А. В. Наумов А. С. Новиченко

ЗАКОНЫ ЛОГИКИ

при квалификации преступлений

Москва

«Юридическая

литератора»

1978

>>>2>>>

Наумов А. В., Новиченко А. С.

Законы логики при квалификации преступлений.—М.: Юрид. лит., 1978.— 104 с.

В работе показано, как нужно использовать законы, правила и категории диалектической и формальной логики при юридической оценке преступного деяния. Книга состоит из двух глав, в которых освещаются вопросы о логико-методологических основах применения норм при расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел, а также о логической структуре квалификации преступления.

Издание рассчитано на следователей, прокуроров и судей, а также на преподавателей и студентов юридических вузов.

© Издательство «Юридическая литература», 1978

>>>3>>>

Введение

XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза специально отметил, что важным направлением всей нашей работы по коммунистическому строительству являются совершенствование социалистический государственности, дальнейшее развитие социалистической демократии, укрепление правовой основы государственной и общественной жизни¹. Это обязывает советских юристов более углубленно разрабатывать проблемы, от решения которых зависит строжайшее и неуклонное исполнение законов.

Одной из таких проблем является дальнейшая разработка методологических основ квалификации преступлений, выступающей политической и правовой оценкой преступного деяния, юридическим обоснованием уголовной ответственности лица, виновного в совершении преступления. Квалификация преступления — основное звено в соблюдении социалистической законности в уголовном судопроизводстве. В последнее время советские криминалисты достигли серьезных успехов в создании общей теории квалификации преступлений². Однако еще недостаточно внимания уделяется разработке гносеологической сущности квалификации, рассмотрению ее логических основ. Интересы же социалистического правосудия требуют предметного исследования методологического значения содержания основных законов, категорий и правил диалектической и формальной логики в применении уголовно-правовых норм и квалификации преступлений.

¹ См.: Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 81.

³ См., например: Кудрявцев В. Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., Госюриздат, 1963; Он же. Общая теория квалификации преступлений. М., «Юридическая литература», 1972,

>>>4>>>

Специфика познания правовых явлений исследована еще недостаточно, и это иногда может привести к упрощенным и односторонним представлениям о правовой действительности. Поэтому современный уровень развития юридической науки предполагает разработку правовой проблематики на уровне философских и логических категорий, выработанных материалистической теорией познания. Это позволит конкретизировать всеобщий диалектический метод познания и тем самым использовать его в решении специфических задач правовой практики. Конкретизация диалектического метода (что составляет логико-методологическое основание науки) состоит не в иллюстрации положений (категорий, законов, принципов) диалектики, а в получении теоретического знания об изучаемом юристом объекте, «диалектической обработке»¹ познавательных процессов в юридической практике и эмпирических данных правовой науки. Материалистическая диалектика не заменяет собой юридическую науку (и другие научные системы), а выступает необходимым звеном в познании правовой действительности.

Материалистическая диалектика как учение о наиболее общих законах развития природы, общества, а также мышления является подлинно научным, философским, всеобщим методом научно-теоретического познания. Она служит и методологической основой правоведения.

Основные законы диалектики касаются самых общих вопросов теории развития: ее направленности и взаимоотношений между формами развития. Категории диалектического материализма в своей совокупности также являются отражением наиболее общих законов развития объективного мира. Законы и категории диалектики служат способом отыскания новых результатов, диалектическим методом движения от известного к неизвестному и, таким образом, имеют методологическое значение.

Вызывает возражение вывод о том, что «диалектика толкования как метода познания содержания норм права проявляется в совокупности способов толкования и больше ни в чем проявляться не может»². Это обедняет

¹ В И Ленин писал: «Продолжение дела Гегеля и Маркса должно состоять в диалектической обработке истории человеческой мысли, науки и техники». — Ленин В. И. Поли, собр. соч., т. 29, с. 131.

²Черданцев А. Ф. Вопросы толкования советского права. Свердловск, 1972, с. 74..

>>>5>>>

диалектический метод познания правовой действительности. В такой интерпретации философские категории не обладают всеобщим значением и лишаются своего логического содержания. В действительности же «философские категории имеют логическое содержание, так как они являются формами мышления»¹. С ними связано становление и развитие научного познания, теоретического освоения материального мира.

Методологическое значение имеет все содержание философских категорий, в котором отражаются закономерности объективного мира. Этим оно несет гносеологическую нагрузку, и сами категории философии выступают формами познания (как итог, сумма, вывод истории мышления) . Всеобщность категорий делает их необходимыми для любой области исследований. Они наряду с законами диалектики (перехода количественных изменений в качественные, единства и борьбы противоположностей, отрицания отрицания) составляют диалектический метод, существенно дополняя его содержание новыми чертами, сторонами, требованиями.

Гносеологический характер предметного содержания категорий диалектики и его значение для практики судебных и прокурорско-следственных органов наглядно подтверждаются, например, при установлении причинной связи между общественно опасным деянием (действием или бездействием) и преступным последствием (в преступлениях против жизни и здоровья личности, в некоторых должностных, хозяйственных, транспортных и других преступлениях).

Одна и та же жизненная ситуация, связанная с причинением какого-либо вреда, может быть по-разному оценена в зависимости от философского понимания причинности. Например, вследствие нанесения сравнительно легкого удара по голове наступила смерть потерпевшего, так как незадолго до этого он перенес болезнь мозга. Если причинность истолковывать с субъективных, идеалистических позиций в духе кантовского агностицизма (как это и делают представители адекватной теории причинности в буржуазном уголовном праве), то причинная связь здесь отсутствует: наступление смерти от легкого удара не является типичным, смертельный ре-

1 К о п н и н п. В. Диалектика как логика и теория познания. М., «Наука», 1973, с. 94.

>>>6>>>

зультат не соответствует легкому удару, не адекватен ему.

Напротив, с позиции марксистского понимания детерминизма как учения о закономерной, необходимой связи всех событий и их причинной обусловленности причинная связь исследуется и определяется в точности такой, какой она реально была в объективной действительности. Конечно, наступление определенного последствия может быть вызвано исключительными свойствами потерпевшего или специфическими особенностями обстановки совершения деяния. Но причинная связь и исследуется именно такой, а не подменяется поиском не существующей в природе типичной связи. Поэтому в данном случае «нетипичная» связь обладает всеми признаками необходимой причинной связи.

Познание, осуществляемое в процессе квалификации преступления, являясь эмпирическим по постановке познавательных задач и по объекту познания, одновременно по методам познания относится к научному познанию. Применение же научных методов в практической деятельности органов социалистического правосудия есть закономерное явление. Такое применение есть важный фактор развития социалистического общества. Не случайно в Отчетном докладе ЦК КПСС XXV съезду Коммунистической партии Советского Союза была подчеркнута известная истина о том, что нет ничего более практичного, чем хорошая теория, и что первоочередной задачей развития нашего общества остается ускорейие научно-технического прогресса¹. Это указание партии целиком относится и к деятельности правоприменительных органов. Необходимо проделать большую работу по разработке научных рекомендаций, касающихся совершенствования процесса применения права в целом и квалификации преступлений в частности, и внедрить их в практику судопроизводства.

В настоящее время по совершенствованию практики борьбы с преступностью в плане внедрения в нее научных рекомендаций и научно-технических средств делается очень много. Вместе с тем следует признать, что в основе этой важной работы лежит использование достижений криминалистики и криминологии. Проблеме же вне-

1 См.: Материалы XXV съезда кпсс. М., Политиздат, 1976, с. 48.

>>>7>>>

дрения в юридическую практику достижений уголовно-правовой науки (в том числе и общей теории квалификации преступлений) уделяется еще недостаточное внимание. В то же время требование уголовно-процессуального закона об обеспечении «правильного применения закона с тем, чтобы каждый, совершивший преступление, был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден» (ст. 2 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик), в первую очередь означает требование правильного применения именно уголовного закона. В связи с этим совершенствование практики борьбы с преступностью немыслимо без внедрения в нее достижений уголовно-правовой науки.

Разработка философских и логических проблем квалификации преступлений базируется на методологическом принципе единства материалистической диалектики, теории познания и логики. Поэтому под логико-методологическими основами квалификации преступлений следует понимать совокупность общетеоретических (философских и логических) положений о сущности квалификации преступлений как специфического вида познания.

Для логико-методологического анализа квалификации имеет большое значение выяснение ее логических основ. Процесс квалификации нельзя сводить к одной логической форме, например умозаключению. Как логический процесс квалификация протекает при участии всех форм мышления: понятия, суждения, умозаключения. Определенное значение в процессе квалификации играют логические приемы — версия и доказательство.

В буржуазном правоведении проявляется тенденция отрицания значения логики в правоприменительном процессе. Один из главных представителей школы «свободного права» немецкий криминалист Эрлих, автор «Юридической логики», предлагает исключить логику из процесса применения права. Он сетует на то, что при решении дела логика связывает судью законом, так как логичес-кое продолжение закона выводится из самого же закона¹. Логика, таким образом, требует подчинения закону. Развитие же империализма, обострение классовых проти-

¹ О взглядах Эрлиха см.: В и л ь н я н с к и й С. И. Значение логики в применении правовых норм. — «Ученые записки Харьковского юридического института». Вып. 3, 1948, с. 87.

7

>>>8>>>

воречий и классовой борьбы вынуждают буржуазный суд маневрировать, отказываться от созданной самой буржуазией «и для нее ставшей невыносимою законности!»¹. Буржуазная правовая наука не замедлила выдвинуть принцип отказа от логики при отправлении правосудия. По этой же причине нападки на юридическую логику были и продолжаются со стороны различных направлений современной американской социологической юриспруденции (прагматизма, инструментализма, бихевиоризма).

Подобные взгляды на роль логики в применении права безусловно неприемлемы для советской правовой науки и социалистического судопроизводства. Логические формы квалификации — это путь превращения объективного содержания противоправного явления в субъективное, подобно тому, как идеально.е есть пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней материальное. Процесс квалификации протекает в логических формах и с соблюдением логических законов, которые составляют логику квалификации преступлений. Не следует понимать, что это какая-то особая логика. Логика квалификации является логикой познавательного процесса, тождественной материалистической диалектике и теории познания: В. И. Ленин подчеркивал, что «законы логики суть отражения объективного в субъективном сознании челове* ка», «не пустая оболочка, а отражение объективного мира»². Решение логических и методологических вопросов уголовяо-правовой квалификации сделает ее более обоснованной и позволит свести к минимуму случаи ошибочной квалификации.

Разработка логических и методологических основ ква« лификации будет способствовать повышению логической и философской культуры юристов, применяющих право. Юристу же, как никакому другому работнику умствен* ного труда, необходима общеметодологическая и логическая подготовка, которая значительно повышает его профессиональный уровень³. Успех придет лишь к тому,

¹ Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 20, с. 16.

² Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 165, 162.

³ «Пожалуй, нет другой области общественной жизни, где нарушение законов логики, построение неправильных умозаключений, приведение ложных аргументов могли бы причинить столь существенный вред, как в области права».— Кудрявцев В. Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М-> Госюрнздат, 1963, с. 139.

8

>>>9>>>

специалисту, который вооружен в своей деятельности формой диалектического мышления, основанной на ее истории, обобщении и достижениях.

Осознание логических форм квалификации приобретает существенно новое звучание в современных условиях в связи с проникновением в юридическую практику кибернетики, математики, логики, которые повышают быстроту и эффективность многих практических и мыслительных действий юристов. Речь идет, в частности, об использовании ЭВМ в юридической практике. Но чтобы передать некоторые мыслительные операции ЭВМ, их необходимо- проанализировать, выявить их логическую структуру, поскольку ЭВМ не может выполнять логические действия, которые не осознаны, не запрограммированы ее конструктором. Разумеется, что логико-методологические вопросы являются определяющими и для безмашинного применения права.

>>>10>>>

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЛОГИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ

ПРЕСТУПНОГО ДЕЯНИЯ

/. Понятие квалификации преступления

Квалификация преступления является центральным звеном применения уголовного закона, и выявление ее содержания имеет большое значение для уголовно-правовой теории и практики расследования и судебного рассмотрения уголовных дел.

Квалификация (от лат. qualis — какого качества + fa-cere— делать) означает подготовленность человека делать вещи определенного качества. Термин «квалифицировать» в качестве производного термина также употребляется для определения качества вещи, для выявления ее свойств сходства и различия с другой, уже изу-ченной однотипной вещью, т. е. для оценки познания первой через вторую, выступающей образцом. При этом вырабатываются стандарты, эталоны, которые своим содержанием являются мерой для квалификации тех или иных явлений, процессов.

Квалифицировать — это значит дать оценку какому-нибудь явлению, процессу, познать его существенные черты через соотнесение с другим явлением, социальная значимость которого уже выявлена. В этом значении понятие «квалификация» употребляется и в юриспруденции. Под квалификацией преступления в юридической литературе обычно понимается установление соответствия признаков совершенного общественно опасного деяния признакам предусмотренного уголовным законом состава преступления¹. Однако при всей традиционности тако-

¹ См., например: Уголовное право. Часть Особенная. М, «Юридическая литература», 1968, с. 10.

10

>>>11>>>

го определения понятие соответствия, по нашему мнению, меньше всего подходит к определению квалификация преступления. Это понятие заимствовано из точных и естественных наук: математики, химии, физики, биологии. Там оно имеет строго определенный смысл. Соответствие понимается как отношение, выражающее функциональную связь состояний, сторон, объектов.

В математике — это соответствие одного математического объекта другому, а точнее — математическая функция, т. е. соответствие между множеством х и множеством у, при котором каждому элементу множества х соответствует один и только один элемент множества у.

В химии Д. И. Менделеев сформулировал периодический закон, установив функциональное соответствие между индивидуальными свойствами элементов и их атомным весом. С течением времени, когда ученым удалось проникнуть в строение атома, было установлено■ функциональное соответствие химических свойств элементов величине заряда атомного ядра. Использование в химии закона функционального соответствия (например, использование тесной связи между составом реагирующих веществ и свойствами конечного продукта) позволяет целенаправленно получать новое вещество с заранее заданными свойствами. Так, для получения определенных сортов легированных сталей в мартен вводят легирующие добавки из хрома, никеля и других веществ.

Функциональный характер соответствия используется и в биологии, например в генетике. Изменяя специфические свойства ДНК, ученые получают желаемый сорт или вид растения или животного с интересующими их свойствами.

Соответствие трактуется как выражение функциональной связи и в философии¹. Таким образом, функциональ--ное значение понятия «соответствие» является обобщающим его значением в различных отраслях знаний.

Сказанное позволяет сделать вывод, что понятие соответствия не может быть применено к квалификации преступления. Функциональная связь между признаками конкретного деяния и признаками соответствующего состава преступления, предусмотренного определенной уголовно-правовой нормой, не может дать вывод о нали-

¹ См., например: Мещеряков В. Т. Соответствие как отношение и принцип. М., «Наука», 1975.

11

>>>12>>>

чии в том или ином деянии соответствующего состава преступления, так как при таком соответствии это могут быть разные признаки состава. Например, в функциональном отношении находятся мотив и цель преступления (определенному мотиву преступления соответствует своя цель), в определенном соответствии находятся мотив и способ -совершения преступления. Мотив (осознанное побуждение преступника) тесно связан с целью, к осознанию же цели присоединяется и осознание средств и способа ее достижения.

В основе, например, корыстного мотива лежит жажда к приобретательству, поэтому естественно, что убийца из корыстных мотивов, как правило, выбирает тайный способ совершения преступления как единственное, по его мнению, средство достижения поставленной цели. Виновный сознает, что открытый способ совершения убийства на глазах свидетелей отнюдь не способствует осуществлению поставленной цели, а, напротив, отдаляет его от достижения результата. Поэтому открытый способ не характерен для убийства из корыстных побуждений. В подтверждение этих выводов приведем данные о месте совершения корыстных убийств (косвенно свидетельствующие о тайном или открытом способе совершения преступления). Данные получены из обобщения дел об умышленных убийствах (для сравнения приводятся данные об убийствах из хулиганских побуждений)¹.

Место совершения убийств	Из корыстных побуждений, в °/о	Из хулиганских побуждений, в %
Дом, квартира, двор Улица и другие общественные места Лес, поле	67 33	59 30 11

В этом смысле установление такой функциональной связи между признаками состава преступления помогает правильной квалификации преступного деяния. Так, К. был осужден по ст. 15 и п. «а» ст. 102 УК. РСФСР за убийство, совершенное при следующих обстоятельствах. К., находясь в зарегистрированном браке с К-вой, посто-

¹ Сц..: Наумов А, В. Мотивы убийств. Волгоград, 1968, с. 38.

12

>>>13>>>

янно ссорился с ней. Однажды зимой, после очередной ссоры, он выгнал жену из дому, а сам стал сожительствовать с другой женщиной. Поскольку К-вой жить было негде, она подала заявление в суд о выделении ей и ребенку жилплощади в совместно выстроенном ею и К. доме. Иск был удовлетворен, и К-ва предупредила мужа о необходимости исполнения судебного решения. Тогда К., чтобы некуда было вселить жену, начал ломать пристрой. Затем он пришел к К-вой и на глазах у свидетелей с намерением убить нанес ей сильный удар ножом в живот, причинив телесные повреждения, опасные для жизйи.

По нашему мнению, при квалификации этого преступления органы расследования и суд не учли соотношение мотива и способа убийства. Действия К. (слом при-строя), а также выбранный им открытый способ убийства говорят о том, что преступник вряд ли собирался извлечь из этого убийства материальную выгоду. Представляется, что преступление совершено К- не с целью приобретения материальных благ, а на почве личных неприязненных отношений, из мести, и, следовательно, его действия надо было квалифицировать по ст. ст. 15 и 103 УК РСФСР.

Хотя данный пример и свидетельствует об определенном значении функционального соответствия в уголовном праве, однако и здесь можно сделать четкий вывод. Установив отношение функции между теми или другими признаками, мы тем не менее не можем сделать вывод о совпадении 'этих признаков потому, что это, как было отмечено, не одни и те же, а различные признаки (мотив — цель или мотив — способ).

Заслуживает внимания определение квалификации преступления не через категорию соответствия сравниваемых признаков состава преступления, а через категорию их тождества. Так, И. И. Горелик понимает квалификацию преступления как «установление тождества между признаками совершенного преступного деяния и признаками, образующими конкретный состав преступления, предусмотренный соответствующей статьей Особенной части УК»¹.

В традиционной формальной логике принцип тождества («а= а» или «а есть а») имеет двоякое значение: во-первых, онтологическое (тождественность себе предметов

¹ Уголовное право БССР. Часть Особенная. Минск, 1971, с. 6.

13

>>>14>>>

и ситуаций, о которых идет р-гЧь как условие логического рассуждения); во-вторых, логическое (необходимость сохранения в процессе рассуждения постоянства значения понятий). Применимо ли такое абстрактное тождество к сравнению определенных признаков уголовно-правовой нормы и соответствующего общественно опасного деяния? В онтологическом аспекте, разумеется, нет. Норма права— это клеточка права, правовой «материи». Преступное деяние — внешнее проявление воли виновного, акт его поведения. И поскольку норма и деяние—■ это разнопорядковые вещи, постольку онтологический аспект абстрактного тождества неприменим для сравнения различных вещей, предметов, понятий. Не случайно Ф. Энгельс, критикуя данный принцип тождества, писал, что, «как и все метафизические категории, абстрактное тождество годится лишь для домашнего употребления» и что истинное, конкретное тождество содержит в себе различие, изменение¹.

Трактовку тождества, предполагающего различие, давал еще Гегель, считавший, что без различия, без противоречия не может существовать тождество. Неспособность абстрактного тождества совершать переход к различию превращало его, по мнению Гегеля, в бессмысленность. Однако, будучи идеалистом, Гегель не смог решить проблему тождества в объективной действительности. Взаимосвязь между бытием и мышлением он понимал с позиций абстрактного тождества противоположностей, что привело его к выводу об абсолютной тождественности мышления и бытия².

Эти идеалистические издержки гегелевского понима-ния тождества устранила марксистско-ленинская диалектика, дав научное материалистическое обоснование тож< дества противоположностей.

В. И. Ленин объясняет переход каждого явления в свою противоположность на примере простых определений типа «Иван есть человек», «Жучка есть собака» и т. д. Иван есть обозначение отдельного человека, понятие же «человек»—общее понятие. «Значит, противоположности (отдельное противоположно общему) тождественны: отдельное не существует иначе как в той связи, которая ведет к общему. Общее существует лишь в отдельном,

¹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч , т. 20, с. 530.

² См.: Гегель. Соч., т. 1, М,—Л., Госиздат, 1929, с. 198.

14

>>>15>>>

через отдельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее. Всякое общее есть (частичка или сторона или сущность) отдельного. Всякое общее лишь приблизительно охватывает все отдельные предметы. Всякое отдельное неполно входит в общее!.. Случайное и необходимое, явление и сущность имеются уже здесь, ибо говоря: Иван есть человек, Жучка есть собака, это есть лист дерева и т. д., мы отбрасываем ряд признаков как случайные, мы отделяем существенное от являющегося и противополагаем одно другому»¹.

Таким образом, диалектическое тождество не есть одинаковость, совпадение предмета, понятия с самим собой, а есть взаимодействие противоположностей, т, е. тождество, которое предполагает различие и которое есть тождество противоположностей.

При квалификации преступления сопоставляются, как было отмечено, предметы (понятия) различного порядка (с одной стороны, правовая норма, с другой — преступное деяние). Несмотря на их различие, мы отождествляем эти разнородные явления. Это отождествление также выступает в качестве отождествления общего и отдельного. Например, уголовно-правовая норма об ответственности за мошенничество дает собирательный образ всех возможных мошеннических проявлений через такие признаки, как «завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием» (ч. 1 ст. 147 УК РСФСР). Конкретные проявления мошенничества могут быть самыми разнообразными. Один выдает себя за родственника умершего и получает принадлежавшее тому имущество. Другой медную вещь продает под видом золотой. Третий использует для обогащения невежество и суеверия отдельных людей. Но любое из этих мошенничеств, отличаясь своим проявлением от других мошеннических посягательств, совпадает с ними тем, что содержит признаки, описанные в уголовно-правовой норме об ответственности за мошенничество. Поэтому при отождествлении нормы и конкретного деяния признаки определенного мошенничества, являющиеся конкретизацией способа этого преступного" посягательства, отбрасываются и при совпадении главных его признаков с признаками, выраженны-

¹ Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 318—321.

15

>>>16>>>

ми в правовой норме, делается вывод об их тождестве, о том, что данное деяние .должно 'квалифицироваться именно по этой, а не другой уголовно-правовой норме.

Но как практически сравнивать и отождествлять вещи и явления различного порядка именно в праве, в судопроизводстве? Проводя параллель с геометрией, где те сравниваемые стороны и углы, дающие нам вывод о тождественности тех или иных геометрических фигур? Разумеется, мы не можем сопоставить строку закона с вещью (допустим, похищенной). Но вместе с тем отождествление противоположностей в юриспруденции, точно так же как и в других отраслях знаний, и возможно, и обоснованно. Научным обоснованием такрго сопоставления и отождествления является ленинская теория отражения как основа марксистской гн-осеологии. Отражение есть способность человеческого сознания воспроизводить до определенной полноты и точности существующие вне его объекты. При этом познание не только противоположно объекту, но одновременно согласуется с ним, так как оно его воспроизводит¹.

Юрист, квалифицируя то или иное общественно опас^ ное деяние, отражает в своем сознании определенную правовую норму во всех ее законодательно сформулированных признаках, образует ее понятие. Это понятие (отраженные признаки нормы) накладывается на отражаемые в нашем сознании признаки конкретного общественно опасного деяния. При этом сопоставление происходит только по признакам нормы. Различие (множество дополнительных характеристик деяния, не предусмотренных правовой нормой) при этом во внимание не принимается. Если признаки общественно опасного деяния совпадут с признаками нормы, налицо будет то тождество, которое и необходимо для квалификации преступления. Это полное совпадение выделяемых в общественно опасном деянии признаков с признаками нормы есть проявление абстрактного тождества (разумеется, не в онтологическом, а в его логическом аспекте) как момент, сторона тождества диалектического. Понятие нормы как результат ее отражения употребляется в том же, единственном значении в процессе «примерки» его к факту, к событию преступления.

¹ См.: Коп нин П. В. Гносеологические и логические основы науки. М., «Мысль», 1974, с. 103.

16

>>>17>>>

При отождествлении тех или иных объектов очень важно определить критерии, признаки отождествления. При этом следует хорошо представлять себе цели Такого отождествления, так как в противном случае создается опасность субъективистского подхода к решению проблемы. Дело в том, что «благодаря материальному единству мира между любыми материальными явлениями можно найти равные, однопорядковые, тождественные характеристики»¹. В этом смысле правомерно отождествлять горного орла с дождевым червем (отождествляемым признаком здесь будет то, что и тот и другой выступают в качестве проявления живой материи). Но ценность такого отождествления весьма сомнительна. А. Д. Горбуза, например, утверждает, что «при исследовании понятий уголовного наказания, уголовной ответственности и уголовного правоотношения необходимо... обращать внимание не только и даже не столько на их различие, сколько на тождество, ибо тождество этих понятий проявляется в их существенных признаках, а различие — в признаках второстепенных»². Да, конечно, между раст сматриваемыми понятиями можно обнаружить тождественность по признаку того, что все они — правовые институты. Но что было бы, если бы юристы последовали совету автора не обращать внимание на различие этих понятий? Правовая наука была бы отброшена назад на многие десятилетия: к тому времени, когда юриспруденция еще не выработала понятий уголовного правоотношения и уголовной ответственности. Незачем было бы искать различия в умысле и неосторожности (последние тождественны, ибо и первое и второе есть формы вины).

Если мы возьмем набор понятий: стройка, железобетон, преступление, луна, наказание, то обнаружим среди них тождественность третьего и пятого (по признаку того, что и той другое —правовые институты). На фоне сравнения преступления, наказания и луны отождествляемый признак действительно является существенным. В рамках же уголовного права мы обнаруживаем существенность их различия. И эта особенность присуща не тольке

¹ Кучеров И. Д. Функции различия в практическом познании. Минск, «Наука и техника», 1972, с. 19.

² Горбуза А. Д. О диалектике понятий «уголовное наказание», «уголовная ответственность» и «уголовное правоотношение».— В сб.: Становление и развитие советского уголовного законодательства. Волгоград, 1973, с. 53.

2 Заказ 1846 17

>>>18>>>

правовому, но и любому другому познанию в целом. Что было бы, если бы, например, физики не столько обращали внимания на различие молекулы и атома, сколько на их тождество (целое тождественно части)? Напротив, прогресс физики заключался в том, что ученые не остановились на выделении атома из молекулы, а проникли и проникают в глубь атома в поисках именно различия между элементарными частицами. Поиски и находки на этом пути в свою очередь являются стимулом к дальнейшему бесконечному выделению новых свойств материи. Иногда увлечение безграничным (по объему и содержанию) отождествлением правов,ых понятий может привести к принципиальным ошибкам в квалификации преступлений. Так, основываясь на критикуемом нами понимании тождества, А. Д. Горб.уза приходит к выводу о тождественности мотива и цели преступления¹. Во-первых, такой вывод является шагом назад в уголовно-правовой науке. Он отбрасывает нас к тому времени, когда различие между мотивом и целью не принималось во внимание. Во-вторых, при квалификации преступления недопустимо отождествлять разные признаки состава преступления. Такое отождествление неизбежно приведет к грубой ошибке, к неправильной квалификации преступления. Например, обязательным признаком такого состава преступления, как террористический акт (ст. 66 УК РСФСР), является специальная цель подрыва или ослабления Советской власти. Вместе с тем рассматриваемое преступление необязательно может быть совершено из антисоветских побуждений. Его совершение возможно и по иным мотивам, например корыстным.. Если же мы встанем на путь отождествления мотива и цели, то неминуемо придем к выводу: мотив преступления корыстный, значит, и цель преступления также корыстная и не может быть антисоветской. А это повлечет за собой квалификацию особо опасного государственного преступления по статье об ответственности за умышленное убийство. В гносеологическом плане такая ошибка будет вызвана забвением того, что абстрактное тождество в его логическом аспекте (понятия мотива и цели при квалификации

¹ См.: Горбуза А. Д. К вопросу о соотношении понятий «мотив» и «цель» преступления.— В сб.: Советское законодательство и вопросы борьбы с преступностью. — «Труды высшей следственной школы МВД СССР». Вып. 10. Волгоград, 1974, с. 14—21.

18

>>>19>>>

должны употребляться в своем собственном значении) является, как было отмечено, моментом, стороной тождес« тва диалектического, предполагающего различия.

На наш взгляд, следует различать онтологический (деятельно-практический),гносеологический и логический аспекты квалификации преступлений. Онтологический аспект квалификации связывается с практической деятельностью, которая составляет часть процесса применения уголовного закона. Квалификацию осуществляют официальные органы (дознания, предварительного следствия, суда), а результаты ее закрепляются в процессуальном акте ( постановлении о возбуждении уголовного дела, обвинительном заключении, обвинительном приговоре и т. д.). В связи с этим важное значение имеет установление места квалификации преступления в процессе применения уголовного закона. Этот же процесс условно делится на определенные этапы или стадии, что позволяет тщательно анализировать каждый из его компонентов.

В правовой литературе вопрос о правоприменительных стадиях не нашел своего единого решения. Наиболее убедительной, на наш взгляд, следует признать трехступенчатую классификацию, предложенную С. С. Алексеевым: *

установление фактических обстоятельств дела;

выбор и анализ нормы права;

решение дела, выраженное в акте применения права¹.

Приспосабливая эту классификацию к уголовному праву, можно выделить три стадии применения уголовно-правовой нормы:

а) установление и исследование действительных фактических обстоятельств;

б) установление уголовно-правовой нормы, подлежа--щей применению, включая и проверку подлинности тек-ста нормы, действия ее во времени и в пространстве, а также ее толкование;

в) принятие решения по существу, оформляемого ^ в виде акта применения уголовно-правовой нормы. Это решение представляет собой акт соответствующего государственного органа или должностного лица. При этом необходимо различать акт как действие и акт как

¹ См.: Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Вып. 4. Свердловск, 1966, с. 24.

2* 19

>>>20>>>

документ, оформленный в предусмотренном законом порядке.

Первая стадия правоприменительной деятельности служит отправным моментом для следователя, прокурора или лица, осуществляющего дознание, по применению уголовно-правовой нормы. Она заключается в отыскании истины, т. е. в объективном, полном и всестороннем исследовании всех обстоятельств дела. Точное установление действительных фактических обстоятельств, их надлежащая оценка должны стать необходимой предпосылкой правильного применения уголовного закона.

Эта стадия, хотя и имеет приготовительный характер, тем не менее имеет очень важное значение. Именно она обеспечивает правильность осуществления дальнейших этапов применения правовой нормы, а следовательно, и правильность заключительной стадии— принятие решения по существу. От того,-насколько полно установлены фактические обстоятельства по уголовному делу, насколько точно они исследованы, во многом зависит законность вынесенного следователем, прокурором или судом решения по делу.

Установление уголовно-правовой -нормы, подлежащей применению, является центральной стадией правоприменительного проце&а, его юридической основой. Как было отмечено, эта стадия состоит не только в формальном выборе нормы права, а включает в себя и проверку подлинности нормы, ее действия в пространстве и времени, ее толкование. В самостоятельную стадию правоприменительной деятельности не следует выделять установление официального текста правовой нормы и определение ее юридической силы. Не удостоверившись в правильности (подлинности) текста правового акта, содержащего отыскиваемую правовую норму, и в правильности установления ее юридической силы, правовую норму, подлежащую применению, нельзя считать установленной.

Представляется неубедительным выделение в самостоятельную стадию и толкование правовой нормы¹, так как оно входит.в стадию установления правовой нормы, подлежащей применению. Она предполагает установление именно той правовой нормы, которая должна быть

^! См.: Теория государства и права. М., «Юридическая литература», 1968, с. 525.

20

>>>21>>>

применена к ранее выявленным фактическим обстоятельствам. Из массы же правовых норм выбрать норму, действительно подлежащую применению, невозможно без уяснения смысла и содержания отыскиваемой нормы, т. е. без ее толкования.

В принятии решения по существу состоит завершающая стадия правоприменительного процесса, документально оформляемая в виде акта применения правовой нормы. Это акт компетентного государственного органа или должностного лица, носящий властный характер и принимаемый в индивидуальном порядке. Принятие решения по существу как стадия применения уголовно-правовой нормы есть всегда решение вопроса об уголовной ответственности и наказании в том или ином аспекте: о привлечении лица к уголовной ответственности, о назначении наказания виновному в совершении преступления, об освобождении лица от уголовной ответственности и наказания, о снятии судимости.

По мнению В. Н. Кудрявцева, квалификация преступления связана с выбором уголовно-правовой нормы и ближе всего стоит к последней стадии применения нормы права — принятию решения и изданию акта, закрепляющего это решение¹. Нам же представляется, что квалификация охватывается стадией установления подлежащей применению правовой нормы, она есть форма, разновидность указанной стадии. Стадии применения правовой нормы не совпадают со стадиями уголовного процесса, поскольку субъекты правоприменительной деятельности обращаются то к фактическим обстоятельствам, то к правовой норме практически на любой стадии уголовного процесса. Вместе с тем логически правоприменительная деятельность действительно проходит определенные этапы или стадии. Последние поэтому представляют собой не что иное, как логически выделенные этапы правоприменительной деятельности. Стадии отличаются друг от друга специфичностью содержания, а также определенной законченностью в рамках единого правоприменительного процесса.

Неправильно утверждать, что, например, в стадии установления правовой нормы происходит лишь предва-

¹ См.: Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений, с. 18.

21

>>>22>>>

рительная правовая оценка фактических обстоятельств, «первая примерка фактов к норме и, наоборот, нормы к фактам» и что окончательная правовая квалификация фактов происходит в результате решения дела¹.

В такой интерпретации теряется весь смысл операции деления правоприменительной деятельности на определенные стадии. Практически субъект правоприменительной деятельности, принимая решение по делу, может убедиться, что ранее выбранная им норма не соответствует установленным фактам, и тогда решение следует обосновать другой нормой. Но это означает, что стадия установления правовой нормы до последнего момента (до принятия решения на основе в конечном счете выбранной нормы) окажется незавершенной. Эта стадия будет закончена лишь при 'установлении именно тюрмы, на основе которой происходит принятие решения по определенному делу.

Поэтому квалификация преступления и завершается в стадии установления правовой нормы, так как содержание стадии принятия решения" по делу, как было отмечено, совершенно иное. В стадии установления нормы (когда она принимает форму квалификации преступного деяния) мы определяем, какое преступление совершено и по какой статье УК необходимо его квалифицировать. Она завершается, например, тем, что мы пришли к выводу, что совершенное виновным деяние содержит признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 96 УК РСФСР. В стадии же принятия решения по делу лицо, применяющее закон, решает вопросы о том, привлечь ли виновного к уголовной ответственности, освободить ли его (при наличии законных оснований) от уголовной ответственности, какое наказание назначить ему и т. д.

Вместе с тем стадия установления подлежащей применению уголовно-правовой нормы не сводится лишь к квалификации преступного деяния. Во-первых, применение уголовно-правовых норм не ограничивается выбором норм только Особенной части уголовного права; оно необходимо предполагает использование и норм Общей части. Во-вторых, нормы Общей части уголовного права могут применяться не только в связи с нормами Особен-

¹ См.: Недбайло П. Е. Применение советских правовых норм. М., 1960, с. 254.

22

>>>23>>>

ной части (например, ст. ст. 50—53 УК РСФСР), но и самостоятельно (например, ст. ст. 13, 14, 16 УК РСФСР)¹. Если попытаться выделить этапы или стадии квалификации преступления как относительно самостоятельного процесса (условно обособленного от процесса применения правовой нормы), то следует назвать три таких этапа:

1) установление фактических обстоятельств дела, заключающееся в анализе объективных и субъективных признаков, характеризующих совершенное общественно опасное деяние и субъекта преступления;

2) установление уголовно-правовой нормы, которой предусматривается квалифицируемое общественно опасное деяние (как правило, это норма Особенной части уголовного права; в случаях неоконченной и совместной преступной деятельности кроме норм Особенной части устанавливаются и нормы Общей части, содержащиеся в ст. ст. 15 и 17 УК РСФСР);

3) установление тождества признаков квалифицируемого общественно опасного деяния признакам определенного состава преступления, предусмотренного найденной уголовно-правовой нормой.

Выделенные нами этапы квалификации преступного деяния применимы к любой стадии уголовного процесса. И в этом случае нет различия между квалификацией преступления при возбуждении уголовного дела, при предъявлении обвинения или в обвинительном приговоре. Допустим, следователь получил сообщения граждан о том, что Н. вытащил у спавшего пьяного бумажник с деньгами. По факту кражи было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 144 УК РСФСР. В ходе дальнейшего расследования установлено, что один из прохожих пытался помешать хищению и виновный сознавал это. Кроме того, установлено, что виновный был судим за кражу при отягчающих обстоятельствах. В соответствии с этим следователь предъявил Н. обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 145 УК РСФСР (гра« беж, совершенный повторно). Так же преступление Н. было квалифицировано в обвинительном заключении и в определении суда о предании обвиняемого суду. Однако

¹ Подробнее о стадиях применения уголовно-правовой нормы см.: Наумов А. В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград. 1973, с. 45—68.

23

>>>24>>>

в обвинительном приговоре было указано, что в соответствии со ст. 57 УК РСФСР судимость Н. за грабеж следует считать погашенной и его действия следует квалифицировать по ч. 1 ст. 145 УК РСФСР. Следовательно, квалификация преступления есть всегда юридическая оценка установленных фактических обстоятельств дела, точность которой зависит от объема установленных фактов.

Результат деятельности официального органа по квалификации преступления, закрепленный в процессуальном акте, выступает юридической оценкой совершенного деяния (в правовую оценку деяния входит также вывод суда о мере наказания), которая основывается на применяемой уголовно-правовой норме. Поскольку применяемая норма заключает в себе обобщенное ценностное значение тех или иных охраняемых ею общественных отношений, а также выражает правовую природу общественно опасных деяний, постольку она имеет тесно взаимосвязанные функции предписания (регулирования, оценки) и описания. Применяемой уголовно-правовой нормой юрист не только оценивает квалифицируемое деяние, но и описывает его, указывая, что совершено такое-то преступление.

Поэтому в гносеологическом аспекте квалификация преступления будет представлять собой переход от предположительного знания (совершено ли преступление) к точному знанию (какое именно совершено преступление). Уголовно-правовая квалификация является оценочно-познавательным процессом, поскольку юридическая оценка есть отражение правовой природы объективно существующего общественно опасного деяния. Будучи идеальным отражением, такая оценка может быть либо истинной, либо ложной, т. е. по существу она выступает структурным элементом познаваемой по делу истины.

Оценка в логике есть сопоставление предмета с избранным образцом¹. ♦

Люди, устанавливая полезность, значимость предметов

¹ См., например: И в и н А. А. Основания логики оценок. М., 1970. В философской литературе термин «оценка» употребляется и при установлении ценностного отношения между субъектом и предметом (Тугаринов В. П. Теория ценности в марксизме. Л., 1968; Анисимов С. Ф. Ценности реальные и мнимые. М., «Мысль», 1970, и др.).

24

>>>25>>>

и явлений, их оценивают, осознают меру их соответствия желаемому или нежелаемому. При квалификации юрисг, уясняя преступное событие, не только познает правовой факт, но и устанавливает степень его общественной опасности. При этом он, стремясь адекватно сопоставить событие и правовую норму, одновременно оценивает деяние.

В качестве основания оценки выступает не воля, желание, интересы конкретного юриста, а воля законодателя, интересы общества, которые находят выражение также в уголовно-правовых нормах. Понимать квалификацию преступления как механический формальный процесс, в котором соотносятся признаки нормы и деяния, неверно. Без всестороннего, глубокого анализа нормы и деяния квалификация невозможна.

Безусловно, квалификация преступлений является творческой деятельностью, хотя она регламентирована требованиями закона. Содержание процесса уголовно-правовой квалификации, как и всякого познания,— это достижение истины, переход от явления к сущности, от чувственных форм, в которых нам дается вначале преступный факт, к логической форме, к понятию преступления. Это обстоятельство имеет важное методологическое и практическое значение для квалификации. Качественное отличие исходного знания от знания, полученного при квалификации, заключено как в его форме, так (и это главное) и в содержании знания. По существу, логическая форма означает выход познания за пределы чувственно воспринимаемых следов преступления, что позволяет на частном, разрозненном, минимальном получать необходимое и достаточное логическое знание для квалификации деяния. Следовательно, не юридические (по природе своей логические) формы «накладываются» на выявленное содержание, а, напротив, изучение деяния (выяснение его правовой значимости) ведет к формированию юридической оценки. Здесь и проявляется творческая природа человеческого сознания (наряду с отражательной его функцией), когда действующий субъект, наделенный властью и ответственностью, посредством логических форм активно осваивает чувственно данный материал.

Логический аспект уголовно-правовой квалификации заключается в том, что ее рассматривают как рассуждение, протекающее в определенных логических формах и

25

>>>26>>>

при соблюдении соответствующих логических законов. Не случайно в юридической литературе утверждается, что успешность процесса квалификации находится в прямой зависимости от знания и соблюдения законов логики. «Достаточно отметить, что сам процесс применения закона есть логический процесс, облеченный в правовую форму и имеющий правовое значение»¹.

В процессе квалификации осуществляется переход от одного знания (исходного) к другому (выводному). Исходное знание —это знание, полученное в результате анализа признаков совершенного деяния, и знание, связанное с содержанием применяемой уголовно-правовой нормы. Выводным знанием является сама квалификация преступления, ее результат, то окончательное суждение, в котором мы оцениваем действия преступника. Переход осуществляется через обосновывающее знание, которое выполняет роль логической связи между исходным и выводным знанием.

Онтологическое, гносеологическое и логическое значения квалификации неразрывно связаны между собой. Специфика квалификации состоит в том, что она как форма практической деятельности юриста выступает разновидностью познания, т. е. по существу представляет собой мыслительную деятельность (логический процесс) по соотнесению уголовно-правовой нормы и квалифици» руемого деяния. Если в процессе соотнесения применяемой нормы и общественно опасного явления будет установлено тождество их признаков, то это явится основанием для закрепления квалификации в процессуальном акте. Отсутствие такого тождества между нормой и событием служит основой для вывода о непреступном характере рассматриваемого социального факта, что также закрепляется в соответствующем процессуальном решении.

Понимание квалификации как процесса соотнесения содержания уголовно-правовой нормы и совершенного деяния подчеркивает ее динамичность. Квалификация— не одномоментный акт, а последовательное выполнение ряда логических действий, направленных на

¹ Кудрявцев В. Н Две книги об уголовном законе — «Сов. государство и- право», №10, 1969, с. 161. См. также: Левицкий Г. А. Квалификация преступлений (общие вопросы). — «Правоведение», 1962, № 1, с. 143.

26

>>>27>>>

выявление содержания применяемой нормы, признаков деяния, имеющих юридическое значение, и установление тождества между ними.

В. Н. Кудрявцев отмечает динамический характер квалификации, связанный с отысканием соответствующей уголовно-правовой нормы и подведением под нее квалифицируемого факта. Причем, это движение имеет место на всех стадиях уголовного процесса. Но лишь «в юридических документах квалификация преступления выражается в виде готовой оценки совершенного деяния»¹. Эта оценка формируется как результат сложной и кропотливой работы органов дознания, следствия, прокуратуры и суда. Оценка невозможна без глубокого изучения фактических обстоятельств уголовного дела, отыскания и толкования смысла правовой нормы, установления тождества ее содержания с признаками совершенного деяния. С этой точки зрения квалификация преступления является закрепленным в процессуальном документе выводом о преступной сущности конкретного факта.

Уголовно-правовая квалификация представляет собой непрерывное круговое движение от установленных (познанных) отдельных фактов к совокупности элементов состава преступления. Квалификация преступления складывается из мыслительных операций по определению юридической значимости фактических обстоятельств. Без оценки всей совокупности фактов (и каждого из них в отдельности) квалификация преступления невозможна. Квалификацией юрист выражает степень общественного вреда, нанесенного тем или иным охраняемым уголовным законом отношениям.

Поэтому В. Н. Кудрявцев, развивая понятие квалификации преступления, отмечает два ее взаимосвязанных смысла: квалификация — длящийся процесс установления признаков того или иного преступления в действиях лица; квалификация — результат деятельности соответствующих органов, официально закрепленный в юридическом акте².

Квалификация как процесс установления признаков того или иного преступления в совершенном деянии является процессом формирования оценки, а квалифика-

¹ Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений, с. 8.

² Там же.

27

>>>28>>>

ция как результат выступает самой оценкой, т. е., подводя социальный факт под уголовно-правовую норму, юрист тем самым приписывает ему государственно-правовую оценку, данную законодателем подобным деяниям.

Высказанные идеи предопределили основное материально-правовое содержание понятия квалификации преступления. Оно заключается в том, что именно квалификация является официальным признанием наличия юридического факта (события преступления), порождающего охранительное уголовно-правовое отношение, и ею определяется содержание и объем прав и обязанностей субъектов этого отношения. Эти права и обязанности вытекают из той уголовно-правовой нормы, в соответствии с которой квалифицируется соответствующее преступное деяние. Такое признание означает, что государство в лице его судебно-следственных органов вправе подвергнуть совершившего преступление специфическим мерам государственного принуждения, в конечном счете —уголовному наказанию. Такому праву корреспондирует юридическая обязанность преступника подвергнуться указанным.мерам принуждения. Сказанное, разумеется, не исчерпывает содержание прав и обязанностей субъектов уголовно-правового отношения.

Судебно-следственные органы вправе привлечь лицо, совершившее преступление, к уголовной ответственности. Суд вправе назначить ему уголовное наказание. Но это право должно в точности отвечать обязанности тех же судебно-следственных органов привлекать лицо, совершившее преступление, к уголовной ответственности в соответствии с определенной формой вины (например, нельзя привлекать к ответственности за умышленное преступление, если деяние совершено по неосторожности), сообразно его возрасту и в согласии с тем, как уголовный закон характеризует объективную сторону того или иного преступления. По отношению к самому преступнику такая обязанность государства (в лице его судебно-следственных органов) означает его субъективное право¹. Таким образом, материальное содержание уголовно-правовых отношений определяется формули-

¹ Подробнее см.: Огурцов Н. А., Наумов А. В. Понятие уголовной ответственности. — «Труды ВСШ МВД СССР». Вып. 1. Волгоград, 1969, с. 159—170.

28

>>>29>>>

ровкой обвинения, основанной на квалификации преступного деяния.

Следствием возникновения охранительных уголовно-правовых отношений является уголовная ответственность лица, совершившего преступление. Единственным же основанием уголовной ответственности, как считают большинство представителей советской уголовно-правовой науки (А. Н. Трайнин, А. А. Герцензон, А. А. Пионтковский, М. Д. Шаргородский, Я. М. Брайнин, В. Н. Кудрявцев, Н. А- Стручков, Т. В. Церетели и др.), является состав преступления. Если в деянии отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренные уголовным законом, уголовная ответственность исключается.

О составе преступления как единственном основании уголовной ответственности сказано и в нормах уголовно-процессуального законодательства (п. 2 ст. 5 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, ст. ст. 213, 303, 309 УПК РСФСР и др.).

Это же неоднократно подчеркивал Пленум Верховного Суда СССР. Так, в постановлении от 18 марта 1963 г. «О строгом соблюдении законов при рассмотрении судами уголовных дел» указывается: «Суды должны точно и неуклонно соблюдать требования уголовного законодательства, не допускать осуждения лиц, в действиях которых отсутствует состав преступления...».

Признание состава преступления единственным основанием уголовной ответственности является необходимым и важнейшим условием соблюдения социалистической законности при отправлении правосудия по уголовным делам. Установление же в том или ином деянии признаков соответствующего состава преступления достигается только путем квалификации. Поэтому последняя выступает правовым обоснованием привлечения лица к уголовной ответственности, применения мер процессуального принуждения, предъявления обвинения, предания суду, назначения наказания, направления в соответствующие исправительно-трудовые учреждения (квалификация может влиять на режим отбывания наказания в виде лишения свободы), т. е. правовым обоснованием уголовной ответственности преступника. Таким образом, квалификация преступления отражает не только охранительные уголовно-правовые отношения, но и смежные с ними уголовно-процессуальные и ис-

29

>>>30>>>

правительно-трудовые отношения, определяет их содержание и развитие.

Правильная квалификация преступления имеет важное криминологическое значение, так как на ее основе выявляется качественная структура преступности и разрабатываются действенные меры по предупреждению и пресечению преступлений. Неправильная же квалификация может дать искаженную картину состояния и динамики преступности, что повлечет ошибки в планировании профилактической работы.

Квалификация преступлений имеет значение и для правотворчества, так как успехи и трудности в квалификации, осуществляемой органами и лицами, применяющими нормы права, показывают законодателю степень эффективности тех или иных юридические понятий.

Выводы

1. Квалификация преступления есть центральное звено применения уголовного закона. Она представляет собой констатацию тождества признаков квалифицируемого общественно опасного деяния и признаков уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за это деяние.

2- Научный обоснованием такого отождествления является ленинская теория отражения как основа марксистской гносеологии. Отождествление происходит путем наложения отраженных в сознании юриста законодательно сформулированных признаков уголовно-правовой нормы (ее понятия) на отражаемые его сознанием признаки конкретного общественно опасного деяния. Отождествление производится только по признакам правовых норм.

3. Процесс квалификации преступления состоит из трех этапов (стадий): а) установление фактических обстоятельств дела; б) установление уголовно-правовой нормы (или норм, например, в случае идеальной совокупности преступлений}, которой предусматривается квалифицируемое общественно опасное деяние; в) установление тождества признаков квалифицируемого общественно опасного деяния признакам определенного состава преступления, предусмотренного установленной уголовно-правовой нормой.

4. Материально-правовое содержание понятия квалификации заключается в том, что, официально закреп-

30

>>>31>>>

ленная в юридическом акте соответствующих судебных, прокурорско-следственных органов и органов дознания, она является правовым обоснованием уголовной ответственности преступника.

2. Квалификация преступления как оценочно-познавательный процесс

Деятельность следователя, прокурора, суда по применению уголовного закона и квалификации преступления является многоплановой и разносторонней, поэтому научный анализ квалификации как разновидности правоприменительной деятельности должен учитывать различные ее значения. При этом особую роль играет объяснение процесса квалификации преступления как оценочно-познавательной деятельности. Теория познания, по существу, является основным звеном общетеоретической методологии. А это имеет большое значение для расследования и судебного рассмотрения уголовных дел, так как методология квалификации преступлений имеет непосредственный выход в практику уголовного судопроизводства.

В юридической литературе иногда утверждается, что правоприменительная деятельность является лишь волевым актом, воздействием на общественные отношения. Высказана также точка зрения, что «применение права как волевой акт представляет собой не процесс познания, не отражение в сознании объективной действительности, а форму активного воздействия на нее»¹. Однако противопоставлять процесс познания правовых явлений их оценке недопустимо, ибо это может привести к неправильному выводу о том, что суд якобы не познает сущность социальных явлений, а лишь оценивает их так, как требует законодатель.

«Практичность» судебного исследования — необходимый элемент познания истины в уголовном судопроизводстве (как и в любой другой сфере общественной жизни) . Воздействие же субъекта в процессе познания на познаваемый объект является краеугольным камнем

¹ Матвиенко Е. А. Установление объектинвой истины в стадии исполнения приговора.—В сб.: Юридические гарантии применения советских правовых норм и укрепление социалистической законности. Киев, 1971, с. 40.

31

>>>32>>>

теории марксизма- Например, К. Маркс так начинает «Тезисы о Фейербахе»: «Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая и фейербахов-ский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно»¹. Специфика всякого человеческого познания раскрывается в целенаправленном взаимодействии человека с предметами внешнего мира. Уместно также привести ленинское высказывание о том, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его»².

Положения основоположников марксизма-ленинизма, касающиеся единства теории и практики, познания и оценки в достижении объективной истины, раскрывают важнейшую сторону марксистской теории познания. Они являются методологическим обоснованием анализа оценочно-познавательного характера применения уголовно-правовых норм.

При исследовании этого аспекта правоприменения и квалификации мы исходим из того, что уголовно-правовая норма — это данная законодателем обобщенная оценка определенных общественно опасных деяний. Посредством правовых норм лицо, их применяющее, выявляет общественно-политическую и юридическую сущность противоправных действий, т. е. дает конкретные оценки социальным явлениям. Содержание правовой нормы выражается в суждениях долженствования и предписывания и тем самым выступает волей субъекта— законодателя. А это означает, что нормы не только служат средством описания и оценки правовых явлений, но и направляют развитие общественных отношений, выражают цели и интересы господствующего класса.

Качество правовых норм в обобщенной форме выражать объективные социально-правовые отношения возникает в процессе их образования. К. Маркс бичевал буржуазное законодательство, которое стремилось создать нормы, регулирующие мнимые правоотношения. «Мы должны были бы бросить упрек законодателю в безграничном произволе, если бы он подменил сущность дела своими выдумками». «Вам ни в какой мере

'Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 1. ² Л е н и н В. И Поли. собр. соч., т. 29, с. 194,

32

>>>33>>>

не удастся заставить нас поверить в наличие преступления там, где нет преступления, — вы можете только само преступление превратить в правовой акт»¹. К- Марксом подчеркивается, на наш взгляд, та мысль, что ни следователь, ни'судья ни в коем случае не должны вносить элемент правотворчества в юридическое познание, а должны лишь устанавливать правовую природу квалифицируемого деяния. Они должны применять юридическое понятие (правовые нормы) к тем признакам, которые объективно существуют, всякий раз убеждаясь, имеется ли между ними тождество. Отличие между преступлениями предопределено не законодателем, а содержанием объективных общественных отношений, для которых возникает потребность правового регулирования. Если окажется, что совершенные действия преступны, то только потому, что они объективно (по своему содержанию) являются нарушением уголовно-правовой нормы.

Правовая норма —это объективное средство формирования правовой оценки, выражающейся в квалификации деяния, ее объективный эталон истинности. Разумеется, что правовая оценка объективна, так как в ней находит отражение преступный факт, его общественно значимые особенности, не зависящие от законодателя и лиц, применяющих право. Но оценка имеет и субъективный момент, поскольку общество, формируя свои материальные и духовные потребности, выступает субъектом. Оно ставит различные цели и задачи, в свете решения которых определенные общественно опасные деяния может и не признавать преступлением. Установить же степень общественной опасности деяния (как его объективное качество) вне процесса познания невозможно. Применение оценок, правовых норм в процессе квалификации обусловливает ее оценочно-познавательный характер.

Неразрывная связь оценок и познания (оценочного и безоценочного познания) вытекает из жизненной потребности освоения человеком окружающей действительности. Эта связь заложена в полученном знании о предмете, знании того, каким образом данный предмет может удовлетворить те или иные потребности человека.

•Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 162, 122.