кожаные куртки, а их подруги Widgies осветляли волосы, делали высокие начесы и щеголяли в обтягивающих юбках.
Не отставали и японские продвинутые модники Tayozoku: совсем как наши стиляги, они увлекались брюкамидудочками, гавайскими рубашками и черными очками. Провозглашая «культ солнца», Tayozoku выражали в своем костюме программную праздность, курортную расслабленность в пику трудовым будням скучного взрослого мира. Вероятно, цветистая несерьезность гавайских рубашок и галстуков с обезьянами аналогичным образом срабатывала как провокация и в советском контексте.
Более ранним предшественником стиляжьей моды был американский «zoot suit» - костюм, включающий мешковатые брюки и удлиненный пиджак с широченными лацканами. Эта карикатура на парадный ансамбль со смокингом была явным вызовом американскому мейнстриму сороковых годов; особенно полюбился «zoot suit» чернокожим модникам и мексиканцам, которые усмотрели в нем удобный способ символического протеста против белого истеблишмента24. Драки, в процессе которых приверженцев стиля «зут» раздевали до белья, были не редкость. Восстания, когда в 1943 году полиция преследовала ретивых любителей «zoot suit», вошли в историю как эпи-
533
Молодой человек в костюме «зут». 1943 г.
зод в истории борьбы меньшинств за свои права. Гротескный стиль «зут» - сужающиеся книзу огромные брюки и пиджак до колен в сочетании с сомбреро, болтающиеся и бренчащие цепочки - смотрелся особенно экстравагантно из-за ярких опереточных расцветок. Боевая попытка присвоить и пародийно переиначить нарядный смокинг удалась - так в консервативную историю мужского костюма был вписан вполне авангардный жест.
Общее, что роднит эти разные национальные варианты альтернативной молодежной моды, - сочетание высокого и низкого стиля, ирония и нонконформизм: если уж смокинг, то розовый и с сомбреро, если швейцарское пальто, то голубое и со шляпой «стетсон», если эдвардианский пиджак - то с ковбойским галстуком! Это были пробы игрового вкуса в комбинаторике, веселая война против сложившихся шаблонов. Неодобрительная реакция в каждой стране различалась, конечно, по степени репрессивности, но общий параметр раздражения был налицо повсюду25. В этом плане нападки на советских стиляг не кажутся чем-то уникальным: альтернативно настроенную молодежь подвергали гонениям во всех странах - но с той, конечно, разницей, что в СССР стиляге могли серьезно испортить биографию, выгнав из института с волчьим билетом или арестовав за валютные операции.
В Ленинграде настоящие административные преследования стиляг начались после «установочной» статьи в газете «Смена». Модников не только отлавливали на улице, но и выгоняли из учебных заведений. Показательно, что несчастных студентов защищали те профессора, которые как ученые занимали не вполне ортодоксальносоветские позиции - например, филологи-формалисты. Диссиденты в науке и в моде легко узнавали друг друга. «В университете единственный, кто выступил против этих гонений, был Борис Михайлович Эйхенбаум, знаменитый литературовед, который сказал, что стричь девушек под машинку за приверженность несколько иной моде, нежели та, которой придерживаются наши уважаемые
534
законодатели, - это Средневековье, и наш университет не должен... И тут профессора Плоткин, Мейлах, Макогоненко стали кричать, что он идет против линии партии, и, в общем, все, что полагалось кричать в те годы, и
только один старик, профессор Пропп, фольклорист, поддержал Эйхенбаума»26.
Как видим, в каждом конкретном случае реакция на стиляг была своего рода лакмусом, пробой на терпимость и интеллигентность.
Насколько осознанным был молодежный протест стиляг?
Разумеется, налицо было явное желание заявить о своем отличии от окружающих. «Нужно было отделиться, обособиться от общего, выражаясь хлестким словечком, жлобского окружения», - говорил Игорь Берукштис, в прошлом московский стиляга27. Сейчас уже видно, что им удалось: советские стиляги - эти пижоны, фланеры и западники - виртуозно умудрялись быть свободными в самых неподходящих условиях.
Это был советский вариант альтернативной моды, по-своему возрождающей дендистские традиции, и не случайно именно среди стиляг в начале шестидесятых была придумана песня об отце дендизма Джордже Браммелле28. В заключение приведем этот замечательный текст целиком:
А вы послушайте, ребята, бородатый анекдот: Жил на свете Жора Бреммель, знаменитый обормот. Имел он званье лорда, фраки-смокинги носил И с королем Георгом что ни день зубровку пил.
Брюки узкие носил он, вроде нынешних стиляг,
Икак он шел по Пикадилли, то оглядывался всяк,
Иглядя ему в спину, говорил простой народ:
«А вот идет товарищ Бреммель, знаменитый обормот».
Он имел свою карету и любил в ней ездить в свет,
Ион купил за тыщу фунтов леопардовый жилет,
Ив леопардовом жилете на банкеты он ходил,
Итем жилетом на банкетах всех он дам с ума сводил.
Ивсе английские миледи в него были влюблены,
Ивсе английские милорды носили узкие штаны,
А он плевал на всех миледей и милордов не любил,
Итолько с королем Георгом что ни день зубровку пил.
Ивот однажды за зубровкой говорит ему король:
«А что ж ты, тезка, неженатый - не найдешь невесты, что ль?» А Бреммель, хлопнув третью стопку, так сказал ему в ответ: «А как ты есть король английский, тебе открою свой секрет: Я, сказать тебе по правде, восемь лет уже влюблен
535
В одну прекрасную миледи по фамильи Гамильтон - У ней по плечи кудри вьются и глаза как пара звезд,
А ейный муж товарищ Нельсон есть мошенник и прохвост!»
Тут Георг, король английский, подскочил и закричал: «Ой же Жора, друг мой Жора, что же ж раньше ты молчал? Тебе я орден дам Подвязки и три мильона фунтов в год, А того прохвоста Нельсона мы выведем в расход».
Вэто время с Бонапартом началася вдруг война, И много крови потеряла в ней Британская страна;
ВТрафальгарской страшной битве синий дым столбом стоял, И был убит товарищ Нельсон, одноглазый адмирал.
Он как герой национальный был в Вестминстер привезен,
Иубивалася несчастная миледи Гамильтон, Отпевал архиепископ и весь народ кругом рыдал, А обормот товарищ Бреммель только ручки потирал.
Ивот уж к свадьбе все готово, поп звонит в колокола,
Ивот уж гости собрались вокруг накрытого стола, Только так уж получилося, что после похорон, Прямо в Темзе утопилася миледи Гамильтон.
Тут загрустил товарищ Бреммель и покинул шумный свет, И спустил он на толкучке леопардовый жилет; В отдаленное именье он удалился почем зря И умер там от воспаленья мочевого пузыря.
А король британский с горя пил зубровку за двоих,
Ичерез некоторое время получился полный псих: Его свезли в умалишенку, поместили под запор - (Хор)
Ився страна палатой общин управляется с тех пор! (3 р.)
1.Гук О. Тарзан в своем отечестве //Интервью с Валентином Тихоненко. http://www.pchela.ru/podshiv/ll/tarzan.htm
2.Славкин В. Памятник неизвестному стиляге. М.: Артист. Режиссер. Театр, 1996. С. 40.
3.Кирсанова Р. М.Стиляги // Родина. 1998. № 8. С. 72-75. Также о стилягах см.: Козлов A.C. Козел на саксе. М.: Вагриус, 1998 г., Орлова Г. Стиляги. Биография Вещи // Объять обыкновенное. Повседневность как текст поамерикански и по-русски. М.: Изд-во МГУ, 2004. С. 205-218; Рот-Ай К. Кто на пьедестале,
536
а кто в толпе? Стиляги и идея советской «молодежной культуры» в эпоху «оттепели» // Неприкосновенный
запас. 2004. № 4 (36).
4.Померанцев И. Стиляги // Урал. 1999. № 11. С. 124. Интервью с Игорем Берукштисом.
5.Там же. С.126.
6.Возможно, денди XIX века выразился бы иначе - но суть
от этого не меняется: «До сих пор вспоминаю, как искуситель Эжен Лами приглашал меня пойти на спектакль: "Пойдем, -говорил он, - дамы прелестны, наряды чудные, - пойдем в Оперу..."» («Even now I hear Eugene Lami, the tempter, calling me to splendid enclosure. "Come, says he, the ladies are beautiful and well-dressed... Come to the Opera..."») Эжен Лами (1800-1890) - французский художник и литограф, акварелист. Темы произведений Лами - придворная и светская жизнь, а также спорт. После поездок в Англию Лами, по словам А. де Мюссе, стал играть роль « поэта официального дендизма».
7.Битов А. Пушкинский дом. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1999. С. 28.
8.Гук О. Тарзан в своем отечестве. Интервью с Валентином Тихоненко. http://www.pchela.ru/podshiv/ll/tarzan.htm .
9.Макаревич В. С джазом по жизни. Интервью с Борисом Алексеевым // Независимая газета. 2003. 20 июня. С.
13.
10.Подробнее о портнихах см.: Vainshtein О. Fashioning women: dressmaker as cultural producer // Late Editions, issue 7. Para-sites. A casebook against cynical reason / Ed. George Marcus. The Univ. of Chicago Press, 2000.P.195-225.
11.Гук О. Тарзан в своем отечестве. Интервью с Валентином Тихоненко. http://www.pchela.ru/podshiv/ll/tarzan.htm .
12.Макаревич В. С джазом по жизни. Интервью с Борисом Алексеевым // Независимая газета. 2003. 20 июня.
С.13.
13.Там же.
14.Гук О. Тарзан в своем отечестве. Интервью с Валентином Тихоненко. http://www.pchela.ru/podshiv/ll/tarzan.htm
15.Подробнее о культурных нормах женской моды в СССР см.: Vainshtein О. Female Fashion, soviet style: bodies of ideology // Russia - women - culture / H.Goscilo, B.Holmgren.Indiana, USA: Indiana UP/ 1996. P. 64-94. Фрагмент этой статьи: Вайнштейн О.Б. «Полные смотрят вниз»: Идеология женской телесности в контексте российской моды // Художественный журнал. 1995. № 7.
С. 49-53.
16.Русанова О. Раздумья о красоте и вкусе // Знание. 1962.С. 133.
17.Померанцев И. Стиляги // Урал. 1999. № 11. С. 126. Интервью с Александром Шлепяновым.
18.Огонек. 1959. № 26.21 июня.
19.Такие пиджаки вошли в моду после американского фильма «Мужчина в сером фланелевом костюме», в котором снимался Грегори Пек.
537
20.Славкин В. Памятник неизвестному стиляге. М.: Артист. Режиссер. Театр, 1996. С. 75.
21.О латышских стилягах см.: Svede M. A. Twiggy and Trotsky or what the Soviet Dandy will be wearing this next Five-year plan // Dandies. Fashion and Finesse in Art and Literature / Ed. Susan Fillin-Yeh. N.Y.U.P., 2001. P. 243-270.
22.Подробнее см.: Polhemus T. Street style. Thames and Hudson, 1997. P.33-37.
23.В оригинале это звучит куда выразительнее: «You tried to get hold of money to pay for ridiculous things like Edwardian suits. They
are ridiculous in the eyes of ordinary people. They are flashy, cheap and nasty, and stamp the wearer as a particularly undesirable type» (См. подробнее: Steele-Perkins Ch., Smith R. The Teds. Dewi Lewis Publishing, 2002).
24.Подробнее о костюме «зут» см.: Alford L. The zoot suit: its history and influence // Fashion Theory. June 2004. Vol. 8, issue 2.
P.225-237.
25.Подробнее о молодежной культуре 50-х годов см.: Abrams M. The Teenage Consumer L.: 1959; Fyvel T.R. The Insecure Offenders: Rebellious Youth in the Welfare State. L.: 1961.
26.Померанцев И. Стиляги // Урал. 1999. № 11. С.124. Интервью
с Игорем Берукштисом (с. 126). Среди филологов имена Проппа и Эйхенбаума пользуются заслуженным авторитетом, труды этих ученых постоянно переиздаются.
27.Там же. Интервью с Игорем Берукштисом (с. 123).
28.Благодарю В.М. Гаспарова за текст. Эта песня бытовала в среде питерских стиляг в первой половине 1960-х годов. Автор неизвестен. Возможно, она возникла под влиянием американского фильма «Beau Brummell» (1954). К сожалению, данных о прокате этого фильма в СССР найти не удалось. Но не исключено, что легенда о Браммелле была известна в среде интеллигенции и по другим источникам, например по дореволюционному изданию книги Барбе д'Оревильи, или просто передавалась изустно. Привожу далее комментарий
к этой песне, любезно составленный С.Ю.Неклюдовым. «Песня относится к жанровой разновидности "студенческих", к тематической группе "литературных" (т.е. построенных на литературных, как правило, пародируемых, сюжетах). "Литературность" тут, впрочем, надо понимать весьма расширительно, поскольку рядом
стекстами, действительно опирающимися на литературные произведения (большинство песен Алексея Охрименко, Сергея Кристи и Владимира Шрейберга), есть тексты, фантазирующие на темы жизнеописаний известных персонажей, (например, песня о Ларошфуко. - О.В.). Жанровые истоки такого рода песен мне точно неизвестны, полагаю, они довольно старые (вспомним песен-
538
ки о блохе и о крысе в "Фаусте"). Вспоминаются студенческие песни "Коперник целый век трудился...", "Там,
где Крюков канал и Фонтанка-река..." и им подобные, заведомо существовавшие еще в XIX веке (во всяком случае, первая засвидетельствована в песеннике 1876 г.). Не исключено, что и традиция пародийного пересказывания истории или исторических анекдотов в стихах (например, "Бунт в Ватикане" А.К.Толстого) и прозе ("Голубая книга" М.Зощенко) могла подпитываться студенческим фольклором подобного рода. Непосредственным источником песенки о Бреммеле был, скорее всего, фильм А.Корда "Леди Гамильтон" (1941) с Вивьен Ли и Лоренсом Оливье, который появился на советских экранах после войны и пользовался тогда большой популярностью. Тема любви леди Гамильтон и Нельсона, в том числе ее драматический финал, там является центральной и представлена весьма впечатляюще. В песенке о Бреммеле она почти наверняка связана с этим фильмом».