§ 48.4. Особую позицию в данном вопросе, в известной степени промежуточную между позициями Московской школы и школой л. В. Щербы, занимает р. И. Аванесов30.

Р. И. Аванесов решает вопрос о фонологической трактовке сегмента в зависимости от того, рассматривается этот сегмент в составе словоформы или морфемы. Р. И. Аванесов расценивает фонему как минимальный элемент (сегмент) звуковой оболочки словоформы и считает, что тождество (т. е. сохранение) словоформы определяет тождество фонем, образующих ее звуковую оболочку. Поэтому в словоформе рог отмечаются фонемы /r‑o‑k/, а в слове рóга — фонемы /r‑o‑g‑ъ/³¹. Вместе с тем утверждается, что фонема /k/ из рог не эквивалентна фонеме /k/, _/45//46/ например, в слове кот: первая является слабой фонемой, так как она находится в слабой позиции, а начальная фонема слова кот — это сильная фонема, так как она находится в сильной позиции³². По этой же причине конечная /k/ в слове рог не эквивалентна /g/ в слове рога, если мы берем их в составе словоформ.

Когда же мы рассматриваем минимальные сегменты в составе морфемы, то, по Аванесову, вступает в силу иной закон: из тождества морфемы следует тождество фонемных рядов — минимальным элементом морфемы выступает именно фонемный ряд, под которым понимается совокупность сильных и слабых фонем, чередующихся в данной позиции в составе данной морфемы без нарушения ее тождества³³ (если таких чередований нет, то фонемный ряд может включать одну фонему — сильную или слабую). Так, конечным элементом морфемы рог является фонемный ряд /g/ — /k/ — /g’/ (ср. рога — рог — о роге). Сильная фонема «возглавляет» фонемный ряд. Например, в морфеме вот начальный элемент представлен фонемным рядом /v/, состоящим из одной сильной фонемы, а в морфеме стакан третий элемент представлен фонемным рядом, состоящим из одной слабой фонемы /ъ/.

В систему фонем языка входят только сильные фонемы. Что же касается слабых фонем, то они всегда выступают лишь в составе звуковых оболочек словоформ и как члены тех или иных фонемных рядов. Фонемный ряд, по Аванесову, есть единица, связывающая фонологические единицы и морфологические.

Если в звуковые оболочки словоформ входят лишь сильные фонемы, то не только, как сказано выше, из тождества словоформ следует тождество фонемного состава их звуковых оболочек, но и наоборот, из тождества фонемного состава звуковых оболочек следует тождество словоформ. Если же в формировании звуковых оболочек словоформ участвуют также и слабые фонемы, то из их тождества, как правило, не следует тождество словоформ: такие слабые фонемы обычно принадлежат разным фонемным рядам, а это, в свою очередь, означает, что соответствующие словоформы включают разные морфемы. Например, звуковые оболочки словоформ валы и волы тождественны, но если учесть их морфемное строение, то окажется, что первый гласный первой словоформы входит в фонемный ряд /a/ — // — /ъ/, а тот же гласный во второй словоформе входит в фонемный ряд /o/ — // — /ъ/. Таким образом, здесь представлены две омонимичные словоформы, но, очевидно, неомонимичные последовательности морфем.

§ 48.5. В концепции Р. И. Аванесова, по существу, отсутству-_/46//47/ет последовательное различение аналитического и исследовательского подходов, а также разграничение отождествления фонем и отождествления морфем.

С одной стороны, в изложенной теории исследуется вопрос об отождествлении сегментов друг с другом на основании тождества/нетождества морфемы и словоформы. Это — операция, принадлежащая исследовательскому подходу, и здесь Аванесов, по-видимому, не признает, что в результате анализа можно говорить о фонемах, как таковых, которые, будучи членами системы, выполняют конституирующую функцию. Иначе не было бы надобности утверждать, что кроме фонем, которые являются членами системы и обладают конституирующей функцией (сильные фонемы), есть еще фонемы (слабые), которые также выполняют конституирующую функцию, но членами системы не являются. Иначе говоря, как и представители Московской школы, Аванесов не только начинает со значимых единиц, но и в конце анализа не выделяет фонему как независимую единицу, как член собственной системы.

С другой стороны, в теории Р. И. Аванесова исследуется вопрос, к какому элементу относится сегмент в данной позиции, а это уже сфера аналитического подхода. Поскольку, как уже было сказано, не всякий сегмент, по Аванесову, может быть отождествлен непосредственно с элементом системы, то некоторые из них — сегменты в слабой позиции — идентифицируются с одним из фонемных рядов, т. е., по существу, отождествляются морфемы, а не фонемы (так как фонемный ряд не существует вне морфемы).

Различие с подходом Московской школы состоит здесь в том, что для представителей Московской школы рог и рок, по-видимому, не омонимы: если под омонимами понимать единицы с совпадающим планом выражения и различающимся планом содержания, то план выражения, согласно точке зрения представителей Московской школы, здесь различается — /rog/ и /rok/; для Р. И. Аванесова эти единицы — омонимы как словоформы (планом выражения этих словоформ является одна и та же последовательность сильных и слабых фонем), но не омонимы как морфемы (так как конечные элементы представлены разными фонемными рядами).

И в концепции Московской школы, и в концепции Аванесова (во втором случае) план выражения оказывается не соотнесен с восприятием: невозможно отрицать, что рог и рок вне контекста не различаются в восприятии.

§ 48.6. Существенно иное решение предлагает для фонологической интерпретации сегментов в слабой позиции Пражская школа. Согласно концепции Пражской школы, здесь происходит нейтрализация оппозиции глухих и звонких фонем, т. е. исчезновение противопоставления их друг другу. В результате нельзя утверждать ни того, что в данной позиции представлены звон-_/47//48/кие фонемы, ни того, что там представлены глухие фонемы. Вместо этого следует говорить о соответствующих архифонемах. Архифонема — это общее фонологическое содержание фонем, противопоставленность которых в данной позиции нейтрализуется; указанное общее фонологическое содержание описывается теми дифференциальными признаками, которые остаются, если вычесть признак (или признаки), по которому происходит нейтрализация. Так, результат нейтрализации /g/ и /k/ — появление в абсолютном исходе архифонемы /K/, характеризующейся признаками «заднеязычная, смычная, твердая», т. е. теми признаками, которые являются общими для /g/ и /k/ при их противопоставленности по признаку «звонкость/глухость».

Чтобы оценить эту концепцию, рассмотрим понятие нейтрализации. Нейтрализация — это контекстуально обусловленное уничтожение оппозиции, такое положение, когда под влиянием контекста, т. е. в слабой с данной точки зрения позиции, утрачивается различие между двумя (или более) единицами, которые в другом контексте, в сильной позиции, противопоставлены. Что же перестает различаться, скажем, в нашем примере? Перестают различаться морфемы: эти морфемы противопоставлены в вариантах рог-а — рок‑а, но перестают различаться в варианте /rok/ — рог и рок. Что же касается фонем, то различие между ними вообще не может быть утрачено, так как для этого требуется совпадение означающих при возникающей неоднозначности означаемого, но у фонем нет означающего и означаемого, это единицы незнаковые.

При замене варианта /rog/ на вариант /rok/ происходит нейтрализация морфем, вызванная чередованием фонем, которое, в свою очередь, обусловлено контекстом, позицией³⁴. Такова точка зрения школы Щербы. Понятие архифонемы оказывается, таким образом, излишним.

§ 49. До сих пор рассматривались вопросы традиционной фонологии. Однако существует целый ряд языков, среди них китайский, вьетнамский, бирманский и многие другие, к фонологическим единицам которых само понятие фонемы, строго говоря, неприменимо.

Эти языки, так называемые слоговые, можно выделить, если ввести следующие два признака, которые для удобства сформулируем в виде вопросов: (A) возможны ли в данном языке морфемы, означающие которых представлены единицами, меньшими, чем слог? (B) возможна ли в данном языке ресиллабация, _/48//49/ т. е. перемещение слоговой границы?³⁵. Для современных индоевропейских, тюркских, финно-угорских и других языков признак (A) принимает положительное значение. Так, в русском языке имеются морфемы в, к, л, мзд, которые фонологически меньше слога. Как показывают примеры, приведенные в прим. 16, для русского языка признак (B) также принимает положительное значение, ресиллабация здесь возможна. Аналогично обстоит дело и в других индоевропейских, тюркских, финно-угорских языках.

Что же касается большинства языков Китая и Индокитая, то для этих языков значения обоих признаков отрицательны. Морфемы, которые фонологически были бы меньше слога, здесь невозможны. Точно так же невозможна ресиллабация. Например, во вьетнамском языке сочетание /bak/ + /a/ дает /bak‑a/, а не */ba‑ka/, как это было бы, например, в русском языке.