Глава VI. О распросе с пристрастием и о пытке

1. Сей распрос такой есть, когда судья того, на котораго есть подозрение, и оный добровольно повинитися не хощет, пред пыткою спрашивает, испытуя от него правды и признания в деле.

3. Пытка употребляется в делах видимых, в которых есть преступление; но в гражданских делах прежде пытать не можно, пока в самом деле злое действо наружу не объявится, разве когда свидетель в больших и важных гражданских делах в сказке своей обробеет или смутится или в лице изменится, то пытан бывает.

4. Однако ж надлежит жестокую пытку умеренно с разсмотрением чинить, понеже умерение пытки весьма на разсуждение судейское положено. Того ради надлежит судье наперед разсудить количество дела, в котором подозрительнаго пытать намеряется, ибо в вящших и тяжких делах пытка жесточае, нежели в малых бывает. Также надлежит ему оных особ, которыя к пытке приводятся, разсмотреть, и усмотря твердых, безстыдных и худых людей, жесточае, тех же, кои деликатного тела и честные суть люди, легчее; и буде такой пытки довольно будет, то не надлежит судье его приводить к большому истязанию. Притом же надлежит судье у пытки быть осторожну, чтоб усмотря подобие правды, онаго тело, котораго пытает, истязанием не озлобить, но либо к смерти приговорить или из невинности его вывесть; понеже который судья без причины и подозрения пытать велит, того надлежит равно как обвиненнаго, который уже уличен, наказать, или по самой малой мере лишить чина его. Буде же судья без обмана и вымысла онаго, котораго пытать не надлежит, повелит пытать, или преступит обыкновение распросов, тому надлежит пытанного некоторою суммою денег удовольствовать...

5. Когда судья в оном злодействе многих имеет пред собою преступников, которых жестоко допрашивать потребно, тогда надлежит ему онаго, от котораго он мнит скорее уведать правду, прежде пытать. И буде от сего еще подлинно не уведает, то того, который в злодействе более всех подозрителен явился, прежде всех пытать; буде же все преступники в равном явятся подозре­нии, и между оными отец с сыном или муж с женою найдется, тогда сына или жену наперед к пытке привесть.

7. Буде же кто по довольному подозрению пытан будет, и на пытке в своем злодействе повинится, потом же в суде паки от своей сказки отречется, предлагая, что он от пытки в том повиниться принужден был, тогда может он паки пытан быть, понеже учиненное признание паки его в новое приводит подозрение, и таким образом может и в третий раз пытан быть; а ежели трижды пытку снесет, и паки отречется, то уже онаго более допрашивать не надлежит, но взяв от него полное число порук, чтоб ему всегда, когда потребен, в суде явиться, также и присягу, что учиненное над ним истязание ни на ком не отмщать, освободить, токмо от злодейства весьма не уволить, понеже времянем могут новыя явитися подозрения, и тогда его паки к пытке привесть надлежит.

8. Недовольно того, когда пытанный на пытке, или устрашась оной, в преступлении повинится, а довольнаго основания к приговору в деле еще нет; но надлежит судье по нескольку дней, когда болезнь минется, паки его распросить, твердо ли он в признании своем застает; и буде он тогда пред судом признает, то уже из такого его признания можно учинить приговор.

9. Буде же пытанный оговорит на пытке других, о которых также злый дух происходил, то находится во обыкновении, что судья по силе сего признания и злаго происходящаго слуха, оных особ равным образом распрашивать и пытать велит, хотя права повелевают, чтоб без довольнаго свидетельства или подозрения никого по оговорке от других к пытке не приводить.

10. В правах последующие от пытки изъяты суть, яко шляхта, служители высоких чинов; старые семидесяти лет, недоросли и беременныя жены. Все сии никогда к пытке подвержены не бывают, разве в Государственных делах и в убийствах, однакож с подлинными о том доводами.