- •I. Об истине
- •II. О смерти
- •IV. О мести
- •V. О бедствиях
- •VI. О притворстве и лицемерии
- •VII. О родителях и детях
- •VIII. О браке и безбрачии
- •IX. О зависти
- •X. О любви
- •XI. О высокой должности[48]
- •XII. О бойкости
- •XIII. О доброте и добродушии
- •XVI. О безбожий
- •XVIII. О путешествиях
- •XX. О совете
- •XXI. О промедлении
- •XXII. О хитрости
- •XXIII. О себялюбивой мудрости
- •XXIV. О новшествах
- •XXV. О распорядительности
- •XXVI. О мнимой мудрости
- •XXVII. О дружбе
- •XXVIII. О расходах
- •XXX. О поддержании здоровья
- •XXXI. О подозрении
- •XXXII. О беседе
- •XXXIV. О богатстве
- •XXXV. О пророчествах
- •XXXVI. О честолюбии
- •XXXVIII. О человеческой природе
- •XXXIX. О привычке и воспитании
- •Xl. О счастье
- •Xli. О ростовщичестве
- •Xlii. О юности и старости
- •Xliii. О красоте
- •Xliv. Об уродстве
- •Xlv. О строениях
- •Xlvi. О садах
- •Xlvii. О переговорах
- •Xlviii. О приближенных и друзьях
- •Xlix. О просителях
- •Li. О партиях
- •Lii. О манерах и приличиях
- •Liii. О похвале
- •Liv. О тщеславии
- •Lv. О почестях и славе
- •Lvii. О гневе
- •Lviii. О превратностях вещей
Liii. О похвале
Похвала есть отражение добродетели, но качество отражения зависит от зеркала. Если зеркалом служит толпа, то исходящая от нее похвала обычно лжива и бесполезна и высказывается она, скорее, людям тщеславным, чем добродетельным. Ведь простой народ не понимает многих высших добродетелей — низшие добродетели вызывают у него похвалу, средние — его удивление или изумление; но о самых высоких добродетелях он не имеет ни малейшего представления или вообще не воспринимает их. И лучше всего его удовлетворяет видимость и "species virtutibus similes"[218]. Безусловно, молва подобна реке, которая несет на своей поверхности легкие и пустые предметы и топит вещи тяжелые и прочные. Однако, если похвалу произнесут лица, известные своими суждениями и высокими качествами, тогда, как говорится в Писании: "Nomen bonum instar unguenti fragrantis"[219], она заполняет все вокруг и ее нелегко рассеять, ибо аромат благовоний более стоек, чем аромат цветов.
В похвале может содержаться столько лжи, что вполне справедливо относиться к ней с подозрением. Некоторые похвалы произносятся чисто из лести; и если это обыкновенный льстец, то у него есть некоторые общие места, которые он может высказывать многим людям; если же это хитрый льстец, то он подражает тому архильстецу, каким является сам для себя каждый человек; и если кто-либо особенно кичится каким-то качеством, то льстец именно в этом и будет больше всего его поддерживать; а если это бесстыдный льстец, то он узнает, в чем человек наиболее уязвим (что он и сам осознает и больше всего из-за этого смущается), и тогда льстец своей похвалой волей-неволей вызывает у такого человека состояние "spreta conscientia"[220]. Некоторые похвалы исходят из благих пожеланий и почтения, и это такая форма, в которой подобает из вежливости обращаться к государям и великим людям, "laudando praecipere"[221]; когда говорят людям, каковы они есть, указывают, какими они должны быть. Некоторых людей хвалят злобно, чтобы уязвить их и вызвать зависть и ревность по отношению к ним: "Pessimum genus inimicorum laudantium"[222]; так, у греков была поговорка, что "у того, кого хвалят во вред, должен вскочить прыщ на носу"; как мы говорим, что "у того, кто лжет, на языке вскочит волдырь". Безусловно, умеренная похвала, высказанная в подходящий момент и соответствующим образом, приносит пользу тому, кого хвалят. Соломон сказал: "Кто громко хвалит друга своего с раннего утра, будет для него проклятием"[223]. Слишком сильное возвеличение человека или дела поистине приводит к умалению его достоинства, а со стороны противников вызывает зависть и презрение.
Хвалить самого себя неприлично, за исключением некоторых редких случаев; но хвалить свою должность и профессию вполне допустимо, и это можно делать даже со своего рода великодушием. У римских кардиналов — теологов, монахов и схоластов — есть слово, выражающее их явное презрение и неуважение к гражданским делам, ибо они называют все мирские дела — войны, посольства, правосудие и другие занятия — словом "sbirrerie", т. е. полицейство, как будто все эти дела подходят только полицейским и судебным приставам; хотя эти полицейские приносят во много раз больше пользы, чем высокомерные рассуждения кардиналов. Когда св. Павел хвалил себя, он часто вставлял слова: "Скажу по неразумию", но, говоря о своей миссии, он сказал: "Magnificabo apostolatum meum"[224].