2 Вопроса сразу

В историю русской литературы Грибоедов вошел как автор одной комедии, однако при жизни он был удачливым и популярным драматургом. Вот комедиография Грибоедова:

«Молодые супруги» (1815) (в одном действии) – «переложение» комедии французского драматурга Крезе де Лессера (1771-1839) «Семейная тайна».

«Студент» написана совместно с Катениным в 1817 году.

«Своя семья, или замужняя невеста» (совместно с А.А. Шаховским и Н.И. Хмельницким) отдельное издание в 1818.

«Притворная неверность» – перевод комедии Н.-Т. Барта (совместно в А.А. Жандром), осуществленный в 1818 году.

Водевиль «Кто брат, кто сестра, или обман за обманом» (в соавторстве с Вяземским (1823?).

Многие из них имели успех у зрителей. А комедия «Студент», к примеру, ярко отозвалась в последующей русской литературе: в романе Гончарова «Обыкновенная история» будет не только использована сюжетная ситуация комедии «провинциал в столице», но и разработаны некоторые особенности характера, воплощенного в образе студента Беневольского.

Однако безусловной вершиной творчества Грибоедова является комедия «Горе от ума», над которой Грибоедов работал около восьми лет (если принять во внимание свидетельство Бегичева). В процессе работы над пьесой изменилось многое: исчезли некоторые персонажи (мать Софьи, например), трансформировался сам замысел – изначально Грибоедов хотел написать произведение с глубоким философским содержанием. Как он признавался: «Первое начертание этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь, в суетном наряде, в который я принужден был облечь его. Ребяческое удовольствие слышать стихи мои в театре, желание им успеха заставили меня портить мое создание, сколько можно было. Такова судьба всякому, кто пишет для сцены: Расин и Шекспир подвергались той же участи, – так мне ли роптать?». Однако сам же Грибоедов настаивал на том, что его творение свободно от оглядки на разного рода образцы и каноны. Именно об этом он и писал П.А. Катенину, отвечая на замечания по поводу новой комедии:««Дарования более, нежели искусства». Самая лестная похвала, которую ты мог мне сказать, не знаю, стою ли её? <…> Знаю, что всякое ремесло имеет свои хитрости, но чем их менее, тем спорее дело, и не лучше ли вовсе без хитростей? <…>

Я как живу, так и пишу свободно и свободно».(Письмо, датированное первой половиной января 1825 года).

Действительно, перед Грибоедовым стояла нелегкая художественная задача: создать сценичное и одновременно с этим глубокое по содержанию произведение, совместить традиционный комедийный сюжет с «высокой темой» – темой ума, используя традиционную форму «комедии с интригой», показать человека, который находится «в противоречии с обществом его окружающим», так как несет в мир новые идеи, новую этику, новый тип отношений.

Исследователи говорят о принципе компромисса, пронизывающем весь художественный строй «Горя от ума», и рассматривают его как «плодотворный синтез традиций и новаторства». Там, где современный читатель без труда обнаруживает то, что обусловлено театральной традицией, современники Грибоедова, напротив, замечали разного рода отступления от правил. Прежде всего их поражал сам главный герой комедии – Чацкий. Известна пушкинская оценка: «Чацкий совсем не умный человек – но Грибоедов очень умен»; «Чацкий пылкий, благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Все, что говорит он, очень умно. Но кому он всё это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека – с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подобн[ыми]…». Почти аналогична точка зрения П.А. Вяземского:«Молодой Чацкий похож на Стародума. Благородство правил его почтенно; но способность, с которой он ex abrupto [с ходу, импровизируя – И.Ю.] проповедует на каждый попавшийся ему текст, нередко утомительна. <…> Ум, каков Чацкого не есть завидный, ни для себя, ни для других. В этом главный порок автора, что посреди глупцов разного свойства вывел он одного умного человека, да и то бешеного и скучного…».

Грибоедов поместил своего героя-резонера в непривычные для такого типа персонажей комические положения. Так, Чацкий неизменно оказывается в подобных ситуациях во время любовных объяснений с Софьей. Уже в момент их первой встречи очевидно, что Софья не рада приезду Чацкого, но он не замечает ее иронии, не ощущает неприязни, его не смущает её холодность, он не обращает внимания на то, что она явно стремится оборвать разговор, не подхватывает его реплик. Уже в первом диалоге Чацкого с Софьей сталкиваются разные эмоциональные состояния, разные ритмы, разные жизненные позиции. Чацкий эмоционален, его переполняет радость, он стремится высказаться и уверен в единодушии собеседника. Эмоциональное состояние Софьи обусловлено двумя моментами: во-первых, утренним столкновением с Фамусовым, когда отцу чуть было не открылись отношения дочери с Молчалиным, во-вторых, последовавшим затем разговором с Лизой.

Лиза говорит о том, к каким последствиям могут привести эти ночные свидания, и по сути прогнозирует финал комедии:

…Запрет он вас; – добро еще со мной;

А то, помилуй бог, как разом

Меня, Молчалина и всех с двора долой.

Она же формулирует тот принцип, на котором основан порядок в доме Фамусова: «Грех не беда, молва не хороша». И этот посыл также реализуется в финальной реплике Фамусова: «Ах! Боже мой! Что станет говорить // Княгиня Марья Алексеевна!». Но главным все же в диалоге Софьи с Лизой оказывается возникшее сопоставление двух фигур: Чацкого и Молчалина. Пока о них говорят как о соперниках в любви, однако постепенно сопоставление примет иное наполнение.

Во время разговора с Лизой Софья погружена в сентиментально-меланхолические размышления о Молчалине – на этом фоне и появляется Чацкий.

Софья не выказывает ни радости от встречи, ни простого любопытства – Чацкий ей безразличен. Она либо ограничивается дежурными репликами («Ах! Чацкий, я вам рада»), либо явно иронизирует над собеседником, либо почти демонстративно обрывает его воспоминания(«Ребячество!»). Но с определённого момента безразличие сменяется неприязнью, которую Софья не скрывает, и она зло парирует реплики героя(«Вот вас бы с тетушкою свесть, // Чтоб всех знакомых перечесть», «Да, хорошо – сгорите, если ж нет?» и т.д.). Чацкий, даже замечая ее настроение, все же не связывает его с кардинальным изменением отношения к нему Софьи.

В комических положениях оказывается Чацкий и во время общения с Фамусовым. В их диалогах постоянно возникает алогизмы. Вспомним лишь один эпизод:

Фамусов

….Пять тысяч раз

Твердит одно и то же!

То Софьи Павловны на свете нет пригоже,

То Софья Павловна больна.

Скажи, тебе понравилась она?

Обрыскал целый свет; не хочешь ли жениться?

Чацкий

А вам на что?

Фамусов

Меня не худо бы спроситься,

Ведь я ей несколько сродни;

По крайней мере искони

Отцом недаром называли.

Ирония Фамусова понятна: он видит игнорирование обычая, традиции, пытается ввести разговор с Чацким в необходимое, с его точки зрения, русло. Алогизм первой реплики Чацкого выдает несовпадение героя с ситуацией, невозможность такого развертывания общения, на которое переключает его Фамусов. Так в этом диалоге обозначается, что интрига комедии развивается не в традиционном (любовном) ключе: разговор, который должен был осуществляться как наставления отца потенциальному, но не самому выгодному жениху, превращается в спор представителей противоположных общественных сил.

Алогизмы – следствие того, что диалоги между Фамусовым и Чацким разворачиваются как «диалоги глухих», в них сталкиваются в споре два абсолютно непроницаемых друг для друга сознания. Герои не слышат друг друга, потому что уже с первых слов выявляется непримиримость их позиций. Чацкий не может подстраиваться под собеседника, не оглядывается на приличие, он даже не задумывается об уместности или неуместности своих реплик. Он «безукоризненно честен» (И.А. Гончаров). В его натуре – мгновенно откликаться на все, что ему кажется отжившим, устаревшим, нелепым; на все, что обусловлено принципами «века минувшего». Как пишет И.А. Гончаров в критическом этюде «Мильон терзаний», «Чацкий больше всего обличитель лжи и всего, что отжило, что заглушает новую жизнь, «жизнь свободную». Он знает, за что он воюет и что должна принести ему эта жизнь». Именно поэтому все речи Чацкого вызывают ужас, панику у его оппонентов. И они находят удивительное средство «борьбы» с Чацким – не слышать его речей. «Добро, заткнул я уши», – говорит Фамусов во втором действии (явление 2).

Невозможность контакта между Чацким и московским обществом окончательно обозначается в 3-м действии. Очень важным оказывается явление 22. Сцена эта значительна потому, что в ней Чацкий появляется впервые после объявления его сумасшедшим, и фамусовский мир сразу же обозначает дистанцию между собой и Чацким:

Наталья Дмитриевна

Вот он.

Графиня внучка

Шш!

Все

Шш!

(Пятятся от него в противную сторону.)

Когда, отвечая на вопрос Софьи «Скажите, что вас так гневит?», Чацкий рассказывает о «французике из Бордо», то вынужден оборвать монолог на полуслове («…Глядь…»). Ремарка фиксирует следующую мизансцену: «Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам».

Игнорирование слов Чацкого, невосприятие его речей фамусовским обществом подчёркнуто в этой сцене авторскими ремарками, положением героя, который к финалу сцены остается в одиночестве. Чацкий говорит в пустоту, потому что все увлечены либо танцами, либо картами. Так Грибоедов переосмысливает изначально комическую ситуацию – она превращается в свою противоположность, что позволяет выявить трагизм Чацкого.

В системе образов комедии Чацкому отведена роль положительного героя, а это значит – он автоматически становился alteregoавтора, «рупором» его идей. Однако уже П.А. Вяземский обращает внимание на такой парадокс комедии:«…сатирическое искусство автора отзывается не столько в колких и резких эпиграммах Чацкого, сколько в добродушных речах Фамусова». Грибоедов использует прием «переогласовки» одних и тех же тем и идей в «исполнении» самых разных персонажей «Горя от ума». Замечено, что Чацкий и Фамусов обрушиваются на одни и те же явления русской жизни, в частности, оба говорят об экспансии французской культуры. Но подобный параллелизм речей лишь выявляет различие жизненных установок. Чацкий вычленяет самую суть явления, говорит об утрате корней, самобытности. Копирование чужих мод, чужих идей для него – род рабства, но рабства в духовной сфере. Мысль о бездумном заимствовании распространяется им и на область языка. В речах Чацкого слышны отголоски ведущихся во времена Грибоедова споров о «старом и новом слоге» – и здесь его позиция однозначна: он выступает за сохранение чистоты языка. Поэтому, едва появившись в доме Фамусова, Чацкий говорит о форме общения, узаконенной в московском свете:

…Здесь нынче тон каков

На съездах, на больших, по праздникам приходским?

Господствует еще смешенье языков:

Французского с нижегородским?

В монологе о «французике из Бордо» эта тема продолжает свое развитие:

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?

Чтоб умный, бодрый наш народ

Хотя по языку нас не считал за немцев.

«Как европейское поставить в параллель

С национальным? – странно что-то!

Ну как перевести мадам и мадмуазель?

Ужли сударыня!!» – забормотал мне кто-то…

Вообразите, тут у всех

На мой же счет поднялся смех.

«Сударыня! Ха! ха! ха! ха! прекрасно!

Сударыня! Ха! ха! ха! ха! ужасно!!»…

Фамусов тоже клеймит «Кузнецкий мост» и «вечных французов», но мотивация у него иная: для него они «губители карманов и сердец». С его точки зрения, в них кроется причина как Софьиных «проделок», так и вольномыслия Чацкого. Не случайно именно с книгами он связывает падение умов и нравов. Пожалуй, никто больше в пьесе не вспоминает так часто книгу, как Фамусов, но всегда в негативном контексте: «…в чтеньи прок-от не велик: // Ей сна нет от французских книг, // А мне от русских больно спится»; «Всю ночь читает небылицы, // И вот плоды от этих книг!» «Ученье – вот чума, ученость – вот причина»; «Уж коли зло пресечь: // Забрать все книги бы да сжечь». Таким образом, сами результаты просвещения – формирование развитого, свободного от предрассудков, независимого ума – Чацким и Фамусовым воспринимаются прямо противоположно. По Чацкому, ум формирует свободную личность, которая способна преобразовать мир, общество. С точки зрения Фамусова, ум и крамола взаимосвязаны, поэтому общество необходимо оградить от тех, кто независим в суждениях, кто высказывает свою позицию не таясь, не считаясь с авторитетами.«Строжайше б запретил я этим господам // На выстрел подъезжать к столицам», – в ужасе говорит он сам себе, когда слышит речи Чацкого.

Отголоски речей Чацкого звучат и в словесных пассажах Репетилова, которого справедливо называют сниженным, комическим двойником главного героя.

Репетилов вторит всем персонажам, с которыми вступает в диалог. С Чацким он говорит о «секретнейшем союзе», представляет себя своего рода борцом-ниспровергателем обычаев («…Всё отвергал: законы! совесть! веру!»). Интересно перекликаются финальные реплики героев:

Репетилов

Куда теперь направить путь?

А дело уж идет к рассвету.

Поди, сажай меня в карету,

Вези куда-нибудь.

(Уезжает.)

Чацкий

Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.

Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,

Где оскорбленному есть чувству уголок!...

Карету мне, карету!

(Уезжает.)

В диалоге со Скалозубом он предстает карьеристом-неудачником. С Загорецким говорит о водевилях.

Совмещение комического и серьезного в одном персонаже, наделение героев не одним доминирующим качеством-страстью, а комплексом черт (так, Софья, например, одновременно и коварна и сентиментальна, в Репетилове Пушкин видел «2, 3, 10 характеров») имело у Грибоедова большой художественный смысл: соединяя высокое и смешное, подчиняя значительное и серьёзное мелким, нелепым казусам обыденной жизни, Грибоедов воспроизводит правду реальной жизни.

Еще на одну особенность комедии обращали внимание почти все современники Грибоедова. «…во всей комедии ни плана, ни мысли главной, ни истины», – замечает А.С. Пушкин.«Действия в драме, как и в творениях Фон-Визина, нет, или еще и менее. Здесь почти все лица эпизодические, все явления выдвижные: их можно выдвинуть, вдвинуть, переместить, пополнить, и нигде не заметишь ни трещины, ни приделки», – считает П.А. Вяземский. П.А. Катенин усматривает«погрешность в плане»и находит, что«сцены связаны произвольно». Между тем сам Грибоедов отвергал подобные замечания:«…мне кажется, он [план комедии – И.Ю.] прост и ясен по цели и исполнению; девушка сама не глупая предпочитает дурака умному человеку (не потому, чтобы ум у нас грешных был обыкновенен, нет! и в моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека); и этот человек разумеется в противоречии с обществом его окружающим, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он немножко повыше прочих…».Впечатление несобранности, несвязанности отдельных сцен между собой проистекало оттого, что Грибоедов посягнул на незыблемый принцип «единства действия». Любовная интрига оказывалась лишь способом выявить трагедию ума в обществе, где востребован не ум, а практическая сметка, услужливость. Поэтому в «Горе от ума», по замечанию И.А. Гончарова, совмещаются две драмы: общественная и психологическая, уравновешенные композиционно и по содержанию. Вследствие подобного сращения рождается «высокая драма». Старая, хорошо известная форма «комедии с интригой» оказалась способной вместить новое содержание, но новое содержание вело к переосмыслению узловых моментов в развитии действия. Например, ни одна любовная линия не получила в комедии ожидаемого завершения: как заметил А. Штейн, все возможные свадьбы здесь расстраиваются. Отсутствует и борьба соперников за руку героини. Нет и традиционной для жанра комедии развязки, когда мир гармонизируется, жизнь входит в естественное, правильное русло, зло наказывается, а добродетель торжествует – исчерпывается сам источник конфликта. В комедии Грибоедова конфликт не исчерпан, герои не обретают спокойствия, не занимают в жизни подобающего им положения. Финальной репликой Фамусова задается новый импульс: о случившемся будут судачить в светских гостиных, «история» получит самостоятельное, отдельное от героев существование, превратится в один из тех «анекдотов», которыми была усыпана сама комедия. Комедия оканчивается знаком незавершенности судьбы героя, который оказывается на пороге некоего перелома. Будущее Чацкого вынесено за пределы финальной сцены комедии. Читатель, зритель должен додумать, домыслить, что ждет героя за порогом дома Фамусова, куда устремит он свой путь. Что станется с Софьей? Останется ли прежним общество, которое исторгло Чацкого?

Во многом это стало возможным потому, что Грибоедов использовал новый тип сюжета. Ю.Н. Тынянов указывал на те потенции, которые таил в себе сюжет, основанный на клевете: ««Сильное место в сюжете, – пишет он в известной статье «Сюжет «Горя от ума», – это выдумка о сумасшествии Чацкого. Возникновение выдумки – наиболее сильное место в любовной драме Чацкого» (с.330). Исследователь выявляет постепенное формирование идеи сумасшествия от случайных оговорок (Чацкий, Софья, Молчалин») к сознательному распространению слуха, в который, по словам Грибоедова, никто не верит, но все повторяют, и заключает: «Слух пущен через безыменных г.Nи г.D., однако слово впервые «выпущено самим Чацким». Ю.Н. Тынянов выявляет литературные и жизненные источники сюжета о клевете. Отзвуки реальных жизненных обстоятельств как раз и способствовали формированию той финальной незавершенности, которая есть следствие незавершенности изначального конфликта: герой в противоречии с обществом.

Комедия «Горе от ума» – новое слово и в развитии языка русской драматургии. Грибоедов вводит в пьесу живую разговорную речь, а сама структура стиха ориентирована на воссоздание стихии естественной устной речи. Грибоедов использует вольный ямб как наиболее гибкий, пластичный размер, максимально приближенный к интонациям разговорной речи. Это не было его изобретением (впервые таким образом была написана комедия А.А. Шаховского «Не любо – не слушай, а лгать не мешай» – 1818), однако именно у Грибоедова вольный ямб достиг совершенства, после «Горя от ума» почти все комедии писались и переводились именно этим размером.

Естественность языка в комедии достигалась и за счет уравновешенного сочетания монологической и диалогической речи. С одной стороны, комедия насыщена монологами, большая часть которых принадлежит Чацкому и Фамусову. И это неслучайно. Две общественных позиции должны были получить словесное воплощение, герои-идеологи сталкивались в речевом поединке, отстаивая свои убеждения. Доминирование монологов в ткани драматического произведения в грибоедовскую эпоху было своего рода правилом. Диалог же исполнял служебную функцию: выступал в качестве связки двух монологов, подготавливал, вводил монолог в текст. Диалогическая система «Горя от ума» иная. Во-первых, Грибоедов нашел новые приемы организации диалогических реплик. Среди них и разнообразные лексические скрепы, и каламбурное развертывание диалога. Часто использовался прием разрыва стиха на звенья, когда каждое звено дается одному из собеседников:

Фамусов

Что за история?

Софья

Вам рассказать?

Фамусов

Ну, да.

Прием перерыва речи персонажа его собеседником при стихотворной форме пьесы придавал особую завершенность реплике и приводил к синтаксической незавершенности предложения:

Лиза

Боюсь, чтобы не вышло из того…

Фамусов

Чего?

или

Лиза

Бедняжка, будто знал, что года через три…

Софья

Послушай, вольности ты лишней не бери.

Искрометность, комизм диалогу придавал и такой прием: собеседник, прерывая говорящего, синтаксически заканчивал его фразу, но придавал ей не тот смысл, который хотел первый персонаж вложить в свои слова:

Молчалин

Какое личико твое!

Как я тебя люблю!

Лиза

А барышню?

Молчалин

Ее

По должности, тебя…

(Хочет ее обнять.)

Лиза

От скуки?

Прошу подальше руки.

Во-вторых, разнообразными были и способы развертывания диалогов: наряду с традиционной вопросно-ответной формой использовался «диалог глухих» (Фамусов – Чацкий во IIдействии), диалог, развивающийся по принципу качелей (Чацкий – Молчалин вIIIдействии), диалог-согласие и др.

Речь героев в «Горе от ума» становилась средством характерологии: Ю.Н. Тынянов говорил о «речевой жизненности действующих лиц» [Тынянов, с.350]. Герои комедии говорят так, как могут говорить только носители подобного типа сознания. Речь Скалозуба, например, насыщена военной лексикой, фразами, напоминающими военные приказы, причем это речь служаки аракчеевского типа (что особенно видно на фоне диалога Чацкого с Горичем, где сказывается стилистика 1812 года); вкрадчив, немногослоен Молчалин, речь которого наполнена почтительными словами, когда обозначается дистанция между ним и его покровителями; старуха Хлестова запоминается безапеляционностью и грубостью; Репетилов обрушивает на собеседника безудержный словесный поток.

Язык комедии высоко оценил Пушкин: «О стихах я не говорю: половина – должны войти в пословицу». Действительно, многие реплики превратились в крылатые выражения. В сознание читателя прочно вошли и те характеры, которые изобразил Грибоедов, они обрели самостоятельную жизнь, свидетельство чему – многочисленные попытки более поздних авторов проследить дальнейшую судьбу героев грибоедовской комедии.

9. Лицейская лирика Пушкина

1811г – поступает, 1813г – проба пера, летом 1817г – заканчивается этот период.

У Пушкина этапы уникальны, так как они закончены и осмыслены. Творчество Пушкина очень последовательно. 1813г все сопобствовало творчеству, и уроки, и занятия (их заставляли писать стихи). Основной критерий отбора в лицей – незаурядные способности. Преподавали там лучшие преподы – эти люди закладывали очень хорошие вещи. Лицей располагался в царско-сельском селе – двора (царского) не видел. И это сформировало особую форму мировоззрения + балы, чтобы могли общаться с девушками. Пушкин учится, причем этот период очень стремтельный, Пушкин сохрпаняет мышление жанра. Он осваивает всю жанровую систему, которая существовала, пробует все: и оды, и сатиры, элегии, послания и романсы, эпиграммы, эпитаф, мадригал. Эта всеядность от внутренней задачи найти свой голос. Пушкин осваивает чудие олоса, чтобы найти свой. В связи с жтим новый данр, и были такие жанры, к которым он не вернется никогда – “аллегорическая сатира”. Но сам прием аллегорий обретает у Пушкина особое звучание. И выявились приоритетные жанры. До 15 года – этап, когда доминирует жанр дружеского послания, 16-17 – жанр элегии.

Дружеские послания.

Пушкин следует за Батюшковым, “Мои пенаты” – который создает жанровый канон. Пушкин ухватывает все основные параметры жанры, ухватывает образность. “Городок” – 1815г. Это вершина в освоении батюшковского жанра. Это тот момент, когда после него – свободное освоение. Пушкин начинает говорить по-своему, но сохраняет как у Батюшкова – лирического героя – отшельника, странника, который нашел себя в тихом уголке, без суеты, нет ярких впечатлений, так как он ищет уединения для творчества. Это одиночество – добровольное и поэтому не трагичное. Это самостоятельный выбор и это такого зарактера, что оно может быть преодолено. Но в этом момент ему важно быть одному. Дом, в котором живет лирический герой, скромен. У батюшкова – “хижина убогая”, а у Пушкина – “светлое, скромное, без роскоши”. Также как и у Б. – уединение не абсолютно, так как они общаются и этот момент принципиален. В Городке – уволенный от слжбы майор отставной и обрпаз будущего Онегина, так как есть старушка, которая что-то говорит – “болтовня”, но это важно. У батюшкова послание только одноголосье, и это не противоречит, другим голосам. А у Пушкина входят речи других, это передается постепенно и важный персонаж “болтун” и этот персонаж есть во всех произведениях. Эти герои – абсолютно естественны, так как доверяя себя *** они иджут в сторону добра, так как нет конфликтного отношения к жизни. Также как и у Батюшкова культ творчества, но у Пушкина это по-особенному – описания книжной полки – и здесь Пушкин высказывает свои литературные интересы и предпочтения, свои литературные критерии – и совмещает отечественное и зарубежное, и Вольтер – вершина, которая для него внутри недосягаема. И литературная тема, кладбище – и это книжная полка. При этом он не сразу отвергает, а сначала читает, потом отвергает (литература в рукописи, и это узкость) – ритм, образная сфера, язык. Он ухватывает язык Батюшкова, он включает (корректно) его язык, это не ирония, а лишь показывает, что Батюшкова стилистика. Пушкин осваивает чужое, но со своим миром.

А дальше Пушкин влюбляется и пошла форма элегии. В этом жанре ориентир –Жуковский. Это иные настроения, грусть, это попытка выразить свою душу – лирика становится психологической.

Характерно:

Все о любви, чувства сильное, но не разделенное. Любовь здесь чувство идеальное, платоническое, и направалена на образ, а не на человека. Общее состояние усиливается осенним пейзажем (запустение) и герой один на один со своим чувством. Мучительное осознание чувства разлуки.

Пророческое стхотворение – “Желание” (1816г) – так много из зрелого Пушкина. Здесь поэтизируется жизненное мгновение. Общая эмоция – грусти и прощания. Борьба разных ощущений – которые живут в человеке (полярных ощущений) – горести, разочарование, опустошение и тревожное предчувствоание будушего. Здесь же контрастное восприятие времени. Жизнь – как то, что идет медленно + душа, которая под бременем так опустошена и желает смерти. Но в финале – проявляет страстность, полную жизнь. И все сошлось в этом стихотворении, и всегда поэт будет идти из тупиков к свету. Когда он осваивает послание, элегии, но он начинает синтезировать и выступает как новатор – “воспоминание в царском селе”. Оно интересно тем, что совмещает традиции Державинской оды, но контекст иной + батюшковская историческая элегия. И это совмещение 2х традиций давало неожиданный эффект. Он синтезирует, ищет. Пушкин в своих юношеский убеждения любил, и никогда от них не отказывался, Пушкин зранил свою лицескую тетрадь, но он избавлялся от длинных нот, многословности

10. Романтизм в лирике Пушкина

1820-1824г - ссылка на Кавказ оставила глубокий след в творчестве, в это времяон знакомится с поэзией Байрона, влияние которого способствовало развитию передового романтизма и открыло романтический период. “Погасло дневное светило”. Ведущее положение в “южной” лирике заняли элегия и дружеское послание. Привлекал и жанр романтической баллады – “Песнь о вещем Олеге”. Элегии: “Погасло дневное светило”, “Я пережил свои мечтанья” – автопсихологично. Многие особенности элегии – исповедальность, быстрая смена чувств и эмоций, фрагментарность характерны и для послания. Круг адресатов широк: Дельвиг, Гнедич, Вяземский, Чаадаев.

Здесь написана первая романтческая поэма – “Кавказский пленник” (20-21г), “Братья-празбойники”, “Бахчисарайский фонтан”.

Герой- современник, беглец, странник, человек с мятущейся душой, для которого тесен мир и он бежит. То есть это мир, который чужд герою. Поэма – лиро-эпическй жанр, и в лирике появляется герой, который наделен мятущимся сознанием (отшельник, монах). С одной сторны – Наполеон, связанные с внутренним мироощущением поэта, не случайно в его элегиях оксюморон – “изгнанник самовольный”. Внутренний стержень состояний, который Пушкин будет изображать. Положение Пушкина в южной ссылке было таково, что вечное состояние несвободы он вносит это в характер своих героев.

“Погасло дневное светило” – первая романтическая элегия. Она опирается на реальные жизненные факты - с этой элегией связяно рождение совершенного жанра жлегии.

Важно:

- личный опыт (раньше, говоря о себе, выбирает опосредованное, а теперь – конкретный пейзаж, узнаваемый, мгновения собственной биографии, личное прошлое и это позволяет сделать обобщение всей эпохи) - личное – это возможность вывести общество

- внешняя стороны элегии – идея движения, но одновременно внутренний план - движение во времени, и возникает идея – избавление от прошлого, то есть возникает сугубо пушкинский стиль элегии.

Историческая элегия. Здесь всегда – персонаж.

Элегия “к Овидию” – особое значение, так как идет речь о бессмертии поэтического слова. Параллелизм судьбы Овидия и Пушкина – позволяет анализировать судьбы и он понимает, что может измениться все, кроме конфликта. Поэт – язык – власть.

“Не славой, участью подобен я тебе” – так как Овидия сослали как и Пушкина. Но время уроавновесит, так как власть – преходяще, а имя поэта и его стихи – вечны. И он понимает свое собственное положение. Идея времени – связь времен через слово поэтическое.

Жанр антологической пьесы.

“Эпиграмма во вкусе древних” – “Муза”, “Нереида”, “Приметы”, “”Редеет облаков летучая гряда”, “Земля и море”.

Это было жанр – сквозной жанр. Так как это было современное переосмысление древности – он использует статуарные моменты – за фиксации.

Статическое становится способом выразить динамику времени. Лирический герой видит, как общество приходит в мир и, видя это, в нем рождается дар видеть и описывать красоту. Пушкин показывает статический жест, но показывает идея перехода одного в другое. И такие образы, которые соединяют мгновенное и вечное, статичное и динамичное и жанр с исторической темой – баллады.

Но прежде чем он придет к этому развитому, был неожиданный переход “Черная шаль”, однако Пушкин пишет не мещанский романс, а балладу, так как воспроизводит балладу “Мщение”, и сюжетный поворот. Это сделано для показание новых возможностей – лишает балладный сюжет мистичности, но остается тема и возникает герой-персонаж. Тем самым жанр баллады стал иным.

Характерно:

- опирается на достоверный исторический сюжет (из древней летописи), но этот сюжет важен как сам по себе – он пытается разобраться в реальном конфликте прошлогоlпытается понять психологию, при это события – легенда! То есть опирается на предания, и на этой основе развивает анализ. И он больше любит предание, так как это то, как видел прошлое народ.

“Песнь о Вещем Олеге” – Пушкин изображает не насыщенную роль воина, а конфликт нравственной сфера – и изображает 2 плана – могучий воин бессилен перед судьбой (тема рока) и правителя и свободное слово (легендарный правитель бессилен перед свободным слово волхва).

Лирическое начало:

• То, как проявляет себя герой

• Внутренний мир проявляется через мимику и жесты

• Автор присутствует

• Эмоциональный план проявляется через слово (огромное количество эмоционально окрашенных эпитетов + система повторов)

• Меняет принципы летописи (он активно использует многословия, отказывает от лаконизма летописи)

• Герой склонен к рефлексии

Через этот сюжет Пушкин силится понять логику тех *** которые управляют человеком.

Послание.

Он изолирован от друзей и поэтому этот жанр. Характерна исповедальность и отчетливо входить личность адресата. Поэтому послания двупортретные. Включает факты бионрафии и портретные черты.

Южная ссылка заканчивается внезапно. Пушкин переезжает в Одесу. Воронцов не воспринимает его как поэта и вообще желает удалить его. И тут появляется повод – письмо к Вяземскому, где он признается в атеизме. И его ссылают в Псков, в Михайловское.

11. Становление реализма в пушкинской лирике 20-х годов

В 20х годах случился глубокий духовный кризис, вызванный событиям иевропйеской и русской жизни. Свойственно разочарование – разочарование не в том, что монархия – так как Пушкин был не против монархии – разочаровался в самом монархе, в тех людях, которые призывают идти за собой и сами являются глупыми, жалкими, скептический взгляд на “возжей”, которые сами попирают свои же законы.

“Закон” и “Вольность”.

Но разочарование распространяется не только на вождя, который не смог исправить среду, но и на народ, котоырй не пошел за своими просветителями. “Свободы сеятель пустынный”, “Демон”. В первом – ‘сеятель” остается один в пустыне – не находя отзвука своим проповедям, но это не значит, что слово его не истинно. Просто оно не понятно народу.

12. Пушкинская лирика 30-х годов

Предпосылки философской лирики.

В 20х годах - всегда есть миг частного бытия. Пушкин включает жизненный опыт – объект лирической рефлексии. Внешний и внутренний мир связаны. Есть внутренняя ретроспекция. С этим он входит в 30е годы.

Очень много ярких произведений. Ссылка в Болдино. В начале 1840го года Евгений Баратынский встречается с Жуковским. Они разбирали бумаги Пушкина. Многое не было опубликовано.

Февраль 1840 года – Баратынский пишет своей жене: вчера был у Жуковского, разбирал не опубликованные стихотворения. Все поздние пьесы отличаются глубиной и силой. Все современники не подозревали в нем этого (философская лирика). Хомяков – Общество философской поэзии. Целью общества было создание философской лирики по образце немецкой. Они обвиняли Пушкина в легкомыслии. Единственное, что они приняли – стихотворение Пророк.

Молчание 30х было сознательным. Пушкин пишет о том, какие изменения с ним произошли. Он “творит для себя одного”. Он перерос своего читателя. Пушкин понимает, что эти произведения не поймут. При жизни Пушкина не были опубликованы: “Стихи, сочиненные в ночь во время бессонницы”, “Заклинание”, “Румяный критик мой”.

Тема Иуды, предательство и наказание за него.

ИЗ более поздней лирики, после Болдина многие стихотворения не публиковались.

Белинский: Пушкин царствовал 10 лет, теперь мы не узнаем Пушкина. Он умер или обмер?

Лирика Пушкина обращена к потомкам, поэт пытается преодолеть пустоту. Обращенность к читателю-другу (внутренняя обращенность). Пушкин и Николай I. Личный разговор, Пушкин уходит с надеждой, что сможет говорить истину. “Нет, я не льстец…” Пушкин говорит, что надо быть милостивым к тем, кто твой враг.

В Болдино появляются “Бесы” – в черновике подзаголовок “шалость”. Стихотворение строится на переосмыслении образности баллад. Основная эмоция – тревоги, внутреннее смятение и страх. Страх от того, что ты сталкиваешсья с неизвестным. Трагиеское смятение принимает в финале глобалные размеры. Нет конца этому страху. Много рефренов (мчатся тучи). Стихотворение строилось так, что было много образных символов – образ метели (это сквозной образ у Пушкина), ночь (это темнота), зима и бесовщина. Весь этот круг был связан с темой судьбы, исторического пути. Пушкин изображает свое пложение, когда человек теряет ориентиры в жизни, это состояние духовного тупика России (нравственный тупик).

Переосмыслено то, что скрывается за внешним миром

Лирика приобретает скрытый смысл. При этом лирика созраняет легкочсть, внутренний дуализм, обращенность. Возникает огромное количество вопросов, которые задает себе лирический герой.

“Стихи, сочиненные в ночь во время бессонницы”. Это череда вопросов, который создают некий дуализм. Все вопросы связаны с вопросов смысла жизни. Это изначально тупиковое состояние. Оно обрывается, когда возникал идея внутреннего поиска Страх может быть побежден, смысл может быть найден, стремление к возможному свету.

Мы говорит об открытом финале, внешней незавершенности, Это особенность пушкинской лирики 30х годов. Мысль обрывается на полуслове.

Читателя превращает в соавтора, сотворца. По Пушкину мысль не может быть завершенной, как и сама жизнь. Нет конца. Сама мысль изменчива и подвижна. Идея преемственности поколений.

Стихотворение “Брожу ди я вдоль улиц шумных”. Это же развивает “Вновь я посетил..”, “Моя родословная”, “Памятник”. Для всех стихотворений важной личное прошлое и моего рода. Часто возвращяется к пережитому (нравственная оценка).

“Моя родословная”. Пушкин выражает чувство – связь его индивидуальной судьбы с судьбой его рода. Идея ответственности за род. Чувство рода дает нравственную защиту. Пушкин противопоставляет роду “новую знать”.

“Вновь я посетил” – 35 год.

У Пушкина умерла мать. Пушкин поехал ее хоронить и стал присматривать место себе.

Через 10 оет приехал после ссылки. Он видит, что все по-прежнему. Обращает внимание на то, чего больше нет. 10 лет, которые изменили самого поэта. Множество потерь, которые он вспоминает. Идея быстро промелькнувшей жизни и вместе с этим это срок (10 лет – это много).

35-36 годы Пушкин ощущает себя старым. “Моя жизнь подходит к концу”. Идея: жизнь в памяти (в потомках), жизнь в поэтическом слове. Эта же идея в “Памятнике”, что является достоитнсвом его музы. Идея свободы – это путь к себе.

Перевод Alfieri 1827г: “иду к себе там буду я свободен”. В условиях внешней несвободы можно оставаться совбодным. Обретенное одиночество и есть свобода.

Дар творчества.

В 30е годы – тем поэта в творчестве. “Осень” 33г. – специфика творческого мира.

Календарный цикл, но все не последовательно. Говорит о непреднамеренности творчества и его рациональности. Творчество есть жизненное преломление самого поэта.

“Каменноостровый цикл” – 36г:

“Из Пиндемонте” – подражание итальянскому.

“Отцы пустынники и жены непорочны”.

“Мирская власть”

Христианско-религиозная символика: сквозной сюжет восходит к событиям страстной недели.

“Отцы” - воспроизводится молитва, читаемая в среду (смятение моего голоса с чужим).

В четверг Иуда предал Христа – “Из Пиндемонте”.

В пятницу Христос был распят – “Мирская власть”

Все христианские образы не являются самоценными. Они погружены в современность. Звучит голос современника, который заново переживает события.

Более существенным становится крестный путь человека, поэта. Абсолютный идеал жизни – свобода. Существовать наперекор человеческим убеждениям, обстоятельствам, историческим событиям. Некоторые исследователи включают в этот цикл стихотворение “Памятник” – человек, который прошел свой тернистый путь.

Вывод: усилена публицистическая струя. Поэт откликается на современность, в таких стихотворениях универсальный подтекст.

“Пир Петра Великого” – 36ой год – стихотворение аллегорично, “дар миловать”.

Имеет ввиду участь декабристов. Это обращение к Николаю. “умеет прощать”.

В 30е годы сильная патриотическая мысль – гражданская лирика.

13. Эволюция романтической поэмы в творчестве Пушкина.

1820-1824г – великая южная ссылка – знак романтизма.

Первая романтическая поэма – “Кавказский пленник”, “Цыгане”, “Бахчисарайсякий фонтан”. Все романтические поэмы можно разделить на 2 направления, 2 различных аспекта:

- героический характер в трактовке волевого образа челвоека, прошедшего через испытания

- здесь освобожение от мучительных страстей, лиричсекие переживания – область интимно-личных чувств и в противоположность мужественным образам – интимное столкновение вело к женственным образам

К первому типу можно отнести “Кавказский пленник” и “Братья-разбойники”, хотя последние остались незавершенными.

“Кавказского пленника” принято считать начальной супенью, началом эволюции романтических поэм, так как хоть эта поэма не до конца выдержана в романтизме – так как нет грубокого психологического проникновения поэта в облик человека своего времени, да и характер главного героя скорее подходит для романа, чем для поэмы. Тем не менее здесь впервые появляется образ героя-современника, беглеца, странника, человека с мятущейся душой, уставшего от жизни, разочарованного, презирающего свет. Так впервые в поэмах появляется “герой отступник самовольный”, “изгнанник самовольный”. В “Кавказском пленнике” этим отступником является пленник, бежавший от суеты высшего света за свободой – но обретший кандалы. Пленник – друг природы, сторонник идеи о том, что естественное состояние человека – это его свобода и независимость. Это вольнолюбивая идея воплощена и в образе черкешенки – которая лучше воспользуется кинжалом или ядом, чем позволит продать себя в другой аул. Она – воплощение любви и самопожертвования, так как она жертвует собой во имя свободы любимого. Большое количество описаний гор, пейзажей, не особо связанных с сюжетом – все это недостатки только еще зарождавшейся романтической поэмы.

Во втором – лирическом течении - написана поэма “Бахчисарайский фонтан” – который считается самым значительным произведение романтического периода, по мотивам крымского местного предания о любви хана к пленнице – христианке и ее драматической гибели. Романтическая драма возникает из столкновения людей, выросших на почве двух различных цивилизаций, христианской и мусульманской. Конфликт романтических поэм – столкновение двух чувств, их невозможность соединения. Так крысмский хан Гирей пленил Марию и забыл свою любимицу – молодую грузинку Зарему. И этот треугольник и является конфликтом – “мучительные страсти” – от которых избавится можно только через смерть, поэтому Мария умирает, а Зарему утопили. “Бахчисарайский фонтан” поражает своим лиризмом, драматическим сюжетом, поэтическим изображением крымской природы.

Замыкает череду “Цыгане” – но лишь начало с образом свободолюбивой Земфиры и Алеко. Все герои романтических поэм – странник, изгнанники поневоле – но ищущие свободы и страдающие за нее. Положение Пушкина в южной ссылке было таково, что вечное состояние несвободы и желание его порушить – то, что пережалость всем героям,

14. Конфликт и композиция поэмы «Медный всадник»

время действия в поэме - история (Петербурга еще нет и его строительство только замышляется) и современность (наводнение в царствование Александр I). Пространство поэму то раздвигается, охватывая необозримые просторы, то суживается до Петербурга, небольшого острова и даже скромного домика. В центре поэмы несколько эпизодов, составляющих центральный конфликт между мирной и бунтующей стихией, с одной стороны и ее грозным укротителем Петром I, с другой; медлу громадной империей, олицетворенной в памятнике самодержцу и бедным незначительным чновником, почти незаметным человеком

Конфликт принимает неразрешимый, трагический характер, поскольку в нем нет месат милости. ПОэтому примирение стихий, государственных и частных интересов нвозможно: тороны враждебны друг другу и не могут найти согласия.

Это просявляется даже на жанровом уровне: "вступление" к поэме, где дана предыстория событий и раскрывается грандиозный государственный замысел царя, выдержан, в основном, в одическом ключе - поскольку ода - лирический жанровый символ Петровской эпохи с ее идеей государственности

ВО "Вступлении" торжественно прославляется преобразовательная деятельность Петра Великого, вступившего в спор со стихией. В описании стихии господствуют два мотива: стихия и порядок. Мирная стихия хаотична, в ней нет порядка и нет цивилизации, она бесформенна, бедна и убога. Хаотична и бурная стихия: она тоже не знает порядка, но кроме того она разрушительна и смертоносна

Замысел Петра очевиден: придать стихии форму, стройность, порядок и т ж

И вот стихия побежденна.

Вслед за сравнительным описанием перемен Пушкин поет гимн творческому гению Петра

"Люблю тебя, Петра творенье..."

Вступление композиционно противопосталвено двум частям, в которых развертывается сюжет петербургской повести Возвышенный пафос сменяется печальным рассказом, вместо оды появляется грустное повествование о судьбе бедного молодого чиновника Евгения

Евгений (ничтожный, прозаический герой) в качестве частного человека дан в столконвении с Медным Всадником (великий, эпический герой), памятником Петру I. Евгению противостоит самодержавный порядок,

символом которого и является бронзовое изваяние

Облик Петра I от Вступления и до финала поэмы изменяется - лишается человеческих черт и становится все более обезличенным. сначала живой "он", затем умерший Петр I, потов Всадник, "кумир на бронзовом коне" и наконец - ожившая статуя отличие от Петра I, представющего все более обезличенным в Евгении, напротив, постепенно яснее проступает личное начало. Первоначально Евгений - ничтожный человек. ЕГо кругозор ограничен бытовыми заботами, он досадует на то, что беден. Затем он предается мечатм о женитьбе, семье. Он не задумывается над тем, почему его род захирел. ЕГо мысли связаны с патриархальными нравами и обычаями

« Медный всадник» - одно из самых совершенных поэтических произведений Пушкина. Как и «Евгений» она написана четырёхстопным ямбом. В короткой поэме ( 500 стихов) соединилась история и современность, частная жизнь героя с жизнью исторической, реальность с мифом. Время действии в поэме – история ( Петербурга. Ещё нет, строительство только замышляется) и современность ( Наводнение в царствование Александра Первого). Пространство поэмы то раздвигается, охватывая необозримые просторы, то сужается до Петербурга, небольшого острова или даже скромного домика. В центре всей поэмы – несколько эпизодов, составляющих центральный конфликт между мирной и бунтующей стихией, с одной стороны, и её грозным укротителем Петром, с другой; между громадной империей, олицетворенной в памятнике самодержцу, и бедным незначительным чиновником. Конфликт принимает неразрешимый, трагический характер, поскольку, в отличие от одновременно писавшейся поэмы « Анджело», в нём нет места милости. Примирение стихий невозможно. Мирная стихия хаотична, в ней нет порядка, она бесформенна, бедна и убога. Замысел Петра – придать стихии форму, цивилизовать жизнь, построить город-щит, город – угрозу и решить государственные задачи как внутреннего, так и внешнего свойства. И вот стихия побеждена. Но, возвышенный пафос сменяется «печальным рассказом». Вместо оды творческому гению Петра появляется грустное повествование о судьбе бедного молодого чиновника Евгения. Евгений в качестве частного человека дан в сопоставлении с Медным Всадником, памятником Петру, в котором олицетворена государственная мощь империи. Евгению противостоит уже не Пётр- преобразователь, но самодержавный порядок. Частный человек и символ государственности – вот полюсы пушкинской повести. Облик Петра от «вступления» до финала, изменяется, лишается человеческих черт и становится всё более обезличенным, в отличие от Петра, в Евгении, напротив, постепенно проступает личное начало. Первоначально он – «ничтожный человек», его кругозор ограничен бытовыми заботами, он досадует на то, что беден. Затем он предаётся мечтам о женитьбе, он не задумывается, над тем, почему его род захирел, его мысли связаны с патриархальными нравами и обычаями. Однако, взбунтовавшаяся стихия заставляет его размышлять над этим, - смерть Параши приносит ему безумие. Он впервые, может быть, задумался об мироустройстве вообще. В нём проснулся человек, размышляющий о своей участи в мире и о человеческой судьбе в мироздании. Евгений, переживший крушение всех своих идеалов, впадает в сомнение : неужели и впрям человеческая жизнь вообще ничего не стоит? НЕ может быть, чтобы мир, построенный Богом, держался на таких бесчеловечных основаниях. Он так и не решил, виноват ли Бог в предопределении участи человечества и, следовательно, в его частной судьбе. Личное горе он пытается объяснить социальными условиями, ему нужен конкретный носитель угрозы – и тут перед его глазами появляется памятник Петру. И он видит в нём не личное, не человеческое начало, а начало, ему враждебное, государственное, величавое, внеличное. Мятежная стихия утихла в городе, но перенеслась в Душу Евгения. Парадокс открывшейся Евгению правды состоял в том, что именно разумная, но жестокая воля Петра, основавшего город и обуздавшего стихию порядком, кажется Евгению причиной его несчастья. Разрыв между интересами частного и государственного и составляет основной конфликт поэмы. В этом – одно из противоречий истории: необходимая и благая преобразовательная деятельность осуществляется безжалостно и жестоко, становясь страшным упрёком всему делу преобразования. Непосредственного решения конфликта в поэме нет, каждая сторона выставляет весомые аргументы, поэтому должна появится третья сила, способная приподняться над обеими, во имя незримой более высокой цели. Поэма Пушкина в контексте произведений 1830х годов подтверждаем его концепцию государственной милости, необходимой и власти и частному человеку для возвышения.

15. «Маленькие трагедии» Пушкина: жанр, характер, композиционные формы.