Глава четвертая светская литература на латинском языке

1

До самого конца первого тысячелетия н. э., пока совершался переход от родового строя к феодализму, не прекращалось светское поэтическое творчество на латинском языке, являющееся до некоторой степени продолжением традиций классической латинской ли­тературы. Огромное большинство памятников этого творчества возникло в Италии и соседних с ней странах, в первую очередь во Франции. [51]

Одной из причин этого является то, что в Италии латинский язык и знакомство со старыми римскими авторами сохрани­лись дольше и лучше, чем в других местах. Кроме того, в этих странах католическая церковь получила наиболее законченную ор­ганизацию и сильнейшее влияние на культурную жизнь. Вследствие этого, с одной стороны, применяемый ею латинский язык стал язы­ком образованных слоев общества; с другой стороны, здесь под­вергались особенно сильному гонению памятники поэтического творчества на национальных языках, восходящие к народным язы­ческим корням. При таких условиях латинская поэзия до известной степени заменяла привилегированным слоям общества старую на­циональную эпическую и лирическую поэзию, которую церковь старалась всячески принизить и ограничить.

Светская литература на латинском языке в Италии находила поддержку в сохранившихся там античных памятниках материаль­ной культуры (статуи, амфитеатры, храмы и т. п.), в устном предании, ученом или фольклорном (местные легенды, сказки на осно­ве античных мифов, обрядовые песни), в пережитках антично-язы­ческих нравов и обычаев. После Италии наиболее заметные остатки античной культуры мы находим в Галлии, которая из всех провин­ций Римской империи подверглась наиболее глубокой романиза­ции. Так, например, еще в V и VI вв. н. э. в Бордо, Лионе и т. д., продолжали существовать «школы риторов», в которых изучались латинский язык и древнеримские авторы. Поэтому в Галлии (иначе говоря, во Франции) мы находим очень много средневековых ла­тинских поэтов.

Все эти поэты — христиане, и религиозная тематика есте­ственным образом занимает в их творчестве весьма видное место. Однако подобно тому как в народе очень долгое время держалось «двоеверие», так и в творчестве латинских поэтов средневековья имело место совмещение христианских и антично-языческих эле­ментов путем либо их чередования, либо соединения христианских идей с античной стилистикой и образностью. Особенно много образов и художественных приемов такие поэты черпали у Верги­лия, Овидия, Лукана, Стация и других римских поэтов. Позднелатинские поэты писали античными размерами, чаще всего — гекзаме­трами. Их творчество было почти лишено национальных черт и имело международный характер, отражая вкусы и интересы ин­теллигентных кругов, связанных с жизнью высшего общества. Они писали пересказы библейских сказаний и церковных легенд, оды в честь государей, полководцев и епископов, давали описания пыш­ных празднеств и ярких событий из жизни аристократического общества и т. п.

Из позднелатинских писателей V в. наибольшей известностью пользовались: поэты Седулий и Аполлинарий Сидоний, первый — уроженец Италии, второй — романизованный галл из Лиона, оба известные сперва как поэты «светские», в дальнейшем посвятившие себя поэзии религиозного содержания; Марциан Капелла, уроженец Африки, составитель популярного дидакти­ческого трактата в форме философско-поэтической аллегории «Брак философии и Меркурия»; римлянин Боэций, философ и государственный деятель, автор знаменитого на протяжении всего средневековья трактата «Об утешении философией», написанно­го, в темнице. [52]

Самым выдающимся из этой группы поэтов является Венанций Фортунат (около 530 — 600 гг.). Уроженец северной Ита­лии получивший хорошее светское образование, он много путешествовал по Галлии и Германии, всюду находя почетный прием благодаря, своему поэтическому таланту. Короли, князья, епископы наперебой старались получить от него какую-нибудь оду. Позже, приняв духовный сан, Венанций Фортунат поселился в Пуатье, где сделался сначала духовником франкской королевы Радегунды, а за­тем, под конец жизни, епископом. Во второй половине своей жизни о» писал преимущественно поэмы духовного содержания — жития святых, описания христианских праздников и т. п. Но и в этих его произведениях чувствуется сильное влияние древнеримских авто­ров. Однако Венанций Фортунат уже не копирует механически античных поэтов, а стремится на основе знакомства с ними вырабо­тать свой собственный, современный стиль. Язык его очень жив и содержит немало черт народной речи и неологизмов. В стихах Венанция Фортуната нередко можно обнаружить большую наблюдательность и живое чувство природы.

В конце VI в. начинается упадок школьного дела и латинской письменности, длившийся по меньшей мере два столетия. Классический латинский язык забывается, и его место занимает варварская, «кухонная» латынь невежественных монахов и служащих ко­ролевских канцелярий. Момент этот связан с растущим значением германских языков и вместе с тем — с развитием в романизованных странах так называемой «вульгарной латыни», т. е. живого, разго­ворного латинского языка, получившего в каждой из этих стран свои особенности и составившего основу языков итальянского, французского, провансальского, испанского и т. д. В течение этих двух веков светская поэзия на классическом латинском языке почти совсем исчезает.

2

Попытку возродить латинскую поэзию предпринял в конце VIII в. Карл Великий. Им руководило при этом стремление укре­пить идею императорской власти, возрожденной им на новых нача­лах, и обосновать ее законность, связав с традициями Римской им­перии и римской культуры. Карл собрал при своем дворе большое число ученых и писателей из различных областей империи, а также специально приглашенных им из чужих стран. Виднейшими участ­никами так называемой «Академии Карла Великого» были англо­сакс Алкуин, лангобард Павел Диакон, франк Ангильберт и другие. Помимо обучения самого Карла, его детей и членов его дома, составления руководств по наукам «тривия» и «квадривия», а также самостоятельных научных работ, многие из членов этого кружка занимались поэтическим творчеством на ла­тинском языке на основе подражания древним поэтам и с соблюде­нием античной метрики, временно забытой в предшествующие два века. [53] Сам Карл тоже принимал участие в этих поэтических упраж­нениях. Целью этой палатинской (как ее называют исследова­тели), т. е. придворной, школы было выражение современных чувств и тем в античной форме. Алкуин свою поэму о князьях и епископах иоркских пишет по образцу Вергилия. Поэма Ангильберта, изображающая жизнь и деяния Карла, полна античных от­звуков и мифологических мотивов. Столица Карла Аахен именует­ся здесь «вторым Римом». Подробно описываются семья Карла, императорская охота, роскошный пир, вещий сон императора, ко­торому предстает римский папа, взывающий к нему о помощи, и т. п. Другие стихотворения палатинских поэтов представляют со­бой приветствия по поводу побед императора, описания красоты придворных дам и их нарядов, поэтические послания на разные темы и т. п. В целом эта поэзия, при всех ее культурно-просветительных устремлениях, имеет узко аристократический характер, и на общий литературный процесс эпохи она не оказала значитель­ного влияния.

Сходное явление имело место в X в. в Германии при дворе им­ператоров Оттона I и Оттона II. Здесь, на иной почве, была повто­рена попытка распространить знание классической латыни и римской литературы среди аристократии и духовенства. Но в отличие от «Академии Карла Великого», это «Оттоновское возрождение» не имело большого международного размаха. Из авторов, причастных к этому направлению, наибольший интерес представляет монахиня Гандерсгеймского монастыря Хротсвита (вторая половина X в.), писавшая исторические поэмы, жития святых и пьесы, в которых изображаются подвиги благочестия и мученичество христианских «праведниц». Написанные своеобразной ритмической прозой с риф­мами и предназначавшиеся не для постановки, а для чтения, эти пьесы соединяют в себе чисто христианскую тематику с попыткой использовать художественную технику античных писателей. В пре­дисловии к ним Хротсвита говорит: «Я решилась подражать Теренцию, которого читают с таким уважением, чтобы в том же роде поэзии, в каком воспевается разврат распутных женщин, в меру моего разумения прославить похвальное целомудрие святых дев». Попытка Хротсвиты возродить художественную технику антично­сти осталась единичной, не найдя продолжателей.

В X—XI вв. наблюдаются в разных местах независимые друг от друга попытки стихотворной обработки на латинском языке герои­ческих или назидательных повествований народного или полуна­родного происхождения. Эти попытки свидетельствуют о возникно­вении интереса к подобным сюжетам у людей, обладающих школьным образованием. Примерами могут служить поэма X в. в гекзаметрах о Вальтере Аквитанском, одном из героев германско­го героического эпоса, писанная двумя монахами Сен-Галленского монастыря в Швейцарии; поэма одного лотарингского монаха (так же X в.) «Побег пленника», переложение античных басенных сюже­тов, смешавшихся с народными сказками о животных; созданная в Германии в середине XI в. анонимная поэма «Руодлиб», представ­ляющая собой прообраз позднейшего рыцарского романа, с множе­ством сказочно-фантастических приключений и т. д. [54]

Светская проза на латинском языке за весь рассматриваемый период гораздо менее значительна, чем поэзия. Заслуживает внима­ния только историография, довольно обильная и еще не всецело порвавшая с традицией античных авторов, которые в своих трудах пытались осветить общий ход событий и в известной мере причины их. Однако у позднелатинских историков, начиная с VI в., уже намечается переход к средневековой хронике, механически регистри­рующей наиболее бросающиеся в глаза факты, а в частях, где речь идет о далеком прошлом, бессистемно компилирующей старые, оказавшиеся доступными авторам хроники. Наиболее крупные из такого рода трудов посвящены истории отдельных германских пле­мен и основанных ими монархий. Таковы — история готов Иордана (середина VI в.), где проводится мысль о величии римской куль­туры и о необходимости для готов освоить ее; история франков Григория Турского (вторая половина VI в.), написанная варварской латынью, клерикальная по тону и чисто описательная, но богатая фактическим материалом; «Церковная история англов» Бэды До­стопочтенного (начало VIII в.), одного из образованнейших людей своего времени; история датчан Саксона Грамматика (XII в.) и др. [55]

Алексеев М. П. и др.

История зарубежной литературы = Средние века и Возрождение: Учеб. пособие для филол. спец. ун-тов и пед. ин-тов. /Алексеев М. П., Жирмун­ский В. М., Мокульский С. С., Смирнов А. А.— 3-е изд.—М.: Высш. школа, 1978.— 527 с, ил.