raigorodskii_d_ya_hrestomatiya_psihologiya_lich

справедливость, дискриминация, невыполнение обещаний, враж­ дебная атмосфера и так далее и тому подобное.

Единственный фактор, к которому я хочу привлечь особое внимание в этом контексте, — это ощущение ребенком скрытого лицемерия у своих близких: его чувство, что родительская любовь, их христианское милосердие, честность, щедрость и так да­ лее могут быть всего лишь притворством. Частично то, что ребе­ нок ощущает на этот счет, действительно является лицемерием; но отчасти это может быть просто его реакцией на все те проти­ воречия, которые он ощущает в поведении родителей. Однако, как правило, имеет место сочетание травмирующих факторов. Они могут лежать на поверхности или быть полностью скрыты­ ми, так что в ходе психоанализа можно лишь постепенно выяв­ лять их внимание на развитие ребенка.

Изнуренный этими мучающими его условиями, ребенок ищет способы сохранить свою жизнь, ищет, как справиться с несущим угрозу окружающим миром. Несмотря на свою слабость и стра­ хи, он бессознательно нащупывает свою тактику, чтобы противо­ стоять данным силам, действующим в его окружении. Поступая таким образом, он вырабатывает не только стратегии, но также и устойчивые наклонности и черты характера, которые становятся частью его личности. Я назвала их "невротическими наклонностями".

Если мы хотим увидеть, как развиваются конфликты, мы не должны чрезмерно сосредоточиваться на индивидуальных наклон­ ностях, а должны, скорее, охватить взглядом всю панораму глав­ ных направлений, по которым ребенок может двигаться и на са­ мом деле движется под воздействием этих обстоятельств. Хотя мы на время потеряем из поля зрения подробности, мы получим более ясную картину наиболее важных направлений, которые вы­ бирает ребенок, чтобы справиться со своим окружением. Вначале может предстать довольно хаотичная картина, но из нее стечени­ ем времени выкристаллизовываются три главные линии; ребенок может двигаться навстречу людям, против людей или от людей.

Когда ребенок движется навстречу людям, он признает соб­ ственную беспомощность и, несмотря на свою отчужденность и страхи, пытается завоевать любовь и привязанность других лю­ дей и пробует опираться на них. Лишь таким путем он может почувствовать себя с ними в безопасности. Если в семье есть расходящиеся во взглядах стороны, он примкнет к наиболее силь­ ному лицу или группе. Подчиняясь им, он обретает чувства принад-

лежности и поддержки, которое помогает ему ощущать себя ме­ нее слабым и менее изолированным.

Когда он движется против людей, он признает и принимает как должное враждебность окружающих, и сознательно или бес­ сознательно решается на борьбу. Он полностью отказывается доверять чувствам и намерениям других людей по отношению к нему. Он бунтует, используя для этого все открытые для него пути. Он хочет быть сильнее их и одержать верх частично ради собственной защиты, частично ради мести.

В случае движения от людей он не хочет ни принадлежности, ни борьбы, а держится в стороне, отстраняется от людей. Он чув­ ствует, что у него с ними мало общего, что они нисколько не понимают его. Он строит свой собственный мир с помощью при­ роды, своих кукол, книг, грез. В каждом из этих трех видов отно­ шений чрезмерно усилен один из элементов базальной тревожно­ сти: беспомощность в первом случае, враждебность во втором и изоляция в третьем. Но дело в том, что ребенок не может свобод­ но выбрать какое-либо из этих направлений, потому что при тех условиях, в которых развились эти отношения, обязательно при­ сутствуют все они. То, что мы видим, обозревая панораму в целом, является лишь доминирующим вектором движения.

Еще один фактор, значительно расширяющий сферу данного конфликта, состоит в том, что эти отношения не ограничиваются областью человеческих взаимоотношений, а постепенно захваты­ вают всю личность, подобно тому, как злокачественная опухоль пронизывает все ткани органа. В итоге они не только проникают во все отношения человека с другими людьми, но также и в его отношение к себе и к жизни в целом. Если мы не в полной мере осознаем их всеобъемлющий характер, то поддадимся соблазну судить о возникающем в результате конфликте подобно тому, как если бы говорить о любви в противовес ненависти, уступчиво­ сти в противовес непокорности, подчинению в противовес доми­ нированию и так далее. Это, однако, было бы такой же ошибкой, как искать различие между фашизмом и демократией, сосредото­ чивая все внимание на каком-либо одном из противоположных признаков, таком, например, как различие в их отношении к рели­ гии или власти. Конечно, эти различия имеют место, но сосредо­ точение внимания только на них одних оставит в тени то, что демократия и фашизм являются двумя различными типами об-

щества и представляют собой две философии жизни, абсолютно несовместимые друг с другом.

Не случайно конфликт, начало которого лежит в наших отно­ шениях с другими людьми, со временем оказывает влияние на всю личность. Человеческие взаимоотношения имеют здесь столь решающее значение, что они с необходимостью формируют те качества, которые развиваются в нас, те цели, которые мы ставим перед собой, те ценности, которых мы придерживаемся. Все они, в свою очередь, оказывают влияние на наши отношения с другими людьми и, таким образом, неразрывно переплетаются между со­ бой. Моя точка зрения заключается в том, что конфликт, порож­ даемый несовместимыми типами отношениями, составляет ядро невроза и поэтому заслуживает названия базального.

Д В И Ж Е Н И Е К ЛЮДЯ М

Для понимания всего того, что вовлечено в базальный конф­ ликт, мы должны начать с исследования каждого из противостоя­ щих элементов по отдельности. Мы можем до некоторой степени успешно сделать это, если изучим типы людей, у которых тот или иной элемент стал доминирующим и для которых он представля­ ет собой более приемлемое "я" . Ради простоты я буду разделять их на такие типы, как уступающий, агрессивный и отстраненный типы личности.

Группа I, уступчивый тип, обнаруживает все те черты, которые соответствуют "движению к людям". Данный тип демонстрирует заметно выраженную потребность в любви и одобрении и особую потребность в "партнере", то есть в друге, любовнике, жене или муже, "который должен осуществить все его жизненные ожида­ ния и взять на себя ответственность за все доброе и злое, причем успешное манипулирование им становится главной задачей. Эти потребности имеют характерные черты, общие для всех невроти­ ческих наклонностей; то есть они навязчивы, лишены избиратель­ ности и порождают тревогу или подавленность в случае фруст­ рации. Они почти не зависят от того, насколько внутренне ценны те "другие люди", к которым они обращены, а также и от реаль­ ного чувства к ним человека. Однако, хотя по форме своего вы­ ражения эти потребности могут быть различны, все они сосредо­ точены вокруг желания человеческой близости, желания "кому-то принадлежать". Вследствие неразборчивого характера своих по-

требностей уступчивый тип будет склонен переоценивать сход­ ные моменты и интересы, сближающие его с окружающими его людьми, игнорируя их различия.

Желание удовлетворить эту острую потребность столь непре­ одолимо, что все, что он делает, направлено на ее осуществление. В этом процессе он развивает в себе определенные качества и отношения, которые и формируют его характер. Некоторые из них можно назвать привлекательными: он становится чутким к потребностям других людей — в рамках того, что он способен понять эмоционально. Например, хотя он, вероятно, проявит не­ восприимчивость к желанию одиночества отстраненным челове­ ком, он быстро почувствует потребность другого человека в сим­ патии, помощи, одобрении и так далее. Он автоматически пытает­ ся удовлетворить ожидания других людей или то, что, по его мне­ нию, является их ожиданиями, причем часто до такой степени, что теряет из поля зрения собственные чувства. Он становится "бес­ корыстным", жертвующим собой, нетребовательным — за исклю­ чением своего безграничного желания любви и привязанности. Он становится уступчивым, предупредительным, заботливым — в границах возможного для него — сверхпризнательным, чрез­ мерно благодарным, щедрым. Он закрывает глаза на то, что в глубине души его мало заботят другие и он склонен считать их лицемерными и своекорыстными людьми. Но, если позволитель­ но назвать терминами, обозначающими сознательные процессы, то, что он делает бессознательно, он убеждает себя в том, что он всех любит, что все они "прекрасные" и заслуживающие доверия люди. Это заблуждение не только приводит затем к крайне бо­ лезненным разочарованиям, но также усиливает его общее ощу­ щение незащищенности.

Эти качества не столь ценны, как они представляются самому человеку, в особенности потому, что, не считаясь с собственными чувствами и представлениями, он слепо дает другим все то, что сам хотел бы получить от них, и потому, что он глубоко расстра­ ивается, если в ответ не получает того же.

Этим характерным признакам сопутствует, частично перекры­ вая их, стремление избежать недобрых взглядов, ссор, соперниче­ ства. Такой человек склонен подчиняться другим, занимать вто­ ростепенное положение, оставляя свет рампы для других: он обыч­ но настроен на покладистый, примирительный лад и, по крайней мере, на сознательном уровне, не выражает никакого недоброже-

195

лательства. Всякое желание мести или победы над другими столь глубоко вытеснено, что он сам часто удивляется тому, как легко он мирится с другими и что он никогда долго не питает чувства обиды. В этом контексте важна его тенденция автоматически брать на себя вину. И опять абсолютно безотносительно к своим действительным чувствам, то есть ощущает он на самом деле себя виновным или нет, он будет скорее обвинять себя нежели других, и будет склонен придирчиво проверять себя или оправдываться, сталкиваясь с явно необоснованной критикой или ожидаемыми нападками.

От такого рода отношений существует незаметный переход к определенным внутренним запретам. Вследствие того, что на любой форме агрессивного поведения лежит табу, мы находим здесь внутренние запреты на то, чтобы проявлять напористость, крити­ ческий настрой, требовательность, отдавать приказания, стараться произвести впечатление, преследовать честолюбивые цели. Кро­ ме того, поскольку его жизнь всецело ориентирована на других, его внутренние запреты часто не дают ему возможности что-либо делать для себя или самому получать удовольствие. Это может достигать такой степени, что любое впечатление, не разделяемое с кем-либо еще, от еды ли, представления, музыки или природы, те­ ряет для него свой смысл. Нет надобности говорить, что такое жесткое ограничение в удовольствии не только обедняет его жизнь, но значительно усиливает его зависимость от других.

Кроме идеализации только что перечисленных качеств, этому типу свойственны определенные особенности отношения к себе. Одной из них является всепроникающее чувство собственной слабости и беспомощности — ощущение себя "бедняжкой". Бу­ дучи предоставлен сам себе, он чувствует себя потерянным, по­ добно лодке, потерявшей свой якорь. Эта беспомощность отчасти соответствует действительности. Его ощущение, что ни при каких обстоятельствах он не сможет сражаться или соперничать, на са­ мом деле порождает реальную слабость. Кроме того, он откро­ венно признает свою беспомощность перед собой и другими. Она также может ярко выступать в сновидениях. Он часто прибегает к ней, чтобы растрогать других или защититься: "Вы должны любить меня, защищать меня, прощать меня, не покидать меня, потому что я так слаб и беспомощен".

Вторая характерная черта вытекает из его наклонности под­ чинять себя другим. Он принимает как само собой разумеющее-

ся, что любой человек превосходит его, что остальные люди при­ влекательнее, умнее, образованнее и достойнее его. Реальная ос­ нова для такого чувства существует, так как отсутствие у него напористости и твердости действительно снижает его способнос­ ти; но даже в тех сферах, где его способности бесспорны, его чувство собственной неполноценности заставляет его наделять другого человека — безотносительно к его качествам — большей компетентностью, чем его собственная. В присутствии агрессив­ ных или самоуверенных людей его ощущение самоценности еще сильнее падает. Однако даже тогда, когда он один, он склонен недооценивать не только свои качества, таланты и способности, но также свои материальные средства.

Третью типическую черту составляет один из аспектов его общей зависимости от других людей. Это бессознательная тен­ денция оценивать себя по тому, что о нем думают другие. Его самоуважение растет вместе с их одобрением или осуждением, с их расположением и любовью. Отсюда любое отвержение для него действительно катастрофично. Любая критика, отказ или отдаление от него представляются вселяющей ужас опасностью, и он может предпринять самые жалкие попытки вернуть распо­ ложение человека, с которым связана такого рода угроза. Его готовность подставить другую щеку вызвана не неким загадоч­ ным "мазохистским" побуждением, а является тем единственно логически возможным действием, на которое он способен, исходя из своих внутренних предпосылок.

Все это накладывает свой отпечаток на его особую систему ценностей. Естественно, сами эти ценности более или менее ясны,

аих прочность соответствует его общей зрелости. Они тяготеют

кдобродетельности, сочувствию, любви, щедрости, отсутствию эго­ изма, смирению; эгоизм, честолюбие, нечуткость, неразборчивость в средствах, обладание властью вызывают у него отвращение, хотя в то же самое время эти качества могут тайно его восхищать, потому что они олицетворяют "силу".

Таковы, следовательно, составляющие невротического "движе­ ния к людям". Теперь должно быть очевидно, насколько неадек­ ватно было бы обозначить их каким-либо одним термином: под­ чинением или зависимостью, ибо здесь подразумевается опреде­ ленный склад мыслей и чувств, образ действий, — весь образ жизни. Мы вкратце остановимся и на обратной стороне этой кар­ тины. При анализе уступчивого типа личности мы находим, что

197

разнообразные агрессивные наклонности глубоко вытеснены. В явном контрасте с внешней чрезмерной предупредительностью мы сталкиваемся с бессердечным отсутствием интереса к другим людям, пренебрежительным отношением к ним, бессознательны­ ми паразитическими или эксплуататорскими наклонностями, склонностью контролировать других людей и манипулировать ими, неослабевающими потребностями превосходить других лю­ дей или получать удовольствие от мстительного торжества. Есте­ ственно, вытесненные побуждения различны по типу и интенсив­ ности. Часто они возникают в ответ на неблагоприятный ранний опыт общения с другими людьми. Например, история их разви­ тия будет часто указывать на вспышки раздражения, имевшие место в возрасте до пяти или восьми лет, которые затем исчезли, уступив место полному послушанию. Но агрессивные наклонно­ сти также подкрепляются и усиливаются более поздними пере­ живаниями, поскольку враждебность постоянно поддерживается многими источниками. Если бы мы в данном месте стали вдавать­ ся во все эти обстоятельства, они завели бы нас слишком далеко в сторону; здесь достаточно сказать, что стремление держаться в тени и "добродетельность" располагают к тому, чтобы человеку "наступали на ноги" и использовали его для своих целей, далее, эта зависимость от других делает человека исключительно уяз­ вимым, что, в свою очередь, порождает у него чувство, что им пренебрегают, его унижают всякий раз, когда он не получает с избытком необходимые ему знаки расположения, любви, привя­ занности или одобрения.

Когда я говорю, что все эти чувства, побуждения, отношения "вытеснены", я использую этот термин во фрейдовском значении, подразумевая, что человек не только не осознает их, но и настоль­ ко сильно заинтересован никогда не осознавать, что с тревогой следит, чтобы никакие их следы не приоткрылись ни ему, ни дру­ гим. Каждое вытеснение, таким образом, ставит перед нами воп­ рос: почему человек заинтересован в вытеснении определенных сил, действующих внутри него? В случае уступчивого типа мы можем найти несколько ответов. Большинство из них мы сможем понять лишь позднее, когда мы приступим к обсуждению идеали­ зированного образа и садистских наклонностей. Что понятно уже здесь, так это то, что чувства или выражения враждебности обыч­ но угрожают потребности человека нравиться другим и самому относиться к ним с симпатией. Кроме того, любая разновидность

198

агрессивного повеления или даже просто самоутверждения бу­ дет казаться ему эгоистичной. Он сам будет осуждать такое по­ ведение и, следовательно, будет чувствовать, что другие также осуждают его. А он не может пойти на риск такого осуждения, потому что все его самоуважение слишком сильно зависит от одобрения окружающих.

Вытеснение всех чувств и импульсов, связанных с самоутвер­ ждением, местью и честолюбием, имеет еще одну функцию. Это одна из многих предпринимаемых невротиком попыток устра­ нить свой конфликт и создать вместо него ощущение единства, согласия, цельности. Стремление к внутреннему единству — не мистическое желание, а желание, вызванное практической необ­ ходимостью реальной жизни и невозможностью жить, когда че­ ловека постоянно раздирают противоположные стремления и вследствие этого он доходит до ощущения крайнего ужаса — быть расщепленным на части. Господство одной наклонности, до­ стигаемое путем подавления всех противоречащих ей элементов, является бессознательной попыткой организовать личность. Оно составляет одну из основных попыток разрешить невротические конфликты.

Итак, мы уже обнаружили двойную заинтересованность в под­ держании строгого контроля над всеми агрессивными импульса­ ми: иначе весь образ жизни человека будет подвергнут опаснос­ ти, а его искусственное единство - взорвано. И чем разрушитель­ нее агрессивные наклонности, тем настоятельнее необходимость изгнать, уничтожить их. Такой человек будет ударяться в другую крайность, никогда не показывая, что он чего-либо хочет для себя, никогда не отвергнет просьбу, будет всегда стремиться всем уго­ дить, всегда держаться в тени и так далее. Другими словами, тенденции уступать другим, умиротворять их усиливаются; они становятся еще более навязчивыми и утрачивают свою избира­ тельность.

Естественно, все эти бессознательные усилия не могут поме­ шать действию или самоусилению вытесненных импульсов. Но они придают им такие способы выражения, которые соответству­ ют общей структуре. Человек будет предъявлять требования, "потому что он так несчастен", или он будет тайно властвовать под видом проявления "любви". Накопившаяся вытесненная враждебность может также проявляться во вспышках большей или меньшей силы: от периодически возникающей раздражитель-

199

ности до взрывов гнева. Эти взрывы, хотя они и не вписываются в картину доброты и мягкости, самому человеку предоставляются полностью оправданными. И, исходя из его предпосылок, он со­ вершенно прав. Не понимая, что его требования к другим чрез­ мерны и эгоистичны, он не может временами не чувствовать, что с ним обходятся настолько несправедливо, что он просто не может этого больше выносить. Наконец, если вытесненная враждебность достигает силы слепой ярости, она может дать начало всем видам функциональных расстройств, таким как головные боли или бо­ лезни желудка.

Большая часть характерных черт уступчивого вида имеет, та­ ким образом, двойную мотивацию. Например, когда он подчиня­ ется, он делает это, чтобы избежать трений и, таким образом, дос­ тичь гармонии с другими; но подчинение может также быть сред­ ством полного устранения всех следов его потребности превосхо­ дить других. Когда он позволяет другим использовать его, это выражает уступчивость и "доброту", но это может также быть попыткой уйти от его собственного желания эксплуатировать дру­ гих людей. Для преодоления невротической уступчивости обе стороны конфликта должны быть тщательно проработаны и в должном порядке. Из консервативных психоаналитических пуб­ ликаций у нас иногда создается впечатление, что "высвобожде­ ние агрессивных побуждений" и составляет сущность психоана­ литической терапии. Такой подход показывает плохое понима­ ние сложности и, в особенности, вариативности невротических структур. Лишь для данного обсуждаемого типа оно действи­ тельно оправданно, но даже здесь его валидность ограничена. Раскрытие агрессивных побуждение оказывает освобождающее действие, но оно легко может оказаться вредным для развития человека, если такое "высвобождение" является самоцелью. За ним должна следовать тщательная проработка конфликтов, если в конечном счете должна быть достигнута интеграция личности.

Нам еще необходимо обратить внимание на то значение, кото­ рое любовь и секс имеют для людей, принадлежащих к уступчи­ вому типу. Любовь часто представляется такому человеку един­ ственной целью, к которой стоит стремиться и ради которой стоит жить. Жизнь без любви кажется скучной, бесполезной, пустой. Используя высказывание Фрица Виттельса, по поводу навязчи­ вых поисков любви у невротиков, она становится призраком, за которым они гонятся, исключая из жизни все остальное. Люди,

200

природа, работа и любые развлечения или интересы полностью теряют свой смысл, если не присутствуют некие любовные отно­ шения, придающие им живость и остроту. Тот факт, что в услови­ ях нашей цивилизации такое навязчивое стремление чаще и в более яркой форме проявляется у женщин, чем у мужчин, поро­ дил представление о том, что это специфически женская страсть. В действительности она не имеет ничего общего с женской или мужской природой, а является невротическим феноменом в том смысле, что это иррациональное навязчивое влечение.

Если мы поймем структуру уступчивого типа, мы сможем по­ нять и то, почему любовь имеет для него исключительно важное значение, почему "если это и безумие, то в своем роде последова­ тельное". В свете его противоположно направленных тенденций любовь действительно является единственным путем, посредством которого могут быть осуществлены все невротические потребно­ сти. Она обещает удовлетворить потребность быть любимым од­ новременно с потребностью в доминировании (через любовь), потребность быть на вторых ролях одновременно с потребнос­ тью превосходить других (посредством безраздельной заботы о нем партнера). Она позволяет ему отреагировать все свои агрес­ сивные побуждения, пользуясь каким-либо удобным, невинным или даже похвальным поводом, и в то же самое время позволяет ему выражать все те внушающие любовь качества, которыми он обладает. Более того, поскольку он не осознает, что его трудности и страдания проистекают из конфликтов, кроющихся внутри него, любовь манит его как надежное средство избавления от всех них: если только он сможет найти человека, который будет любить его, все станет хорошо. Нетрудно сказать, что эта надежда обманчива, но мы должны также понять логику его более или менее бессоз­ нательного рассуждения. Он думает: "Я слаб и беспомощен; до тех пор, пока в этом враждебном мире я один, моя беспомощность создает опасность и угрозу. Но если я найду кого-либо, кто будет любить меня больше всех других, опасность исчезнет, ибо он (она) защитит меня. С ним мне не нужно будет утверждать себя, ибо он будет понимать и давать мне то, что я хочу, и мне надо будет даже просить или объяснять. На деле — моя слабость станет ценным качеством, потому что он будет любить мою беспомощ­ ность, а я смогу опереться на его силу. Та инициатива, которую я про­ сто не могу проявлять ради себя, расцветет, если она будет служить на пользу ему, или даже себе, но только потому что этого хочет он".

201