Палестина

Эта страна располагалась на восточном побережье Средиземного моря между горой Синай и рекой Иордан. По мнению многих исследователей, история собственно Палестины началась приблизительно в XII веке до н.э., когда семитские скотоводческие племена вторглись на эту территорию, частью уничтожив, частью ассимилировав коренное население (ханаанеев). Северная группа этих племен (израильтяне) и южная группа (иудеи) на рубеже XI и X столетий до н.э. воссоединились, образовав Израильско-Иудейское царство.

В 935 году до н.э. оно распалось на две независимые державы, следствием чего явилось то, что Израильское царство было завоевано ассирийцами в 722-м, а Иудейское – в 586 году до н.э. испытало на себе все «прелести» нашествия вавилонян. Навуходоносор II разорил столицу Иудеи – Иерусалим, а население расселил в разных регионах Ближнего Востока по своему усмотрению.

После падения в 538 году до н.э. Вавилонского царства Кир II, персидский царь, разрешил иудеям вернуться на землю обетованную и отстроить разрушенный вавилонянами Иерусалим, при этом, разумеется, пребывая под протекторатом Персии.

Вскоре, однако, персидский протекторат сменился греко-македонским.

В середине II столетия до н.э. Иудея некоторое время была формально независимой, однако в 63 году до н.э. ее союзнические отношения с Римом незаметно, но очень динамично переросли в колониально-зависимые. Осознав это, многие жители Иудеи схватились было за мечи, но было уже поздно…

Ну, а в 70 году уже новой эры состоялась героическая, но абсолютно бесперспективная попытка обрести независимость, вследствие чего Иерусалим был стерт с лица земли войсками римского императора Тита.

Большинство евреев рассеялось по свету, утратив свою государственность, а вместе с нею и такое понятие, как нация.

Что бы там кто ни говорил, но Исаак Ньютон – не еврейский, а английский физик, а Исаак Левитан – соответственно российский художник. Происхождение здесь не играет определяющей роли. Ведь никакому психически нормальному человеку не придет в голову объявить Пушкина африканским поэтом.

Но в принципе с евреями все обстоит гораздо сложнее, чем могло бы представиться, исходя из позиций формальной логики. Немало народов рассеялось по земному шару, но ни один, пожалуй, из них не обнаружил такого отчаянного сопротивления ассимиляции, как это наблюдается в еврейской диаспоре любой страны. Почему так? Случайно ли столь широкое представительство евреев в высших эшелонах финансово-экономической власти если не любой, то, по крайней мере, подавляющего большинства стран мира? Можно ли объяснить это явление только лишь традиционной склонностью к торговой деятельности и ростовщичеству? Ведь подобная склонность не уникальна, так что едва ли может служить своего рода пропуском на высокие трибуны.

Но что, в таком случае, является этим самим пропуском?

Пресловутый жидо-масонский заговор? Его существование весьма и весьма вероятно, но все же само по себе понятие «заговор» предполагает строго ограниченный круг посвященных и, как высказывался бессмертный Остап Бендер, «полную тайну вкладов», так что едва ли заговор может быть глобальным явлением. Если, конечно, речь идет именно о заговоре, а не о какой-либо иной форме воздействия на реалии бытия, форме совершенно нестандартной и, пожалуй, доселе неведомой.

Как бы то ни было, но в этой сфере существует гораздо больше вопросов, чем ответов на них.

И тем не менее существует, на мой взгляд, значительное число достаточно прозрачных указаний на те или иные причинно-следственные связи в русле данной темы. Эти указания располагаются под обложкой толстенного фолианта, названного Главной Книгой Человечества, то есть Библией.

Сразу же возникает естественный вопрос: почему древняя история и морально-религиозные догмы одного из весьма малочисленных народов, к тому же, ничем особым не проявившего себя (имеется в виду народ как целостное явление, а не отдельные его представители), стали учебником жизни для миллионов людей в разных странах и на разных континентах земного шара?

Ответ типа «Это так, потому, что так» всерьез восприниматься не может, равно как и «Потому что эту книгу написал Бог». Ну, это вообще компетенция психиатра. Бог – графоман… Бог – служащий бюро загса. Бог – прокурор. Бог – репетитор. Мартобря восемьдесят шестого числа…

А заявления относительно того, что Библия – квинтэссенция человеческой мудрости или что ее тексты надиктованы представителями более развитых цивилизаций, являются не более чем формальной декларацией. По мне так учения Будды и, тем более, Конфуция значительно превосходят библейские уровнем философской глубины, и я, конечно же, не одинок в своем мнении.

Бесспорна мудрость царя Соломона, но ведь он же едва ли не единственный фигурант Библии, обладающий такими данными.

Что до инопланетян, то я, искренне веря в их возможные визиты на Землю, не думаю, что их занимал вопрос о том, кто кого родил: Авраам Исаака или наоборот. Точно так же, как и проблема обрезания или употребления в пищу свинины.

КСТАТИ:

«По селу бегали два еврея, которые пугали всех своими обрезами».

Городской фольклор

Одно совершенно ясно: Библия очень хорошо «раскручена». На протяжении многих веков ее статус формировался и упорным насаждением определенного стереотипа мышления, и сладостью дармового пряника, и хлесткостью сыромятной кожи кнута, и жаром костра святой инквизиции и т.д.

Что ж, как говорится, стерпится – слюбится.

Основой Библии является Ветхий (или Старый) Завет, включающий три больших раздела: «Пятикнижие» (Тора), «Пророки» и «Писания».

Авторство Пятикнижия приписывается легендарному Моисею.

В первой книге, называемой «Бытие» (глава первая), описывается сотворение мира всемогущим и вездесущим Богом. В течение шестого дня этой напряженной работы был создан человек.

«И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Бытие. 1; 27)

Казалось бы, все ясно, процесс завершен, однако в главе второй имеет место повтор ситуации, но уже с новыми нюансами:

«20. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему.

21. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то место плотию.

22. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку».

Итак, в первой главе Бог создает мужчину и женщину, а уже во второй Он под общим наркозом выламывает у мужчины одно из ребер и вытачивает из него некую «жену». Сомнительно, чтобы все это было следствием невнимательности автора (или авторов) данной книги, но иные версии выглядят еще более надуманно.

Разве что автор (или авторы) недвусмысленно и четко разграничивают такие понятия, как «женщина» и «жена».

КСТАТИ:

«Быть живой женской плотью и быть женщиной – две вещи разные».

Виктор Гюго

Истинно так.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Шестой день творения

Далее следует популярная история о том, как коварный змей уговорил Еву отведать яблоко с дерева познания добра и зла, что росло среди райского сада. Игнорируя строжайший запрет Бога, Ева не только сама вкушает запретный плод, но и уговаривает Адама сделать то же самое. Безвольный Адам надкусывает злосчастное яблоко, после чего наши гипотетические пращуры изгоняются из райского сада.

Эта история имеет, великое множество трактовок. Одна из них, основная и самая, пожалуй, мизантропическая, заявляет о будто бы «смертном грехе», который наложил свою печать на все последующие поколения.

Тезис о «первородном грехе», о каком-то позорящем ярлыке, который навешивается на человека в момент его рождения с единственной видимой целью – внедрить в его сознание разрушающий комплекс неполноценности.

Древо познания добра и зла зачастую воспринимается как некий барьер-табу в области духовного развития, и это представляется весьма странным, если исходить из того, что человек якобы создан в точности по образу и подобию Всевышнего…

Змей зачастую трактуется не как просто пропагандист запретного, а как Сатана, искушающий доверчивых людей, что в принципе может быть одноименными понятиями, но вот стилизованный образ огромного извивающегося фаллоса представляется все же довольно тенденциозным.

Следующая история посвящена первому из зафиксированных историей человечества убийств. «И восстал Каин на Авеля…» Брат на брата. Мотив банален до неприличия: зависть, причем, не глубинная, взлелеянная, испепеляющая, а мгновенно возникшая вследствие того, что «призрел Господь на Авеля и на дар его. А на Каина и на дар его не призрел». Только и всего. Но вполне, как оказалось, достаточно, чтобы лишить жизни единоутробного брата. Мало того, когда Бог, прибыв на место происшествия, произносит свою знаменитую крылатую фразу-вопрос: «Где Авель, брат твой?», убийца невозмутимо отвечает: «Разве я сторож брату своему?»

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Жертвоприношение Каина и Авеля

Существует заслуживающая внимания версия относительной условности этого жуткого эпизода: ввиду того, что Авель был пастухом, а Каин – земледельцем, возникшая ситуация в определенной мере отражает напряженные взаимоотношения между земледельческими и скотоводческими племенами в ту основополагающую эпоху. Что ж, может быть, может быть…

Люди, видимо, в массе своей вели себя не лучшим образом, что вызвало адекватную реакцию Создателя: «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их было зло во всякое время… И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем».

Еврейский бог – невидимый, неосязаемый, но вездесущий Ягве – необычайно требователен, неумолим и жесток. Он признает лишь безусловное и нерассуждающее подчинение своей воле, подчас достаточно непредсказуемой.

Оценив степень «развращения человеков», Ягве принимает решение исправить положение путем ликвидации своего неудачного творения, наслав на землю всемирный потоп.

Тема потопа подробно отражена и в вавилонском сказании о Гильгамеше, но там речь идет о стихийном бедствии, происшедшем вследствие распрей между разными богами, а в Библии потоп является карательной акцией единственного бога, который вынес человечеству смертный приговор. Исключение делается только для праведника Ноя, его семьи и представителей различных видов земной фауны.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Потоп

Но ковчег, ворон и зеленая ветвь как знак появления твердой земли из-под сплошной толщи воды – детали, в равной мере присущие и вавилонскому эпосу, и Библии.

Принципиальное же их отличие заключается в мотивации всемирного потопа. В Библии она попросту ужасна. Она кричаще несправедлива. Ведь если созданное неким автором произведение на поверку оказывается не шедевром искусства, а грубой и пошлой поделкой, то кого в первую очередь следует винить в этом? Естественно, автора. Его и только его. Можно, конечно, ссылаться на неблагоприятные обстоятельства, но какие такие обстоятельства могут возникнуть у Вседержителя? Так вот, если уж эти дикие бедолаги своими моральными качествами так вопиюще не соответствовали запрограммированному Богом идеалу, то уместны, да и законны ли какие-либо претензии в их адрес?

КСТАТИ:

«Боги (говорят жрецы) скоро раскаялись, что сотворили человека. Мы правомерно им ответствуем: человек раскаялся, что сотворил богов».

Пифагор Регийский

И как это увязать с заповедью Божьей: не убий?

Сам же Он совершает массовое убийство, причем, просто так, походя, потому, видите ли, что «велико развращение человеков на земле». Весьма и весьма растяжимое понятие – «развращение». Что же тогда следовало сделать с Землей после Октябрьской революции в России или прихода к власти Адольфа Гитлера?

Что же до «развращения» в его привычно-утилитарном смысле, то Книга Бытия попросту изобилует вполне благожелательными указаниями на этот счет.

Патриарх Аврам (впоследствии – Авраам) со своей женой Сарой отправляется в Египет. Там он принимает решение представить ее в качестве своей сестры, дабы избежать возможных неприятностей со стороны вполне вероятных претендентов на ее благосклонность (верх благородства, что и говорить!).

Красота Сары, как и предполагалось, была оценена по достоинству: ее забрали во дворец фараона. Последний был настолько восхищен ее сексуальными способностями, что щедро, по-царски наградил не только палестинскую прелестницу, но и ее скромного «брата», которому в итоге достались «мелкий и крупный скот, и ослы, и рабы, и рабыни, и лошаки, и верблюды».

Налицо типичное, классическое, можно сказать, сутенерство, за которое Аврам не понес никакого Божьего наказания. Мало того, Господь осыпает его всяческими дополнительными милостями. Сара тоже не была наказана за очевидный факт прелюбодеяния. Но наказан был простодушный фараон, который по неведению наслаждался телом чужой жены, а вот это уже, оказывается, грех…

Некоторое время спустя эта предприимчивая парочка направляется в другую страну, в Герару. Там Авраам (Бог в знак своего расположения прибавил к его имени еще одну букву, как и к имени Сары) и Сарра решили сыграть «на бис» спектакль «Брат и сестра». Царь Герары, Авимелех, увидев очаровательную пришелицу, немедленно впал в безумное вожделение и забрал ее к себе во дворец. Какое-то странное стечение обстоятельств помешало царю той же ночью «войти к ней» (согласно библейской терминологии), или «познать ее», и он благополучно засыпает. Бог во сне предупреждает царя об опасности впасть в смертный грех прелюбодеяния. Утром Авимелех возвращает Сарру ее «брату», не только не разгневавшись на аферистов, но еще и щедро одарив их.

КСТАТИ:

«Забавно, что не только у нас, но и у некоторых древних народов, чьи нравы были первобытны и близки к природе, выражение „познать женщину“ означало „переспать с ней“, словно без этого ее до конца не узнаешь! Если это открытие сделали патриархи, они были людьми куда более искушенными, чем принято считать».

Никола-Себастьен де Шамфор

Да, в Библии довольно часто познание женщины является синонимом половой близости. Видимо, иные формы познания этого объекта или напрочь исключены, или не имеют какого-либо смысла…

Верно говорится, что яблоко от яблони недалеко катится… Прошли годы. В Гераре, где по-прежнему правит царь Авимелех, поселяется сын Авраама, Исаак, который, как и его отец, выдает свою жену, Ревекку, за единоутробную сестру. В этом случае Бог специально не предупреждал Авимелеха о подвохе, но влюбленный царь как-то сам увидел в окно сексуальные забавы «брата» и «сестры» и, естественно, потребовал объяснений. Аферисты повинились, а царь был несказанно рад тому, что и на этот раз избежал греха…

Книга Бытия не обходит своим вниманием и нестандартные сексуальные проявления. Так, некий Онан (от чьего имени произошел термин «онанизм»), который, следуя обычаю, обязан был жить с женой своего умершего брата, причем, возможные дети считались бы потомками не его, а покойного, поступал следующим образом: «…входил к жене брата, но семя изливал на землю, чтобы не дать семени брату своему». Бог был весьма раздосадован подобным расточительством, в принципе осуждая всякий непродуктивный секс.

Сам собой напрашивается вывод об основной причине гибели города Содома (и вместе с ним города Гоморры), жители которого поголовно увлекались анальным сексом (отсюда – «содомия»).

Как и в случае со всемирный потопом, Бог выбрал из приговоренной массы одного праведника (здесь – Лота) и создал условия для его спасения на фоне всеобщей ликвидации.

В город Содом, где проживал Лот со своим семейством, пришли два ангела, два посланца Божьих. Лот принял их в своем доме, угостил, приготовил место для ночлега, но тут горожане окружили дом и весьма настойчиво потребовали выдачи им гостей Лота с целью «познания» их излюбленным в этом городе способом.

Лот напрасно уговаривал их отказаться от своих намерений, напрасно предлагал им в виде компенсации двух своих дочерей-девственниц: горожане были неумолимы. Они уже начали фактический штурм дома Лота, когда ангелы поразили их слепотой и отогнали прочь.

После этого гости приказали Лоту покинуть город вместе со своими домочадцами, так как по воле Господа они должны уничтожить Содом.

Лот, его жена и две дочери ушли из города, на который обрушились с неба «огонь и сера» – нечто похожее на ядерную бомбардировку. Жена Лота, нарушив запрет ангелов, обернулась, чтобы взглянуть на горящий город, и тут же превратилась в соляной столб.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Бегство Лота из Содома

Вот так в библейские времена проходила борьба с проявлениями нестандартных сексуальных ориентации.

КСТАТИ:

«Верх безумия – ставить себе целью уничтожение страстей»

Дени Дидро

История свидетельствует о том, что если не поддаются уничтожению страсти, то всегда можно отыграться на тех, кто им подвержен.

Довольно снисходительно (скорее всего) отреагировал Господь на сексуальное преступление, участниками которого стали Лот и его юные дочери.

«И сказала старшая младшей: отец наш стар; и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли.

Итак, напоим отца нашего вином и переспим с ним, и восстановим от отца нашего племя…» (Бытие. Глава 19).

Что они и сделали, причем, без каких бы то ни было негативных для себя последствий.

Зато секс был продуктивный, а значит – богоугодный.

Бог довольно благосклонно взирает на некоторые поступки своих любимцев, поступки зачастую неоправданно жестокие и, если можно так выразиться, патологически коварные.

…Патриарх Иаков с женой, дочерью Диной и двумя взрослыми сыновьями живет во владениях чужеземного князя Еммора. Княжеский сын по имени Сихем влюбился в Дину и изнасиловал ее. Истинную суть насилия, совершаемого сгорающим от страсти юношей над игривой кокеткой, весьма сложно вписать в жесткие рамки определения изнасилования как уголовного преступления, тем более учитывая простоту нравов той эпохи.

Мало того, князь и его влюбленный сын пришли к Иакову просить руки Дины, выражая искреннее стремление породниться с его семьей…

Но сыновья Иакова вынашивают планы жестокой мести насильнику, обесчестившему, как они заявляли, в лице их сестры весь Израиль. Во время сватовства Сихема они выражают согласие выдать за него сестру, но выставляют безоговорочное условие: жених и все горожане-мужчины должны совершить обрезание.

Это условие было принято.

А когда все мужское население города болело на третий день после операции обрезания (видимо, она не так уж безобидна), сыновья Иакова вырезали всех горожан, не забыв, конечно, реквизировать их имущество.

Ужаснувшись подобной жестокости, Иаков гневно осудил поведение своих отпрысков, на что те ответили: «А разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницею?»

КСТАТИ:

«Месть всегда страшнее, чем вызвавшее ее зло».

Плутарх Херонейский

Мстители той же категории, что и сыновья Иакова, стремятся не к адекватности возмездия за причиненное зло, не к реализации принципа «око за око», а к реализации собственной яростной агрессии, которая лишь ищет благовидный предлог для своего смертоносного выброса.

Второй пример. Коварные и завистливые старшие братья, вознамерившись убить младшего, Иосифа, в силу обстоятельств отказываются от первоначального намерения и продают его в рабство.

Юноша попадает в Египет. Его хозяином становится Потифар, начальник телохранителей фараона. Он оказывает полное доверие смышленому и трудолюбивому рабу, назначив его кем-то вроде дворецкого.

Но благополучие Иосифа оказывается под угрозой, потому что на него, как говорится, «положила глаз» жена хозяина. Когда же он решительно отказался спать с нею, объяснив свой отказ нежеланием обманывать доверие своего благородного господина, похотливая бабенка обвинила юношу в попытке изнасилования, вследствие чего он попадает в тюрьму.

Там, за решеткой, он становится популярным толкователем снов.

Вскоре им заинтересовался сам фараон, который вследствие нескольких толкований его снов, приведших к весьма осязаемым успехам, назначает Иосифа своим наместником.

А тут старшие братья приходят в Египет за хлебом, потому что их земли выжжены засухой. Иосиф прощает их и приглашает на постоянное жительство в Египет.

Очень скоро начинается массовое переселение евреев в Египет, благо сам наместник фараона, как говорится, свой человек.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Иосиф – наместник фараона

Но вот и в Египет приходит голодное время, обнажая подлинную натуру людей вообще и Иосифа в частности.

«И купил Иосиф всю землю Египетскую для фараона, потому что продали египтяне каждый свое поле, ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону.

И народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого» (Бытие. Главы 20–21).

Такая вот справедливая плата за гостеприимство.

Но сила действия равна силе противодействия (если, конечно, в естественные процессы не вмешиваются необъективные боги), и во второй книге Моисеевой, называемой «Исход», ситуация в Египте коренным образом меняется…

Умер Иосиф, умер и его покровитель фараон. Новый властитель Египта, усмотрев в евреях угрозу для своей власти, приказывает уничтожить всех их младенцев мужского пола, что выполняется неукоснительно. Но, как это всегда имеет место в ходе выполнения заданий, прямо не затрагивающих личные интересы их исполнителей, где-то кто-то чего-то не проверил, не досмотрел, не услышал, – и в результате избегает всеобщей участи некий младенец, который благополучно подрастает и оказывает решающее влияние на ход всех дальнейших событий.

Звали его Моисеем.

Убежденный знамением Божьим в правомерности своей миссии, Моисей обращается к фараону с просьбой разрешить евреям покинуть Египет, где они к тому времени пребывали в статусе рабов.

Фараон не только отказывается отпустить евреев, но и ужесточает и без того суровый режим их пребывания на земле Египетской.

Тогда Бог обрушивает на Египет целый арсенал средств карательного воздействия, так называемые «египетские казни»: вода в реке превращается в кровь; Жабы, падающие с неба; мошки; песьи мухи; моровая язва; нарывы; убийственный град; нашествие саранчи; тьма и наконец – гибель всех первенцев. Но фараон оставался непоколебим…

И тогда, в пасхальную ночь, когда совершалась десятая казнь – гибель всех первенцев, начался благословенный Богом исход евреев из Египта.

Фараон снарядил погоню, но в самый критический момент расступилось море, пропустило по своему сухому дну беглецов, а затем вновь сомкнулось, потопив все войско фараона.

КСТАТИ:

Анекдот

В тот самый критический момент Моисей подзывает своего пресс-секретаря и спрашивает его совета.

Пресс-секретарь: Я бы рекомендовал вам вскинуть руки к небу и попросить Божьей помощи. Думаю, что после этого море расступится и пропустит нас…

Моисей: А если не расступится?

Пресс-секретарь: Как бы то ни было, но публикацию в Ветхом Завете я вам гарантирую.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Переход израильтян через море

И двинулись они дальше. Тут-то начинается довольно поучительная эпопея взаимоотношений народа и вождя. Народ проявляет себя глупым, капризным, алчным и неблагодарным ребенком, жестоко третирующим своего заботливого и безмерно терпеливого отца.

Уже на первом этапе исхода народ выказывает недовольство тяготами пути, египетской погоней, недостатком продовольствия. Бог посылает им с неба крупу – так называемую «манну небесную», которую нужно собрать с земли столько, сколько каждый в состоянии съесть до наступления вечера. Это условие Моисей излагает им достаточно внятно.

Но многие решили схитрить – отложить еду про запас, так, на всякий случай…

Но Бога не обманешь: в припрятанном хлебе немедленно завелись черви.

И при этом – ни тени народного смущения или хотя бы показного раскаяния.

А Моисей продолжает удовлетворять (с Божьей помощью, разумеется) все народные чаяния, вернее, требования. Этот долготерпеливый человек стал заложником возникшей ситуации: уж если он возглавил их исход из Египта, то отныне он в ответе за все возможные последствия этой акции (в которой они, как выяснилось вскоре, не очень-то и нуждались), а посему обязан обеспечивать их всем необходимым.

Закончилась питьевая вода – народ укоряет Моисея. Дело не столько в воде. Вода – всего лишь повод…

Господь призывает Моисея подняться на гору Синай, где сообщает ему десять заповедей и вытекающие из них основные законы человеческого общежития:

– глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу;

– того, кто ударит отца своего или мать, – предать смерти;

– за похищение людей – смерть;

– за злословие в адрес отца или матери – смерть;

– «и если выбьет зуб рабу своему или рабе своей, пусть отпустит их на волю за зуб».

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Десять заповедей

Что ж, здесь трудно возразить что-то против естественной логики, согласно которой сила действия равна силе противодействия. Ведь в массе своей люди глухи ко всякого рода уговорам, увещеваниям и апелляциям к чести или совести. Только неотвратимость ответного удара способна с большим или меньшим успехом остановить преступную руку. Только она. А гражданская совесть – изобретение истинных граждан, но таких, увы, немного.

Но есть и другие положения, которые настораживают фанатичной непреклонностью, категоричностью и неоправданной жестокостью. Например, «всякий скотоложник да будет предан смерти». Бесспорно, сношение с животными – не очень красивое и благородное деяние, но кому из окружения скотоложника оно наносит реальный ущерб? И не его ли это личное дело?

Или вот такое: «Приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен». Неужели тот Бог так боялся конкуренции? И благотворно ли служение Господу под страхом смерти?

КСТАТИ:

«Фанатизм – это удвоение усилий, когда их цель уже позабыта»

Джордж Сантаяна

А к концу этой своеобразной конференции Господь сказал Моисею: «Пока ты здесь, на горе, они празднуют нового бога – Золотого тельца… Развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской».

Господь приходит к решению истребить этих совершенно безнадежных людей. Моисей умоляет его не делать этого, дабы не дать возможности египтянам злословить по поводу его, Моисея, акции, чтобы не говорили они, будто бы он вывел евреев из Египта затем лишь, чтобы уничтожить.

Господь согласился с ним, но без видимого одобрения такого решения.

А Моисей, спустившись с горы в лагерь, сурово осудил вероотступников. Было истреблено 3000 человек, после чего отдан приказ продолжать путь к земле обетованной.

Господь сказал Моисею, что дальше с ними не пойдет, потому что очень уж велико искушение погубить этот «жестоковыйный» народ.

КСТАТИ:

«Не рассуждай с детьми, с женщинами и с народом».

Пифагор Регийский

Третья Книга Моисеева, называемая «Левит», полностью посвящена нормам поведения и наказаниям за нарушения этих норм, наказаниям весьма строгим и не всегда адекватным (ну, это еще мягко сказано!) тем проступкам, которые им предшествовали.

Эротический триллер с элементами ужаса.

Прелюбодеяние во всех возможных его вариантах (с замужней соотечественницей, с женой отца, с невесткой, с мужчиной и т.п.) однозначно карается смертью.

За сложный сексуальный контакт с женой и ее матерью (тещей) полагалось сожжение всех участников этого трио, хотя, если подойти к вопросу без извращенного фанатизма, то какое кому дело до сексуальных забав взрослых людей, да еще и в кругу собственной семьи?

А какое кому дело до того, произошел ли у кого-либо сексуальный акт с женой во время месячных? Если произошел, то смертный приговор обоим, можно считать, неизбежен.

Ну, а «если женщина подойдет к скотине, убить обоих».

Непонятно, в чем бедная скотина виновата, однако закон есть закон…

В Четвертой Книге Моисеевой народ снова начинает третировать своего вождя. На этот раз по причине однообразия рациона. Все манна да манна. Хотим, дескать, мяса. Вон в Египте даром ели лук, и чеснок, и огурцы, и дыни… а здесь что?

Моисей уже начинает терять терпение.

Бог (видимо, скрепя сердце) посылает на землю дождь из перепелов. Все досыта наелись перепелиного мяса, однако вскоре множество людей умерло от язвы. Что ж, за все нужно платить…

А Моисей посылает разведчиков в страну Ханаанскую. По возвращении они докладывают, что страна во всех отношениях хороша, однако, поселиться там не удастся, так как местные жители многочисленны и сильны.

Среди народа – снова брожение: надоело бродить по пустыне, нужно возвращаться назад, в Египет.

«И сказал Господь Моисею: доколе будет раздражать Меня народ сей?»

И снова Моисей вымаливает снисхождение Божье.

Но все разведчики (кроме двоих) и все смутьяны умерли, и притом, надо полагать, не своей смертью.

А затем начинается уже откровенное восстание народа против Моисея.

Господь отреагировал немедленно: сначала земля поглотила 250 непокорных, а через некоторое время – еще 14 700.

И двинулись они дальше, ища новые земли, а найдя – предавая их огню и мечу…

А запретное продолжает неумолимо притягивать к себе. В главе 25 сообщается о том, что «народ начал блудодействовать с дочерями Моава и поклоняться Ваал-Феору».

Из других источников известно, что этот Ваал-Феор (или Вельфеор) изображался в виде огромного истукана с обнаженной нижней половиной туловища. Вызывающих размеров гениталии, естественно, тоже были обнажены и служили центром всеобщего внимания при богослужении, которое сопровождалось сексуальными оргиями, попирающими все заповеди и запреты целомудренного еврейского бога Ягве.

Процветал также запрещенный Моисеем культ бога Молоха, который изображался в виде человека с телячьей головой. Внутри полого бронзового идола бушевало пламя, пожирающее жертвы, приносимые этому жестокому божеству. Жертвы – голуби, ягнята, телята и даже дети – забрасывались внутрь идола через огромные отверстия в его животе, причем, живыми. Чтобы заглушить их предсмертные крики, жрецы громко вопили и били в бубны. Во время жертвоприношения устраивались, естественно, массовые оргии.

Чтобы пресечь подобное, Моисей приказал умертвить 24 000 идолопоклонников.

А далее – новые войны, бесчисленные жертвы и кровь. Реки, моря крови во имя призрачных, надуманных целей.

Этим целям, в основном, посвящена Пятая Книга Моисеева, называемая «Второзаконием».

…Сорок лет они ходят по пустыне в ожидании того часа, когда умрет последний хранитель неоднозначной памяти о прошлом. Ведь только при этом условии возможны радикальные общественные перемены. В противном случае всегда отыщутся люди, для которых это прошлое свято – хотя бы тем, что они тогда были молоды, их потенция была неиссякаемой, а запросы достаточно примитивны. И вот это счастливое (в их разумении) состояние намертво связывается с определенным периодом времени независимо от всех прочих его характеристик. Учитывая печальные реалии постсоветского периода Истории, можно сказать, что в этом выжидающем хождении по пустыне Моисей был безусловно прав.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Господь показывает Моисею землю обетованную

А вот дальнейшие его законы потрясают, и далеко не в позитивном смысле:

«7.16. И истребишь все народы, которые Господь, Бог твой, дает тебе; да не пощадит их глаз твой…

7.18. Не бойся их, вспомни то, что сделал Господь, Бог твой, с фараоном и всем Египтом.

12.2. Истребите все места, где народы, которыми вы владеете, служили богам своим…

…А город сожги огнем… все, что в нем, порази острием меча…

…Иноземцу отдавай в рост, а брату своему не отдавай в рост…»

В следующем разделе, называемом «Книга Иисуса Навина», продолжается описание захватов чужих городов, пожаров, убийств и прочих деталей, сопутствующих обретению земли обетованной.

Одной из таких деталей является легендарный штурм города Иерихона. Библия указывает на некое боевое приспособление, которое лишь в настоящее время признано не плодом фантазии древних, а вполне реальным средством разрушения. Принцип действия его основан на свойствах звуковых волн, в достаточной мере изученных в конце XX столетия.

«Народ воскликнул, и затрубили трубами. Как скоро услышал народ голос трубы, воскликнул народ (весь вместе) громким (и сильным) голосом, и обрушилась (вся) стена (города) до своего основания, и (весь) народ пошел в город, каждый со своей стороны, и взяли город» (Книга Иисуса Навина. Глава 6).

Речь идет о так называемых Иерихонских трубах.

Странная книга Библия, очень странная. Если бы кто-то всерьез задался целью опорочить историю евреев, он бы не добился большего, чем Ветхий Завет, этот программный религиозный документ, базис, на котором выстраиваются моральные догмы иудеев и христиан.

Я понимаю, что время было весьма жестокое, что, как говаривал Наполеон, на войне как на войне, но может ведь существовать сила без коварства, непреклонность без мстительности, верность без вероломства, – может, чему есть масса примеров из той же древней Истории, но, как правило, увы, не из Библии…

Библейский герой Самсон. Необычайно сильный, могучий витязь, он чем-то сродни греческому Гераклу, но лишь в сугубо внешних проявлениях, да и то наиболее общего свойства.

Во время господства филистимлян он решает жениться на представительнице оккупантов. Что ж, возможно, это была любовь, возможно, хотя дальнейшие события ставят под сомнение эту версию.

Он голыми руками убивает свирепого льва, а в начале брачного пира загадывает гостям загадку на тему побежденного зверя: «Из едящего вышло едомое, и из сильного – сладкое». Тому, кто отгадает эту загадку, Самсон обещает дать тридцать рубашек и тридцать перемен другой одежды.

Молодая жена коварно выведала ответ у простодушного мужа, и загадка была «разгадана».

Самсону нужно выполнить им же поставленное условие.

Ничтоже сумняшеся, он убивает тридцать первых встречных людей, сдирает с них одежду и отдает ее тем, кто выиграл пари.

Что и говорить, поступок, достойный подражания!

Но это еще не все. Герой ловит триста лисиц, связывает их попарно и, привязав к каждой паре несчастных зверей горящий факел, отпускает их в поля, готовые к жатве. Поля, естественно, занялись огнем.

За этот «подвиг» иудеи решили выдать Самсона филистимлянам.

Вот тогда-то состоялся тот хрестоматийный бой, в ходе которого Самсон ослиной челюстью поразил тысячу филистимлян.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Самсон поражает филистимлян ослиной челюстью

Его почему-то неудержимо тянет к представительницам враждебной стороны. Начинается бурный роман Самсона с филистимлянской блудницей Далилой.

Напрасны попытки усмотреть в поведении Самсона некий «подвиг разведчика». Увы, здесь налицо самое пошлое вожделение без учета личностных качеств его объекта. А вот о Далиле этого никак не скажешь. Девушка вступила в контакт с этим простоватым силачом ради одной-единственной практической цели: выведать секрет его физического могущества. Преодолев настороженность Самсона и усыпив его бдительность, Далиле удается проникнуть в секрет его силы.

Оказывается, эта сила таилась в волосах, к которым никогда не прикасались ножницы. Далила сообщает об этом своим соплеменникам, и те остригают Самсона во время его сна. Лишенного силы, его заковывают в цепи, выкалывают ему глаза и бросают за решетку.

И вот тут-то он совершает настоящий подвиг.

Во время многолюдного праздника, когда все знатные филистимляне собрались на террасе огромного дома с колоннами, Самсона вывели из темницы на потеху публике, не подозревая о том, что остриженные волосы отросли вполне достаточно для того, чтобы к нему вернулась былая сила. Слепой Самсон попросил мальчика подвести его к опорам, на которых держалось все огромное строение, а затем, упершись руками в две ближайшие колонны, свалил их, похоронив вместе с собой под обломками рухнувшего дворца весь цвет филистимлянского общества.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Смерть Самсона

КСТАТИ:

2 декабря 1877 года в Веймаре состоялась премьера оперы Шарля Сен-Санса «Самсон и Далила». В сюжете оперы Самсон действует как идейный вождь иудеев, как герой освободительной борьбы против захватчиков-филистимлян. Далила представлена как народная мстительница. Она жаждет воздать должное Самсону за смерть предводителя филистимлян, которого, согласно сюжету, он убил в ходе народных волнений.

Что ж, художественное произведение есть художественное произведение…

Еще один библейский герой – Левит.

Вместе со своей наложницей он отправился из Израиля в иудейский город Вифлеем. По пути они остановились на ночлег в городе Гиве. Жители Гивы (по необъяснимой причине) окружили дом, где путники нашли приют, ворвались внутрь и затем всю ночь насиловали наложницу Левита. Под утро она умерла.

Левит разрубил ее тело на 12 частей и разослал во все израильские города.

Израильтяне принимают решение направить в Гиву военную экспедицию, что и было сделано с подобающим случаю размахом: под стены Гивы двинулось 400 000 израильских солдат.

Им противостояло 26 000 иудеев, среди которых было 700 жителей Гивы – отборных бойцов, каждый из которых был левшой и мог попасть в волос камнем, пущенным из пращи.

Началась осада Гивы. В первом же открытом бою под ее стенами погибло 22 000 израильтян, во втором – 18 000. В ходе третьего дня противостояния иудеи потеряли 25 000 человек вследствие того, что они, не разгадав военную хитрость израильтян, опрометчиво погнались за их отступающими отрядами и попали в западню. Мало того, в это самое время резервные силы израильтян вошли в практически не защищенный город и устроили там кровавую баню.

Впоследствии иудеи предприняли акцию возмездия, которая заключалась в том, что их воины похитили множество израильских женщин, а это, конечно, едва ли можно признать адекватной мерой.

КСТАТИ:

«Лучше синица в руках, чем журавль в небе»

Мудрость всех времен

И снова война. Филистимляне против израильтян. Или наоборот. Для Истории это не имеет никакого значения.

Имеет значение лишь то, что у тех и других хватило ума договориться о том, что назревшие противоречия можно разрешить не боевым контактом их армий, а поединком двух воинов – представителей враждующих сторон. И те, и другие согласились признать себя рабами победившей стороны.

И вот от филистимлян выступает самодовольная, вооруженная до зубов и не отягощенная даже элементарным интеллектом гора мяса по имени Голиаф.

Израильскую сторону неожиданно для всех представил хрупкий белокурый пастушок Давид, вооруженный одной лишь пращой и пятью гладкими камушками, подобранными на дне ручья.

Голиаф грубо потешается над юношей, на что тот с достоинством отвечает: «Не мечом и копьем спасает Господь…»

И в самом начале поединка он поражает Голиафа прямо в лоб камнем, пущенным из примитивной веревочной пращи.

«Так одолел Давид филистимлянина и убил его; меча же не было в руках Давида. Тогда Давид подбежал и, наступив на филистимлянина, взял меч его и отсек им голову его; филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали» («Первая Книга Царств». Глава 51).

Эта история очень понравилась потомкам. Имена Давида и Голиафа сделались нарицательными. Сам поединок стал хрестоматийным примером того, что грубая физическая сила далеко не всегда является залогом победы, как не является таковым любой количественный показатель.

А кроме того, следует, пожалуй, Отметить, что в этой части Библии впервые со всей наглядностью выводится формула развития человеческой цивилизации: Мозги дороже рук.

В этом поединке сталкиваются не сила и слабость, вооруженная пращой, а сила человеческая, сила Homo sapiens, с силой если не зверя, то, можно сказать, недочеловека. Ведь главное отличие человека от всех прочих живых существ заключается в его интеллекте, и только в нем, так что гордиться человек может только интеллектом, ибо все остальное, абсолютно все, звери делают несравненно лучше.

А у этой поучительной истории было не менее поучительное продолжение. Израильский царь Саул, как сообщают авторы Библии, взревновал к славе пастушка-победителя и решил его сгубить. Сначала царь пытается сделать это крайне грубо, как-то уж слишком не по-царски: он швыряет копье в Давида, играющегона музыкальном инструменте. Давид уклонятся, избежав таким образом верной смерти.

Но царь не успокаивается, не оставляет своего намерения убить счастливчика. Он жалует ему чин тысяченачальника (по нашим понятиям – полковника, а то и генерала), он отдает за него свою дочь Мелхолу, но при этом постоянно вынашивает планы его физического устранения.

Идея-фикс, да и только.

Впрочем, мотивы поведения Саула достаточно прозрачны. Этот царь обладал психологией человека толпы, человека, который всегда, во все времена преклонялся перед силой физической и ненавидел силу человеческую. Поэтому он воспринимал Давида не столько как выскочку-пастушка, сколько как носителя интеллектуального превосходства, а вот этого подобные люди не прощают…

КСТАТИ:

«Мудрецы не умеют разговаривать с царями: с царями надо говорить или как можно меньше, или как можно слаще».

Эзоп

Во Второй Книге Царств мы встречаемся с Давидом уже в сане царя, который активно воюет против моавитян и сирийцев. Зачем – непонятно, но, видимо, положение обязывало поступать так, а не иначе.

И промелькнул бы этот образ во тьме времен одной лишь яркой вспышкой победы над Голиафом, если бы однажды в предвечерний час не вышел царь Давид на кровлю дворца своего и не узрел оттуда купающуюся в соседнем дворе женщину, и не воспылал к ней умопомрачающей страстью…

Звали эту красавицу Вирсавией, и была она законной женой некоего Урии Хеттеянина.

Но чего стоит это обстоятельство в сравнении с царской страстью?

Первая вспышка этой страсти закончилась беременностью Вирсавии, а это уже серьезная проблема, ибо по закону Моисея такая ситуация влекла за собой верную смерть всех ее действующих лиц. Но что такое закон для царя? Давид отправляет несчастного мужа своей возлюбленной на войну, да еще и с письмом, адресованным военачальнику Исаву: «Поставьте Урию там, где будет самое сильное сражение, и отойдите от него, чтобы он был поражен и умер».

Все именно так и произошло, к вящему удовольствию царя, который незамедлительно поселил новоиспеченную вдову в своем дворце.

Господь, который ранее во всем покровительствовал Давиду, теперь нахмурил брови, и царский сын, рожденный Вирсавией, вскоре умирает.

И лишь после суровых испытаний и чистосердечного покаяния Давида Господь смилостивился над грешниками и подарил им смышленого крепыша, которого назвали Соломоном.

В Третьей Книге Царств Соломон представлен как преемник царя Давида, что само по себе было бы не столь уж знаменательно, если бы речь шла не о царе Соломоне, правившем с 960 по 935 год до н.э., прославившемся тонкостью ума и оригинальностью суждений и прозванном Соломоном Мудрым.

Можно сказать, что это был один из уникальных случаев в Истории, когда на троне восседал мудрец. Такое происходило крайне редко. Это подлинная экзотика.

КСТАТИ:

«От многой мудрости много скорби, и умножающий знание умножает печаль».

Соломон Мудрый

Тем не менее он постоянно пополнял запасы своих знаний и совершенствовал свою мудрость, ставшую поистине легендарной.

…Однажды пришли к нему две женщины. Одна из них рассказала, что на днях родила ребенка, того самого, которого сейчас держит на руках другая, ее соседка. Она тоже родила в это же время, но ее ребенок умер, и она подменила одного младенца другим. Теперь эта женщина заявляет, что именно она – мать живого ребенка.

« – Так ли это? – спросил царь вторую женщину.

– Нет, – ответила она. – Это я родила живого ребенка, а вот она – мертвого.

– Что ж, – проговорил Соломон, – если так, то вот меч. Рассеките ребенка пополам и отдайте каждой ее законную часть».

Вторая женщина спокойно проговорила:

– Пусть так – ни мне, ни ей, рубите. А первая закричала в ужасе:

– Нет! Нет! Отдайте ей ребенка, только бы он был жив! И вынес судья свой вердикт:

– Вот этой женщине отдайте живое дитя, потому что она и есть его мать!

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Соломоново решение

«И услышал весь Израиль о суде, как рассудил царь; и стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость Божия в нем, чтобы производить суд».

Чрезвычайно важная деталь: «…и стали бояться…» Посредственность никогда добровольно не подчинится мудрости только при наличии у этой мудрости карающего меча. Мудрость ведь всегда воздаст мерой за меру, не перекладывая эту обязанность на Господа, как это делают глупцы или пособники злодеев. Мудрость всегда базируется на законах Природы, где сила действия равна силе противодействия…

КСТАТИ:

«Копающий яму в нее упадет, и сносящего стенку укусит змея. Разбивающий камни о них ушибется, и колющему дрова от них угроза».

Соломон Мудрый

А после того знаменитого суда родилась крылатая фраза «Соломоново решение».

Он все решения принимал сам, и, скорее всего, именно поэтому они стали классикой мудрости.

Он женился на дочери египетского фараона, нимало не беспокоясь о том, что по сему поводу скажет его духовенство, придворные, да и вообще кто бы то ни был.

Читая Библию, приходишь к мысли, что в годы правления Соломона Мудрого история войн попросту отдыхала.

Это было время строительства величественного храма – признанного чуда архитектуры той эпохи, время бурного развития наук, ремесел и торговли, время истинного могущества, которому вовсе не требуется стимулировать себя захватническими войнами.

Слава об уникальном царе-мудреце облетела весь Древний мир, и вот царица Савская, красавица и умница (сочетание этих качеств всегда считалось экзотикой), решила лично убедиться в справедливости цветистых восточных легенд.

Огромный царский поезд, нескончаемый караван тяжело груженых верблюдов и лошадей направился в Иерусалим.

К тому времени уже был построен храм, неподалеку от которого возвышался явно соперничающий с ним роскошью дворец Соломона, где он и принял именитую гостью.

«И увидела царица Савская всю мудрость Соломона и дом, который он построил.

И пищу за столом его, и жилище рабов его, и одежду их, и виночерпиев его, и всесожжения его, которые он приносил в храме Господнем. И не могла она более удержаться…

И царь Соломон дал царице Савской все, чего она желала и чего просила, сверх того, что подарил ей царь Соломон своими руками…» (Третья книга Царств. Глава 10).

После обмена дорогими подарками, премудростями и просто любезностями царица Савская отбыла восвояси, а спустя девять месяцев родила прелестного мальчугана.

Надо сказать, что царь Соломон был страстным ценителем женской красоты, и на этой почве у него возникли серьезные разногласия с законами Моисея. Он совершенно справедливо счел, что его личная жизнь касается лишь его лично, а потому завел многолюдный гарем, населенный представительницами самых разных стран, и начал поклоняться богине Астарте, служение которой прямо предусматривает буйные сексуальные оргии.

Как отмечается в Библии, Бог был весьма недоволен таким поведением, но, как известно, победителей не судят…

КСТАТИ:

«Я увидел: нет большего блага, чем радоваться своим делам, ибо в этом и доля человека, – ибо кто его приведет посмотреть, что будет после?»

Соломон Мудрый

А посредственность зудит пронзительно: «Будьте скромнее. Пусть другие порадуются вашим делам, пусть другие оценят их по достоинству…»

Как же, ждите…

Но посредственность дождалась-таки своего, и когда умер царь Соломон Мудрый, снова начались войны, заговоры, перевороты и прочие мерзости.

А также – периодическое разрушение и восстановление храма в Иерусалиме.

Этот процесс почему-то проходит красной нитью через значительную часть библейских историй, а в 70 году н.э. история Израиля оборвалась на многие столетия непосредственно после разрушения Иерусалимского храма войсками римского императора Тита.

Разумеется, существуют места, называемые святынями, но все же думается, что истинная вера не привязывается к какому-либо сооружению, не зависит от архитектуры или иных материальных символов, а живет в бессмертной человеческой душе, и лишь тогда она надежно защищена. А храм… храм, сегодня он есть, а завтра – нет…

КСТАТИ:

«Все суета сует. Все тщета и ловля ветра. Все – из праха, и все возвратится в прах».

Соломон Мудрый

Но не все возвращается в прах.

Жемчуг имеет свойство стареть и крошиться со временем, но жемчужины человеческой мысли переживают тысячелетия и лишь приобретают все большее очарование новизны.

Царь Соломон Мудрый подарил Истории три произведения: «Книга притчей Соломоновых», «Книга Экклезиаста» и «Песнь песней», где простым и ясным языком, без жесткой категоричности десяти заповедей и без двойной моральной бухгалтерии Пятикнижия представлена вся шкала человеческих ценностей.

«Доколе, невежды, будете любить невежество, доколе буйные будут наслаждаться буйством, доколе глупцы будут ненавидеть знание?» (Притчи. 1:22).

Вопрос явно риторический. Разумеется, так будет всегда, если не избавить от излишней терпимости He-невежд, Не-буйных и He-глупцов. Невежество, буйство и глупость должны быть свойствами позорными и опасными для их носителей, и лишь при этом условии можно всерьез говорить об их искоренении. Впрочем, Новый Завет, напротив, призывает к еще большей терпимости в отношении носителей этих пороков.

«И для чего тебе, сын мой, увлекаться посторонней и обнимать груди чужой?» (Притчи. 4:7).

Для чего? О, если бы кто-нибудь знал ответ…

«Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его и будь мудрым» (Притчи 6:6).

Простейшая формула жизненного успеха. Комментарии излишни.

«Неодинаковые весы, неодинаковая мера, то и другое – мерзость перед Господом» (Притчи 20:10).

«Кто говорит виновному: ты прав, того будут проклинать народы» (Притчи 24:24).

Правила жизненной игры, как и правила уличного движения, должны быть одинаковы для всех, иначе катастрофы не только возможны, но и неизбежны, и в такой ситуации уже нет никакой разницы между стареньким «Запорожцем» и новеньким «Мерседесом».

А как не признать жемчужиной определение того, чего не может носить земля?!

«Раба, когда он делается царем;

Глупого, когда он досыта ест хлеб;

Позорную женщину, когда она выходит замуж,

И служанку, когда она занимает место госпожи своей» (Притчи 30:22–23).

Полная противоположность догмам Нового Завета, не говоря уже об основах социалистического учения, столь популярного среди перечисленных царем Соломоном фигурантов.

В Книге Экклезиаста также можно обнаружить немало умозаключений, ценность которых трудно преувеличить:

«И возненавидел я сам весь труд, над чем я трудился под солнцем, потому что оставлю его человеку, что будет после, и кто знает, мудрый ли он будет или глупый, – а будет владеть моими трудами».

«Всему свой час, и время всякому делу под небесами: время родиться и время умирать… время разрушать и время строить… время разбрасывать камни и время собирать камни… время обнимать и время уклоняться от объятий…»

«Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается».

«Не скоро совершается суд над худыми делами; потому и не страшится сердце сынов человеческих делать зло».

«Бог – ради человеков, чтобы их просветить, дабы поняли сами, что они – это скот, и только!»

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Песнь песней

И наконец «Песнь песней» – шедевр любовной лирики Древнего Востока, своеобразный эталон, не подвластный влиянию времени или эстетических тенденций любых эпох и народов.

Главные действующие лица этого произведения – юная пастушка Шуламит (Суламифь) и юноша, который выступает то в роли пастуха, то в роли царя (что зачастую одно и то же).

И любовная страсть поистине вселенской силы и глубины.

«Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою; ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность…» (8:6).

«Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя» (1.8).

«Два сосца твоих, как двойня молодой серны, пасущаяся между лилиями» (4.5).

Сколько поэтов пыталось перевести, пропустить сквозь призму собственного творчества эти терпкие строки!

Две груди твои – как два слоненка,

как двойня газели,

Они бродят среди лилий.

(Перевод И.М. Дьяконова)

Скольких художников они вдохновили, эти незатейливые, на первый взгляд, слова! И находились же люди, которые совершенно серьезно трактовали «Песнь песней» как поэму о любви между Богом и Его паствой! Что ж, трактовать что-либо никому не возбраняется, однако как в русле такой трактовки могут восприниматься вот эти строки:

«Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти.

Подумал я: влез бы на пальму, ухватился бы за ветви ее; и груди твои были бы вместо кистей винограда, и запах от ноздрей твоих, как от яблоков…» (7.8–7.9).

Комментарии, думается, излишни.

Вот, собственно, и все основное содержание Ветхого Завета, если не считать целого ряда текстов, называемых пророческими: «Книга пророка Иеремии», «Книга пророка Даниила», «Книга пророка Захарии» и т.д. Эти тексты являют собой, как правило, горькие размышления на тему несовершенного настоящего и сладкие мечты на тему прекрасного будущего.

И последняя, пожалуй, деталь.

Она возвращает нас к теме неблаговидного использования библейских женщин в мужских играх. Речь идет об Иудифи (Юдифи), которая, став наложницей вражеского военачальника Олоферна, в одну из ночей отрубила ему голову и принесла ее в родной город.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Иудифь

«Иудифь издали кричала сторожившим при воротах: отворите, отворите ворота! С нами Бог, Бог наш, чтобы даровать еще силу Израилю и победу над врагами, как даровал Он и сегодня.

Как только услышали городские мужи голос ее, поспешили прийти к городским воротам и созвали старейшин города. И сбежались все, от малого до большого…» (Иудифь. 13:14).

Итак, ее чествуют как героиню, и никому, видимо, и в голову не приходит осознание того, что, во-первых, негоже мужчинам, а тем более воинам прятаться за женскую спину (вернее, бедра), и во-вторых, эта барышня – прелюбодейка, мошенница и убийца.

Для них и в данном случае – героиня. Дело, оказывается, не в поступке, а в точке зрения на него. Тема Юдифи много раз отражалась в различных художественных произведениях, воспевающих героизм красавицы-патриотки, которая, если взглянуть на дело непредвзято, обладала жестокостью киллера, хитростью мошенницы и безразличием ко всем нормам нравственности, характерным для проститутки.

И тем не менее, поступки библейских персонажей, будучи во многих случаях неприемлемыми для элементарно порядочного человека, все же имеют логически обоснованные мотивы, которые не вызывают разночтений, что весьма важно для их понимания. Да, они зачастую густо замешаны на вероломстве, на безответственности, на жестокости или иных пороках людских, но цели их понятны и близки естественному началу человека: стремление к сытости, к власти, к богатству, к сексуальному удовлетворению, стремление от минуса к плюсу.

И совершенно иное впечатление оставляет Новый Завет, или Евангелие (Благая весть), – памятник культуры того же народа, возникший в том же регионе и на том же отрезке времени, именуемом «Древний мир».

Новый Завет отличается от Ветхого прежде всего своей направленностью от плюса к минусу, от удовлетворения к неясному томлению, от богатства к бедности, от самодостаточности к ущербности.

КСТАТИ:

«Ветхий Завет считает благом процветание. Новый Завет – напасти».

Фрэнсис Бэкон

Действительно, между ними обнаруживается столько несоответствий, столько взаимоисключающих требований выдвигают они, что их объединение под одной обложкой с надписью «Библия» представляется либо вопиющим недомыслием церковников, либо особо коварной проделкой атеистов. Как говорится, нарочно не придумаешь…

Чего стоит одна лишь фраза:«Блаженны нищие духом»! Что бы и кто бы ни говорил о том, что Евангелие нельзя понимать буквально, что его истины глубоко зашифрованы, я – не самый последний в плане интеллекта человек – воспринимаю такое понятие как «нищие духом» исключительно в негативном смысле, глубоко презирая носителей этого понятия. Ах да, презирать тоже нельзя, по евангельскому учению, ибо «не судите да не судимы будете». То есть я не должен даже в душе своей осуждать подлость, низость, вероломство, продажность и прочие человеческие пороки, потому что за это меня будут судить тем же судом. Будьте так любезны. Я никого не предал, не продал, не занимаюсь лихоимством и не дурак. И при всем этом не люблю дураков и ненавижу лихоимцев, не мучаясь, кстати, сомнениями относительно правомочности своих реакций на эти жизненные явления.

Есть все же такие понятия, как человеческая культура, мораль, нравственность, которые никак не предполагают кроткой терпимости в отношении своих антиподов.

Со злом необходимо бороться, а для этого нужно вынести ему приговор, и прежде всего в своей душе, к чему бы там ни призывали евангельские догмы.

В противовес Ветхому Завету, в этом вопросе опирающемуся на закон соответствия силы действия силе противодействия, Новый Завет отвергает понятие «око за око», предлагая следующее: «…не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».

Не послужило ли такое «евангельское терпение» одной из причин очень плохо объяснимого поражения российских регулярных армий в Гражданской войне 1918–1921 гг.? И не представляется ли весьма и весьма странным то обстоятельство, что во время обороны Зимнего дворца 25 октября 1917 г. огонь пулеметной роты осажденных поразил не 6000, не 600 и даже не 60, а всего лишь шесть представителей пьяного и довольно слабо организованного отребья, идущего в лобовую атаку по Дворцовой площади Санкт-Петербурга?

Трудно что-либо утверждать определенно, однако выводы все-таки напрашиваются…

КСТАТИ:

«Никто не волен становиться христианином, никого нельзя обратить в христианство – сначала надо сделаться достаточно больным для этого… В глубине христианства живет злоба больных людей, инстинкт, направленный против здоровых, против здоровья. Все хорошо уродившееся, гордое, озорное и прекрасное вызывает боль в ушах и резь в глазах. Напомню слова апостола Павла, которым цены нет: „…бог избрал немудрое мира… и немощное мира избрал бог… и не знатное мира и уничиженное…“

Фридрих Ницше

То есть именно то, что природа приговорила к ликвидации.

Так что в этом случае Бог, выходит, противостоит Природе, а это уже отдает психиатрией.

А как воспринимать настоятельный призыв благословлять «проклинающих вас»? Ведь слово материально, и чье-то проклятие является совершенно реальной агрессией. В каком-то случае можно игнорировать эту агрессию, быть выше адекватной реакции на чье-то злобное шипение, презреть чьи-то проклятия, но почему, с какой стати нужно благословлять проклинающих? Это ведь извращение. Возможно, их не следует принимать всерьез, возможно, они не достойны того, чтобы на них тратились сильные эмоции, весьма возможно, но чтобы благословлять…

Что ж, если таковы правила игры, то они, по крайней мере, должны быть едиными для всех ее участников, ибо, как сказано в Книге Притчей Соломоновых, «неодинаковые весы – мерзость перед Господом». Но если это так, то по меньшей мере странным выглядит этот фрагмент десятой главы Евангелия от Матфея:

«Если кто не примет вас (апостолов) в доме своем и не послушает речей, стрясите прах от ног, выходя оттуда.

А за это отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому».

М-да… Что-то не просматривается за этими словами евангельского долготерпения и страстного желания благословить «проклинающих»… Иначе чем двойной бухгалтерией все это не назовешь.

А почти неприкрытый призыв к безделью, к иждивенчеству? Можно, разумеется, возразить, что евангельские тексты аллегоричны, что их не следует понимать столь буквально. Можно, когда речь идет о философских размышлениях, о формулах смысла жизни и т.п., но вот глава 4 Евангелия от Матфея: Симон (впоследствии апостол Петр) и его брат Андрей ловят рыбу, причем не для забавы на уик-энде, а для прокорма семьи. Подходит к ним Христос и предлагает бросить это занятие. Братья обескуражены, не понимая, как можно бросить источник существования. «Я сделаю вас ловцами человеков», – обещает им Мессия, и братья, оставив сомнения, бросают на землю свои снасти.

Их примеру следуют Иаков и Иоанн, тоже бросив свои сети на землю, а престарелого отца – на произвол судьбы.

И пошли «ловить человеков».

Да, можно ловить этих самых «человеков» в совершенно буквальном, рабовладельческом или полицейском смысле этого слова, а можно стать ловцами душ. Вот и все. Но почему при всем этом нужно перестать трудиться, перестать заботиться о своих семьях?

И вот Христа сопровождают уже тысячи бездельников, которые слушают его проповеди. Они при всем этом, естественно, хотят есть. Царь Соломон считал аморальным сочувствие голодному бездельнику, но Христос придерживается принципиально иного мнения и насыщает пятью хлебами и двумя рыбами 5000 человек (как отмечено в Евангелии, кроме женщин и детей). А почему бы этим пяти тысячам не заняться каким-либо полезным трудом? Так-то оно так, но ведь куда проще ходить следом за проповедником и слушать его речи, а он уж не оставит своей милостью: то хлеба подкинет, то рыбки с неба…

А призывал проповедник вот к чему:

«Если хочешь быть совершенным, пойди продай имение свое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах».

«Удобнее верблюду пройти сквозь игольное ухо, нежели богатому войти в Царство Божие».

«И будут первые последними и последние первыми; ибо много званых, а мало избранных».

«Блаженны бедные, ибо ваше – Царствие небесное».

Есть еще притча о хозяине виноградника, который платил поровну всем своим работникам, и тем, кто трудился с рассвета, и тем, кто пришел только к обеду. Такая пошлая уравниловка оценивается как весьма позитивное явление.

Было бы несправедливым не отметить то, что в Евангелиях встречаются и другие сентенции, действительно мудрые и глубокие, но эта глубина и мудрость доступны весьма немногим, а вот приведенные выше изречения легли в основу всех учений социалистического толка и отозвались в Истории поистине жутким эхом.

Природа очень сурово карает за любые попытки ревизии ее законов, а идея торжества слабых над сильными – самая дерзкая и самая, пожалуй, взрывоопасная из всех подобных попыток.

Так что Бог, который отождествляется с Природой, никак не мог послать на Землю своего «сына» с целью посягательства на важнейшие законы Мироздания. Здесь могут иметь место либо грубое извращение учения Христа в ходе апостольских его изложений, либо своеобразное восстание падшего ангела против своего Творца, либо банальнейшая попытка очередного пророка выдать себя за Мессию, попытка, которая – в отличие от аналогичных – приобрела столь широкий резонанс, будучи предпринятой в нужное время и в нужном месте.

КСТАТИ:

«Как много дел считались невозможными, пока они не были осуществлены».

Плиний Старший

Все может быть, все без исключения, и нужно относиться к такой вероятности трезво, без наркотической зависимости от господствующих стереотипов, памятуя слова мудрого Станислава Ежи Леца о том, что человек, стремящийся надеть на свои глаза шоры, не должен забывать о том, что в комплект входят еще узда и кнут…

Рождение Иисуса. Оно обставлено таким количеством рутинных подробностей, что поневоле возникает мысль о неадекватности Божьих усилий, направленных на достижение столько тривиального результата, каковым является рождение человеческого существа.

Будем избегать крайностей и сочтем всего лишь соленой шуткой пушкинскую «Гаврилиаду», где Дева Мария вступает в сексуальный контакт (по очереди) с тремя субъектами нечеловеческого происхождения, в результате чего и происходит пресловутое «непорочное зачатие» Иисуса.

Но при этом едва ли стоит игнорировать вероятность искусственного оплодотворения Марии представителями внеземной цивилизации с целью повлиять таким образом на ход событий земной Истории.

Если это действительно так, то можно со всей уверенностью заметить, что эксперимент удался. Он, правда, уж очень дорого обошелся нашей цивилизации, фантастически дорого, но… как говорится, снявши голову, по волосам не плачут…

Как бы то ни было, но Евангелие от Матфея описывает такую пикантную ситуацию: «Рождество Иисуса Христа было так: по обручению Матери Его Марии с Иосифом, прежде, нежели сочетались они, оказалось, что она имеет во череве от Духа Святого» (Глава 1:18).

По законам того времени девушку в подобном случае ждала верная смерть вследствие побиения камнями. Скромный плотник Иосиф, не желая быть героем громкого скандала, хочет тайно отпустить Марию к ее родителям, предоставив им возможность самим решать проблему адекватности преступления и наказания, но тут к нему приходит некий Ангел и дает исчерпывающее объяснение причины беременности его невесты. Объяснение было принято, причем с пониманием, и рождение потомка Духа Святого произошло в положенный срок и в соответствии со всеми этическими нормами.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Рождение Иисуса Христа

Можно сказать: кощунство. Можно такое сказать. Ну, а если взглянуть на вещи непредвзято… Ладно. Родила девица от Духа Святого – что ж, всякое может случиться на нашей неизведанной Земле. И звезда, загоревшаяся над городом Вифлеемом, где родился Христос, может называться и патрульным кораблем исследователей, которые следили за ходом эксперимента, и просто знамением Божьим – в зависимости от аспекта восприятия того или иного события.

Были в биографии Мессии и такие эпизоды, которые не нуждаются в трактовке ввиду их логической завершенности и полного соответствия моральным стереотипам своей эпохи.

К таким эпизодам можно отнести массовое избиение младенцев в Вифлиеме по повелению иудейского царя Ирода, узнавшего от волхвов о рождении Иисуса, названного ими царем иудейским. Подобные меры, призванные воспрепятствовать появлению нежелательных исторических фигур, были нередки в Древнем Мире, но при этом весьма неэффективны, потому что абсолютно всех будь то младенцев или членов какой-либо организации (представителей народности, профессии и т.п.) истребить никогда и никому не удавалось, а среди чудом выживших всегда оказывался именно тот, кто был, как говорится, «виновником торжества».

Существует, правда, общепринятое несоответствие между датами рождения Иисуса и смерти царя Иудеи Ирода I, но это уже те дебри, в которые едва ли стоит углубляться.

Очень эффектен эпизод казни Иоанна Крестителя. Ирод Антипа, царь Галилейский, устраивает пышный пир по случаю дня своего рождения. Перед восхищенными гостями танцует Саломея, дочь сестры царя, который опрометчиво пообещал вознаградить ее искусство всем, чего бы девушка ни пожелала. Посоветовавшись с матерью, девушка настойчиво потребовала в качестве награды голову Иоанна Крестителя, пребывавшего тогда в дворцовой темнице. Царь искренне опечалился, потому что узник своими знаниями и мудростью был ему весьма полезен, но… царское слово есть царское слово, и племянница его получила желаемое на серебряном блюде (возможно, что и на золотом, что сути дела не меняет).

Этот жутковатый эпизод вдохновил немалое число живописцев и литераторов, включая Лесю Украинку и Оскара Уайльда. Нужно признать, что он совсем не так прост, как кажется на первый взгляд, и таит в себе множество психологических пластов – ценнейшего исходного материала для художественного творчества.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Въезд в Иерусалим

Эпизоды чудесных исцелений, воскрешений и превращений носят явно (если можно так выразиться) пропагандистский характер. Они скорее рассчитаны на ожидаемую реакцию толпы, чем на позитивное преображение действительности. Например, Иисус воскрешает умершего сына вдовы, остановив многолюдную погребальную процессию.

«Он сказал: юноша! тебе говорю, встань! Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить; и отдал его Иисус матери его. И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой. Такое мнение о нем распространилось по всей Иудее и по всей окрестности» (От Луки. Глава 7:17).

Выходит, что жизнь и смерть не являются Божьим провидением, если допустимы такие произвольные вмешательства в эту сферу.

Ведь если тот юноша умер, да еще и естественной смертью, то, значит, таков был его жребий, такова связь причин и следствий, и тем не менее…

Вызывает немалое удивление въезд Иисуса в Иерусалим верхом на осле (ослице), потому что согласно действующему тогда закону въезд верхом в городские ворота был исключительной прерогативой царей, так что наивно было бы рассматривать такое действие как случайное или совершенное по неведению.

«Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус: привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их.

Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге; народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне!..» (Евангелие от Матфея. 21:9).

Понятное дело, этот торжественный въезд в Иерусалим уже сам по себе означал смертный приговор для возмутителя спокойствия.

Думается, что изгнание Иисусом торговцев из храма было чревато не менее печальными последствиями. Таким образом Он приобрел смертельных врагов в лице представителей и государственной власти, и высшего духовенства, и многочисленного торгового сословия.

Ю. Ш. фон Карольсфельд. Иисус Христос очищает храм

Отношения Его с учениками были, мягко говоря, неоднозначными. Будучи чрезвычайно терпимым к различного рода негативным проявлениям, к блудным сыновьям, ленивым нищим и проституткам, Иисус вместе с тем проявлял к своим последователям трудно объяснимую непреклонность.

«Другой из учеников сказал Ему: Господи! Позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.

Но Иисус сказал ему: иди за Мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (От Матфея. 8:21:22).

Вряд ли этот ученик удовлетворился таким ответом на вполне законную просьбу.

И вряд ли кого-нибудь из слушателей приводили в восторг такие вот заявления:

«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел я принести, но меч;

Ибо я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее…

Кто любит отца или мать более, нежели меня, не достоин Меня; а кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (От Матфея. 10:34, 35, 37).

И не иначе. Мало того: «Кто не со Мною, тот против Меня» (12:30).

А также: «И всякий, кто оставит домы или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (От Матфея. 19:29).

А потом один из учеников Его, Иуда Искариот, продал Учителя за тридцать сребренников церковным властям, а те препроводили арестованного к властям светским, и Понтий Пилат, прокуратор Иудеи, под мощным давлением местной общественности вынес Мессии смертный приговор, причем казнь была назначена не традиционно иудейская – побивание камнями, а позорящая – на кресте, как принято было казнить беглых рабов, бандитов, короче говоря, подонков общества. И толпа, которую политики левого толка так любят называть «народными массами», остервенело кричала Пилату: «Распни! Распни Его!» И какая разница была той толпе, с малой или с большой буквы следовало писать слово «Его»…

Ю. Ш. фон Карольсфельд. «Распни Его!»

КСТАТИ:

«Радостный вестник» умер, как жил, как учил, – не ради «искупления людей», а для того, чтобы показать, как надо жить. Практическое поведение – вот что завещал он человечеству: свое поведение перед судьями, перед солдатами, перед обвинителями, перед всевозможной клеветой и издевательствами, – свое поведение на кресте. Он ничему не противится, не защищает своих прав, не делает и шага ради того, чтобы предотвратить самое страшное, – более того, он еще торопит весь этот ужас… И он молит, он страдает и любит вместе с теми и тех, кто чинит ему зло… Не противиться, не гневаться, не призывать к ответу… И злу не противиться – любить его…»

Фридрих Ницше

И едва ли кто-то смог бы противопоставить этому что-либо, кроме, разумеется, стереотипных обвинений в святотатстве или напоминаний о том, что ведь миллионы-то людей верят…

Во-первых, господа, не следует путать нерассуждающую веру и вполне сознательное посещение Божьего храма с целью предоставления отдыха измученной мелочными страстями душе, а также восстановления почти утраченного единения с Мирозданьем.

Во-вторых, как настоятельно советует мадам Клио, нужно очень и очень осторожно относиться к кумирам миллионов. В подавляющем большинстве случаев эти кумиры фальшивы, примитивны и адекватны крайне левым идеям насильственного равенства сильных и слабых, талантливых и бездарных, храбрых и трусливых, умных и глупых – светлой мечте отребья.

При всем возможном уважении – к интеллекту и героическому началу личности Христа, едва ли какой-либо здравомыслящий и самодостаточный человек искренне примет постулаты о том, что последние непременно должны стать первыми, что болезнь лучше здоровья, а бедность – богатства, что нельзя противиться злу, нельзя быть успешным и почитаемым, нельзя быть естественным, природным, нельзя смотреть на женщину с вожделением (а на кого же еще тогда смотреть с вожделением?!).

В последнем случае – так требует Новый Завет, – «если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его. И если правая рука твоя соблазняет тебя, отсеки ее…» (От Матфея 5:29,30).

Как же, бросил писать, пошел искать топор…

Однако кому-то все это выгодно, ох как выгодно.

Думаю, не я первый пришел к простой и естественной мысли о том, что христианское учение – ничто иное как изощреннейшая иудейская месть Риму за оккупацию, месть страшная, явно неадекватная изначально причиненному злу.

Действительно, месть всегда страшнее, чем вызвавшее ее зло.

И в завершение темы позволю себе предъявить читателям, считающим себя элементарно нравственными людьми, следующий текст из Евангелия от Марка (Глава 11:13, 14, 20, 21). Комментарии не прилагаются ввиду очевидной ненадобности.

«И увидев издалека смоковницу, покрытую листьями, пошел, не найдет ли чего не ней; но пришел к ней, ничего не нашел, кроме листьев, ибо еще не время было собирания смокв.

И сказал ей Иисус: отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек. И слышали то ученики Его.

Поутру, проходя мимо, увидели, что смоковница засохла до корня.

И, вспомнив, Петр говорит Ему: Равви! Посмотри, смоковница, которую Ты проклял, засохла».

Кто-то, выразительно повертев пальцем у виска, скажет, что это же аллегория. Возможно и такое, но кто тогда подразумевается под «смоковницей»?

КСТАТИ:

«Если Бог хотел стать предметом любви, то ему следовало бы сперва отречься от должности судьи, вершащего правосудие: судья, и даже милосердный судья, не есть предмет любви.

Основатель христианства недостаточно тонко чувствовал здесь – как иудей…

Как? Бог, который любит людей, если только они веруют в него, и который мечет громы и молнии против того, кто не верит в эту любовь! Как? Оговоренная любовь, как чувство всемогущественного Бога! Любовь, не взявшая верх даже над чувством чести и раздраженной мстительности! Как по-восточному все это!»

Фридрих Ницше. «Веселая наука»

Да, Восток – дело тонкое…

Сирия

В те времена то была могущественная и высококультурная страна, пребывавшая в счастливом неведении относительно таких новомодных реалий, как исламский фундаментализм и автомат Калашникова, лишний раз подтверждающих расхожую мысль о том, что Восток – дело тонкое.

А в той, еще вполне цивилизованной Сирии, можно отметить период наивысшего процветания, когда царствовали Селевкиды, потомки Селевка, одного из полководцев Александра Македонского.

«Процветание» – понятие достаточно условное. В ту эпоху основными критериями его оценки были военные успехи, то есть самое спорное, зыбкое и скоропортящееся из традиционного исторического наследия любой страны, но… такова была знаковая система той эпохи, да и не только той… Как заметил Уильям Шекспир по аналогичному поводу: «Так хочет время. Мы – его рабы».

И как всякие рабы, мы из кожи вон лезем, стремясь как-то трансформироваться в господ, при этом упорно не желая осознать всю тщетность таких устремлений.

Наиболее характерными их выразителями можно было бы назвать двух Селевкидов: Антиоха III Великого и Антиоха Епифана.

Между прочим, столица Сирии носила название Антиохий.

Антиох III воссел на престол в 224 г. до н.э. Восемнадцатилетний царь первые четыре года своего правления посвятил реформированию армии и реконструкции столицы, а на пятом году проявил жгучий интерес к вечной теме всех мужей, мнящих себя государственными, теме расширения границ путем завоевательных войн.

Но прежде всего следовало навести порядок в собственных владениях, где большинство наместников ранее покоренных земель вдруг заразилось вирусом сепаратизма и провозгласило себя монархами независимых государств. Неадекватность их притязаний и возможностей проявилась при первых же контактах с сирийской регулярной армией, возглавляемой молодым царем, который быстро рассеял войска честолюбивых наместников и заодно, как-то невзначай, покорил Армению, которая оказывала им политическую и экономическую помощь.

Одержанные победы прославили имя Антиоха III и подвигли его на новые экспедиции батального свойства.

В 217 г. до н.э. происходит целый ряд сражений с египетскими войсками, после чего Египет вынужден был запросить мира, причем на весьма невыгодных для себя условиях.

В 216 году Антиох III выступил в поход против парфян и бактрийцев. Этот четырехлетний поход был ознаменован множеством сокрушительных побед сирийского царя и завершился почетным для него миром с парфянами, причем с выплатой ими победителю сказочной по своей сумме дани.

Сирия встречала своего повелителя пышными триумфами и прочими проявлениями всенародного энтузиазма. Ему было присвоено звание «Великий». В честь него проводились массовые богослужения и оргии, а в Антиохии довольно долгое время продолжался веселый праздник с участием многочисленных гостей из ближнего и дальнего зарубежья. Понятное дело, что при этом никто из жителей столицы, исключая, естественно, проституток, не работал.

Царская охота на львов

На всех этих празднествах Антиох Великий услышал много панегириков в свой адрес, воспринимая их как нечто само собой разумеющееся, но одна фраза вполне заурядного придворного поэта вдруг молнией пронзила его сознание. Фраза звучала примерно так: «О, всемогущий царь Сирии, ты велик, как велик был Александр Македонский!» Никто из гостей не обратил внимания на эту примитивную лесть, но царь отныне утратил покой и сон…

Как гласит предание, однажды ночью он спешно созвал своих приближенных и сообщил, что видел сон, в котором к нему явился предок, Селевк, с требованием продолжить его славные дела подвигом, способным уравнять Антиоха Великого с Александром Великим.

– О каком подвиге шла речь? – проговорил царь. – Ответьте же, мои верные, мудрые и всезнающие сподвижники!

Сподвижники молчали, переминаясь с ноги на ногу и позевывая украдкой.

Царь резким жестом прогнал их прочь.

Целый месяц он пребывал в уединении, погрузившись в свои думы и отвлекаясь от них лишь затем, чтобы вынести какому-нибудь докучливому вельможе смертный приговор.

Кто знает, как долго длился бы этот депрессивно-агрессивный период правления Антиоха Великого, если бы в один прекрасный день не постучался в дворцовые ворота некий брюнет с плутовскими глазами, который представился начальнику стражи известным греческим ученым и заявил, что прибыл в Сирию с великой целью: предложить царю единственно верную разгадку его вещего сна.

Начальник стражи предупредил визитера о весьма возможных печальных последствиях его беседы с удрученным царем и привел в тронный зал.

– О покоритель земель и народов! – проговорил грек, упав на колени перед Антиохом. – Твой славный предок, говоря о подвиге, способном уравнять тебя с Александром Великим, конечно же, имел в виду покорение далекой и чудесной страны, называемой Индией! Вот на какой подвиг благословил тебя первый царь Сирии, богоподобный Селевк!

Видимо, брошенное зерно попало не только на благодатную, но и на изнывающую от страстного ожидания почву, если царь бросился к греку, поднял его с колен, обнял и немедленно назначил своим первым советником и личным другом.

Так начался фарс, называемый индийским походом Антиоха Великого и сыгранный в 206 г. до н.э.

В этом походе, больше напоминавшем выезд на пикник, кроме армии, участвовала вся царская семья, со всеми тетушками, дядюшками, свояченицами и любовницами первого лица государства.

Антиох Великий, подобно Александру Великому, не собирался присоединять экзотическую Индию к своим владениям. Речь шла лишь о грабеже ее богатств и демонстрации перед всем миром непобедимости сирийского (в данном случае) оружия, ну и, естественно, славного подвига в духе Александра Македонского.

Все эти цели были достигнуты достаточно быстро и до неприличия просто, так как в этот период Истории Индия была разделена на множество мелких княжеств, постоянно занятых выяснением отношений и удовлетворением взаимных претензий, так что им было не до обороны родной земли.

Сирийская армия прошлась по Индии, можно сказать, церемониальным маршем, практически не встречая боевого сопротивления и все свои силы бросая на тотальный грабеж. О непобедимости сирийского оружия говорить не приходилось, потому что оно попросту не применялось.

Три месяца продолжалось это безнаказанное разграбление Страны Чудес (как в древности называли Индию), после чего Антиох Великий решил отбыть восвояси.

Возвращение было поистине грандиозным. Слоны, верблюды, кони, нескончаемый караван, придавленный к земле тяжестью несметных богатств. Сам Антиох передвигался в колеснице из слоновой кости, запряженной огромным слоном, покрытым шелковой попоной, усеянной крупными бриллиантами.

Сирия бурно ликовала.

На подступах к столице процессию встречали грандиозные триумфальные арки, а народ падал ниц по краям дороги, при этом истошно выкрикивая здравицы в честь великого царя.

Празднование блистательной победы затянулось на долгих два года, после чего Антиох вернулся к военным забавам.

В 204 г. до н.э. он покорил Палестину (напрашивается мысль о том, что в ту эпоху Палестину не покорял только уж очень ленивый) и соседствующую с ней Финикию, обладавшую в то время огромным флотом.

Этому флоту суждено было сыграть роковую роль в судьбе Антиоха Великого, который вдруг решил предпринять победоносный морской поход, да еще и против Рима, самого могущественного государства Древнего мира. Как ни странно, но этот поход не закончился разгромом Антиоха, как ожидалось вначале. Сирийский флот был попросту отброшен от восточного побережья Аппеннинского полуострова, отброшен, как навязчивый нищий.

Но если Антиох переоценивал свои силы, то надменные римляне явно недооценивали и возможности, и воинственный азарт сирийского царя, который доставил им немало хлопот в течение долгих лет противостояния, пока в 190 г. до н.э. римский полководец Корнелий Сципион не разгромил наголову сирийские вооруженные силы.

Антиох Великий вынужден был просить мира, причем на любых условиях. В итоге он лишился многих земельных владений, включая Малую Азию, всего флота, всех боевых слонов и верблюдов, а также фактически всего золотого запаса.

Долгая и глубокая депрессия сирийского царя завершилась решением поправить положение любой ценой, решением, чреватым самыми тяжкими последствиями, как показывает мировой опыт.

И вот темной ночью 187 г. до н.э. Антиох Великий во главе небольшого военного отряда проникает в храм малоазийского города Элимаиды. Похищенные сокровища древних богов спешно грузятся на заранее приготовленные повозки. Перед Антиохом уже забрезжил свет надежды на блистательный реванш, когда огромная толпа местных жителей окружила осквернителей храма (мягко говоря) и перебила их всех до одного.

Такой вот позорный финал стал венцом помпезного представления под названием: «Жизнь Антиоха Великого».

КСТАТИ:

«Из того, что некто есть „великий муж“, вовсе не следует, что он – муж, возможно, только мальчик, или хамелеон всех возрастов, или околдованная бабенка».

Фридрих Ницше

Антиох Епифан, наследник Антиоха Великого, также был большим любителем военных авантюр и, кроме того, убежденным грекофилом. Убежденным до того, что всерьез считал себя воплощением Зевса. Каким образом это должно было проявляться в повседневной жизни, он доподлинно не знал, однако полагал, что успехи на военном поприще являются универсальным залогом утверждения в роли великого человека.

Для начала он вознамерился покорить Египет, даже не взяв на себя труд ознакомиться с тамошними военно-политическими реалиями. А реалии были таковы, что Египтом к тому времени уже владели римляне. И когда легкомысленный потомок Зевса пересек во главе своих войск границу Египта, его встретили римские легионы, готовые к немедленному сражению, а командовавший ими консул издевательски поинтересовался, чем обязан посещению столь высокого гостя.

Обескураженный Антиох промямлил в ответ что-то невразумительное, а римлянин в свою очередь недвусмысленным жестом приказал ему убираться восвояси.

– Я должен подумать, – проговорил Антиох Епифан, пытаясь хоть как-то сгладить унизительность ситуации.

– Сколько? – вежливо поинтересовался римлянин.

– Наверное… неделю…

Римлянин усмехнулся, вынул из ножен меч, очертил им круг, в центре которого оказался сирийский царь, и сказал:

– Думай здесь.

Антиоху ничего не оставалось, как приказать своим войскам трогаться в обратный путь.

И надо же было Фортуне распорядиться таким образом, что обратный путь Антиоха Епифана пролег не через юго-восточные земли Палестины, а через Иерусалим. Здесь опозоренный, смятый, крайне раздраженный сирийский царь не обнаруживает на городских улицах своих изображений, равно как изображений греческих богов, которым по его приказу поклонялись Сирия и ее колонии!

Представители высшего духовенства ответили на гневные вопросы царя заявлением о том, что Израиль не признает никаких богов, кроме Единого Творца и Создателя. Антиох, в свою очередь, заявил, что он – ни кто иной как Зевс для своих народов, а посему не допустит пренебрежительного к себе отношения.

И началась расправа над инакомыслящими. На улицах Иерусалима пылали костры из священных книг, а на деревьях в окрестностях города висели приверженцы библейской веры обоих полов и всех без исключения возрастных категорий.

Но, как говорится, посеешь ветер – пожнешь бурю.

Через некоторое время вспыхнула освободительная война, вождем которой стал такой исторический персонаж, как Иегуда Маккавей. В результате этой войны сирийские войска были изгнаны из Палестины.

КСТАТИ:

«Пытаться с помощью войны решать политические споры между государствами, пытаться добиться мощи и славы – это все равно, что заставить всех людей страны пить одно лекарство для лечения разных заболеваний, ибо польза от этого, может быть, будет лишь четырем-пяти человекам».

Мо-цзы

Эти слова древнекитайского мудреца так и остались, к сожалению, словами, но никак не практическим руководством для «судьбоносцев» всех времен и народов. Они-то ведь хорошо понимают, что не будь войн, многим из них пришлось бы пасти свиней или подметать улицы. Они ведь не так глупы, как хотят показаться, чтобы вызвать снисходительное сочувствие действительных творцов Истории.

И это им достаточно хорошо удается, нужно заметить…