Dissertatsia_Moshennichestvo_i_ego_vidy_v_rossiyskom_ugolovnom_pravepdf-1

121

Волженкин по этому поводу высказал следующую точку зрения: «считая себя обязанным в силу родственных, интимных, дружеских отношений делать им подарки, оказывать материальную помощь, субъект не желает расходовать свои личные средства, а делает это за счет чужого имущества»1. Этот пример наглядно демонстрирует мотив личной заинтересованности. Соответственно обозначение корыстного мотива в качестве обязательного признака субъективной стороны мошенничества не представляется возможным. Не стоит забывать именно цель занимает ключевое место при характеристике субъективной стороны хищений,

т.к. именно она будет ее отличать от иных имущественных преступлений2.

Этот вывод также подтверждается при совершении мошенничества в соучастии, когда отдельные члены могут стремиться не к личному обогащению, а

организаторов, пособников или других лиц. Неоднозначной на этот счет представляется точка зрения Б. В. Волженкина, полагавшего, что основанием для привлечения соучастника к ответственности за хищение является его осведомленность о наличии корыстной цели у других лиц, способствовавших ее реализации3. При соучастии нет необходимости, чтобы каждый в отдельности участник группы преследовал корыстную цель. Достаточно того, чтобы их общие совместные усилия были направлены на достижение этой цели. Если же кто-либо из участников выходит за пределы совместного умысла, то речь уже может идти об эксцессе исполнения.

Стремление виновного обогатиться, завладеть безвозмездно имуществом,

на которое он не имеет права, как раз и характеризует корыстную цель. На это же обращали внимание ученые, занимавшиеся специальным исследованием понятия корысти в уголовном праве и криминологии4. Существует множество точек

1Cм.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.С. Устинова, В.В. Сверчкова. М., 2002. С. 385.

2Цель обусловлена и закономерным образом вытекать из характера совершаемых действий, следовательно, предполагать обусловленную связь с объективной стороной (Бойцов А.И. Преступления против собственности. – СПб. Юридический центр Пресс, 2002. С. 191); Центральное место при квалификации хищения по субъективной стороне состава принадлежит цели преступления (Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. Учебно-практическое пособие 2-е изд., доп. и перераб. М., 2000. С. 111).

3Cм.: Практический комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под общ. ред. Х. Д. Аликперова, Э. Ф. Побегайло. М.:НОРМА - ИНФРА-М, 2001. С. 385.

4Cм.: Миненок М.Г. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПб., 2001. С. 110.

122

зрения, относительно характеристики корыстной цели1. Цель при хищении заключается в стремлении получить фактическую возможность владеть,

пользоваться и распоряжаться чужим имуществом как своим собственным2. Эту цель можно формулировать как незаконное извлечение имущественной выгоды или избавление от затрат.

§4. Субъект преступления

Всоответствии с принятой в науке структурой состава преступления,

необходимым элементом выступает субъект преступления. В УК РФ этот элемент упоминается всего лишь единственный раз, когда речь идет об ответственности за преступление, совершенное специальным субъектом в рамках соучастия (ч.4 ст. 34 УК РФ), в остальных же случаях в отношении этого элемента используется термины «лицо», «виновный», «осужденный».

1Цель виновного состоит в стремлении к личному обогащению, близких физических лиц, юридических лиц, с функционированием которых связано его материальное благополучие, лиц действующих в соучастии (Осокин Р.Б. Уголовно-правовая характеристика способов совершения мошенничества: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. М., 2004. С. 16); Б.В. Волженкин отдельно разделял корыстную цель в пользу улучшения материального положения близких виновному лиц и соучастников (Волженкин Б.В. Служебные преступления. М.: Юристь, 2000. С. 153).

2Еще в указе 1781 г., содержалась характеристика субъективной стороны преступлений против собственности, которая предполагала, что для привлечения к ответственности за воровство-мошенничество необходимо установить намерение виновного присвоить чужое имущество «без воли согласия того, чье оно» (Белогриц-Котляревский Л.С. Учебник русского уголовного права. Общая и особенная части. Киев - Петербург - Харьков: Южно-Русское Книгоиздательство Ф.А. Югансона, 1903. С. 152); И.Я. Фойницкий указывал, что похищение определяется целью присвоения чужого имущества без воли и согласия потерпевшего. Это означает, что виновный руководствуется желанием поставить чужую вещь в исключительную от себя зависимость, обратить

еев сферу своих имущественных ценностей, т.е. желанием воспользоваться ею как своим имуществом, получить прибыль (Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть особенная. Посягательства личные и имущественные. Пг.: Юридическое общество при Пг. ун-те, 1916. C.184); Н.Н. Розин отмечал специфическую черту при похищении, связанную с установлением над вещью собственного господства, при этом увеличивается количество предметов своего господства путем соответственной утраты или минуса в сфере господства другого. Обозначенная цель называлась присвоением. (Розин Н.Н. Конспект лекций по уголовному праву. 1904. C. 669-670); Д.Г. Тальберг отмечал, что при разбое или обогащении цель заключается в обогащения себя или другого на чужой счет (Тальберг Д.Г. Насильственное похищение имущества по русскому праву (разбой и грабеж). СПб., 1880. C. 172); Б.С. Никифоров считал «целесообразным полностью отказаться от трактовки корыстной цели в качестве необходимого признака хищения». При хищении имущества лицо действует «с целью обратить его в свою собственность или, говоря конкретно, с целью совершить по отношению к нему такие действия, которые может совершить только собственник, независимо от того, каково было содержание совершенного им собственнического действия. Этим действием может быть отчуждение имущества, владение или пользование им «на правах» собственника, его потребление, повреждение или уничтожение (Никифоров Б.С. Обязательна ли корыстная цель при хищении? // Сов. государство и право. – 1949. – № 10. – C.26); С.М. Кочои приходит к выводу, что корысть - исключительная характеристика мотива, при этом последний не является обязательным элементом субъективной стороны, цель же, которую преследует виновный, состоит в личном потреблении похищенного имущества (Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. Учебно-практическое пособие. 2-е изд., доп. и перераб. М. 2000. С. 114).

123

А.И. Бойцов предполагает, что субъект хищения (мошенничества в том числе) всегда специальный – несобственник1. Представляется, что выделение специального субъекта в рамках всех составов хищений необоснованно. Под специальным субъектом понимается лицо, которому наряду с общими признаками уголовной ответственности присущи дополнительные. Как правило,

наличие специального субъекта заложено в конструкцию уголовно-правовой нормы. Признаки же, присущие специальному субъекту, могут касаться самых различных характеристик. Для удобства в уголовно-правовой науке существует классификация признаков, присущих специальному субъекту: 1) характеристики правового статуса (гражданство, должностные полномочия, брачно-семейный статус); 2) социально-правовые и психофизические свойства (возраст, пол, ВИЧ-

инфицированный); 3) роль, выполняемая в процессе совершения преступления

(организатор, руководитель, участник)2. Ряд ученых подчеркивают, что исходя из взаимозависимости элементов состава преступления, предполагается существование определенной связи между субъектом и объектом преступления.

Посягательство, осуществляемое специальным субъектом, на объект будет происходить изнутри тех общественных отношений, которые взяты под охрану уголовным кодексом3. Следовательно, если субъект основного состава мошенничества не обладает никакими дополнительными характеристиками, не является участником конкретных отношений собственности, то он является общим субъектом. В соответствии со ст.ст. 19, 20 УК РФ субъектом мошенничества является физическое, вменяемое лицо, достигшее общего возраста уголовной ответственности.

1Cм.: Бойцов А.И. Преступления против собственности. – СПб. Юридический центр Пресс, 2002. С. 278

2Cм.: Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В. С. Комиссарова. СПб.: Питер, 2005. С. 219.

3Вред общественному отношению (объекту преступления) наносится изнутри одним из субъектов правоотношения, являющимся одновременно и субъектом преступления (Семенов С. А. Понятие специального субъекта преступления // Журнал российского права. 1998. № 7. – С.68); Эта взаимосвязь и предполагает наличие определенного соответствия между субъектом и объектом преступления. Субъект должен обладать такими признаками, свойствами и качествами, характер которых определяется видом конкретного общественного отношения (Андреев С.А. Специальный субъект преступления // Вестник Омской юридической академии. – 2012. – №2 (19). – С. 124).

124

В науке уголовного права не раз поднимался вопрос о введении уголовной ответственности в отношении юридических лиц1. Так, сторонники введения уголовной ответственности юридических лиц полагают, что ущерб от противоправной деятельности юридических лиц во много раз превышает возможный ущерб, причиняемый отдельными физическими лицами2. При этом меры административного или гражданского воздействия на юридические лица не являются соразмерными3. Дополнительным доводом в пользу введения уголовной ответственности юридических лиц является выполнение взятых на себя Россией международных обязательств. В частности, Российская Федерация ратифицировала Конвенцию ООН против коррупции от 31.10.20034. В

соответствии со ст. 26 вышеназванной конвенции государство-участник принимает меры для установления ответственности юридических лиц за участие в преступлениях коррупционной направленности. Также уточняется, что подобная ответственность может носить как уголовный, так и гражданско-правовой или административный характер, при этом не исключается ответственность физических лиц5. Вышеназванный документ является не единственным в рамках реализации плана по борьбе с коррупцией6.

1Cм.: Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК РФ. М., 1994. С. 5; Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: курс лекций. М., 1996. С. 182; Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности. СПб. 2002. С. 109; Иванцов П.П. Проблема ответственности юридических лиц в российском уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юр. наук: 12.00.08. СПб. 2001. С. 52; Арямов А. А. К вопросу об уголовной ответственности юридических лиц // Юридическая наука и правоохранительная практика. – 2011. – №2 (16). – С.49; Демин С.Г. О необходимости уголовной ответственности юридических лиц в уголовном праве // Общество и право. – 2014. №2 (48). – C. 105; Дворецкий М.Ю. Проблема ответственности юридических лиц в российском уголовном праве: вопросы теории и правоприменительной практики // Вестник ТГУ. – 2012. – №10 (114) – С. 340.

2Cм.: Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК РФ. М., 1994. С. 5; Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: курс лекций. М., 1996. С. 182

3Cм.: Иванцов П.П. Проблема ответственности юридических лиц в российском уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юр. наук: 12.00.08. СПб. 2001. С. 52

4Cм.: Федеральный закон от 08.03.2006 № 40-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции» // «Российская газета». № 56. 21.03.2006

5Cм.: Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята в г. Нью-Йорке 31.10.2003 Резолюцией 58/4 на 51-ом пленарном заседании 58-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // «Бюллетень международных договоров». 2006. № 10. С. 7 - 54

6В статье 18 говорится, что каждая Сторона принимает такие законодательные и иные меры, которые могут потребоваться для обеспечения того, чтобы юридические лица могли быть привлечены к ответственности в связи с совершением уголовных правонарушений, заключающихся в активном подкупе, злоупотреблении влиянием в корыстных целях и отмывании доходов, признанных в качестве таковых в соответствии с настоящей Конвенцией и совершенных в их интересах каким-либо физическим лицом, действующим в своем личном качестве или в составе органа юридического лица и занимавшим руководящую должность в юридическом лице, в процессе: выполнения представительских функций от имени юридического лица; или осуществления права на принятие

125

В одном из законопроектов Общей части УК РФ 1994 г. предусматривалась уголовная ответственность юридических лиц в случаях виновного неисполнения или ненадлежащего исполнения прямого предписания закона, устанавливающего обязанности, либо при осуществлении запрещенной деятельности. Юридическое лицо будет считаться виновным в осуществлении деятельности, не соответствующей учредительным документам или объявленным целям.

Виновность наступает и в случае деяния, совершенного в интересах юридического лица и причинившего вред либо создавшего угрозу причинения вреда личности, обществу или государству, а также в случае, когда такое деяние было допущено, либо санкционировано, либо одобрено, либо использовано органом или лицом, осуществляющим функции управления юридическим лицом.

Уголовная ответственность юридических лиц не исключает ответственность физического лица за совершенное им преступление1.

Комментируя эти положения, Б.В. Волженкин отметил неудачность оснований уголовной ответственности в проекте УК 1994 г., поскольку психологические признаки вины не присущи юридическим лицам2.

Говорить об уголовной ответственности юридических лиц за совершенное преступление нет достаточных оснований. Субъектом уголовной ответственности за мошенничество является исключительно физическое лицо. Юридические лица,

которые (или посредством которых) совершали мошенничество, подлежат

решений от имени юридического лица; или осуществления контрольных функций в рамках юридического лица; а также в связи с участием такого физического лица в вышеупомянутых правонарушениях в качестве соучастника или подстрекателя. 2. Помимо случаев, уже предусмотренных пунктом 1, каждая Сторона принимает необходимые меры для обеспечения того, чтобы юридическое лицо могло быть привлечено к ответственности тогда, когда вследствие отсутствия надзора или контроля со стороны физического лица, о котором говорится в пункте 1, появляется возможность совершения уголовных правонарушений, указанных в пункте 1, в интересах этого юридического лица физическим лицом, осуществляющим свои полномочия от его имени. 3. Ответственность юридического лица в соответствии с пунктами 1 и 2 не исключает возможности уголовного преследования физических лиц, совершивших, подстрекавших к совершению или участвовавших в совершении уголовных правонарушений, указанных в пункте 1. (Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию» (заключена в г. Страсбурге 27.01.1999) Конвенция ратифицирована Федеральным законом от 25.07.2006 № 125-ФЗ. // «Бюллетень международных договоров». № 9, 2009. С. 15 – 29);

1 Cм.: Уголовный кодекс Российской Федерации (проект) // Юридический вестник. Спецвыпуск. – 1992. – Октябрь. № 20 (22).

2 Определить условия, при которых юридическое лицо будет нести уголовную ответственность за преступление, совершенное физическим лицом. Такими условиями могли бы быть следующие положения. Соответственно действие (бездействие) должно быть совершено: 1) с ведома юридического лица (его органа управления) или было им санкционировано; 2) в пользу (интересах) юридического лица (при умышленной преступной деятельности); 3) субъектом, уполномоченным юридическим лицом (Волженкин Б.В. Экономические преступления. СПб. 1999. С. 61).

126

ответственности на основании норм гражданского или административного законодательства1. Н.Ф. Кузнецова указывает на то, что в странах, где такая ответственность уже существует, правоприменительные органы сталкиваются с материальными и процессуальными трудностями в реализации положений уголовного закона в отношении юридических лиц2.

Проект 1994 г. был не единственным. Так, 23.03.2015 в Государственную Думу Федерального Собрания РФ был внесен законопроект № 750443-6 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовной ответственности юридических лиц». Однако в нем опять использовались в качестве оснований уголовной ответственности субъективные признаки «вины» в отношении юридических лиц. В перечне преступлений, где предусматривалась уголовная ответственность юридических лиц, мошенничество тем не менее отсутствовало. В официальном отзыве Верховного Суда РФ на вышеназванный законопроект содержалась отрицательная оценка. В частности, было отмечено, что уже имеется достаточное количество механизмов воздействия на юридические лица в связи с совершением ими правонарушений. Положения этого законопроекта дублировали бы положения КоАП РФ и НК РФ (п.3 ст. 2.1. КоАП РФ, п.2 ст. 2.1 КоАП РФ, ч.4 ст. 110 НК РФ и т.д). В отзыве Правительства РФ также уточняется, что законопроект недостаточно проработан и имеет внутренние противоречия.

Сам факт введения уголовной ответственности в отношении юридических лиц будет противоречить ныне действующему законодательству ввиду отсутствия необходимых элементов основания уголовной ответственности, поскольку к новому субъекту попросту невозможно отнести необходимые элементы ее возникновения. Это также будет противоречить принципу личной ответственности. Более 55% правоприменителей (60 работников прокуратуры, 62 сотрудника Следственного Комитета РФ и 21 федеральных судей) из числа

1Cм.: Сунчалиева Л.Э. Мошенничество (уголовно-правовой и криминологический аспект): Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. Ставрополь, 2004. С. 77

2Cм.: Кузнецова Н.Ф. Цели и механизмы реформы Уголовного кодекса // Государство и право. – 1992. - №

6.– С. 82.

127

опрошенных, на вопрос о необходимости введения уголовной ответственности за преступления против экономики, мошенничество в том числе, ответило отрицательно. Юридическое лицо – это искусственно-созданный субъект и,

следовательно, он подчиняется воле физических лиц, которые и должны отвечать,

за совершенные юридическим лицом деяния. Таким образом, единственно возможный вариант введения такого института подразумевает системный пересмотр основ уголовного законодательства, что невозможно сделать в рамках одной нормы. Дальнейшее исследование настоящей проблематики не представляется целесообразным в рамках настоящего диссертационного исследования, поскольку в силу дискуссионности и актуальности является объектом самостоятельного исследования.

Что касается признака достижения определенного возраста, то в соответствии со ст. 20 УК РФ в отношении мошенничества распространяется общий возраст наступления уголовной ответственности, а именно 16 лет.

Установление общего возраста уголовной ответственности, а не пониженного, как это имеет в случае кражи, грабежа и разбоя, не означает, что лица младше 16 лет не осознают общественную опасность данного деяния или не достигли такого интеллектуального, эмоционального или духовного развития, при котором они не могли бы осознавать всю ответственность перед обществом. Представляется, что случаи мошенничества в более раннем возрасте не столько распространены. При наличии фактов их совершения целесообразнее применение иных мер воспитательного воздействия к несовершеннолетним нежели мер в рамках уголовной ответственности.

Существуют и обратные точки зрения, согласно которым ввиду повышенной общественной опасности того или иного вида мошенничества1 или просто осознания общественной опасности этого деяния2, предлагается снижение

1С.С. Медведев отмечал, что необходимо установить ответственность за мошенничество в сфере высоких технологий с 14 лет, с законодательным закрепление в ч. 2 т. 20 УК РФ. Это связано с тем, что процесс социализации в современно обществе значительно ускорен, и, кроме этого, субъекту мошенничества в сфере высоких технологий нет необходимости иметь визуальный контакт с потенциальной жертвой (Медведев С.С. Мошенничество в сфере высоких технологий: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. Краснодар, 2008. С. 15).

2Cм.: Осокин Р.Б. Уголовно-правовая характеристика способов совершения мошенничества: Автореф.

дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. М., 2004. С. 8.

128

общего возраста уголовной ответственности. Так, можно найти точки зрения согласно которым возраст уголовной ответственности в сфере банковской деятельности необходимо установить с 14 лет. Если же это деяние не было связано с использованием банковских документов, то, как и в остальных случаях,

уголовная ответственность наступала бы с 16 лет1. Логика не совсем ясна. Ведь если 14-летний смог разобраться с банковскими или иными платежными документами, то представляется, что он осознает общественную опасность деяния.

Представляется, более убедительной является аргументация противников снижения возраста уголовной ответственности, которые указывают на крайне низкий процент лиц, осужденных за мошенничество2. Так, основываясь на сводных статистических данных Судебного департамента при Верховном суде РФ о состоянии судимости несовершеннолетних, можно отметить, что доля лиц,

осужденных за мошенничество в 1-м полугодии 2015 г. в возрасте 16-17 лет составляла 1,4% по отношению ко всем преступлениям, ответственность за которые предусмотрена в рамках главы 21 УК РФ, тогда как за весь 2014 г. этот показатель не превышал 1,4%. В то время, как за кражу по аналогичным критериям этот показатель в среднем равен 50%, за грабеж чуть больше 16%, за разбой 5,2%. Следовательно, понижение возраста уголовной ответственности за мошенничество не представляется разумным.

В квалифицированном составе мошенничества предусмотрен специальный субъект, а именно в соответствии с ч. 3 ст. 159 УК РФ мошенничество,

совершенное лицом с использованием своего служебного положения. Условно можно выделить две точки зрения, которые сложились в уголовно-правой науке.

1Cм.: Бондарь А.В. Мошенничество как вид преступного посягательства против собственности и особенности его проявления в сфере банковской деятельности (уголовно-правовой аспект): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. - Красноярск, 2003. С. 8.

2М.Ю. Хмелева отмечает, что процент распространенности мошенничества в возрастной группе 16-20 лет крайне низок и составляет 7% (Хмелёва М.Ю. Уголовная ответственность за мошенничество: Автореф. дис. ...

канд. юрид. наук: 12.00.08. Омск, 2008. С. 15); В.Ю. Окружко указывал, что доля осужденных за мошенничество в возрасте 16-17 лет составляет 7,3% (Окружко В.Ю. Современное мошенничество: криминологическая характеристика и предупреждение: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. Ростов-на-Дону, 2009. С. 19); Л.Э. Сунчалиева отмечала, что в группе 14-17 летних осужденных за преступления против собственности, за мошенничество осуждено всего 0,75% (Сунчалиева Л.Э. Мошенничество (уголовно-правовой и криминологический аспект): Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. Ставрополь, 2004. С. 123).

130

используя свое служебное положение директора, под предлогом поиска и приобретения для Б. автомобиля, оформил подложный Агентский договор,

согласно которому ООО «Х» обязалось организовать подбор, покупку и транспортировку автотранспортного средства определенной марки. В

последующем А. незаконно получил от Б. денежные средства в сумме 150 000

рублей, переданные последним во исполнение обязательств по вышеуказанному договору, обратил в свою пользу и таким образом похитив их1.

Если в первом случае обвиняемая напрямую воспользовалась своими полномочиями, то во втором – злоумышленник завладел чужим имуществом,

спекулируя доверительным авторитетом, который ему обеспечивала занимаемая должность2.

Буквальное толкование термина «злоупотребление служебным положением» означает, что в данном деянии присутствуют ролевое действие и место. Иными словами, лицо злоупотребляет той ролью, которое оно занимает в соответствующем учреждении, что также подтверждается результатами анкетирования – более 82% (107 работников прокуратуры, 82 сотрудника Следственного Комитета РФ и 25 федеральных судей) респондентов ответили аналогично. При этом дополнительной квалификации по ст. 285 УК РФ не требуется.

Так, в судебном заседании Урванского районного суда государственный обвинитель отказался от обвинения Х. по 15 преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 285 УК РФ, мотивируя это тем, что эти статьи были предъявлены ей предварительным следствием необоснованно. Действия, указанные в ч. 1 ст. 285

1Приговор Кировского районного суда г. Томска от 15. 05 2012. Дело № 1 -248/2012 // https://rospravosudie.com/court-kirovskij-rajonnyj-sud-g-tomska-tomskaya-oblast-s/act-104878477/

2Н.А. Лопашенко на этот счет сказала, что российский законодатель совершенно справедливо посчитал, что у должностного хищения отсутствует свой специфический способ хищения; должностное (служебное) положение только облегчает совершение хищения, а пользуется должностное лицо или другой служащий теми способами, которые издавна известны и предусмотрены в мошенничестве (Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность: монография. М.: Норма, Инфра-М, 2012. С. 375); С.А. Тропин отмечал, что злоупотребление служебным положением – это использование должностным лицом своего служебного положения вопреки интересам службы, такое же использование своего служебного положения осуществляется должностным лицом при присвоении и растрате вверенного ему или находящегося в его ведении имущества (Тропин С.А. Ответственность за хищение имущества, совершенное путем присвоения или растраты: Автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08. М., 1991. С. 24).