2. Что есть конституционно-правовая ответственность?

Здесь мы подходим к давней проблеме — есть ли ответствен­ность последствие, нежелательного или, более четко, противо­правного поведения? Или же ответственность есть еще и мера самооценки субъектом права своей роли в обеспечении какого-то дела, решения задачи и т.д.? Наконец, есть ли ответственность средство спросить с другого за уровень решения им своих задач?

Ученые, занимающиеся теорией ответственности в целом и специально конституционно-правовой ответственностью, данно­му аспекту проблемы уделяют достаточно внимания. Это давний разговор о так называемой позитивной и негативной (ретроспек­тивной) ответственности. Напомним, что в теории ответствен­ности выделяют три аспекта: 1) внутреннее отношение субъекта права к своему долгу в части выполнения требований норм права; 2) ответственность перед кем-то, предполагающая возможность спросить с данного субъекта права отчет за его действия; 3) при­менение санкций («наказания») к субъекту права в связи с оцен­кой его поведения. Первый и второй аспекты относят к позитив­ной ответственности, третий — к негативной.

Допустим, что можно отказаться от понятия ответственности, при котором его критерием является восприятие индивидом, иным субъектом права меры своего долга за решение задачи (первый аспект). Но отказаться от того, что существует ответст­венность кого-то перед кем-то, и она дает право одному спросить с другого за исполнение функций последнего — от этого (второ­го) аспекта ответственности уйти нельзя. А это есть, конечно, позитивная ответственность как элемент государственно органи­зованного общества.

Но, безусловно, важнейшей проблемой конституционно-пра­вовой ответственности является негативная ответственность, т.е. последствия недолжного поведения. Здесь много проблем.

Прежде всего это проблема: что есть должное поведение? Очень хочется сказать, что это поведение, соответствующее норме права. Но в том-то и дело, что поведение участников конституционно-правовых отношений отнюдь не предопределяет­ся лишь правовыми нормами, оно часто обусловлено политичес­кими соображениями, оценками и критериями. Безуспешно ра­ботающее правительство может не нарушить ни одной правовой нормы, но будет отправлено в отставку. И успешно работающее правительство тоже кого-то не устроит и его также отправят в отставку. Кстати, это и настораживает в конституционно-право­вой ответственности. Если это правовая ответственность, должно быть и правонарушение. Но есть ли оно — вопрос.

Конечно, можно записать в норме права положения, которые покажутся неестественными для правовых норм, а затем считать, что ответственность наступает за нарушение этих норм. Напри­мер: правительство должно хорошо работать, правительство должно успешно работать и т.п. А затем, отправляя его в отстав­ку, провозгласить, что оно, мол, нарушило конституционное предписание хорошо работать. Но для совершенствования кон­ституционно-правовой ответственности это ничего не даст. Все равно на первом плане будут соображения политического характе­ра, политическая ответственность всего лишь сопровождается конституционно-правовой формой.

Кстати, в более радикальные периоды истории соответствую­щие политические режимы не очень-то скрывали политическую направленность государственно-правовых санкций. Так, первые нормативные акты о гражданстве Советской власти предусматри­вали лишение российского гражданства за контрреволюционную деятельность. В 30-е гг. была такая мера, как роспуск сельского Совета, если он не проводил должным образом линию Советской власти либо в нем обнаруживалось засилье кулаков.

В более «спокойные» времена государства стараются избавиться от таких радикальных формулировок. Но вопрос о политической, а то и морально-нравственной подоплеке мер конституционно-правовой ответственности остается. Не случайно, например применительно к праву отзыва депутата помимо спора о том нужна эта мера или нет, такое основание ответственности, как совершение действий, порочащих звание депутата, вызывает споры столько же времени, сколько существует данная мера. При разработке модельных законов о праве отзыва — эту работ организовала ЦИК РФ — сначала оставляли данное основании ответственности. Но затем все-таки от него отказались. А в своем Постановлении от 7 июня 2000 г. по Республике Алтай Конституционный Суд РФ четко обозначил, что основанием отзыв может быть только правонарушение, причем официально констатируемое (хотя это сказано применительно к главе субъекта РФ в принципе такой же подход будет теперь применяться и по отношению к депутатам).

Правда, вопрос о том, как трактовать понятие «правонарушение», этим не снят. В частности, как известно, в Федеральном конституционном законе о самом Конституционном Суде РФ есть норма о том, что судья КС должен обладать безупречной моральной репутацией. Такое же можно записать и в конституционного уставе субъекта РФ по отношению к его главе, в уставе муниципального образования применительно к его главе. И тогда отзыв по мотивам нарушения моральных норм формально будет отзывом за правонарушение. Но ясно, что от этого вопрос об основаниях ответственности не снимается.

Поэтому, видимо, можно говорить о следующем генеральном правиле: следует стремиться к тому, чтобы меры конституционно-правовой ответственности применялись за нарушение нор права. Но иногда это невозможно, и тогда на первый план выступают политические, а то и моральные критерии.