§ 2. Социальная и психологическая характеристика личности виновных и потерпевших

За последние годы отечественными криминологами и юридическими психологами был проведен ряд теоретических и эмпирических исследований личности преступников, выявивших некоторые ее особенности в плане правосознания, мотивации, сферы потребностей, интересов и т.п. Это послужило базой для более глубокого проникновения в индивидуальную психологию преступника, познания механизмов преступного поведения. Значительный вклад в процесс изучения проблемы природы преступного поведения внесли Б.С.Волков, В.П.Голубев, У.С.Джекебаев, В.Н. Кудрявцев, Ю.Н.Кудрявцев, В.В.Лунеев, А.Р.Ратинов, Е.Г. Самовичев, С.А.Тарарухин.

Как известно, различные группы преступлений, образующие структурные элементы преступности, отличаются друг от друга особенностями, относящимися и к характеру деяния, и к породившим его факторам, и к личности тех, кто эти деяния совершает. Несомненно, что преступное поведение виновных и поступки потерпевших во всех этих случаях будет иметь свою специфику. В настоящее время имеются исследования, посвященные различным структурным элементам преступного поведения. Но, конечно, преступное поведение виновных и поступки потерпевших в различных видах преступлений раскрыты еще недостаточно полно. К ним относится и механизм убийства членов семьи.

Прежде чем приступить к решению поставленной задачи, необходимо сделать пояснение методического характера, касающееся понятия и структуры преступного поведения личности.

В обыденном смысле под механизмом вообще понимается "система, устройство, определяющее порядок какого-нибудь вида деятельности". Следовательно, преступное поведение как один из видов человеческой деятельности также имеет "... свое строение, свои внутренние переходы и превращения, свое развитие" , т.е. свой механизм, под которым в криминологической литературе понимается "связь и взаимодействие внешних факторов объективной действительности и внутренних, психических процессов и состояний, детерминирующих решение совершить преступление, направляющих и контролирующих его исполнение".

Из этих определений видно, что анализ преступного поведения есть необходимое условие познания мотивации преступления. Мотивации преступлений, как известно, принято рассматривать на разных уровнях. Следовательно, на разных уровнях может быть освещено и преступное поведение. В рамках нашего исследования преступное поведение рассматривается на социально-психологическом и индивидуально-психологическом уровнях.

Следует иметь в виду, что такая постановка вопроса вовсе не исключает, а наоборот, предполагает изучение и характеристику конкретной жизненной ситуации (ее содержания, напряженности, масштабов, участников и т.п.), непосредственно влияющей на поведение.

Поскольку в орбиту семейных отношений включаются лица с разными установками, интересами, потребностями, привычками, разными культурным и образовательным уровнями, образом жизни, то крепость семьи и возникающие на ее основе отношения во многом зависят от того, насколько каждый ее член семьи способен, в силу своей индивидуальности, включаться в сеть внутрисемейного общения, т.е. исполнять свои семейные роли.

В семьях, где соблюдаются общие интересы, а достижение общих, одобряемых семейным кланом целей приносит удовлетворение сторонам, ролевое сотрудничество соответствует потребностям. Конечно, конфликты различного рода могут возникать и в этих семьях, однако разрешаются они, как правило, мирным путем. Как показало исследование, в тех семьях, где указанное соответствие нарушено, чаще наблюдаются противоречия между членами семьи, порождающие напряженность, неблагоприятные, даже конфликтные ситуации, которые могут привести к совершению преступления, в том числе убийства членов семьи.

Варианты внутрисемейных отношений, оказывающихся криминогенными, достаточно многообразны. Характер межсемейного общения, приводящий лицо к преступному поведению, в каждом конкретном случае во многом зависит от личностных черт включенных во взаимодействие индивидов. И "хотя нет двух совершенно одинаковых систем межсемейных отношений, бывают повторяющиеся ситуации, и сходные личности одинаково реагируют на один и тот же вид обращения". Отметим в этой связи, что основа криминогенности семейных отношений, независимо от ролевого положения их участников, связана с конфликтностью, т.е. со столкновением противоположных взглядов, черт характера, темперамента и т.п.

Следовательно, изучение содержания конфликтов, включая психологическую, моральную и другую заинтересованность сторон, может способствовать выявлению причин, их вызвавших, приводящих определенную часть конфликтующих к совершению убийств.

Исследование показало, что для познания этого феномена недостаточно изучить только собственно преступные действия виновного, тем более по материалам уголовных дел, поскольку имеющийся в них анализ содержания конфликтных отношений в семье и судебная оценка предкриминальной ситуации характеризуют в основном внешнюю сторону поведения конфликтующих и не дают возможности полностью понять внутреннюю закономерность их развития. Более того, эти отношения, взятые "сами по себе", вообще нельзя признать специфически криминогенными, так как объективно существует множество других способов их преодоления. Однако тот факт, что разрешаются они все же убийством, позволяет говорить об их особой детерминации.

Известно, что основной личностной детерминантой любого поведения, в том числе и преступного, является мотив. Он оказывает значительное влияние на весь механизм преступного поведения и поэтому занимает в нем особое место. Не зная мотива как основной движущей силы поступка, невозможно объяснить совершение любого преступления, в том числе убийства членов семьи. Не случайно, мотивам преступлений в литературе уделяется большое внимание.

Анализ литературных источников свидетельствует о том, что в криминологии и уголовном праве мотив почти всегда ошибочно рассматривается как осознанное побуждение. Если иметь в виду большинства корыстных преступлений, то и тогда такую постановку вопроса не следует признать правильной. Тем более этого нельзя сказать в отношении убийств членов семьи, где осознанность не характеризует наиболее распространенные субъективные стимулы, что, конечно, не исключает при этом вменяемость преступника и не освобождает его от ответственности. Поэтому необходимо исследовать проблемы мотивов в “семейных” убийствах с учетом современных достижений психологической науки и результатов новейших криминологических исследований.

Чтобы понять мотив убийства, тщательному анализу необходимо подвергнуть личность преступника, весь его жизненный путь, особенно условия воспитания в детстве. Помимо традиционного вопроса "почему совершено преступление", очень важно ставить и другой - "ради чего совершено преступное действие, в чем его смысл для данного человека". Мотив представляет собой основное индивидуально-психологическое образование, связывающее личность с поведением. Поэтому анализ мотива конкретного действия - это всегда и анализ личности виновного и потерпевшего. Справедливо и обратное - без учета специфики личности невозможно никакое достаточно глубокое определение мотивов ее действий. Но следует иметь в виду, что особенности личности, взятые сами по себе, не всегда обладают способностью порождать действие, и изучение этих особенностей подчас не дает полного ответа на вопрос о мотивации действий. Поэтому очень важно установить, какую функцию выполняют конкретные черты в структуре личности виновного и потерпевшего. Вероятность проявлений той или иной черты личности в преступлении зависит от ее позиции в структуре личности в целом, от ее функционального значения. Преобладание и заострение определенных черт личности сами по себе не носят криминогенного характера. Криминогенность ими может приобретаться лишь в сочетании с антиобщественными особенностями нравственного плана, а в некоторых случаях - с психическими аномалиями.

При таком подходе большое значение приобретает смысловой анализ личности виновного и потерпевшего, который и позволит выйти на понимание подлинных мотивов поведения. Понимание же смысла черты личности возможно лишь в контексте той конкретной ситуации, в которой она проявляется. Попадание индивида в психологическую зависимость от ситуации, столь характерную для убийц членов семьи, часто приводит участников семейных отношений к затяжному конфликту, разрешаемому одним из них в силу его специфических личностных особенностей. Поэтому в рамках нашего исследования целесообразно рассмотреть эту взаимосвязь сквозь призму отношений в семье, имея в виду, что нередко только случайное стечение обстоятельств определяет, кто преступник, а кто потерпевший.

При решении этой задачи мы руководствовались предположением о том, что основной причиной убийств членов семьи является дезадаптирующая роль, которую играет семья в процессе воспитания своих детей. Иными словами, черты личности, актуализированные в преступлении, сформированы в семье преступника. Такой подход к проблеме позволяет не только точнее указывать мотив убийства и выявлять криминогенные черты личности как преступника, так и жертвы, но и определять более эффективные меры индивидуально-профилактического воздействия, направленные на нейтрализацию конкретной криминогенной ситуации.

При этом следует иметь в виду, что целью нашего исследования в данном случае является не анализ объективных отношений, имевших место в семье, а выяснение того, как внутрисемейные отношения субъективно "откладываются" в психике индивида и воздействуют затем на его поведение.

Поскольку наиболее распространены убийства жен мужьями (71,5%), особое внимание мы уделили рассмотрению личности и преступного поведения виновных и потерпевших именно этих преступлений. При тщательном их анализе всегда возникает коренной вопрос: почему виновный оказывается неспособным избрать другой способ поведения, в чем состоит для него смысл именно убийства?

Изучение личности убийств в широком контексте их индивидуальных историй показало, что основным мотивом убийств, совершаемых на почве отношений между супругами, является стремление виновного разорвать свою психологическую зависимость от потерпевшей и преодолеть возникающие в связи с этим чувства страха и вины. Можно предположить, что эти черты личности, актуализированные в преступлении, сформированы у виновного еще в детстве. В большинстве случаев преступник в отношениях с женщинами осуществлял проекцию взаимоотношений, которые были у него в детстве с матерью: с одной стороны, отвергая (явно или косвенно) своего ребенка, она формировала у него страх уничтожения, в то же время только контакт с ней обеспечивал ему существование. Позже, в период установления брачных отношений, такой индивид развивает аналогичные по содержанию отношения со своей женой.

Поэтому для того, чтобы возникли брачные отношения для такого лица, достаточно необвиняющей позиции будущей супруги. Проявление же излишней чувствительности и настороженности среди изученной нами группы преступников во многом и объясняется указанными обстоятельствами. Следовательно, как только супруга начнет демонстрировать по отношению к мужу элементы осуждения, обвинения, порицания, то у последнего возникает тревога и страх. Эти переживания легко оказываются доминирующими в их психике и начинают порождать различные формы защиты. Для того, чтобы семья нормально функционировала, супруга должна выполнять роль адаптирующего объекта, если же она этого не будет делать, то сразу же возникает криминогенная ситуация, которая нередко усугубляется и легкомысленным, неправильным поведением потерпевшей. Данная ситуация вносит в семейные отношения новое содержание - виновный независимо от наличия или отсутствия реальных для этого оснований начинает подозревать жену в супружеской неверности.

Отметим, что на этом этапе развития криминогенной ситуации нередки попытки самоубийства со стороны виновного, которые носят, как правило, демонстративный характер. Виновные постоянно находятся в состоянии психологического стресса. Поэтому одни из них начинают злоупотреблять спиртными напитками и в этом видят средство ухода от реальных семейных проблем, а затем в очередном состоянии опьянения совершают убийство членов семьи. Другие ищут иные пути выхода из создавшейся ситуации: пытаются как-то воздействовать на потерпевшую, часто путем угроз, нанесения телесных повреждений, побоев. Однако, видя тщетность своих усилий, начинают прибегать к более решительным действиям - осуществляют подготовку к убийству. <…>

<…> Истоки причин конфликтов между мужем и женой, приводящих первого сначала к аморальному, а затем нередко и противоправному поведению, могут находиться, как показало исследование, в той семье, где они росли и воспитывались. В данном случае речь идет о роли семьи в социализации своих детей. Семья с точки зрения предъявляемых к ней требований должна максимально обеспечить адаптацию ее членов к условиям общественной жизни и выполнению социальных норм, т.е. перед ней стоит задача социализации индивидов. Криминогенное влияние со стороны семьи на личность заключается в стихийном или целенаправленном формировании антисоциальных качеств либо в непротивлении формированию таких качеств. В этой связи обращает на себя внимание процесс, наблюдаемый в последнее время и определенным образом отрицательно сказывающийся на формировании отношений в семье.

Так, в ходе исследования установлено, что одной из причин ненормальных отношений в семье является порой слишком “долгое” воспитание детей, что вырабатывает у некоторых из них стойкие навыки иждивенчества, инфантильность, привычку к опоре на родителей (и в психологической, и в материальной сферах), определенную неприспособленность к жизни, что особенно ярко проявляется потом у них при построении своей семьи. У них сохраняются, даже несмотря на трудность или даже невозможность их удовлетворения, сформировавшиеся ранее потребности и, как правило, начинают проявляться такие тенденции, как тунеядство, желание пожить за чужой счет, в данном случае за счет другого супруга, либо членов семьи, с которыми он проживает. Не случайно, каждый третий супруг - убийца в возрасте 21-29 лет, по нашим данным, на момент совершения убийства не занимался общественно полезным трудом. Известно также, что не все молодые семьи начинают с создания собственной материальной базы. Многие на первых порах живут с родителями. И как бы высоко не оценивать роль родителей, которые во многих случаях оказывают помощь молодым в создании их семьи, совместное проживание с родителями или родственниками одного из супругов все же чаще отрицательно сказывается не только на прочности семейных отношений в целом, но и на построении молодой семьи на хороших нравственных началах.

В этой связи хотелось бы отметить, что вмешательство родителей во взаимоотношения супругов нередко вызывает резкую отрицательную реакцию и прежде всего со стороны супруга, который пришел в данную семью, что можно рассматривать и как конфликт субкультур. Сын или дочь, естественно, проявляют большую готовность подчиниться родителям. В этом, как нам представляется, заключается еще одна из причин напряжения в семье. Для появления ситуации напряжения может иметь значение даже совершенно обоснованное, но недостаточно тактичное вмешательство родителей одного из супругов либо иных родственников. Но поскольку одна и та же ситуация оказывает разное воздействие на разных людей, то различна и их реакция на вмешательство родителей, нередко оказывающееся тем клином, который, с одной стороны, препятствует развитию нормальных отношений, а с другой - постепенно разрушает складывающиеся или уже сложившиеся нормальные отношения между супругами. Обычно напряжение нарастает еще больше, если один из супругов, обиженный в семье другого, сообщает об этом своим родным. Ссоры между супругами усугубляются вследствие взаимной неприязни между семьями их родителей. <…>

<…> Раскрывая смысл преступного поведения виновных в убийстве членов семьи, необходимо отдельно остановиться на рассмотрении мотивации убийств отцами своих детей и детьми родителей.

Убийства отцами взрослых сыновей почти всегда происходит на фоне систематического пьянства обоих участников семейного общения либо злостного пьянства первых. В обоих случаях пьянство сопровождается постоянными ссорами, скандалами, драками. Специфическим моментом конфликта во втором случае являются попытки воспрепятствовать отцу пьянствовать, что усиливает озлобленность родителя против сына. Патологическая зависимость от алкоголя в данном случае как бы снимает все родственные отношения.

В случаях убийства взрослых дочерей мы столкнулись с внешне выраженной провоцирующей позицией дочери. Нередко конфликтные отношения между дочерью и отцом возникают довольно рано, как правило, когда дочери достигают подросткового возраста. Их поведение начинает отклоняться от социальных норм поведения, принятых обществом, и остановится аморальным, а нередко и криминогенным. Для отцов они становятся неуправляемыми. Обострение конфликта возникает тогда, когда отец становится помехой в ведении разгульного образа жизни, паразитизма за счет родителей.

Возможна и другая ситуация. Например, систематическое пьянство отца становится помехой взрослеющей дочери в установлении внесемейных контактов (выборе круга друзей, установлении знакомства и т.п.). В таких семьях обычными становятся взаимные оскорбления, унижения, рукоприкладство. Следует также иметь в виду, что пьянство одного либо обоих родителей всегда сопряжено со снижением бюджета семьи, что с возрастанием потребностей детей также становится причиной конфликта.

В случаях убийства малолетних детей на первый план, как свидетельствуют данные настоящего исследования, выступают личностные особенности отцов-убийц: жестокость, эгоизм, предельная распущенность, озлобленность и другие низменные черты. Характерной особенностью таких преступлений является то, что совершают их обычно лица, ранее неоднократно судимые за различные преступления, в том числе и против личности и поддерживающие фактические брачные отношения с матерями жертв.

Убийства детьми отцов во многом схожи с описанными выше случаями, поскольку наиболее часто встречающиеся мотивировки этих преступлений связаны с обликом совершенно деградировавшего отца, паразитирующего за счет семьи и жестоко притесняющего ее членов. Особенно здесь выделяется мотив "заступничества" за мать, оказывающуюся наиболее страдающей от бесчинств пьяного мужа.

Причинами убийства матери детьми является отсутствие в этой общности вообще нормальных семейных отношений. Немалую роль при этом играет фактор отсутствия отца. Исследование показало, что дети в таких семьях вообще не знали своих отцов, а матери, сколько их помнят дети, вели аморальный образ жизни - постоянное пьянство и беспорядочные половые связи. Очень часто такие матери выгоняли детей из дома, так как они "мешали" им проводить время с мужчинами. Не случайно, что осужденные, рассказывая о своих матерях-потерпевших, не проявляли к ним никакого чувства сострадания и не сожалели о содеянном.

Поводами убийств детьми своих родителей могут быть и постоянные упреки со стороны последних в отношении своих детей (чаще всего сыновей) за их пьянство, паразитирование за родительский счет и т.п., особенно это характерно для ранее судимых. Причем агрессия в таких случаях может быть направлена на любого члена семьи, но поскольку чаще всего упреки такого рода исходят от матерей, то они и становятся жертвами.

Важное место в совершении убийств членов семьи занимает характер общения между будущими виновным и потерпевшим. По нашим данным, в большинстве своем (66,75%) взаимоотношения убийцы и жертвы в предшествующий преступлению период носили неприязненный характер, в каждом четвертом случае (25,13%) характеризовались как нейтральные и только у 3,6% лиц отвечали требованиям, предъявляемым правом и моралью. В контрольной группе эти показатели соответственно равны 7,54% и 26,82%, а в каждом третьем случае (30,72%) взаимоотношения характеризовались как дружеские или товарищеские.

В этиологии убийств членов семьи существенная роль принадлежит конкретной жизненной ситуации. В криминологической литературе под конкретной жизненной ситуацией понимается "совокупность обстоятельств жизни данного лица перед совершением преступления, которые при решающей роли его антиобщественных взглядов, стремлений и привычек влияют на его уголовно наказуемые действия". Поскольку членов семьи связывает общность жилища и определенную часть суток они проводят вместе, для изучаемой группы убийств свойственна повторяемость ситуаций. Причем многие из них носят не эпизодический характер, а отличаются систематичностью, стабильностью и длительностью. Постоянные скандалы, необходимость строить жизнь с нелюбимым и, наоборот, с любимым, но не понимающим другого человеком, затяжная напряженность отношений с родителями одного из супругов либо его родственниками, когда приходится все время сдерживать отрицательные эмоции и т.п., все это очень часто приводит к антиобщественному поведению. Если иметь в виду, что значительной части конфликтующих присуща антиобщественная направленность взглядов, интересов, потребностей, наклонностей, привычек, то станет ясно, почему им свойственно искаженное представление о нравственном и социальном значении событий, участниками которых они являются, что в конечном итоге и способствовало развитию соответствующей ориентации в отношении близких людей, часто неприязненной, а порой просто и враждебной.

Иные ситуации и иное общение складываются между лицами, которые совершили убийства не в семье ("иных убийств"). Одной из особенностей их отношений является отсутствие общего жилья. Не случайно поэтому, что 59,12% убийств в этой группе совершено вне жилого сектора. Для них характерна эпизодичность и фрагментарность контактов.

Для "иных убийств" характерна большая антисоциальная направленность (наличие судимостей, незанятость общественно полезным трудом и т.п.), нежели в изучаемой группе. Их отношения часто направлены на удовлетворение ограниченного круга потребностей, к тому же деформированных. Так, по нашим данным, каждого второго (59,77%) участника взаимоотношений в этой так сказать контрольной группе связывали совместные выпивки, каждого третьего (31,84%) - вообще праздное времяпрепровождение, каждый десятый (11,45%) - удовлетворение в общении получал от азартных игр и употребления наркотиков. В изучаемой группе эти показатели существенно отличаются от приведенных данных и соответственно равны 34,29%, 15,71%, 1,83%.

Выявленные особенности, по нашему мнению, должны использоваться в профилактической деятельности. Следовательно, сотрудники органов внутренних дел, непосредственно осуществляющие предупредительную работу, должны фиксировать свое внимание не только на степени межсемейного общения (например, на том, постоянное оно или эпизодическое), но, опираясь на свои профессиональные знания и навыки, на свой жизненный опыт, используя оперативные возможности, познать его содержание, характер. Игнорирование этого требования на практике может привести к тому, что профилактические мероприятия не будут соответствовать реальным отношениям, сложившимся между участниками данной группы.

Описанные выше некоторые внутрисемейные ситуации, не исчерпывают, конечно, всего их многообразия. Столь же разнообразны и разновидности преступного поведения виновного и поступков потерпевшего вообще и, в частности, предумышленного убийства на семейной почве. Вместе с тем, как показало исследование, этой группе преступлений присущи некоторые общие черты: они почти всегда подготовлены более или менее длительным процессом формирования умысла, более осознанным принятием решения и выбором средств для его осуществления; им предшествуют более длительные этапы психической деятельности субъекта, связанной с преступлением, которые постепенно формируют противоправную направленность поступков и его фактическое осуществление.

В этой связи самостоятельный интерес представляет период до совершения убийства членов семьи, который можно условно разделить на этапы: предшествующий, конфликтный и подготовительный. Они связаны между собой и в целом представляют непрерывную, последовательно развивающуюся цепь явлений субъективного и объективного характера. Каждый этап слагается из группы действий, которые в свою очередь порождают соответствующую группу действий следующего этапа и так далее, причем между ними не всегда можно обнаружить четкие границы. Не ставя перед собой задачи полного анализа каждого этапа, поскольку это требует специального монографического исследования, покажем научную и практическую значимость изучения каждого из них.

Истоки напряжения в семье, как свидетельствует проведенное исследование, кроются в первом этапе. Для него характерно то, что именно здесь, как правило, проявляются первые коллизии между членами семьи, по различным жизненным вопросам начинают определяться их позиции и отношения. Все это в совокупности формирует у участников семейных отношений комплекс отрицательных переживаний, появляется чувствительность к неблагоприятным внешним влияниям. Эти переживания, постепенно накапливаясь, способствуют переходу к изменениям существенным, качественным. Между членами семьи здесь уже возникают противоречия в форме конфликтов, четко формируются неприязненные отношения, объективизирующиеся вовне в форме ссор, скандалов, угроз убийством, иногда нанесением легких телесных повреждений и побоев, истязаний.

Именно на этом этапе, как нам представляется, наиболее явно возникает криминогенная семейная ситуация, она является результатом развития семейной конфликтности до известного предела, за которым перед членом семьи вплотную возникает вопрос о выборе способа разрешения ситуации, включая преступный способ. С возникновением криминогенной ситуации у лица могут возникать побуждения к совершению убийства члена семьи. Иногда эти побуждения принимают форму осознанного решения на совершение именно этого преступления, а не другого. Принятие решения представляет собой психологический процесс, заключающийся в осознании, оценке, сравнении факторов, определяющих предпочтительность противоправного поведения для данного лица, возможность или необходимость его осуществления в сложившейся обстановке, с учетом предполагаемых последствий.

Человек, решивший совершить убийство, может предпринимать попытки к его реализации. Начинается подготовительный этап, обычно характеризующийся повышенной активностью субъекта, так как психические процессы у него направлены на обдумывание обстоятельств, связанных непосредственно с преступлением: составление плана совершения преступления и мысленное его апробирование, решение вопросов о месте, времени и способах совершения, разработка различных вариантов алиби и т.п. О повышенной активности субъекта на данном этапе можно судить по различного рода сигналам, поступающим в милицию, в иные организации, по личным наблюдениям сотрудников милиции, в результате проведения оперативных мероприятий.

Отмеченная нами условность выделенных этапов проявляется и в том, что те или иные перечисленные действия, составляющие различные этапы, могут и не иметь строгой последовательности, предложенной нами. Вместе с тем рассмотренный процесс имеет большое значение в плане информационном. Так, сотрудники органов внутренних дел, имея даже общее представление о происходящих негативных процессах в семье, могут более правильно выбрать формы и тактику воздействия на возможных убийцу и потерпевшего, а, следовательно, и предупреждения тяжкого преступления как с помощью профилактики, так и путем применения мер уголовной ответственности.

Выделенные нами этапы могут и не отражаться вовне в физических и даже вербальных действиях виновного и потерпевшего. Поэтому можно выделить два вида "готовности", встречающихся при совершении убийств членов семьи: "готовность-1", объективизирующаяся вовне в форме различного рода действий, предпринимаемых в отношении членов семьи до совершения преступления (угрозах убийством, нанесении побоев и т.д.); "готовность-2", не объективизирующаяся вовне. И в том, и других случаях в преступлении находят разрядку негативные эмоции и чувства, накопленные в течение длительного времени.

Практическое значение такого разграничения, по нашему мнению, состоит в том, что сотрудники органов внутренних дел должны обращать внимание не только на семьи, в которых происходят ссоры, драки, скандалы и т.п., но, используя специальные методы и средства, активно выявлять и те,в которых конфликт носит скрытый характер, с последующим наблюдением за этими семьями.

Изложенное позволяет нам в целом сделать вывод о том, что убийства членов семьи не являются "случайными". Их совершение подготовлено логикой развития семейных отношений. Причем характер их приводит к тому, что виновный, как правило, находится в существенной, в первую очередь психологической, зависимости от потерпевшего. Последний, в данном случае, выполняет роль адаптирующего объекта. Если потерпевший перестает это делать, возникает криминогенная ситуация. Практический смысл изучения данной проблемы состоит в том, что оно дает возможность определить наиболее эффективные пути противодействия насильственному поведению. К ним мы относим, прежде всего, необходимость разъяснения членам семьи субъективных источников их агрессивности, показа других путей выхода из конфликта.<…>