Индустрия знаний

Занятость и возрастание человеческого капитала, новые идеи и целые отрасли промышленности — все это сегодня обеспечивается университетами. Университет становится все более важным институтом по мере того, как технический прогресс становится все менее зависимым от одиночных изобретателей, действующих по принципу проб и ошибок, и все более — от теоретического знания. В раннеиндустриальную эпоху технология опережала науку, теперь они поменялись местами.

Фундаментальные исследования по физике твердого тела предвосхитили транзистор и позволили его разработать. В начале 50-х годов полупроводниковая промышленность даже территориально тяготела к университетам. Большинство основателей новых компаний были выпускниками Массачусетского института технологии или Гарварда, и свои штаты они набирали из выпускников этих же колледжей. Вместе с тем «хорошие головы» тяготели не только к колледжу, но и к деловому миру. В одном из исследований на этот счет было установлено, что подъем полупроводниковой индустрии был, помимо прочего, обусловлен и доступностью «авантюрного капитала». Вопрос: какой владелец банка или капитала скорее даст ссуду на перспективное дело — человек невежественный или достаточно образованный, способный «учуять» новые технико-экономические возможности?

При соответствующем деловом климате университеты порождают новые промышленные отрасли, такие, как Кремниевая долина— крупнейший в мире центр по производству электроники. Даже новообразованный университет в Бредфорде уже дал вокруг себя целую поросль небольших предприятий но производству новейшего научного оборудования, консультативных и издательских фирм, компаний по производству компьютерных программ для образования.

Согласно Ф. Махлупу, образование— это самая большая отрасль современной индустрии, включающая в себя не только образовательные институты, но и приобретение человеком знаний дома, в церкви, в армии. Другой после институционализированного образования компонент индустрии знаний, финансируемый правительством, — это система научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Третий компонент — средства информации и коммуникации: типографии, издательства, театр, кино, радио, телевидение, почта и др. Четвертый компонент — информационные машины: печатные машинки, компьютеры, контрольные системы, музыкальные инструменты и сигнальные системы. Наконец, последний компонент индустрии знаний, который труднее всего квантифицироватъ, — это всевозможные консультативные службы, отчетность, обработка и передача данных. Maхлyпу определил что в 1958 г. около 29% валового национального продукта (ВНП) США расходовалось на индустрию знаний.

За оригинальным исследованием Махлупа последовала девятитомная работа М. Пората. Порат начал с разделения информационного сектора на два подсектора — «первичный информацион­ный сектор», охватывающий фирмы, производящие информационные товары и услуги для рынка, и «вторичный информационный сектор», включающий в себя все информационные службы правительственной системы и частного бизнеса, производящие информацию и информационную технику для внутреннего потребления. По расчетам Пората, в 1967 г. в первом секторе реализовалось 25% ВНП США, во втором —21%, а в сумме информационная индустрия США в своей рыночной и внерыночной сферах охватывала 46% ВНП.

Махлуп и Порат определили, какая доля экономики связана с информационной деятельностью. Что до сих пор не выяснено, так это вопрос об экономической эффективности информационной деятельности. Какой процент ежегодного прироста ВНП или повышения качества жизни (что не одно и то же) можно отнести за счет прогресса в сфере информации и образования? Этой проблемой должны заняться наши лучшие умы. Их задача — создать новую «отрасль экономической науки — информационную.