постоянно подчеркиваем этот факт, когда говорим о проблемах периферии. Но приписывать только ему процветание центров означает игнорировать последствия их огромного технического прогресса, не свободного, разумеется, от отрицательных последствий, обусловленных его противоречивостью.

Часто рассуждают также о технологической зависимости. И в самом деле, огромно научное, технологическое и культурное наследие, я полученное периферией от центров. Проблема не в самом наследии, а в подчиненности периферии, в ярко выраженном имитационном характере ее капитализма. Речь не идет об отказе от ценного наследия, постоянно возрастающего и возобновляющегося, речь идет о его творческом и целесообразном использовании.

Есть экономисты и социологи, которые распространяют концепцию зависимости на весь комплекс отношений центров с периферией, И им нечего было бы возразить, если бы были четко проанализированы различные последствия центростремительного характера капитализма, как мы попытались сделать на предыдущих страницах. Но очень часто этого не происходит. Именно поэтому мы и попытались внести ясность в данный вопрос.

Культурная зависимость

----------------------

Как было сказано, совершенно очевидна необходимость творческого освоения технического прогресса. Главное же состоит в том, чтобы использовать все его возможности в деле накопления. Мы же в своем стремлении развиваться по образу и подобию центров не смогли со-

с. 197 >>

здать собственные формы и механизмы, которые бы позволили сознательно и целенаправленно воздействовать на движущие силы развития.

Верно то, что экспансия и инфильтрация центров становится все более интенсивной. Это проявляется не только в сфере экономики, но также и в области культуры благодаря главным образом средствам массовой информации. Данной серьезной проблемой занимались более авторитетные мыслители, чем автор этих строк. И все же рискнем сделать несколько коротких замечаний.

Индивидуальный облик какой-либо периферийной страны в значительной мере определяется ее способностью использовать то культурное наследие, о котором мы уже говорили, и содействовать своим творческим потенциалом созданию собственной культуры. Не отрицая ни в коей мере наличия внутренних факторов, играющих в этом большую роль, не следует вместе с тем забывать о действии технических средств массовой информации, которые широко распространяют и пропагандируют произведения интеллектуального и художественного творчества центров не только собственно ввиду их ценности, но и по причинам превосходства самих технических средств, по причинам их экономической заинтересованности в этом деле, а также по идеологическим мотивам. Очень трудно, хотя в принципе и возможно, противостоять такому напору, особенно в условиях разобщенности периферии.

Столь подробно мы говорим об экспансии и инфильтрации для того, чтобы подчеркнуть одно важное обстоятельство. Широкая пропаганда является результатом преднамеренного действия, в котором велика роль средств массовой информации, между тем как инфильтрация совершается стихийно. Но часто эти два процесса протекают в сложном взаимодействии.

Идеологическая зависимость

--------------------------

Самый близкий для нас пример, подтверждающий сказанное выше, касается идей и идеологий, исходящих из центров. Стихийное их проникновение в периферийные страны было и остается куда более интенсивным, чем об этом принято писать и говорить. Но столь же сильно и преднамеренное, систематическое воздействие пропаганды на периферийные страны.

К середине XIX в. восходит проникновение в страны Латинской Америки неоклассических теорий, на которых базируется современный экономический либерализм.

Неоклассицизм, помимо его собственного значения, стал представлять вместе с тем альтернативу марксистским теориям. И те, и другие

с. 198 >>

стихийно распространялись на периферии. Но столь же интенсивно протекал и процесс их преднамеренного распространения в ходе идеологической борьбы между двумя сверхдержавами.

В капиталистической сверхдержаве обычно отсутствует понимание того, что экономический либерализм, принимая во внимание социальную структуру периферии и отношения зависимости, несовместим с развитием демократии и присущим ей соблюдением прав человека. Для многих, кто на себе испытывает последствия этой несовместимости, большим облегчением являются проявления солидарности, особенно когда они исходят из главного центра капитализма. И если призвать на помощь воображение и питать надежды на милосердие, можно увидеть в них признаки значительных перемен в подходе к периферии и, если угодно, понимания необходимости глубоких преобразований, в которых она нуждается для того, чтобы характер ее развития соответствовал подлинному процессу демократизации. Проповеди демократии важны, но далеко недостаточны. Как недостаточно международных призывов к устранению нарушений прав человека, особенно когда применение репрессий позволяет в некоторых случаях восстанавливать гармонию интересов транснационалов с привилегированным обществом потребления. К этому и сводится экономический либерализм.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что привлекательной становится иная альтернатива. Но известно и то, что практический опыт поверг в печальное замешательство тех, кто ожидал, что концентрация средств производства и управления ими в руках государства повлекут за собой развитие демократии и всего того, что она может дать человеку. Но нам хорошо известно, что это требует совсем иной концепции политического режима и прав человека. Помимо двух вышеуказанных прямо противоположных альтернатив, питаемых идеологической борьбой двух сверхдержав, вырисовывается еще одна -демократия перераспределения. Политические партии, являющиеся носителями этой идеи в Западной Европе, предприняли усилия по ее пропаганде и поддержке тех партий, которые на периферии добиваются восстановления демократических порядков там, где господствуют авторитарные режимы или где есть угроза их установления. Эта тенденция к интернационализации демократии представляет, конечно, большую ценность и в долгосрочной перспективе, и уже сегодня. Однако то, что полностью оправдывает себя в Западной Европе, не отвечает всем требованиям действительности на периферии. Устранить авторитарный режим и восстановить нормальный институционный порядок, открыть путь к демократии перераспределения при отсутствии глубоких преобразовний системы, означало бы подвергнуть себя

с. 199 >>

опасности наступления нового кризиса в ходе повторного политического цикла, возможность которого исключать нельзя. Преобразование системы необходимо не только для перераспределения, но и прежде всего для гораздо более интенсивного, чем теперь, накопления - иными словами, для полного использования экономического излишка в целях накопления капитала и изменения структуры накопления. Такой должна быть отправная точка в обеспечении динамизма развития и более рационального распределения дохода, но, разумеется, без какого-либо ущерба неотложным мерам по улучшению положения низших слоев. Трансформация экономической системы при одновременной трансформации государства - вот что нужно.

Потребуются напряженные усилия, чтобы убедить внешний мир. Начать же надо с того, чтобы убедить самих себя. Убедить себя в том, что трансформация системы возможна, что ее необходимо изменить с тем, чтобы она стала совместимой со справедливостью, энергией развития, с продвижением и упрочением демократического процесса.

c. 200 >>