Поэтапный множественный регрессивный анализ

Оказание помощи / не оказание помощи					Градуированная помощь
	Индивидуальные переменные		Общее уравнение		Индивидуальные переменные			Общее уравнение
Этапы	г(а)	F	R	F	Этапы	г	F	R	F
1. Спешка (Ь)	-0,37	4,537*	0,37	5,884*	1. Спешка (Ь)	-0,42	6,665*	0,42	8,196**
2. Поручение (с)	0,25	1,495	0,41	3,834*	2. Поручение (с)	0,25	5,884*	0,46	5,083*
3. Религия как поиск смысла жизни	-0,03	0,081	0,42	2,521	3. Религия как поиск смысла жизни	-0,16	52 1,297	0,50	3,897*
4. Религия как средство	-0,03	0,003	0,42	1,838*	4. Религия как средство	-0,08	0,018	0,50	2,848*
4. Религия как цель	0,06	0,000	0,42	1,430	4. Религия как цель	-0,07	0,001	050	2,213

Примечания: N = 40. Помощь является зависимой переменной; df = 1/34; (а) Где это уместно, коэффициент корреляции индивидуальной переменной — точечный двухсерийный; (Ь) Переменные даны в порядке заполнения поэтапного регрессивного уравнения; (с) информация о предоставлении помощи позитивна. *р < 0,05 **р< 0,01.

В свете полученных результатов подтвердилась вторая гипотеза, выдвигавшая предположение о том, что степень спешки определяет оказание помощи. Предположение, связанное со второй гипотезой, основывалось на содержании притчи. Притча подразумевает, что размышление на религиозные темы не увеличивает стремление помочь. Другое, противоположное предположение, связано с теорией значимости нормы. Размышление на тему притчи о Добром Самаритянине должно было бы стимулировать помощь. Однако данные эксперимента опровергают эту гипотезу. Испытуемые, которые собирались беседовать на тему притчи о Добром Самаритянине, останавливались, чтобы помочь жертве, не чаще, чем испытуемые, которые собирались беседовать на тему о возможных профессиях семинаристов.

Так как подтвердились обе ситуационные гипотезы, то можно было бы на этом и закончить анализ. Однако чтобы выяснить взаимосвязь между независимыми переменными исследования и оказанием помощи, необходимо провести множественный регрессивный анализ. Кроме того, множественный регрессивный анализ, использующий больше статистической информации, имеет существенные преимущества перед анализом переменных. Он позволяет сравнить относительное воздействие различных независимых переменных на зависимую переменную. Также множественный регрессивный анализ может сравнивать воздействие постоянных и номинальных независимых переменных на постоянные и номинальные зависимые переменные (используя точечную двухсерийную корреляцию rpb) и четко показывает сильные отклонения от предполагаемой нормы (Cohen, 1965, 1968). В табл. 5.2 помещены результаты множественного регрессивного анализа, использующего одновременно оказание помощи и неоказание помощи и градуированную шкалу помощи как систему независимого измерения. В таблице общее уравнение для величин F дано с их меняющимся значением. В уравнении индивидуальные величины F считались вместе со всеми пятью независимыми переменными. Хотя две ситуационные переменные, спешка и содержание сообщения, больше коррелируют с зависимыми переменными, чем какая-либо из религиозных диспозиционных переменных, только спешка позволяет прогнозировать, окажет испытуемый помощь или нет (колонка 1), либо предсказать общее количество оказанной помощи (колонка 2). Эти результаты подтверждают данные дисперсионного анализа².

Заметим также, что ни одна из разновидностей третьей гипотезы, предполагавшей, что типы религиозности позволяют прогнозировать оказание помощи, не получила подтверждения в результате исследования. Ни анализ характеристик, ни составной регрессивный аначиз не обнаружили корреляций между религиозными и зависимыми переменными.

²Примечание - Чтобы проверить обоснованность использования анализа дисперсии и множественного регрессивного анализа, мы провели параметрический анализ полученных данных. Был вычислен коэффициент ранговой корреляции Кендалла между шкалой помощи и пятью независимыми переменными. Как и ожидалось, почти в каждом случае коэффициент приближался к корреляции, но был значительным только в ситуации спешки (спешка, т - -0,38, р < 0,001).

Личностные отличия между участниками, оказывавшими помощь

Для детального исследования возможного влияния личностных характеристик в анализе использовались данные только тех испытуемых, которые оказывали жертве какой-нибудь вид помощи (число их было невелико — всего 16 человек). Когда это было сделано, оказалось, что одна религиозная переменная в значительной степени связана с определенным видом предлагаемой помощи (ситуационные факторы не оказывали сильного воздействия). Испытуемые, для которых религия являлась ответом на вопрос о смысле их повседневной жизни, чаще других предлагали неопределенную или незначительную помощь (г = -0,53, р < 0,05).

Эти результаты, казалось, противоречат третьей гипотезе. Они показывали, что концепция Оллпорта—Росса о религии как цели не позволяет предсказать оказание помощи, а также что религия как ответ на вопрос о смысле жизни является значительным фактором, позволяющим прогнозировать оказание незначительной помощи. Эти результаты противоречили последним исследованиям (Batson, 1971), в которых обнаружилось, что этот тип религиозности положительно коррелирует с другими социально значимыми характеристиками. Однако последующий анализ предлагает различные интерпретации этих результатов.

Учтем, что одна категория оказания помощи была добавлена по предложению «жертв» после рассмотрения результатов первых испытуемых. Исследовалась корреляция личностных религиозных характеристик с оказанием помощи, разделенная между добавленной категорией (1) и всеми остальными. Корреляция между религиозностью как ответом на вопрос и этой дихотомической шкалой оценки помощи существенно не менялась (rpb = -0,54, р < 0,05). Таким образом, ранее обнаруженная корреляция между шкалой оказания помощи и религиозностью как ответом на вопрос отражает тенденцию испытуемых с низкой оценкой по этой шкале оказывать помощь в добавленной категории.

Что представляет собой оказание помощи в этой добавленной категории? В экспериментальном контексте она представляет собой нерешительность. В ответ на настойчиво предлагаемую испытуемыми помощь жертва уверяла, что с нею все в порядке, что ей лишь необходимо принять лекарство, отдохнуть минуту и т. д., и, в случае необходимости, уговаривала испытуемого уйти. Но «суперпомощники» в этой добавленной категории часто не уходили до тех пор, пока просьба уйти не повторялась несколько раз (жертва панически боялась возможного появления следующего испытуемого). Поскольку испытуемые настаивали на своем (например, отводили жертву выпить чашечку кофе или говорили о силе и спасении Христианского учения), а жертвы не могли этому воспрепятствовать, мы классифицировали этот тип помощи как ригидный, что поддерживалось их сходством с ортодоксами (г = -0,63, р < 0,01). Такой вид помощи казался неприемлемым. Если эта более экстремальная форма помощи действительно менее эффективна, то третья гипотеза, вероятно, получает подтверждение.

Но, возможно, неподходящим образом действовали не испытуемые, а экспериментаторы. Возможно, этот вид помощи следует интерпретировать как отличающийся от других, а не как ригидный. Испытуемые этого типа адекватно воспринимали ситуацию и действовали естественным образом в складывавшихся обстоятельствах согласно собственной интерпретации ситуации. Можно сказать, что этот тин помощи, встречавшийся в эксперименте, удовлетворял нуждам жертвы и несколько изменялся в результате замечаний жертвы о том, что ей необходимо. Напротив, другой тип помощи более отвечал условиям эксперимента и казался более подходящим ответом на заявления жертвы о ее состоянии.

Последний тип помощи в основном оказывали испытуемые, приверженцы ортодоксальной религиозности. Этот тип помощи был не характерен для испытуемых, когда религия являлась непреходящим источником смысла их повседневной личной и социальной жизни. Эти испытуемые оказывались более восприимчивы к нуждам жертвы и ее словам об этих нуждах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ И ВЫВОДЫ

Никуда не спешащий человек может остановиться и предложить помощь попавшему в беду. Тот, кто торопится, вероятнее всего, пройдет мимо. Парадоксально, но он пройдет мимо, даже если торопится обсуждать притчу о Добром Самаритянине, что недвусмысленно подтверждает идею самой этой притчи. (В самом деле, в нескольких случаях семинаристы, спешившие на беседу о Добром Самаритянине, хладнокровно переступали через жертву на своем пути, чтобы не опоздать!)

Степень спешки испытуемых оказывала существенное воздействие на возможность оказания помощи, и не имело значения, торопятся они на беседу о добром Самаритянине или о возможных профессиях для духовной службы. Тема беседы не оказывала воздействия на поведение, и это затрудняет объяснение альтруистического поведения ссылками на нормы оказания помощи и ее характерными особенностями. Трудно вообразить ситуацию, в которой человек в беде скорее окажет другому помощь, а тот, кто хоть и думает о Добром Самаритянине, тем не менее пройдет мимо. Некоторые результаты определялись нормами оказания помощи, но эти результаты оказались незначительными. Наиболее правильный вывод, который, кажется, нужно сделать, заключается в том, что нормы оказания помощи в данной ситуации определяют альтруистическое поведение гораздо в меньшей степени, чем ожидали многие, в том числе и авторы этой работы.

Размышление о Добром Самаритянине не усиливает оказание помощи, а спешка снижает его. Трудно не согласиться с тем, что постоянно цитируемое объяснение, согласно которому этика стала роскошью в нашей быстрой суетной жизни, по крайней мере, верно. Это объяснение вполне согласуется с ситуацией, когда человек понимает, что другой попал в беду, и при этом сознательно оставляет его в беде. Однако оно, возможно, не совсем верно. Когда человек спешит, происходит то, что Толман (Tolman, 1948) называл «сужением когнитивной карты». Наши торопившиеся семинаристы замечали жертву, поскольку почти все они в постэкспериментальном интервью, поразмыслив, признавать, что жертва, возможно, нуждалась в помощи. Однако создается впечатление, что они не осознавали это, когда находились рядом с жертвой. Из-за спешки у них произошло замедление интерпретации визуальной картины либо эмпатических реакций, обычно связанных с такой интерпретацией. Судя по замечаниям некоторых испытуемых, было бы неверно сказать, что они поняли возможный дистресс жертвы, а затем сознательно игнорировали его. Вместо этого правильнее было бы сказать, что они очень спешили и не воспринимали разыгрываемую перед ними сцену как ситуацию для принятия этического решения.

По отношению к другим испытуемым точнее было бы сказать, что они не останавливались сознательно. Но эти испытуемые выражать тревогу и озабоченность после встречи с жертвой. Что определяло их решение пройти мимо? Почему они спешили? Потому что экспериментатор, которому помогал испытуемый, зависел от того, насколько вовремя испытуемый придет в назначенное место. Иными словами, они переживали внутренний конфликт, выбирая между решением остановиться и помочь жертве или же решением продолжить свой путь, чтобы помочь экспериментатору. Такое часто случается с теми, кто торопится. Они спешат потому, что кто-то ждет их в другом месте. Конфликт, а не бессердечность объясняет их отказ остановиться, чтобы предложить помощь.

И наконец, как и в других исследованиях, личностные характеристики оказались бесполезными для прогнозирования оказания помощи. Однако в отличие от многих предыдущих работ в нашем исследовании наблюдалось значительное разнообразие в формах оказываемой помощи, — оно связано с личностными характеристиками, особенно с типом религиозности, которая служит ответом на вопрос о смысле повседневной жизни. Таким образом, форма оказываемой помощи зависит от личностных характеристик. Но окажет ли вообще человек помощь, определяется ситуацией. Вид помощи, оказываемой человеком, зависит от более сложных характеристик, в том числе от наличия свободного времени и возможности того, что на такое решение повлияют личностные характеристики.