Burkkhardt_Ya_-_Kultura_Vozrozhdenia_v_Italii_L

средневекового понимания проблемы «человек и мир». Исто­ рическую роль Возрождения Мишле заключил в емкую, став­ шую крылатой формулу — «открытие мира» и «открытие чело­ века», задавшую светскую тональность исследованиям ренессансной культуры во второй половине XIX в.1.

В труде немецкого историка Г. Фойгта «Возрождение клас­ сической древности или первый век гуманизма» (1859 г.) пос­ ледовательно обосновывалось значение античного наследия в развитии гуманизма как важной составляющей всей ренессансной культуры. В гуманизме Фойгт находил прежде всего про­ явление светскости и индивидуализма2. Подходы Мишле и Фой­ гта к трактовке Возрождения, высвечивающей новизну этой куль­ турной эпохи, ее отличие от традиций средневековья, оказа­ лись близки концепции Буркхардта, которую он четко выразил в своем труде «Культура Италии в эпоху Возрождения».

Типические черты ренессансной культуры, как и породив­ шей ее переходной исторической эпохи, швейцарский историк связывал с развитием индивидуализма в мировоззрении и ре­ альной общественной жизни (сильные личности правителей, кондотьеров и т.д.), с активным утверждением светского нача­ ла в мышлении и поведении людей, с воскрешением и глубо­ ким освоением античной культуры. Буркхардт рассматривал ренессансную культуру Италии как целостное явление, имею­ щее свою специфику, черты отличия и от средних веков, и от последующего Нового времени. Историческая функция культу­ ры Возрождения, по Буркхардту, в том, что она осуществила поворот от «корпоративности» средневековья к «раскованной индивидуальности» Нового времени.

В основе выдвинутой Буркхардтом концепции итальянского Возрождения лежит тезис о его своеобразии, неповторимости, типологической отграниченности от культурного развития пред­ шествующей и последующей эпох. Это проявилось, по его мне­ нию, не только в синтезе «народного духа» с классическим на­ следием, мощным проявлением которого стал индивидуализм, не только в светской ориентации ренессансной культуры, но и в общей эстетической окраске жизни эпохи, заметной во всем

— от государственной системы до праздников.

Показателен первый раздел книги Буркхардта, посвящен­ ный анализу государства как произведения искусства. Художе­ ственное начало автор видит в деяниях правителей небольших итальянских государств, обретавших власть не в силу право­ вых традиций наследования или избрания, а благодаря поли­ тическому и военному таланту, смелости, нравственной раско-

542

ванности. Свободная сильная личность добивается успеха в опоре на самое себя и формирует политический строй на под­ властной территории, руководствуясь неким собственным иде­ алом, в какой-то мере уподобляясь в этом художнику.

Яркая индивидуальность итальянского тирана XIV-XV вв., волевого, решительного, жестокого представлялась Буркхардту одним из символов новой эпохи, отмеченной раскрепощени­ ем личности. Но этот процесс противоречив: в небольших дес­ потических государствах не исчезает, а, наоборот, усугубляет­ ся насилие над личностью подданных, да и сама придворная среда не способствует раскрытию индивидуальности. Virtù — соединение силы, таланта, доблести — в большей мере отли­ чает лишь пробившихся к власти тиранов. И хотя они проявля­ ют немало художественного вкуса в оформлении своего прав­ ления, в его атрибутике, подлинная жизнь деспотических госу­ дарств далека от эстетизированнои гармонии, подчеркивает Буркхардт. И если республиканская Флоренция уже в XIV в. всемерно способствовала «развитию индивидуальности», то «тираны не выносили никакой другой индивидуальности, кро­ ме своей собственной и своих прислужников» (с. 14).

Становление ренессансного индивидуализма — централь­ ный тезис выдвинутой Буркхардтом концепции Возрождения. Именно в раскрепощении и расцвете личности он видит глав­ ное проявление того нового, что привнесла Италия в развитие европейской цивилизации. Несмотря на все препоны, этот про­ цесс набирал силу, выводя Италию в лидеры передовых стран. «В средние века обе стороны сознания — обращенного чело­ веком к миру и к своей внутренней жизни — пребывали как бы под неким покровом, в грезе и полудремоте... человек позна­ вал себя только как часть расы, народа, партии, корпорации, семьи или какой-либо другой формы общности. В Италии этот покров впервые развеивается... человек становится духовным индивидом и познает себя таковым» (с. 88) — (uomo unico, uomo singolare). Буркхардт не раз возвращается к этой мысли на стра­ ницах своей книги. «Итальянский дух, свободный от бесчислен­ ных ограничений, препятствовавших продвижению вперед в других странах, высокоразвитый индивидуально и вышколен­ ный наследием античности, обратился к открытию окружающе­ го мира, отважившись на то, чтобы приступить к его изображе­ нию в слове и форме» (с. 185).

Буркхардт не только принимает упоминавшийся выше те­ зис Мишле, но и стремится наполнить его конкретным содер­ жанием: в литературе «открытие мира» и «открытие человека»

543

наиболее выпукло выразил жанр биографии. И здесь лидер­ ство итальянцев несомненно, ибо у них «разыскание характе­ ристических черт выдающихся людей» становится господству­ ющим стремлением, чем они отличаются от других западных народов (с. 218). Высоко оценивая заслуги Италии в формиро­ вании ренессансной культуры, швейцарский историк порой при­ ходит к не вполне оправданной их абсолютизации. Таково, к примеру, следующее его утверждение: «Когда стремление к высшему развитию личности встречалось в действительно мо­ гучей и разносторонней натуре, способной постигнуть все эле­ менты тогдашнего образования, то явился «всесторонний че­ ловек», l'uomo universale, который встречается только в Ита­ лии» (с. 91). Итальянское Возрождение явило миру немало яр­ ких, разносторонне одаренных талантов, но неверно усматри­ вать в этом лишь прерогативу Италии (если, конечно, Буркхардт имел здесь в виду всю ренессансную эпоху, а не XV век, для которого его наблюдение сохраняет свою силу). Эта эпоха, резко расширившая горизонты человеческого познания и творчества, породила uomo universale в европейском масштабе. Что же ка­ сается Италии, ее особого вклада в процесс становления сво­ бодной личности, то он объясним отчасти спецификой ее соци­ ально-политического развития в средние века: здесь не сложи­ лась юридически оформленная сословная структура общества, границы между разными его слоями не были жесткими, пре­ стиж знатности происхождения не был столь высоким, как в других странах Европы. Это относится прежде всего к городс­ кой среде, где были прочными позиции торгово-ремесленной верхушки и ценилась не столько феодальная родовитость, сколько личные деловые качества, приводившие к успеху на хозяйственном и политическом поприще. В этой особенности средневекового итальянского общества, унаследованной и раз­ витой в эпоху Возрождения, Буркхардт усматривает и некое эстетическое начало, характерное, по его убеждению, для са­ мых разных сторон культуры и жизни Италии. Чем меньше раз­ ница по рождению доставляла определенные привилегии, тем более человек старался соблюдать свои интересы, тем более жизнь в обществе должна была стесняться собственной силой и облагораживаться. Появление единичности и высшая форма общежительности «делаются свободно, сознательно творимым произведением искусства» (с. 243).

По мысли Буркхардта, эстетизм имманентен итальянскому «народному духу», хотя он особенно четко обозначается и об­ ретает иные, чем прежде, формы воплощения, когда склады-

544

ваются благоприятные обстоятельства — такова эпоха Возрож­ дения. Швейцарский историк весьма обстоятельно прослежи­ вает на разнообразном фактическом материале характер ху­ дожественной выразительности, специфику эстетического вку­ са в искусстве и литературе, в различных проявлениях жизни общества и государственных структурах, в культуре повседнев­ ности и праздничных действах. Последние его особенно при­ влекают как концентрированное выражение характерного для времени использования взаимосвязи, комплекса искусств — от живописи декораций, преображающих привычный облик улиц и площадей, до пения, пантомимы, массовых танцев. И в са­ мом обращении к содружествам искусств, и в масштабах, в ко­ торых это делается, Буркхардт усматривает важный показатель образованности и культуры общества.

В празднике Буркхардт видел некий переход от повседнев­ ной жизни к жизни-искусству, когда нравственно-религиозные и поэтические идеалы народа принимают осязательные формы. Расцвет праздничных церемоний в Италии XV в. — лидирова­ ла Флоренция — он непосредственно связывает с ренессансной культурой, с укреплением ее социального престижа. Кар­ навальные костюмированные шествия и триумфы, состязания, традиционные мистерии церковного содержания и процессии масок в сочетании с мифологическими пантомимами, сопровож­ давшиеся пением и балетом, наконец.пышные въезды триум­ фаторов — правителей и полководцев — все это знаменовало, по мысли Буркхардта, утверждение в празднике светского на­ чала, происходившее под влиянием античности и объединив­ шее самые разные искусства. В празднике ренессансной эпохи доминировали аллегория и шутка, радостная, жизнеутвержда­ ющая атмосфера.

Эстетическое чувство итальянцев Буркхардт возводит к ан­ тичным корням, прежде всего к римской древности. Именно связь с первоистоками, полагает он, дала столь блестящий результат, каким стало Возрождение в Италии. Языческая ми­ фология в литературе и искусстве, идея римского величия и претензии на его наследие в политической мысли, страстное увлечение сочинениями древних авторов, собирательство и переписка античных рукописей, коллекционирование антиков и подражание римским предкам в образе жизни — все эти харак­ терные приметы итальянского Возрождения ярко высвечены в работе Буркхардта.

Новый взгляд итальянцев на свое прошлое, их активное творческое восприятие античной культуры, римской и гречес-

545

кой, способствовали секуляризации представлений о мире и человеке. Результатом стало укрепление светских тенденций в мировоззрении и реальной жизни эпохи. Влиянию ренессансной культуры оказалась подвержена и католическая церковь. Решительный поворот к светскости не означал, однако, как по­ казывает Буркхардт, выхода ренессансной культуры за преде­ лы христианского мировоззрения. Тем не менее светскость, индивидуализм и возрождение античности — эти важнейшие характеристики Ренессанса — позволяют ясно наметить грань между новой культурной эпохой и средневековьем. Для Буркхардта эта грань несомненна: она представлялась ему даже столь четкой, что не позволила увидеть ряд линий преемствен­ ности Возрождения с некоторыми традициями средневековой культуры. Впрочем, Буркхардт и не ставил перед собой эту за­ дачу — ее как проблему выдвинули его критики на новом этапе изучения Ренессанса. Главная цель труда Буркхардта иная —- раскрыть новаторский характер итальянского Возрождения, оценить его роль в судьбах европейской цивилизации.

В своем труде он рисует широкое, богатое оттенками полот­ но итальянского Возрождения. Культура и ее исторический кон­ текст воссозданы здесь в их взаимосвязи и целостности. В ме­ тодологии Буркхардта органически сочетаются цивилизационный ракурс рассмотрения эпохи Возрождения в Италии и типо­ логический анализ ренессансной культуры. Взятая во всем мно­ гообразии исторических реалий, эта культура оказывается в труде Буркхардта предметом осмысления в ее самобытности, отличий прежде всего от культуры средних веков. Типологичес­ кому подходу оказался принесенным в жертву ракурс динами­ ки итальянского Возрождения, этапов его развития.

Культура Возрождения в Италии предстает у Буркхардта как картина трехвековой эпохи, которая раскрывается не столько в исторической эволюции, сколько морфологически, в типических чертах. Не случайно в книге Буркхардта нет систематического из­ ложения истории итальянского гуманизма. Он и не ставил перед собой такую задачу, хотя впоследствии критики нередко укоряли его за это. Все, что касается гуманизма, Буркхардт набрасывает широкими мазками, выявляя главное — его идейную направлен­ ность. Одной из основных задач гуманизма стало, по его мнению, познание внутреннего мира человека и его творческих возможно­ стей. Именно с гуманизмом связывал Буркхардт разностороннее знакомство с индивидуальностью во всех ее проявлениях. Акцент в книге ставится, таким образом, не на специфике гуманизма как части культуры Ренессанса, а на специфике этой культуры в це-

546

лом. Труд Буркхардта стал не только блестяще осуществленным «открытием» Ренессанса: сама насыщенность книги важнейшей для изучения этой эпохи проблематикой на многие десятилетия оказала сильнейшее воздействие на различные направления ис­ следовательской мысли.

В изучении Ренессанса сложилась прочная традиция вос­ приятия работы Буркхардта «Культура Возрождения в Италии» как классической3. Попытки перечеркнуть значение труда швейцарского историка, предпринимавшиеся и в прошлом, и в нынешнем столетии, оказались неубедительными. Хотя осве­ щение различных аспектов и целостной картины ренессансной культуры стало в наши дни одной из широко разветвленных отраслей исторической науки, привлекающей специалистов самых разных профилей — историков, философов, искусство­ ведов, литературоведов и т.д., труд Буркхардта, оставшийся памятником исключительно важного значения в историографии XIX в., не утратил своей способности стимулировать исследо­ вательскую мысль и сегодня: он сохраняет роль живой в своей основе, побуждающей к размышлениям книги.

Еще в последние десятилетия XIX в. в историографии Воз­ рождения наметились две тенденции — последовательное раз­ витие концепции Буркхардта, углубленная разработка его по­ ложений и, напротив, стремление опровергнуть главные тезисычивейцарского историка. К первым принадлежал, в частно­ сти, Людвиг Гейгер, который был не только автором собствен­ ных исследований по истории культуры Возрождения в Евро­ пе, особенно в Германии, но и тем ученым, которому Буркхардт доверил расширить, дополнив новыми материалами, свой труд, не затрагивая его концепции. В числе наиболее решительных оппонентов Буркхардта в конце прошлого — начале нынешне­ го столетия были Г. Тоде и К. Бурдах.

Немецкий историк Г. Тоде в работе «Франциск Ассизский и начало ренессансного искусства» (1885 г.), отвергая тезис о светском характере культуры Возрождения, сводил на нет зна­ чение языческих элементов в ее формировании, а корни инди­ видуализма искал в мистицизме и субъективизме средневеко­ вой религиозной мысли. Другой немецкий историк— К. Бурдах в своем труде «Реформация, Возрождение, Гуманизм» (1918 г.) поставил целью опровергнуть «еще бытующую идею, что Воз­ рождение носило отпечаток рационалистической светскости»4. Новое понимание искусства, литературы, науки, равно как и новая концепция человека, были предопределены, по его мне­ нию, «пышным цветением» христианской религии в XIII в. От-

547

сюда его поиски в XIII-XIV вв. «Возрождения религиозного» и оценка возрастающего светского начала в XV в. как кризиса новой культуры.

В современной историографии линию «медиевизации» куль­ туры Возрождения отчасти продолжает американский исследо­ ватель Ч. Тринкаус, настаивающий на континуитете гуманизма с христианским мировоззрением средневековья. Этим по сути снимается острота проблемы отношения Возрождения к сред­ ним векам и к античности, так как у Тринкауса получается еди­ ная линия поздней античности (христианской) от «отцов церк­ ви» сквозь все средние века к ренессансной эпохе. Не отрицая индивидуализма как характерной черты Возрождения, Тринка­ ус иначе, чем Буркхардт, трактует содержание этого понятия — в духе идущей от патристики идеи индивидуального спасения5. При таком подходе светские аспекты ренессансной культуры нивелируются, размывается то новое, что появилось в ней, раз­ рушая традиции.

Не останавливаясь на различных вариантах критики концеп­ ции Возрождения, выдвинутой Буркхардтом, отметим лишь, что круг его сторонников и последователей оказался весьма широ­ ким. Философы Б. Кроче, Э. Кассирер (можно назвать немало других имен), как и Буркхардт, подчеркивали своеобразие ренессансного мировоззрения и светский характер гуманистичес­ кого учения о человеке, его опору на рационалистические ос­ нования античной мысли. Подходы Буркхардта к оценке Воз­ рождения разделяют и многие видные современные историки культуры — Э. Гарэн, Г. Барон, Ф. Гаэта, Ч. Вазоли, Р. Фубини, П. Бёрк6. В их трудах исходной является позиция признания прежде всего новаторских тенденций ренессансной культуры, ее светской окраски, во многом предопределенной самими мас­ штабами освоения античного наследия.

В то же время в этом историографическом направлении более дифференцированно решается проблема ренессансного индивидуализма. В этой связи в гуманистических учениях о человеке, его отношении к миру и обществу выявляется много­ образие этических концепций: в одних случаях они утверждают приоритет гражданственных идей, подчинение частных инте­ ресов принципу «общего блага» (что не противоречит представ­ лениям Буркхардта о раскрепощении личности как важной чер­ те эпохи Возрождения), в других случаях подчеркиваются са­ моценность индивида, широчайшие возможности его воли, по­ знания, творчества. Многокрасочней стала и картина преем­ ственных связей ренессансной культуры с традициями средне-

548

вековья — они представляются ныне не только более разнооб­ разными, но и достаточно тесными, не менее значимыми для культуры Возрождения, чем связи с античностью. В отличие от Тринкауса здесь не признают столь доминирующей роль кон­ стантных мировоззренческих структур, выявляют их трансфор­ мацию, рождение новых идей, новых подходов к проблемам жизни человека и общества.

Не затрагивая всех аспектов большой и многогранной темы восприятия и оценки труда Буркхардта «Культура Возрожде­ ния в Италии» современными зарубежными исследователями Ренессанса, обратимся к рассмотрению интерпретации этого труда в отечественной историографии.

Еще в 1866-1868 гг. в Болонье на итальянском языке были опубликованы в четырех томах под названием «Вилла Альберти» результаты исследования архивов Италии молодым руским ученым Александром Николаевичем Веселовским (18381906 гг.)7. Он обнаружил и издал с обширным введением и ком­ ментариями неизвестную ранее рукопись начала XV в., в кото­ рой отразилась картина «общественного брожения во Флорен­ ции последних годов XIV в.»8. Русский вариант этого труда вы­ шел в 1870 г. с подзаголовком «Новые материалы для характе­ ристики литературного и общественного перелома в итальянс­ кой жизни XIV-XV столетия». Именно «Вилла Альберти» поло­ жила начало европейской известности А.Н.Веселовского. Вско­ ре он стал профессором Петербургского университета, внес большой вклад в изучение также и русской литературы, широ­ ко пользовался методами сравнителього исследования лите­ ратур разных народов Европы9. В 1893-1894 гг. Веселовский опубликовал в двух томах еще один труд по истории ренессансной культуры Италии — «Боккаччо, его среда и сверстники»,

— ставший весьма заметным явлением в русской историогра­ фии Возрождения.

В этих капитальных исследованиях и ряде статей Веселов­ ский на огромном фактическом материале развивает свою кон­ цепцию итальянского Возрождения, которая перекликается с идеями Буркхардта, но в целом достаточно самостоятельна. Характерными чертами Ренессанса в Италии Веселовский, как и Буркхардт, считает его светские теденции и сплав классичес­ ких начал и народных преданий, что наложило на всю культуру «отпечаток индивидуальности в личном и народном смысле»10. Русский исследователь не разделяет, однако, подхода Бурк­ хардта к итальянскому Возрождению как целостности («один организм») и предлагает анализировать его исторически, вы-

549

деляя несколько этапов в его трехвековой традиции11. Высшим достижением Ренессанса Веселовскии считает итальянскую литературу XIV в. — «золотую пору» Данте, Петрарки, Боккаччо, выразивших дух «народного самосознания». XV век он ста­ вит менее высоко, полагая, что на основе подражания древним и культа классической латыни ослабевает творческий харак­ тер литературы, хотя в то же время происходит обогащение исторической и философской мысли. XVI век, по мнению Веселовского, в литературе — пора эпигонов, многочисленных под­ ражателей Петрарке и Боккаччо12. В оценках итальянского Воз­ рождения, данных Веселовским, главным критерием стала спо­ собность культуры выразить «народный дух». Нельзя не заме­ тить и некоторого сходства позиций Веселовского и Буркхардта

— последний также мало ценил неолатинскую поэзию Возрожде­ ния, как лишенную подлинной жизни. В глазах обоих исследова­ телей «итальянский народный дух» был главным носителем на­ циональных особенностей ренессансной культуры Италии.

Выдвинутая Буркхардтом концепция итальянского Возрож­ дения нашла еще более последовательное выражение и раз­ витие в трудах крупного русского историка Михаила Сергееви­ ча Корелина. Он родился в 1855 г. и прожил всего 44 года. Вы­ пускник Московского университета, талантливый молодой ис­ следователь в 1885-1887 гг. изучал архивы и библиотеки Ита­ лии, Франции, Англии. Результатом явился четырехтомный труд «Ранний итальянский гуманизм и его историография» (опубли­ кован в 1892 г., вторым изданием вышел в 1914 г.). В этой ра­ боте целыми страницами цитировались десятки рукописей не­ известных ранее сочинений итальянских гуманистов, прежде всего их этические и педагогические трактаты, а также публи­ цистика, переписка. В научный оборот был введен огромный документальный материал. За этот капитальный труд, представ­ ленный автором на защиту как магистерская диссертация, уче­ ный совет историко-филологического факультета Московского университета присудил М.С.Корелину сразу докторскую степень. Труд Корелина получил высокое одобрение в многочисленных рецензиях, в том числе в немецких и итальянских журналах, а также в статьях о его творчестве13. Став профессором Москов­ ского университета, Корелин продолжал работать над истори­ ей итальянского гуманизма. В эпохе Возрождения его, челове­ ка либеральных взглядов, всегда привлекал процесс станов­ ления свободной личности14. Идея ренессансного индивидуа­ лизма, столь выпукло представленная в книге Буркхардта, ока­ залась близкой его устремлениям.

550

Вернер Кеги в известной работе о Буркхардте сетовал на то, что при жизни швейцарского историка его «Культура Возрожде­ ния в Италии» не получила развернутого историографического анализа, если не считать рецензий15. Между тем в первом томе труда Корелина «Ранний итальянский гуманизм», посвященном историографии итальянского Возрожденияя в XVIII-XIX вв., деталь­ но разобрана работа Буркхардта, причем в широком сопоставле­ нии с предшествующей и современной литературой16.

Корелин отмечает, что пользовался вторым авторским (1869 г.) и четвертым гейгеровским (1885 г.) изданием книги. Труд Буркхардта русский историк назвал «одним из самых бле­ стящих произведений западноевропейской историографии»17. Корелин утверждал, что «единственная идея», объединяющая все отдельные части созданной Буркхардтом «общей культур­ ной картины, — индивидуализм и его проявления. Культура Ренессанса, по Буркхардту, индивидуалистическая культура. В проведении этого взгляда на Возрождение заключается глав­ ная и огромная заслуга автора»18. По мнению Корелина, его соб­ ственные исследования гуманистической литературы Италии вполне подтверждают мысль швейцарского историка, что Воз­ рождение — «проявление индивидуализма»19. В то же время русский критик с сожалением отмечает, что Буркхардт не про­ слеживает историю гуманистического движения и не дает ему общей оценки. Его анализы сочинений гуманистов эскизны, при­ чем остались в стороне важнейшие их произведения этико-по- литического содержания. Не разделяет Корелин и в целом ста­ тичный подход Буркхардта к характеристике ренессанской куль­ туры Италии.

Зато одну из важных заслуг швейцарского историка Коре­ лин усматривает в том, что он «первый выдвинул вопрос о вли­ янии политических переворотов на развитие гуманизма и под­ черкнул родство между обоими движениями», хотя и не обо­ сновал подробно свой тезис20. Корелин отмечает и «замечатель­ но глубокие мысли» Буркхардта в том разделе его книги, кото­ рый посвящен религии21. Разделяет он и положение Буркхард­ та о том, что на отношение гуманистов к религии сильный отпе­ чаток накладывали их субъективизм и светскость. Таким обра­ зом, подчеркивая большой вклад швейцарского историка в по­ нимание проблем итальянского Возрождения, Корелин прини­ мал его концепцию индивидуализма и светскости как характер­ ных черт ренессанской культуры, но считал серьезным недо­ статком книги Буркхардта отсутствие всестороннего анализа гуманистической мысли. По мнению Корелина, это привело к

551