Вопрос 3. Основные направления тематической специализации исторических дисциплин.

Историки вынуждены специализироваться на каком-то периоде(историки-античники, историки-медиевисты). Для историков средневековья – примерно 100 лет, для историков ХIХ века – 10 лет, а конкретный предмет научных интересов – какая-либо одна страна или регион. Но помимо пространственно-географической специализации существует еще и тематическая специализация. В соответствии со специализацией историков осуществляется и классификация исторических дисциплин. В большинстве случаев в основу классификаций кладется либо критерий качества объекта (история религии, история обычаев, история идей и т.д.), либо критерий пространственно-временного расположения (история Греции и Рима, история Востока, история России, история Древнего мира и т.д.). Эти истории иногда выстраивают (насколько это оправдано – отдельный вопрос) в определенной иерархии на основе номенклатуры классов – от самого простого до самого сложного41. Остановимся подробнее на основных направлениях тематической специализации. С практической точки зрения, т.е. с точки зрения историописания, создания исторического исследования по какой-то одной из сфер человеческой деятельности выделяют: политическую историю – историю с акцентом на политические аспекты;экономическую историю – историю с акцентом на экономические аспекты;социальную историю – историю семьи, класса, человека, женщин, психологических и демографических процессов в обществе, уровня жизни и т.д. (Иногда эти два тематических направления объединяют в одно – социально-экономическую историю);интеллектуальную историю – историю идей, концепций, религиозных или научных, политических или этических взглядов, представлений, систем ценностных координат и т.д. (Иногда ее называют еще культурной историей). Под «политической историей» обычно понимают изучение государственных структур и институтов власти, королей, завоевателей, полководцев.Но и в рамках политической истории развиваются несколько относительно самостоятельных направлений:  история дипломатии (история дипломатии отдельной страны, история того или иного международной конгресса, история того или иного дипломата и, наконец, «комплексная история дипломатии», учитывающая различные факторы – военный, финансовый, внутриполитический и т.д., – оказывавшие влияние на внешнюю политику);конституционная история (история парламентаризма, история права, административная история);биографическая история («мемориальные» и, наоборот, «разоблачительные» биографии.Следует иметь в виду, что все эти «классификации» и «типологии» истории носят условный характер. Условность терминологического определения «основных», «специальных» и «вспомогательных» исторических дисциплин, подтверждает пример археологии и этнографии, которые из «специальных» перешли в разряд «основных», а некоторые «вспомогательные» дисциплины переходят в разряд «специальных»

4.Вспомогательные исторические дисциплины.

Вспомогательными историческими дисциплинами называются дисциплины, имеющие свою область исследования и разрабатывающие специфические методики и технические приемы в целях решения задач преимущественно внешней критики определенного вида источника. К числу вспомогательных исторических дисциплин относятся палеография, археография, метрология, хронология, сфрагистика, геральдика, нумизматика, генеалогия, ономастика, дипломатика, эпиграфика, кодикология и др.

Объектом исследования палеографии являются внешние признаки рукописных источников и связанные с ними графика букв, материал для письма, художественные украшения.

 Хронология исследует различные системы счисления времени, разрабатывает методики обработки прямой и косвенной датирующей информации. 

Метрология исследует существовавшие в разные периоды истории меры длины (протяженности), веса (тяжести), поверхности (площади) и вместимости (объема), их соотношения с современной системой мер.

Областью изучения сфрагистики являются печати, сохранившиеся при документах и в oтрыве от них.

 Геральдики – гербы.

 Нумизматика изучает денежно-весовые системы, монеты, надписи на них и денежное обращение. 

Генеалогия занимается вопросами происхождения семей и родов, отдельных лиц и родственных связей, составлением родословных.

 Ономастика изучает имена собственные, а историческая ономастика – их историю.

Объектом изучения дипломатики является формулярный анализ и содержание актов, т. е. вообще официальных документов (грамот, протоколов, записей и т. д.).

 Эпиграфика исследует надписи и эволюцию знаков письма на твердых телах (камне, металле, кости, глиняных предметах). 

Археография разрабатывает правила и методы издания исторических источников. (Археографию можно отнести к прикладным историческим дисциплинам.)

Любая вспомогательная историческая дисциплина сопоставляет свои наблюдения с наблюдениями других смежных дисциплин и развивается во взаимодействии с ними.

Связь между вспомогательными историческими дисциплинами говорит о необходимости комплексного использования их методик и сопоставления выводов каждой из них.

5. Роль и общественное значение истории. Эстетическая и воспитательная функции истории.

История всегда вызывала большой интерес общества. Наше прошлое не исчезает, а живет в накопленном опыте социальной жизни. Прежде всего, история – это форма социальной памяти человечества. А обобщение и обработка накопленного человеческого опыта – первейшая задача истории. Каждая эпоха нуждается в своем осмыслении истории в контексте мирового исторического процесса.  Изучение истории приучает мыслить историческими категориями, видеть общество в развитии, оценивать явления общественной жизни по отношению к их прошлому и соотносить с последующим ходом развития событий. Главная роль истории состоит в том, что эта наука способствует интеллектуальному развитию личности и выработке творческого мышления.

История обладает огромным воспитательным воздействием. Знание истории своего народа и всемирной истории формирует гражданские качества – патриотизм и интернационализм; показывает роль народа и отдельных личностей в развитии общества; позволяет познать моральные и нравственные ценности человечества в их развитии, понять такие категории, как честь, долг перед обществом, видеть пороки общества и людей, их влияние на человеческие судьбы. На примерах истории люди воспитываются в уважении к непреходящим человеческим ценностям: миру, добру, справедливости, свободе, равенству, красоте.

6. Научно-познавательная и прогностическая функции истории

Познавательная функция, суть которой заключается в понимании и объяснении исторических процессов и явлений, интеллектуально развивающая функция, которая заключается в изучении исторического пути мировой истории и разных народов, так как невозможно понять настоящее во всей сложности и противоречивости составляющих его процессов без выяснения их исторических корней

Прогностическая функция - заключается в возможности предвидения будущего на основе анализа исторических событий прошлого и настоящего.

7. Мировоззренческая функция истории

Мировоззренческая функция состоит в том, что историческая наука дает докумен­тально точные данные о выдающихся собы­тиях прошлого. Их понимание формирует взгляд на мир, общество, закономерности его развития. Мировоззрение является научным, если опирается на общественную реальность; в общественном развитии это исторические факты.

Значимость данной функции определяется ее способностью закреплять ранее полученную информацию, включать нравственные нормы в общую картину представлений либо, наоборот, фальсифицировать эту картину, а следовательно, дезориентировать человека в определении им будущей линии поведения.

8. История и политика

История и политика неразрывно связаны друг с другом. История важна для политики тем, что она формирует мировоззрение народа, его дух и менталитет. Каждый правитель пытается направить историю в то русло, которое бы соответствовало существующей в государстве идеалогии и не подрывало власть правителя. Политика рассматривает историю как важнейший элемент формирования массового сознания.

В политике существуют такие направления, как политика памяти и политика забвения. Политика памяти проводится так, чтобы народ оставил в памяти какое-либо событие или деятельность какого-либо человека. Примером может послужить, то что в России проводятся торжественные мероприятия в честь победы над фашистской Германией, современное правительство старается сделать все, чтобы в памяти народа отложилось это событие и передавалось со временем сменяющимся поколениям. Политика забвения, наоборот, ориентирована так, чтобы в истории не осталось и следа от события или человека. Например, царица Египта Хатшепсут была практически неизвестна ни научному миру, ни широкой общественности долгое время. Ее имя убирали из документов, а изображения уничтожали. Такая политика проводится для того, чтобы навсегда запечатлеть или наоборот убрать из памяти народа какие-то события, т.к. власть всегда контролирует историю.

9.Историческое сознание: его зарождение и специфические черты

Люди всегда интересовались своим прошлым: прошлым семьи, рода, нации и вообще всего человечества. Этот интерес приводит к тому, что люди получают знания о своем прошлом, размышляют о своей истории, делают выводы. Так формируется историческое сознание. И так, под историческим сознанием в науке понимается система знаний, совокупность представлений, взглядов, традиций, обрядов, обычаев, идей, концепций, посредством которых у индивидов, социальных групп, классов, народов, наций формируется представление о своем происхождении, важнейших событиях в своей истории и выдающихся деятелях прошлого, о соотношении своей истории с историей других общностей людей и всего человеческого сообщества. Следовательно, историческое сознание - это оценка прошлого во всем его многообразии, присущим и характерном как для общества в целом, так и для различных социально-демографических, социально-профессиональных и этносоциальных групп, а также отдельных людей. Тем самым общности людей (народы, нации), осмысливая свое прошлое, могут воспроизвести его в пространстве и времени во всех его трех состояниях - прошлом, настоящем и будущем, способствуя тем самым связи времен и поколений, осознанию индивидом его принадлежности к определенной общности людей - народу или нации.

Существует несколько видов сознания – первобытное, мифологические и само историческое. На начальном этапе развития человеческого общества существовало первобытное сознание, которое характеризуется образностью мышления, уподоблением новой информации старой. Затем сформировалось мифологическое сознание, характеризующееся тотемизмом, анимизмом и синкретизмом. После преодоления человеком синкретизма зарождается историческое сознание, человек начинает интересоваться своим прошлым.

10. Социальная память и ее специфические черты

Одним из важнейших качеств, которое всегда отличало человека от животных, несомненно, считается память. Лишь благодаря познанию прошлого человек в состоянии различать, что для него возможно, а что невозможно.

Прошлое для человека – важнейший источник для формирования собственного сознания и определения личного места в обществе и окружающем мире. Теряя память, человек утрачивает и ориентацию среди окружения, рушатся социальные связи. Память народа к прошедшим событиям выражалась в различных формах. В старину это была устная передача информации в сказках, легендах и преданиях. Позже это были книги, а в настоящее время основными источниками освещения исторических фактов стали СМИ.

Из личного опыта мы знаем, что память не является чем-то устоявшимся и безупречным: мы что-то забываем, последующий опыт налагается на более ранние воспоминания, меняются акценты, «вспоминается» то, чего не было, и т.д. В важных вопросах мы стремимся подкрепить наши воспоминания сведениями из других источников. Существует два вида социальной памяти: индивидуальная и коллективная. Индивидуальная – это память каждого человека в отдельности, события, наиболее важные для него и поэтому сохранившиеся в памяти.

Коллективная память поколений может быть как среди членов семьи, населения города, так и у всей нации, страны и всего человечества. Для того чтобы любая социальная группа обрела коллективную идентичность, ей необходимо общее понимание событий и опыта, постепенно-формировавших эту группу.

На самых различных ступенях своего развития племена, народы, нации стремились сохранить память о своем прошлом в самых различных формах: от устных преданий и героического эпоса, когда еще не было письменности, до всякого рода письменных повествований, художественных произведений, научных трудов, памятников изобразительного искусства. Это способствовало самоутверждению данной общности людей как народа.

11.Основные этапы развития исторического сознания: античный историзм

История античного мира была основополагающей, так как все последующие интерпретации этой науки исходили от первоначального варианта. Для этого этапа характерны следующие особенности: творческий подход к науке, исторические события описывались вместе с географией и экономикой локации, не было научной формы повествования, не производилась дифференциация науки на дисциплины.

12. Основные этапы развития исторического сознания: средневековый историзм

христианство, предприняв радикальный

пересмотр античного историзма, покончило с отождествлением истории и природы, исторического времени и физического и тем самым совершило глубокий переворот в миросозерцании человека в целом.В результате христианство впервые конституировало историю в качестве объективного, надличностного процесса, отмеченного не столько всеобщностью пространственной, сколько универсализмом объясняющей схемы и принципов организации материала. С тех пор христианская «идея» истории стала, по крайней мере до конца XVII в., важным и, если угодно, одним из формирующих элементов европейской цивилизации. Стержневой, пронизывающей средневековый историзм идеей являлся догмат о провиденциальной обусловленности направления движения истории, ее .конечной цели, основных ее этапов, смысла и значения каждого из них." Творение — грехопадение — искупление — грядущее «второе пришествие Христа» — вот те провиденциальные узлы, связывающие воедино цепь времен. В средневековом видении истории они суть моменты непосредственного вторжения в человеческую историю сил вне- и надысторических.

Только в одном случае — в начале времен -— выбор был оставлен человеку, и он совершил грехопадение. Но именно поэтому во всех других случаях решение его исторических судеб принадлежало только всевышнему. Вот почему они оказывались своего рода косми ческими вехами, моментами связи вечного и временного, небесного и земного, бога и венца его творения — человека. Опираясь на них, раннехристианские писатели, и прежде всего Евсевий Кесарийский, создали первую универсальную хронологию «всемирной истории», ограничив протяженность ее во времени шестью тысячелетиями. Но тем самым христианский историзм освободил человеческий ум от власти колоссальных планетарных движений, которым он был подчинен в античную эпоху, фиксируя его внимание на строго ограниченном ареале как во времени, так и в пространстве.

Наиболее примечательная черта средневекового историзма — его пророческий, эсхатологический пафос: за вершение и конец истории человечества в нем столь же «отчетливо» представлены, как и ее начало. Ведь все откровения есть пророчество, и человек, узнавший и признавший его, становится причастным к вере как системе «исторического знания», т. е. к воспоминанию о прошлом и предсказанию конечного будущего. Иными словами, в средневековом историзме были совмещены все три модальности времени, тем самым будущее наряду с прошедшим и настоящим превращалось в предмет веры, т. е. «позитивного исторического знания». Впрочем, «историческое знание» будущего не было более поразительной его особенностью, чем «фактическое» знание той части прошедшего, когда не только еще це существовало ни одной из форм фиксации человеческой памяти, но и не было самого человека.

Итак, вместе с распространением христианства в общественном сознании европейских народов актуализировалось измерение человеческого существования модусом будущего, который в античном историзме был всегда лишь преддверием возврата к прошлому и поэтому познавательно оставался аморфным. В одном этом факте заключался потенциально-гносеологический сдвиг неоценимого значения. Благодаря ему в громадной степени раздвинулся горизонт исторического вй- дения человека, сместился центр его. С этих пор на почве христианства уже нельзя было изучать прошлое, не думая о грядущем, равно как и нельзя было рассматривать настоящее только в связи с недавним прошлым. Прошлое теперь стало актуальным, жизненно важным на всю «прозреваемую» глубину, точно так же как каждое настоящее наполнялось смыслом его связи не только с прошлым, но и с грядущим и конечным.

Одним словом, осмысление любого звена в цепи истории требовало рассмотрения последней из конца в конец. При этом следует только помнить, что во всех этих случаях речь шла всего лишь о «связях» сверхъестественных, реализующихся чудесным образом волей всевышнего, т. е. об истории священной, а не о связях реально-исторических, предметных.

Таким образом, в характерном для общественного сознания средневековья историческом «всеведении» проявлялся насквозь мистический харщстер христианской картины истории человечества, что священная история являлась' системой готового здания, т. е. формой выражения христианского символа веры, заключалось объяснение поразительной устойчивости заложенной в ней объяснительной схемы. Даже трудно себе представить, в какой степени она тормозила развитие исторической рефлексии.

Тем не менее в историческом сознании XII в. в сравнении с унаследованной от Августина теологией истории (разумеется, в том же плане) были отчетливее выражены идеи развития. Напомним, что в ранней христианской литературе они были представлены в самой рудиментарной форме, как, например, у Августина, в виде чисто внешнего сочленения «восходящих» отрезков священной истории в единую линию, протянувшуюся от Адама до Христа (DCD, XXII, 30). Поскольку же в ней проявлялась лишь мера раскрытия в истории божественного промысла, то очевидно, что «идея развития» привносилась в историю извне.

Можно только согласиться с заключением современного исследователя: «Августин не был заинтересован в проблеме развития — она не связывалась с периодизацией истории». Для него единственной действительно важной вехой в истории была грань менсду пятым и шестым «веками», связанная с воплощением Христа и превращением истории в театр «спасения» человечества.

Однако по мере удаления европейской истории от времени Августина и накопления нового историко-политического опыта экзегеза христианской доктрины столкнулась с задачей каким-то образом включить этот опыт в раннехристианскую традицию священной истории. Достаточно напомнить, что речь шла о таких всемирно-исторических событиях, как крушение Западной Римской империи и образование на ее территории варварских королевств, возникновение и распад империи Карла Великого, на смену которой вскоре пришла так называемая «Священная Римская империя германской нации», наконец, возникновение на ближайшей периферии громадного Арабского халифата и непосредственная угроза с его стороны странам Европы и Византии. Если к этому опыту присовокупить набеги норманнов, сарацин и венгров, крестоносное движение и борьбу пап с императорами, то поворот теологов XII в. к проблеме периодизации истории не вызовет удивления.

В этих условиях вопрос о смысле и условиях человеческого бытия в значительной мере потерял свой отвлеченный характер и приобрел звучание прагматическое *. Вместе с тем свою роль в этом повороте сыграли и запросы самой теологии, в которой усилились тенденций мистики и символизма в экзегезе писания. Следует ли напоминать, что во всех этих случаях в области, нас интересующей, эти усилия предпринимались с целью более чем скромной — придать элемент внутреннего динамизма насквозь статичной периодизации священной истории.

Так, еще в VIII в. англосаксонский историк Беда Достопочтенный дополнил унаследованную от Августина периодизацию священной истории внутренней характеристикой каждого из «шести веков мира» этой истории. Так, он соотнес содержание истории каждого «века» с характером «событий» соответствующего дня творения, в результате чего история оказалась «зеркальным отражением» дела божьего. К примеру, поскольку первый день трудов создателя начался с появления света, продолжался отделением света от тьмы и завершился наступлением ночи, то соответственно и первый «век» истории начался с появления человека, продолжался отделением благих людей отборочных и завершился потопом. Подобным же образом было найдено «содержание» и последующих пяти «веков» **. По этой схеме развитие событий в пределах каждого «века» протекало по трем фазам: становление — дифференциация (разделение) — крушение. Не трудно заметить, что, хотя «века» оказались содержательно дифференцированными и пополнились динамизмом, тем не менее, следуя подобной методе, Беда оставил без внимания характер сочленения (переходы) между «веками», т. е. их соотношение. Однако в периодизации истории Беды заключался важный подступ к идее развития *. В ней время больше не рассматривалось в качестве нейтральной к человеческому бытию меры. В этом случае движение временных отрезков (безразлично, как они измеряются и обозначаются) предстает как смена «состояния». И хотя от этого рубежа даже до начальных формулировок идеи развития еще очень далеко, тем не менее этот сдвиг нельзя недооценивать — в нем была заложена потенция подобной формулировки в будущем.

В XII в. убежденные в том, что только в символическом восприятии история становится интеллигибельной (т. е. доступной пониманию), они попытались «систематизировать» сам процесс исторических изменений. Преследуя подобную цель, теологи XII в. Руперт фон Дёйтц, Герхох фон Рейхерсберг, Гуго из Сен-Виктора и др., продолжая историческое истолкование писания, сделали шаг от хроники к истории. Последняя больше не удовлетворялась перечнем (рядоположением) «фактов» (событий), а стремилась вставить их в систему связей и соответствий сообразно общей схеме священной истории . При этом, разумеется, теологи отнюдь не становились историками, а рассматривали свою задачу как сугубо теологическую. Исторические события сами по себе, т. е. помимо их символического смысла, имели для них более чем второстепенное значение; в них они усматривали всего лишь проявление провидения во временном порядке. Посредством символа-образа трансцендентное, увиденное как действительное, становилось «подлинно историческим» событием. Так или иначе, но в результате историко-символического подхода комментарии священного писания становились более гибкими, более подвижными и относительно более свободными .

Средневековое мышление не избирательно, оно не знает исключений, все в одинаковой степени заслуживало углубления. Именно поэтому оно было не в состоянии отличить рациональное от мифа, историю от сказки. Различение важного и неважного не относится к добродетелям средневековой науки. Так же как теология снабдила средневековую историографию универсальной хронологией и эвристическим методом, она снабдила искусство не только сюжетом, но и формой его изображения. Последняя, как известно, оказалась более функциональной, чем экспрессивной, скорее публичной, чем интимной, скорее космической, чем индивидуальной. Это искусство имитирует, но не будоражит. Подобным образом весь человеческий опыт находит прежде всего визуальные формы выражения — безразлично, идет ли речь о житиях святых или о статуях, украшающих фронтоны соборов Реймса и Амьена. Эмпирические события воспринимаются чисто зрительно, жизнь — спектакль со зримыми и невидимыми действующими лицами, восприятия непосредственны, восприятие — через призму воображения, сновидения — наяву. Воображение, создающее мир, разум, анализирующий тончайшим образом плоды воображения.

Итак, средневековое историческое знание имело довольно сложную структуру. Прежде,всего оно делилось в зависимости от источника на два различных типа: историю священную и историю светскую («профанную»). Источник первого из них трансцендентный — «живое божественное откровение»; второй же основывался на человеческом опыте и человеческой памяти. Священная история — объект веры. Система «знания», образуемая верой, основана на передаче «слова» (логоса) во времени. Индивид, «узнавший» и признавший его, тем самым не только узнает историю, он становится как верующий причастным к ней от начала и до конца.

Таким образом, «слово божье» составляет содержание человеческой истории. Священная история — это история всемирная, всечеловеческая, ее содержание раз и навсегда раскрыто в библии. Абсолютная истинность ее «сообщений» обусловлена их божественным происхождением. Подобная истина не меняется с течением времени, поскольку она приподнята над ним. Человек, по милорти^божьей приобщен к ней, но она ему не подчинена и от него не зависит.

Что же касается светской истории. Она — плод «мудрствования» человека и уже по одному этому не идет ни в какое сравнение с историей священной и не может рассматриваться в качестве истинного знания. Ее «сообщения» изменчивы в зависимости от места и времени, поэтому их правомернее относить к разряду мнений, нежели к разряду истин. Одним словом, соотношение этих двух типов истории в системе средневекового знания может быть выражено в таких соотносительных понятиях, как абсолютное и относительное, подлинное и мнимое, божественное и человеческое.

Помимо всего прочего истинности светской истории мешает неизбежное человеческое пристрастие ее составителей. Наконец, поле зрения светской истории крайне ограниченно как во времени, так и в пространстве. Обычно оно носит сугубо локальный характер и охватывает сравнительно короткий отрезок времени. Но что, быть может, важнее всего — ей неизвестен модус будущего времени, благодаря чему она оперирует лишь одними событиями прошлого.