Глава 4. Идентифицированный пациент

67

вернуться к работе. «Я должен много работать, чтобы оплачивать громадные счета за лечение Джанни».

Мы можем попытаться понять, кто именно сделал первый ход в этой игре. Джанни, который своими под­ростковыми выходками угрожающие намекал матери: «Если ты оставишь меня ради своей семьи, я оставлю тебя»? Или мать, которая угрожала мужу, заново открыв для себя родительскую семью, которая, как она убедилась, была права в своем неодобрении ее брака с таким ничто­жеством, как он, и которая угрожала сыну вновь обретен­ным утешением в своих восстановленных и наполненных привязанностью семейных отношениях и внезапным рав­нодушием к нему? Отец, который угрожал жене и сыну, демонстрируя, что он на грани нервного истощения и бан­кротства («Если ты оставишь меня, я погибну, и что ты тог­да будешь делать»)?

Приложив немало усилий, пройдя через множество оши­бок и разочарований, мы шаг за шагом постепенно подошли к пониманию: чтобы понять игру, мы должны заставить себя смотреть на все семейные дела лишь как на прагматический результат определенных ходов, каждый из которых в свою очередь провоцирует обязательный контрход4, необхо­димый для поддержания и продолжения игры.

По мере того, как мы постепенно, преодолевая обы­денные установки, старались рассматривать проявления враждебности, нежности, холодности, депрессии, сла­бости, привязанности, страдания, бесстрастности, смуще­ния, запроса о помощи и т. п. просто как ходы в семейной игре, мы начинали относиться к призыву об изменении идентифицированного пациента всего лишь как к наибо­лее впечатляющему ходу в игре, столь правдоподобному, что он кажется почти «реальностью».

Чтобы быть точными, контрходами следует называть только то, что доступно наблюдению «здесь и сейчас» в любой систе­ме, включая терапевтическую. По сути, даже действия терапев­тов являются контрходами в ответ на действия, предприни­маемые семьей во время лечения. Согласно кибернетической модели, на каждого члена системы влияет как поведение других членов системы, так и его собственное прежнее поведение.

68

Часть вторая

Это мощный парадокс, не оставляющий путей для отступления и загоняющий в ловушку всех членов семьи.

Автор хода, идентифицированный пациент, попадает в западню точно так же, как и другие — в западню ошибоч­ной эпистемологии линейной модели, иначе говоря, лож­ного убеждения, что он руководит системой и имеет власть над ней. Но на самом деле он лишь один из рабов игры, обеспечивающий ее продолжение тем, что инициирует новую парадоксальную эскалацию в направлении линейной псевдовласти. Точнее говоря, новая эскалация начинается с взаимодействия псевдовласти шизофреника и псевдо­власти тех, кто объявляет себя виновными или ответствен­ными за его состояние. Кто обладает большими возмож­ностями в попытке определить отношения, которые определены как неопределимые? Шизофреник? Или тот, кто его таким сделал?

Открытием того, что декларация вины представляет собой не что иное, как очередной ход, способствующий скрытой эскалации власти в системе, мы особенно обя­заны семьям с детьми-психотиками.

Эти дети не выказывали нам особой благодарности, когда мы говорили им, насколько чутки и благородны они были, идя навстречу тому, что, на их взгляд, было не­обходимо их семье, при том что их никто об этом не про­сил. Один из детей, шести лет, отреагировал на такую «похвалу», бросившись на терапевта и расцарапав ему ли­цо. Другой ребенок, семи лет, ответил ударом, след от ко­торого был виден и много дней спустя. Надо отметить, что эти дети никогда ранее не демонстрировали агрес­сивного поведения на сеансах.

Поскольку они не сознавали циркулярного характера игры, они ошибочно верили, что являются инициаторами правил и имеют полную власть над системой. Тут на них оказывали влияние позиции других членов семьи, объявив­ших себя бессильными перед лицом такой психотической власти, но в то же время подталкивающих эскалацию псевдовласти посредством объявления себя некоторым образом ответственными за психоз. Мы не раз наблюдали, что декларации собственной вины матерью ребенка-психо­тика («Я никогда не принимала его... Я не была достаточно