Д.Гиллрэй. Три чудака. 1791 г. Слева направо - Генри, граф Барримор (Hellgate), Ричард, граф Барримор (Newgate), Август Барримор (Cripplegate)
юся на крыше гостиницы. В его собрании числились даже деревянные гномики, которых в Англии нередко ставят у входа в паб.
Хук обожал проводить время в гостях. Однажды они с приятелем так засиделись, что утомленный хозяин не выдержал и пошел спать, а наутро спросил у слуги, в котором часу ушли гости. Но в ответ услышал: «Ушли, сэр? Они только что потребовали кофе!»
Розыгрыши Теодора Хука вошли в историю английского юмора, причем он периодически выступал в своей коронной роли светского гостя. Как-то раз Хук шел по улице вместе со своим приятелем Дэниэлом Терри, актером. Они проходили мимо шикарного особняка, куда как раз съезжались на обед гости. Это зрелище привлекло внимание, и Хук тут же заключил пари с Терри, что он явится в этот дом, как будто бы его тоже пригласили, и пробудет там ровно 5 часов. Если Терри, придя вечером, застанет его там, то Хук выиграл пари. Далее Хук спокойно вошел в особняк наряду с другими гостями; он назвался слугам вымышленным именем, и его провели в столовую, где он извинился за опоздание и сразу приступил к супу. Одновременно он увеселял собеседников шутками, так что с того конца, где он сидел, то и дело раздавались взрывы хохота. Наконец хозяин, долго не понимавший, в чем дело, оправился от изумления и, воспользовавшись паузой в разговоре, осторожно осведомился, как зовут гостя. Он предварительно извинился за свой бесцеремонный вопрос, сославшись на небрежность слуг, якобы перепутавших имя гостя. «Не стоит извинений, ради бога, - любезно ответил Хук, - мое имя - Смит, и, как Вы верно заметили, слуги вечно допускают самые нелепые промахи. Вот, к примеру... » И тут Хук пустился рассказывать смешные истории об ошибках слуг. Хозяину опять пришлось выждать, прежде чем он смог сказать, что не ждал к обеду джентльмена по фамилии Смит. В ответ на это означенный джентльмен изобразил страшное смущение и спросил, разве он не находится в гостях у мистера Томпсона, куда он был приглашен к четырем часам, хотя, правда, опоздал и пришел к пяти... Хозяин ответил, что это ошибка, поскольку он находится в доме Джоунза22. Тут Теодор Хук совсем расстроился: «Что же Вы, в таком случае, должны обо мне думать, я немедленно
256
уйду, это непростительно, ведь я мало того что опоздал, но еще и перепутал адрес и вдобавок заказал свой экипаж сюда только к десяти вечера!» Но гостеприимный хозяин теперь, когда все выяснилось, не согласился так просто отпустить веселого гостя и возразил: «Вы все равно уже опоздали на тот обед, куда были приглашены к четырем часам. Оставайтесь у нас!» И несмотря на риторические протесты Теодора Хука, его таки уговорили остаться. В итоге Хук развлекал все общество до девяти часов, пока наконец не пришел его приятель Дэниэл Терри, с которым он заключил пари. Тогда он встал и продекламировал тут же сочиненный стишок:
I am very much pleased with your fare,
Your cellar is as prime as your cook;
My friend Mr. Terry, the player,
And I am Mr. Theodore Hook.
Я очень доволен Вашим столом, Вкусным обедом, отменным вином.
Познакомьтесь: актер мистер Терри, мой друг, И к Вашим услугам - мистер Теодор Хук.
Таким образом Теодор Хук «снял маску», и все присутствующие, и в первую очередь гостеприимный хозяин, поняли, что стали жертвой розыгрыша. Эту ситуацию можно, конечно, расценить как нарушение всех правил со стороны гостя-самозванца: он проникает в дом под чужим именем, ест-пьет, тянет время и, добившись хитростью разрешения остаться, в благодарность выставляет на всеобщее осмеяние хозяина, то есть ведет себя как настоящий
трикстер. С другой стороны, если посмотреть внимательно, Теодор Хук, хотя и в травестийном варианте, неплохо исполнил роль гостя - он честно развлекал компанию за столом, вокруг него все смеялись, а в заключение он воздал хвалу хозяйскому угощению, похвалил повара и вино. Его эффектный розыгрыш удался благодаря его риторическому искусству, и, надо думать, никто, включая хозяина, в итоге особо не обиделся, поскольку все англичане знают, что розыгрыш, и особенно розыгрыш на пари, - дело святое и на спор и не такие вещи проделывают.
Рассказанная история - мелкая и вполне безобидная «практическая шутка». Теодор Хук умел устраивать гораздо более масштабные (и порой весьма жестокие) проделки. В анналы жанра вошел его классический розыгрыш «Вернер-стрит».
Розыгрыш «Бернер-стрит»
Некая пожилая дама по имени миссис Тоттенхем имела несчастье вызвать неудовольствие мистера Теодора Хука, и он решил ее
257
проучить. Теодор Хук и два помощника, леди и джентльмен, разослали 4000 (!) писем, содержащих приглашение разным лицам под тем или иным предлогом явиться в определенный час по адресу Бернер-стрит, дом 54, и обратиться к миссис Тоттенхем. Далее приводим хронику событий этого знаменательного дня.
Едва занялся рассвет, как вся округа огласилась криками «Чистим трубы!» - в 5 утра под окнами дома № 54 собралась целая толпа трубочистов. Под шум перебранки трубочистов с разъяренной служанкой на улице появились тяжелые подводы с углем. Они заблокировали проезд, мешая друг другу - ведь все направлялись к одному и тому же дому № 54; угольщики разразились отборными проклятиями. Сквозь образовавшийся затор с трудом пробирались кондитеры в белых фартуках, они аккуратно несли огромные свадебные торты, за ними следовали портные, сапожники, обойщики, ломовые извозчики с бочонками пива. Только-только разъехались громоздкие подводы с углем, как на Бернер-стрит появилась дюжина парадно украшенных экипажей для свадебной процессии, причем все возницы интересовались: «Где же счастливые молодожены?» За ними последовал целый отряд хирургов, вооруженных скальпелями и инструментами для ампутации конечностей; далее на улицу вступили адвокаты, призванные для оформления наследства; священники, собирающиеся совершать богослужение, и, наконец, живописцы, которым некто заказал множество портретов. В полдень к дому подтянулись 40 торговцев рыбой, они несли треску и крабов, а затем сквозь галдящую толпу стали мужественно пробиваться мясники -им было заказано 40 бараньих ног. Когда всеобщее смятение и ажиотаж достигли невообразимого масштаба, а бедная миссис Тоттенхем пребывала на грани безумия, к дому подъехал лорд-мэр собственной персоной, в роскошной карете, на запятках которой красовались лакеи в шелковых чулках, шляпах с плюмажем и в париках.
Однако Хук для своей затеи планировал привлечь и других, более высокопоставленных лиц. Вслед за лордмэром пожаловал президент Английского банка23: он прибыл, поскольку получил письмо, в котором говорилось, что только лично ему при условии строжайшей секретности миссис Тоттенхем раскроет тайную схему мошеннических подлогов, придуманную младшими клерками с улицы Треднидл24. Аналогичным письмом был вызван президент Ост-Индской компании25; наконец, на Бернер-стрит явилась особа из королевской семьи - герцог Глостерский. Ему сообщили, что умирающая старушка, бывшая фрейлина матери Его Королевского Высочества, желает перед кончиной конфиденциально поведать ему важную семейную тайну.
Суммарный ущерб от розыгрыша на Бернер-стрит был настолько велик, что было возбуждено специальное расследование. Наибольшие убытки понесли торговцы, честно исполнявшие ложные заказы. Однако заговорщики действовали столь аккуратно, что на след
258
так и не напали, хотя все подозревали, что автором такого сценария мог быть только Теодор Хук. Однако на время разбирательства Хук предусмотрительно уехал из Англии. Много позже он признался в своем авторстве на страницах романа «Гилберт Герни». Он оценил свой розыгрыш без ложной скромности: «По оригинальности замысла и исполнения это было совершенством»26.
Вся эта гротескная эскапада, как легко заметить, во многом строится по законам литературного произведения: мы имеем дело с городской легендой - это розыгрыш, который уже прошел стадию текстуализации. Отсюда идет повторение чисел - 4000 писем, 40 торговцев рыбой, 40 бараньих ног. Злосчастная Бернер-стрит выступает как топос всемирного столпотворения, сценическая площадка для вселенского карнавала, когда весь мир переворачивается вверх тормашками, а в эпицентре - дом номер № 54. Сценарий появления непрошеных гостей имеет свою подспудную логику - шествие открывают трубочисты, мифологическая роль которых - посланники преисподней, первые нарушители замкнутых границ дома27. За ними следуют подводы с углем, звучит брань - для жертвы начинается символический «ад».
Жертва розыгрыша, как Гаргантюа или английский фольклорный персонаж Робин-Бобин, поглощает тонны провизии и пьет пиво бочонками. Она наделяется гротескным карнавальным телом, для лечения которого требуется «целый отряд хирургов».
Миссис Тоттенхем волей шутников превращается в гиперболического потребителя услуг на все случаи жизни: от свадьбы до оформления наследства, предсмертной исповеди и кончины - в сценарии представлены все основные жизненные циклы. Ее обслуживают адвокаты, священники, врачи; она общается с представителями власти, банкирами и членами королевской семьи. Участие высокопоставленных лиц, разумеется, придает дополнительную значимость розыгрышу. Фактически пожилой даме насильно предлагается множество социальных ролей - от
заказчика портретов или пациента хирурга до королевской фрейлины, и она вынуждена каждый раз отрекаться от очередного навязанного амплуа.
Общим знаменателем для всех этих разнообразных ролей является роль негостеприимной хозяйки, в дом которой стучатся гости, а она их прогоняет (хотя по древним законам даже незваного гостя надо по-доброму встретить). Негостеприимство в мифах обычно наказывается несчастьями космического масштаба28, и происходящее вокруг дома № 54 на Бернер-стрит претендует на мировую катастрофу. Рискнем предположить, что поводом для столь грандиозного возмездия был отказ в гостеприимстве по отношению к Теодору Хуку, - тогда ответная акция строится по симметричной логике.
Но не слишком ли тяжелая артиллерия в таком случае направлена против старушки? Что было с ней потом? Ответы на эти вопросы нам неизвестны, но ясно одно: она вошла в историю благодаря тому, что
259
на нее обратил внимание остроумец. Жестокое обращение с жертвой здесь парадоксальным образом возвышает ее, делает ее участником Игры. Описанный случай, конечно, не совсем типичен в силу своих эпических масштабов, поскольку классический розыгрыш предполагает некое исходное равенство участников, их включенность в одну - достаточно узкую - компанию или социальную группу. Весьма существенно для понимания «правил» розыгрыша, что жертва не имеет права обижаться, иначе она принижает себя, не поддерживая игру, т.е. отказывается от презумпции исходного равенства игроков. Идеальный ответ жертвы - или ответный розыгрыш, или джентльменская невозмутимость. Собственно, настоящий розыгрыш и является тестом на способность адекватно реагировать, поэтому демонстрировать обиду равносильно поражению в игре. Поэтому после розыгрышей не бывает дуэлей (если речь идет о джентльменах) и обманутые предпочитают «верить» в обман, в чем мы убедимся сейчас на примере с «размягченной» черепахой.
В «Автобиографии» прославленного философа лорда Бертрана Расселла приводится эпизод, когда его бабушка «гостила в Нэуортском замке одновременно с Берн-Джонсом29, чей кисет напоминал по форме черепаху. А в замке жила и настоящая черепаха, и в один прекрасный день она забрела в библиотеку. Это навело молодое поколение на мысль подшутить над старшими. Кисет Берн-Джонса был водворен в гостиной рядом с камином, куда после обеда перешли дамы, которые стали возмущаться тем, что от черепахи теперь нет покоя и в гостиной. Одна из них подняла кисет с пола и тут же закричала, что черепаха «размягчилась»! Лорд Карлайль тотчас принес из библиотеки соответствующий том энциклопедии и сделал вид, будто зачитывает то место, где говорится, что от сильного жара с черепахами такое случается. Бабушка проявила живейший интерес к этому естественноисторическому явлению и при случае охотно его вспоминала; а много лет спустя в пылу спора по поводу гомруля леди Карлайль, по столь ей свойственной сердечной доброте, выложила матери всю правду о тогдашнем розыгрыше. Но бабушка отрезала: «Можешь думать обо мне что угодно, но я не дура и не верю тебе!»30.
Наиболее благоприятная среда для розыгрышей - сообщество свободных людей со средствами, обладающих досугом и чувством юмора. Сказанное не означает, что розыгрыши невозможны среди бедняков или талантливых авантюристов (вспомним бессмертного Остапа Бендера или неистощимого на выдумки Ходжу Насреддина!), но здесь речь идет об особом типе шуток, понимаемых как чистое искусство, театрализованная забава без всякого материального интереса. Розыгрыш достигает жанровой чистоты в замкнутом социуме, живущем по своим строго определенным правилам. Это ритуал, позволяющий нарушать ритуалы, или, по сути, приемлемый для большинства способ дать выход социальной агрессии в безопасной форме. Из сходных приемов можно назвать грубость в светском об-
260
ществе, намеренные скандалы, различные формы эпатажа, в том числе через альтернативную одежду. В ХХ веке подобные приемы были канонизированы художниками и поэтами, устраивавшими перформансы и акции с целью привлечь к себе внимание.
В Англии розыгрыши особенно процветали, поскольку подкреплялись национальной традицией юмора - вспомним знаменитый британский черный юмор, лимерики, современные комические фильмы типа «Летающий цирк Монти Пайтона» (Monty Python's flying Circus), всегдашние карикатуры на политиков31. Сильные позиции юмора в британской культуре, вероятно, - уравновешивающая реакция на господство «здравого смысла», «common sense». (Сходным образом в современной английской моде извечный консервативно-добротный «твидовый» стиль естественно дополняется сильным влиянием авангарда в дизайне одежды - вспомним вещи Джона Гальяно и Александра Маккуина.)
Культура розыгрышей и «практических шуток» продолжалась в Англии и на протяжении ХХ века. Замечательный пример этой неувядаемой традиции - поведение героев английского писателя Пелэма Вудхауса. Молодой балбес-аристократ Бертрам Вустер собирается отомстить своему приятелю Тяпе Глоссопу за один розыгрыш: «Тяпа, позабыв о долгих годах дружбы, в течение которых он ел мои хлеб-соль, однажды вечером в "Трутне" заключил со мной пари, что я не смогу перебраться на другую сторону бассейна по кольцам, свисавшим с потолка, а затем поступил как настоящий предатель, зацепив последнее кольцо за крюк в стене и тем самым вынудив меня прыгнуть в воду и испортить один из самых удачно сшитых фраков во всей метрополии»32.
Сразу обратим внимание, что здесь присутствуют ключевые мотивы розыгрыша - «забвение» дружбы и гостеприимства, пари и коварная «подстава». После плавания в бассейне в своем лучшем фраке Бертрам, разумеется, ставит перед собой задачу отомстить Тяпе при первом же удобном случае. Для встречи с Тяпой он готовит водяной пистолет - чтобы тот тоже испытал прелести мокрого костюма- и главное «спецоружие» - светящегося кролика: «О светящемся Кролике я слышал лестные отзывы со всех сторон. Его надо завести и подкинуть ночью в чью-нибудь спальню, где он будет прыгать и светиться в темноте, издавая странные звуки. Надеюсь, Тяпа будет долго заикаться»33.