Классическая музыка для чайников

Полезное замечание: песня, которую целиком можно сыграть на белых клави- шах, скорее всего, написана в тональности до мажор. То же относится к песням,

которые заканчиваются на ноте до.

Вернемся к нашему примеру. Вообразите себя этаким темпераментным сопрано. Но се- годня вы даже более темпераментны, чем всегда, потому что сегодня вы намерены пропеть “Радуйся, мир!” выше, чем делаете это обычно. Вместо того чтобы начать с до, вы начне- те с ре.

И правда, почему бы нет? Вернемся к фортепиано и нажмем на первую клавишу, которой теперь стала клавиша справа от до. Это ре. Продолжайте играть первую строку “Радуйся, мир!” так же, как вы делали это раньше — двигаясь влево по белым клавишам.

ОЙ-ОЙ-ОЙ! Что такое?!? Некоторые ноты звучат совсем не так, как надо.

Ничего удивительного. Дело в том, что начав с ре, вы тем самым перенесли всю мелодию в иную часть клавиатуры. Вот и вышла не мелодия, а сплошная гадость.

Остальное можете смело пропустить. На течении вашей жизни это никоим образом не от- разится.

Мелодию мы узнаем по взаиморасположению в ней нот — в сущности, так же, как и чело- века. У вашего брата глаза посажены на определенном расстоянии друг от друга. Если бы это расстояние изменилось, ваш брат перестал бы выглядеть как ваш брат. Вы перестали бы его узнавать.

Сходным образом, чтобы мелодия всегда была похожа сама на себя и вы могли узнавать ее в любых тональностях, расстояния между ее нотами всегда должны оставаться одними и теми же. Вы же просто перенесли ее из одной части клавиатуры в другую. А клавиатуре свойственно нерегулярное чередование черных и белых клавиш.

Итак, чтобы мелодия прозвучала верно, некоторые ноты следует взять с диезом — т.е. сыг- рать их на черных клавишах, а не на белых. В случае, когда мы начинаем с ре, диез получают две ноты: фа и до. Вместо них берут фа-диез и до-диез.

Будучи весьма темпераментным сопрано, вы непременно желаете исполнить гимн “Радуйся, мир!” в тональности ре мажор. Подобно вообще всем произведениям, написанным в тонально- сти ре мажор, эта мелодия теперь имеет два знака в ключе: фа-диез и до-диез. Как она записы- вается, видно на рис. 11.25. Кружки напоминают, какие из нот следует исполнять с диезом.

Рис. 11.25. Снова “Радуйся, мир!”, но на сей раз в тональности ре мажор

Попробуйте еще раз сыграть “Радуйся, мир!”, начав с ре. Чередуйте теперь бе- лые клавиши с черными в последовательности: ре, до-диез, си, ля, соль, фа-диез,

ми, ре.

Все эти тональности с их диезами и бемолями — довольно непростая штука. Некоторые из них имеют до семи знаков в ключе. (Хотите знать, как превратить новичка-пианиста в кровожадного убийцу? Заставьте его разучивать пьесу с семью бемолями.) Но вам крупно повезло: мы покажем метод, который избавит вас от необходимости запоминать, в каких то- нальностях сколько и каких знаков.

Способ определения тональности, запатентованный Дэйвом и Скоттом

Лишь очень, очень немногие избранники судьбы наделены удивительным и причудливым даром — абсолютным слухом. Этим счастливчикам стоит только услышать пьесу — и они уже знают, в какой тональности она написана. Многие из нас могли бы отдать все, что име- ют, за обладание этим чудесным талантом!

Если вы не состоите в числе этих 0,001%, не огорчайтесь: про запас у нас есть одна уловка, которая поможет вам определять тональности на слух, не обладая абсолютным слухом. Предлагаемый метод дает 99,9999-процентную гарантию попадания в цель. Он состоит в следующем: дослушайте произведение (жанр значения не имеет) до конца; хорошенько запомните последнюю ноту; а теперь мчитесь что есть духу к ближайшему фортепиано и нажимайте на клавиши до тех пор, пока искомая нота не отыщется. Почти во всех случаях последняя нота указывает тональность произведения. “Эта пьеса написана в фа мажор!” — зая- вите вы пораженным гостям, когда пластинка доиграет.

Еще проще дело обстоит с нотными записями. Опытным музыкантам достаточно бросить беглый взгляд на армаду диезов и бемолей в первой строке, чтобы тут же сказать: “Это соль мажор”. А для вас мы снова приберегли маленькую хитрость. Используя свои только что приобретенные навыки чтения нотного письма, бросьте беглый взгляд на последнюю ноту мелодии. Она, скорее всего, и есть ключ к разгадке.

Попробуйте определить тональность фрагментов на рис. 11.26. Если вы забыли названия нот, посмотрите на рис. 11.13.

Рис. 11.26. Можете ли вы определить тональность этих отрывков по их последним нотам (не подглядывая в ответы)?

Ответы: 1) си мажор; 2) фа мажор; 3) ре мажор.

Когда мы, ваши авторы, брали свои первые уроки игры на фортепиано, то очень скоро пришли к выводу, что пьесы с большим количеством диезов и бемолей — т.е. черные клави- ши — играть труднее, чем пьесы без знаков или с немногими знаками в ключе. Нам не давал покоя вопрос, зачем композиторам понадобилась такая куча сложных тональностей, когда есть чудесный, простой до мажор без единого диеза и бемоля. Разве жизнь не была бы куда проще и приятней, спрашивали мы себя (и вы, вероятно, тоже не раз задавали себе этот во- прос), если бы все произведения писали исключительно в до мажоре? Почему бы, продолжа- ли мы размышлять, не начать движение за отмену черных клавиш?

Но есть несколько серьезных причин, почему разные тональности все-таки нужны.

В них нуждаются певцы. Другие тональности зачастую более удобны для певца (сопрано, тенора и др.), чем до мажор.

В до мажор проще всего играть только на фортепиано; для других инструмен-

тов это не так. Конечно, на фортепиано, у которого есть черные и белые клавиши, проще играть только на белых. Но у каждого инструмента есть свои неудобства

и свои “белые клавиши”. Для абсолютного большинства инструментов оркестра — кларнетов, труб и многих других — “простейшей” тональностью является си-бемоль

мажор.

Некоторые музыканты утверждают, что разные тональности звучат по-

разному. Конечно, вы едва ли обнаружите сколько-нибудь заметные отличия в од- ном и том же произведении, сыгранном в двух разных тональностях с интервалом в один час. Но для некоторых музыкантов — они готовы поклясться в этом — в то- нальностях заключено нечто невесомое, некое качество, этакое je ne sais quoi (в пе- реводе с французского никак не пойму, что. — Примеч. пер.), неуловимо отличаю- щее их друг от друга. “Фа мажор — яркий, светящийся”, — говорят они. Ну и ладно. Мы-то тут причем?

Если бы не было черных клавиш, на клавиатуре было бы невозможно оты-

скать до первой октавы. Если бы в каждой октаве не было “маячков” — двух и еще трех черных клавиш, — вы бы то и дело сбивались с курса посреди бескрайнего океана из слоновой кости!

Но, как вы вскоре сами убедитесь, у разных тональностей не так уж мало общего. Как мы уже видели раньше в этой главе, расстояния между нотами одной и той же мелодии остаются неизменными независимо от того, в какой тональности она звучит. Этот вывод вплотную подводит нас к понятию интервалов — строительного материала всех мелодий и аккордов.

Глубоководное погружение в мир интервалов

Интервал — это расстояние между нотами, измеренное (образно выражаясь) в количест- ве клавиш между ними. Определить интервал очень просто: нужно заметить для себя клави- шу №1 и сосчитать число клавиш от нее до следующей ноты мелодии. Насчитав пять кла- виш, вы объявляете: “Это квинта”, насчитав семь, говорите: “Это септима”. Не совсем так, как в органической химии, правда?

Когда вы научитесь различать интервалы на слух, перед вами распахнется целый фантастический мир. Вы обнаружите, что стилю каждого композитора, каждой рок-группы, каждого сочинителя бродвейских мюзиклов присущи свои харак- терные интервалы. Вам откроются истоки неповторимости и колорита музы- кальных произведений. Послушав какую-нибудь пьесу, вы скажете тоном знато- ка: “Это почти что Эндрю Ллойд Веббер”. Или: “У этого парня все мелодии со- стоят из одних секунд”. Или: “Музыку к этому фильму написал Джон Уильямс. Спорим, что первый интервал — квинта?”

Рассказ об интервалах мы проиллюстрируем примерами из числа всемирно известных ме- лодий. Отныне вы, как и миллионы других изучающих музыку, не сможете услышать “Вставай, проклятьем заклейменный!” без того, чтобы не сказать про себя: “Ага, это кварта”.

Смотря по тому, есть ли рядом с вами другие люди и настолько ли вы уверенны в себе, чтобы петь во время чтения, следующий раздел станет для вас либо большим аттракционом, либо сплошным источником смущения.

Большая секунда

Секунда — обычнейший из интервалов: это две ближайших друг к другу ноты, или две соседние клавиши. Спойте первые две ноты песни Strangers in The Night и остановитесь (т.е. просто “Stran-gers”, и все). Вы спели не что иное, как секунду (рис. 11.27). Если эта мелодия никак не дается, попробуйте спеть Подмосковные вечера. На словах “в саду” тоже звучит секунда: две ноты одна рядом с другой.

Оба эти отрывка представляют собой пример восходящей секунды: мелодия в этом месте идет вверх. Однако в музыкальной литературе не меньше примеров и нисходящих секунд. Вспомните, как Пол Маккартни поет Yesterday. На этом самом слове и слышится нисходящая секунда.

Рис. 11.27. Большая секунда

Большая, или мажорная, терция

“Терция” значит “три”: три ступени между двумя нотами мелодии (считая, конечно, обе эти ноты) или три клавиши фортепиано. Пожалуй, самым известным примером терции в классической музыке является начало Пятой симфонии Бетховена — знаменитое “Та-Та-Та- ТААААААААААААА!” Но вы наверняка вспомните и множество других известных приме- ров восходящих и нисходящих терций, например, первые две ноты из Чижика-пыжика.

Это нисходящая терция. Восходящую тарцию можно найти в таком известном примере, как песня Я танцевать хочу из кинофильма “Моя прекрасная леди” (рис. 11.28.). Что же, это идея: прогуляйтесь по квартире или вокруг своего рабочего места, напевая первые две ноты: “Я тан... Я тан... Я тан...”.

Если кто-то позволит себе смешок, изобразите удивление и объясните, что работаете над интервалом восходящей терции.

Рис. 11.28. Танцуй всю ночь под этот интервал, детка!

Кварта

Ее нельзя не любить. Кварта — один из самых легко запоминающихся, легко поющихся, милых сердцу интервалов. Особенно она популярна в гимнах и торжественных маршах. Мар-

сельеза, Вставай, проклятьем заклейменный! и Союз нерушимый — все эти мелодии начи-

наются с кварты.

Но не думайте, что кварта всегда так агрессивна. Кварт полно в произведениях любого другого жанра. Возьмем, к примеру, “The Mexican Hat Dance” (“Танец с мексиканскими шля- пами”), который начинается трижды повторенной нисходящей квартой. Прежнее музыкаль- ное сопровождение ТВ-шоу “Star Trek” начиналось двумя последовательными восходящими квартами, и интересно, что и мелодия к новой серии, “Star Trek: The New Generation”, тоже начинается квартой. И, конечно, нельзя не вспомнить классическое “Here Comes The Bride”, где первые две ноты образуют кварту. (Американцы любят жениться не под Свадебный марш Мендельсона, а под упомянутую выше мелодию. При теперешнем обилии американских фильмов на телеэкране она наверняка вам знакома. — Примеч. ред.)

Рис. 11.29. Вот и кварта: свадебный гимн “Here Comes The Bride”

Если вы тихонько пропели все эти музыкальные примеры, пока читали этот раздел, то не могли не заметить у них по крайней мере один общий интервал — кварту.

Не только уже названные, но и многие другие мелодии, которые выступают со- провождением к телевизионным шоу, по странному совпадению буквально на- пичканы квартами, которые вдобавок обычно звучат под аккомпанемент звонков телетайпа. Не иначе как кто-то провел социологические опросы и выяснил, что восходящие кварты обладают особой притягательной силой для зрителей. И, по- видимому, в этом есть доля истины.

И опять-таки, в подтверждение нашей теории, разве “Танец с мексиканскими шляпами” плох в роли музыкального сопровождения новостей CNN?

Квинта

Да, кварта царствует повсюду. Но и квинта — интервал в пять нот — не отстает от нее ни на шаг. Стоить только вспомнить “Flintstones! Meet the Flintstones!” — и нисходящую квинту на первом слоге. Но ничуть не менее часты в музыке и восходящие квинты. Вот, к примеру,

квинта на словах “Rest Ye” в “God Rest Ye, Merry Gentlemen”.

Рис. 11.30. Да снизойдет на вас пятикратная радость с восходящей квинтой

Хотите знать, кто из композиторов по-настоящему влюблен в этот интервал? Джон Уильямс — автор музыки ко многим фильмам — не упускает случая вставить в свое произведение квинту-другую. Взять хотя бы “Звездные войны” и первые две ноты, образующие восходящую квинту. Или вот, к примеру, “Супермэн”: еще одна восходящая квинта. А вот еще “Close Encounters of the Third Kind” и восходящая квинта знаменитого голоса с того света.

Но не следует думать, будто Джон Уильямс пишет музыку одними только восходящими квинтами. Слава Богу, нет. В его произведениях есть и нисходящие квинты, например в скорбной теме скрипки из “Списка Шиндлера”.

Большая, или мажорная, секста

Не устали? Секста — суперзвезда поп-музыки. Чтобы по-быстрому с ней освоиться, спойте про себя три ноты — позывные NBC: “N...B...C”. (Нашим читателям проще будет спеть В лесу родилась елочка — это тоже большая секста. — Примеч. ред.) Как вы уже догадались, первые две ноты образуют восходящую сексту (рис. 11.31). Так же обстоит дело и с первыми нотами

My Bonnie Lies Over the Ocean и Hey, Look Me Over.

Ну как, еще есть силы? Нисходящую сексту образуют первые ноты песни Nobody Knows the Trouble I've Seen, известной в исполнении Луи Армстронга.

Рис. 11.31. Попытайтесь понять сексту своим шестым чувством

Большая, или мажорная, септима

Если кварту, квинту и сексту по популярности можно сравнить с “Rolling Stones”, то боль- шая септима — это всего лишь Слим Уитмэн. Септима звучит далеко не так приятно, как ее младшие сестры. Нам в голову не приходит ни одного подходящего примера известных мело- дий с септимой. Тем не менее септима по натуре широка, в чем вы можете сами убедиться, на- жав на фортепиано до первой октавы и си — седьмую по счету клавишу вверх от нее.

Октава

Из главы 6 вы, должно быть, помните октаву — интервал, получивший свое название за то, что содержит восемь нот. Две из них одинаковы во всем, кроме высоты.

Пропойте Somewhere Over the Rainbow (“Где-то над радугой”), остановившись на втором слоге. Браво! Сама Джуди Гарланд не могла бы спеть лучше эту восходящую октаву. На рис. 11.32 показано, как выглядит эта октава.

Из свежих примеров — куплет “By... Mennen!” в рекламе мужского дезодоранта. На сло- ве “Mennen” — скачок вверх на октаву.

Если вы освоили все вышеизложенное и освоили с удовольствием — наши по- здравления! Этот материал — на уровне программы теории музыки для коллед- жей. Хорошая новость: теперь у вас в кармане полный комплект больших, или мажорных, интервалов.

Рис. 11.32. Королева Октава

Большие и малые интервалы

Плохая новость: большие — не значит главные. Называя интервалы большими, мы имеем в ви- ду, что кроме них есть еще и малые, или минорные. Объясним это так: большие интервалы — это интервалы, немного большие, чем малые. Все понятно?

Конечно, самый правильный путь научиться отличать большие интервалы от малых — это как можно больше играть тех и других, как можно больше слушать и как можно больше петь. Но мы, в соответствии с нашими задачами и данными обещаниями, попытаемся объяс- нить вам эту разницу прямо сейчас.

Малая секунда

Малая секунда — это наименьший из возможных интервалов в европейской музыке. Помните музыку из фильма “Челюсти” (еще один шедевр Джона Уильямса)? Главная ме-

лодия — “тема акулы” — состоит всего лишь из двух многократно повторяющихся нот, ко- торые образуют малую секунду (рис. 11.33). Есть в нем что-то такое, что заставляет подумать об акуле. (Не знаю, как там у них с акулами, а нашему читателю малая секунда больше зна-

кома по песне На Дерибасовской открылася пивная. — Примеч. ред.)

Рис. 11.33. Малая секунда

Малая секунда — это кратчайшее расстояние между белой клавишей и ближайшей к ней черной. За то, что это расстояние — полпути от одной белой клавиши до другой, малая се- кунда получила прозвище полутона.

Тогда большую секунду, или тон, по праву следует назвать вторым по величине интерва- лом. Рядом с малой секундой большая кажется необыкновенно широкой. Сравните последо- вательность первых двух нот из Strangers in The Night с “темой акулы” — разница налицо.

Малая, или минорная, терция

Большую терцию вы могли запомнить по полным счастья первым двум нотам из

Я танцевать хочу!. Тогда сравните их с полными печали первыми двумя нотами

из старинной английской песенки Greensleeves (вполне подойдут и Подмосков-

ные вечера).

А как же насчет нисходящих терций? О-о, великолепны образцы из песни I Can't Get No Satisfaction “Rolling Stones” (на словах “get no”) и из хита You Can Feel It All Over в исполне-

нии Стива Вандера (две нисходящих малых терции подряд в начале).

Рис. 11.34. Не в Satisfaction сча- стье, а в малой терции

Малая квинта? Нет — тритон!

До сих пор мы занимались тем, что брали большие интервалы и, уменьшив их на полтона, превращали в малые. Не то с квинтой. Из нее нельзя сделать малой квинты. То, что получает- ся, если квинту укоротить на полтона, называется уменьшенной квинтой, или тритоном. В эпоху Средневековья тритон считался проклятым богом интервалом и именовался не иначе как “ДЬЯВОЛОМ В МУЗЫКЕ”.

За свое резкое неблагозвучие и терпкое неустойчивое звучание тритон был предан анафеме. Под страхом смерти запрещалось композиторам использовать его в своих произведениях.

Но так как, к счастью, в наши дни смертной казни за использование тритона больше нет, сегодня его можно услышать на каждом шагу. Подойдите к фортепиано и сыграйте интервал, который был бы короче квинты на полтона (как это сделать, показано на рис. 11.35), — у вас получится не что иное, как тритон.

Чтобы создать тритону такую громкую славу, вполне хватило бы одной-единственной песни под названием Maria из мюзикла “Вестсайдская история” (авторы Бернстайн и Сонд- хейм), который кишмя кишит дьявольскими интервалами: например, две ноты из песни

“Cool” (“Дерзкий”) на слове “Bo-y!”.

Безусловно, тритон не лишен некоторой дерзости. Но и “дьявольским” его никак не назо- вешь. Нет, никак.

Рис. 11.35. Нечестивец тритон

Малая, или минорная, секста

На примере позывных “NBC” мы познакомились с большой секстой (от до первой октавы до следующего за ним ля). Если бы вместо ля мы взяли ля-бемоль, получилась бы малая, или минорная, секста — в противоположность радостной большой сексте, интервал печальный. Вспомним, например, знаменитый напев из фильма “Love Story” (“История любви”), который начинается словами “Where do I begin... to tell the story of how great a love can be” и малой сек-

стой, образованной первыми двумя нотами, а также несколькими следующими (рис. 11.36).

Рис. 11.36. “История любви” к малой сексте

Малая, или минорная, септима

Выше мы говорили о том, как трудно найти музыкальный пример с мажорной септимой. Малая, или минорная, септима (например, до — си-бемоль) встречается не в пример чаще. Достаточно вспомнить песню Somewhere из мюзикла “Вестсайдская история” (две первых ноты на словах “There's a place for us...”, рис. 11.37) и одну из главных “космических” тем в шоу “Переселение на другие планеты”. (Лично я с детства знаю малую септиму по гитар- ному проигрышу из песни “Beatles” Run For Your Life, первые две ноты. — Примеч. ред.)