Третий денди, мистер Кафф7, уронив носовой платок на балу, не может поднять его, так как тугой корсет не позволяет нагнуться. Те же корсеты мешают поужинать после танцев, и модники остаются голодными. Один из них падает в обморок на руки своей бабушке; и в довершение всех бед на обратном пути с бала карета переворачивается... Тем не менее веселая компания ждет новых приглашений: «на следующем рауте мы опять увидим этих денди»8, - жизнерадостно заключает рассказчик.
Надо сказать, что в тот период денди, разодетые по моде «бабочка», видимо, и впрямь давали повод для пародий. Нам, однако, приходится говорить об этом очень осторожно, потому что сатир и карикатур осталось гораздо больше, чем реальных документов9. Но, к счастью, кое-какие документальные свидетельства все же уцелели: к ним относятся дневники и альбомы.
445
Дендистские дневники для историков - наиболее ценный и в то же время редкий жанр. Большинство денди XIX века вели не дневники, а альбомы, в которых писали стихотворения и делали рисунки как они сами, так и все знакомые. Джордж Браммелл был владельцем такого альбома, но свои дневники он уничтожил, хотя издатели ему предлагали их опубликовать за большие деньги. Браммелл отказался, он предпочел попасть в долговую тюрьму, но не скомпрометировать своих друзей. Некоторые франты вели записи своих расходов на одежду, что теперь позволяет восстановить экономические аспекты моды10. Другие фиксировали скорее события светской жизни, анекдоты и мнения. Вот настоящий дневник денди11.
Дневник денди
«Сентябрь 1818 г., суббота. Проснулся в двенадцать, с дьявольской головной болью. На будущее: не пить регентский пунш после ужина. Зеленый чай помогает бодрствовать.
Позавтракал в час. Почитал "Морнинг Пост" - самая лучшая газета из всех: всегда много юмора, хорошие новости, приятный стиль.
Вызвал портного и мастера по корсетам - заказал короткий утренний сюртук последнего парижского фасона, с воротником "а-ля гильотина", оставляющим шею сзади открытой; пару панталон из толстого сукна с полосатой отделкой; пару камберлендских корсетов со вшитым китовым усом. Предупреждение неосторожным: последний корсет лопнул, когда я наклонился, чтобы поднять перчатку леди Б. Герцог К. был настолько вульгарен, что засмеялся и осведомился, используя морские словечки, не нужно ли мне подтянуть снасти. Шутка с бородой, позаимствованная у газетных остроумцев. Спросить: кто такой Том Браун? Не встречал его ни у Лонга, ни в Кларендоне.
Три часа. Поехал на прогулку в двуколке. Покатался по улицам Пэл-Мэл, Сент-Джеймс и Пикадилли. Вылез у Гранжа, мне сообщили, что термометр в холодном погребе показывает 80 градусов. Поразительно! Выпил три стакана пунша и один - ликера Кюрасао "фантазия принца", как его называет П.П., по-своему острослов.
От пяти до семи. Оделся для вечера. Пообедал в полвосьмого "наедине с самим собой", как говаривал старый герцог Камберлендский, - отличный обед, в лучшем стиле Лонга, а именно: черепаховый суп, на закуску - палтус, далее - котлеты по рецепту повара из Карлтон-Хаус, следующее блюдо - молодая индейка и пирог с абрикосом. Десерт: ананас и вишневая наливка.
Выпил два стакана регентского пунша со льдом и пинту мадеры. Поехал в оперу в приподнятом настроении - но забыл, что в субботу спектакль кончается до двенадцати. На будущее: в субботу обедать в семь часов.
446
Р.Дайтон. Клуб Денди. 1818 г.
Поужинал в Кларендоне с членами клуба денди - холодные закуски, -сыграл несколько раз в "курочку"12 и спокойно поехал домой спать.
Воскресенье. Позавтракал в три - катался в тильбюри13, - сделал круг по Роттен Роу, Сквиз, в Гайд-парке
донельзя раздражает проклятая пыль повсюду - умеренно пообедал с П-м14, вечером поехал в салон маркизы С-и - скучно, но благопристойно. П-м называет ее посиделки "воскресной школой". Нота бене: П-м, который интересуется табаком и табакерками, изобрел новую смесь, которую он назвал "Веллингтон и Блюхер" в честь
встречи двух героев после битвы при Ватерлоо. - Прекрасный Союз - отличная смесь - на нее никак нельзя чихать»15.
Стоит сравнить этот занятный текст с аналогичными, но не подлинными дневниками XVIII века. В прессе того времени нередко появлялись сатирические тексты, посвященные макарони и богатым «фешенебельным» дамам. Один из самых любопытных жанров, процветавших в этой иронической рубрике английских газет, - мнимые дневники, призванные развенчать нравы и излюбленные привычки «авторов». Вот типичный текст в этом духе, напечатанный в «Зрителе» в 1712 году. Это якобы выдержки из дневника одной леди.
«Среда. С восьми до десяти: выпила две чашки шоколада в постели и потом опять уснула.
447
Сдесяти до одиннадцати: Съела кусок хлеба с маслом и выпила чашку китайского чая, прочитала "Зритель".
Содиннадцати до часу: за туалетом, меряла новый парик. Приказала, чтобы Вени16 причесали и помыли. Заметки: мне больше всего идет синий цвет.
Счасу до половины третьего: Поехала в "Чейндж". Купила недорого пару вееров.
До четырех. Обед. Заметки: Мистер Фрот прошел мимо в новом костюме...
С четырех до шести. Оделась, поехала нанести визит почтенной леди Блайт и ее сестре, мне сообщили, что они сегодня уехали за город.
Четверг. Послала Франка узнать, как чувствует себя леди Хектик после того, как ее обезьянка выпрыгнула в окно.
Выглядела бледно. Фонтанж уверяет меня, что мое зеркало грешит против истины.
От четырех до одиннадцати. Сидела в компании. Мнение мистера Фрота о Мильтоне. Его описание бесчинств золотой молодежи17. Его фантазия о подушке для булавок. Картинка на крышке его табакерки. Старшая леди Фэдл обещает мне свою парикмахершу18, чтобы она меня подстригла»19.
Первая мысль, которая возникает по прочтению этих двух дневников: их удивительное сходство. Несмотря на то что один отрывок -выдержка из реального дневника, а другой - из придуманного, они мало чем отличаются. Тот же прихотливо-ленивый ритм дня, заботы о себе и светская жизнь. Первый, пожалуй, более насыщен конкретными деталями, но и во втором тоже фигурируют и вполне живо выписанный мистер Фрот с его фантазиями и мнениями, и выпрыгнувшая из окна обезьянка леди Хектик... Хотя разница во времени действия составляет примерно столетие, оба текста объединяет общая атмосфера праздной богемной аристократической жизни. Ироническая интонация отрывка дамского дневника с лихвой окупается непреднамеренным юмором дендистского текста: эпизод, когда у незадачливого франта лопается корсет и он становится жертвой насмешек герцога К., говорит сам за себя. Но самое любопытное, что в обоих текстах явно смазываются тендерные особенности авторов, то есть трудно различить пол пишущего20. Отчасти это объясняется исходной задачей сатирического журнала XVIII века: фельетонисты старались изо всех сил продемонстрировать, что модные манеры делают мужчин похожими на женщин.
Такова была самая распространенная стратегия критики «фешенебельных» нравов, и особенно доставалось по этой части бедным макарони21, которым ставили в упрек решительно все - и яркие тона в костюме, и любовь к безделушкам, и произношение на французский манер. За этими ироническими инвективами скрывались прозрачные намеки на гомосексуальные наклонности многих макарони.
448
Обе эпохи, о которых идет речь, - вторая половина десятых годов XIX века и мода макарони XVIII века - периоды расцвета декоративного вкуса, что дает повод для сатирических упреков, которые строятся практически одинаково по тону и логике, не меняясь на протяжении веков.
В том же 1818 году, когда появилась карикатура Роберта Крукшенка, был опубликован (уже посмертно) последний роман Джейн Остен «Доводы рассудка».
Иронические портреты франтов - в принципе не редкость в произведениях Остен, но здесь она выводит на сцену пожилого щеголя баронета сэра Уолтера и, как нам кажется, переходит тонкую грань между своей фирменной иронией и прямой сатирой. «Тщеславие составляло главную черту в натуре сэра Уолтера. Тщеславился он своими качествами и положением. В молодости он был до чрезвычайности хорош собой; и в пятьдесят четыре года черты его еще сохраняли привлекательность. Редко какая красавица так печется о своей свежести, как заботится о ней сэр Уолтер; и едва ли камердинер новоиспеченного лорда может более восхищаться своим положением в обществе. Выше дара красоты ставил сэр Уолтер единственно благословение баронетства; счастливо сочетая оба эти преимущества, он и был постоянным предметом собственного искреннего поклонения»22.
Сэр Уолтер явно не пользуется симпатией автора, и Джейн Остен прибегает к традиционной моралистической инвективе против модников - упреку в тщеславии, да еще по двойному поводу: из-за внешности и баронетства. Эти качества для нее демонстрируют типичную черту щеголя - нарциссизм.
Художник Ч.Брок, иллюстрировавший роман «Доводы рассудка», нарисовал сэра Уолтера в момент прихорашивания перед зеркалом. Это действительно ключевой момент в дендистском туалете, и, разумеется, сэр Уолтер посвящал немало времени самосозерцанию. В дальнейшем по сюжету ему, увы, пришлось несколько сократить привычные ритуалы, так как из-за недостатка средств семья вынуждена сдать фамильное имение в аренду. Новый съемщик адмирал Крофт обнаруживает огромные зеркала и предпринимает свои меры: «Сам-то я почти ничего не предпринимал, разве что вот приказал вынести из своей гардеробной огромные зеркала вашего
батюшки. Превосходнейший человек ваш батюшка, и, должен заметить, истинный джентльмен. Однако, осмелюсь доложить, мистер Эллиот, надо полагать, редкостный для своих лет франт. Эдакая пропасть зеркал! Господи! Просто спасения не было от собственной персоны! Так что уж я прибегнул к помощи Софи, и мы живо их переселили; и я преудобно устроился с единственным зеркальцем для бритья»23...
Более наглядно разницу в менталитете между денди и морским адмиралом, наверное, трудно представить. Большие гардеробные зеркала и маленькое зеркальце для бритья могут послужить наглядными эмблемами двух характеров. Интересен повод для бес-
449
покойства у адмирала: «Просто спасения не было от собственной персоны!» - говорит он. Для денди же, наоборот, жизнь без зеркал непредставима и даже при отсутствии реальных зеркал их роль исполняют взгляды окружающих. Естественный нарциссизм денди не позволяет ему довольствоваться зеркалами, дающими частичный обзор, ему обязательно нужно отражение в полный рост как условие сохранения целостного визуального образа. Маленькие зеркала требуются денди только на определенном этапе туалета для тщательной проработки деталей - так, Браммелл использовал зеркальце на манер зубоврачебного для косметических процедур.
Сатирический взгляд, как правило, содержит обобщение, благодаря которому любая индивидуальность превращается в тип. Особенно легко эта метаморфоза происходит, когда включается оптика остранения - взгляд иностранца, путешественника, чужака. Французский писатель-романтик Франсуа Рене Шатобриан получил назначение послом в Лондон в 1822 году и оставил в своих мемуарах весьма нелицеприятный портрет тогдашних английских денди.
«Денди (курсив Шатобриана. - О.В.) должен держаться победительно, непринужденно и дерзко; должен тщательно следить за своим туалетом, носить усы или бородку, подстриженную ровным полукругом, словно "мельничный жернов"24 королевы Елизаветы или сверкающий солнечный шар; щеголяя гордым и независимым нравом, он не снимает шляпы, разваливается на диванах, протягивает длинные ноги чуть ли не в лицо дамам, которые обступают его, обмирая от восхищения; если ему случается ехать верхом, он не расстается с тростью, которую держит прямо, как свечку, и не обращает малейшего внимания на коня, очутившегося под ним как бы по недоразумению. Ему необходимо пребывать в совершенном здравии и иметь пять или шесть упоительных привязанностей. Иные денди-радикалы, опережающие свое время, курят трубку»25.
При всей меткости изображенных деталей «типология» Шатобриана, разумеется, представляет из себя сатиру26. Дендизм в двадцатые годы воспринимался французами как чисто английское явление, и во взгляде Шатобриана чувствуется традиционная насмешливая недоброжелательность (следы сходного предубеждения отчетливо ощутимы в тексте Барбе д'Оревильи о Браммелле и в трактате об элегантности Бальзака). Тем не менее в его описании можно различить противопоставление двух реально существовавших британских типов денди - «красавцев» (Beaux) и «спортсменов» (Bucks), которые к 1822 году уже эволюционировали в карикатурные образы «байронического сердца» и дерзкого оптимиста-радикала.
1.Имеется в виду «мех» как элемент герба наряду с металлами и цветами. Два традиционных королевских «меха» в структуре герба - горностай и беличий.
450
2.Curtius E.R. European Literature and the Latin Middle Ages. L.: Routledge and Kegan Paul, 1979. P. 539.
3.Подробнее см. раздел «Историческая ароматика» в нашей книге.
4.The Dandies ball, or High life in the city. L.: Jonh Marshall, 1819. Издание 1819 года, с которым можно ознакомиться в Британской библиотеке, является библиографической редкостью. На аукционе Блумсбери в 2004 году эта книга была приобретена за 400 английских фунтов.
5.«Мистер Пиллблистер и его сестра Бетси решили устроить бал. Они зовут к себе в гости веселых денди поужинать и потанцевать. Мистер Падум в восторге, что и его пригласили на улицу Большая Ромашка. Он начал осматривать свой костюм, рубашка не слишком чистая - не годится для выхода. Он постирал ее - сделал все, что мог. А вот корсет от портного, для мистера Макнейлора. Ах, Джеффри, затяни его потуже! Я буду держаться за ножку стола, чтобы дело шло быстрее. Зато на балу я всех превзойду» (The Dandies ball, or High life in the city. L.:
Jonh Marshall, 1819).
6.The Dandies ball, or High life in the city. L.: Jonh Marshall, 1819.
7.Говорящая фамилия: cuff - манжет.
8.Ibid.
9.Аналогичная история - со стилягами советского времени, о которых мы сейчас имеем представление скорее по карикатурам из журнала «Крокодил».
10.Об этом см. интереснейшее исследование Даниэля Роша (Roche D. La culture des apparences. Une histoire du vêtement XVII-XVIII siècle. P.: Fayard, 1989).
11.Дневник в свое время был выложен на сайте Кристин Хьюз: http://members.aol.com/London20/
Сейчас формат сайта изменен и данный текст снят.
12.В оригинале - Chicken Hazard: азартная игра с очень низкими ставками.
13.Тильбюри - легкий открытый двухколесный экипаж.
14.Вероятно, имеется в виду лорд Питершем.
15.Игра слов: «not to be sneezed at» - 1) чихать - не замечать; 2) чихать от табака.
16.Вени (Veny) - очевидно, имя маленькой собачки или обезьянки: это были любимые домашние питомцы в аристократических домах.
17.В оригинале «Mohocks» - так называли в начале XVIII века молодых аристократов, устраивавших