Монография по гармонизации

Следует признать, что персональные данные выступают в каче- стве своеобразного средства индивидуализации физического лица в разноотраслевых правоотношениях: при заключении трудового договора, при совершении гражданско-правовых сделок, при заклю- чении и расторжении брака и т.п. В связи с этим особо возрастает степень актуальности охраны и защиты неприкосновенности частной жизни гражданина, поскольку, например, гражданско-правовые нормы предусматривают соответствующие способы и механизм защиты нематериальных благ, однако, это не характерно для большинства иных отраслей права и законодательства.

Признавая высокую степень значимости охраны и защиты персональных данных гражданина во всех сферах осуществления им своих прав и исполнения обязанностей, считаем необходимым прежде всего обратиться к гражданско-правовым и семейноправовым вопросам охраны и защиты персональных данных, что обусловлено частноправовым характером соответствующих правоотношений, взаимосвязью и взаимообусловленностью гражданских и семейных прав и обязанностей физических лиц.

Каждый из нас, как правило, имеет определенный семейноправовой статус, что, в свою очередь, накладывает отпечаток на процесс осуществления иных прав и обязанностей. Например, государственные служащие должны представлять декларации о доходах членов своей семьи, а также о принадлежащих им объектах недвижимости. Для получения налогового вычета по месту работы необходимо представить справку из учебного заведения, в котором обучается ребенок, или выписку из медицинской карты, свидетельствующую о назначении врачом соответствующего дорогостоящего лекарства.

Согласимся, в современный период условия и формы применения различных информационных технологий практически исклю- чили неприкосновенность частной жизни. Большинство граждан самостоятельно, например, в социальных сетях размещают соответствующую информацию, пусть и в не полном объеме, но достаточ- ную для того, чтобы посредством систематизации отдельных данных идентифицировать конкретное лицо. Размещаемая при этом информация приватного содержания изначально даже не расценивается гражданином в качестве таковой, и лишь после ее распространения и публичного обсуждения подробностей личной жизни встает проблема неприкосновенности частных интересов.

Не секрет, что существенно расширились возможности сбора информации частного содержания и злоупотребления ею. В отли- чие от традиционных компьютерные и иные аналогичные системы

Исходя из цели Закона о персональных данных (напомним — обеспечение права гражданина на неприкосновенность его жизни, личную и семейную тайну), обратимся к содержанию соответствующего права с позиции соотношения гражданско-правовых и се- мейно-правовых аспектов.

Согласно ст. 8 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод

«1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни (выделено мною — И.О.), его жилища, его корреспонденции.

2.Не допускается вмешательство со стороны публичных властей

âосуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократи- ческом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благополучия страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».

Заметим, что Конституция РФ по-иному определяет соответствующее право своих граждан. Согласно ст.23 Конституции: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (выделено мною — И.О.)…».

Сопоставление обозначенных положений позволяет сделать вывод не о только о различии используемой терминологии («неприкосновенность частной жизни», «личная и семейная тайна», «уважение личной и семейной жизни»), но и о концептуально разном толковании названных прав граждан.

В практике Европейского суда по правам человека частная жизнь воспринимается как общее понятие, не предоставляющее возможности для исчерпывающего определения. Элементами частной жизни, подлежащими правовой защите в рамках ст.8 Конвенции, признаются половая принадлежность, имя, сексуальная ориентация и сексуальная жизнь. Данная статья также защищает право на самоидентификацию и личное развитие, право устанавливать и развивать отношения с другими людьми и внешним миром.

Понятие семейной жизни также трактуется Европейским судом достаточно широко. Прежде всего оно включает отношения в браке и отношения, существующие de facto. Последние могут быть признаны семейными в зависимости от нескольких факторов: живет ли пара вместе; как долго длятся отношения в паре; относятся ли партнеры друг к другу как супруги, например, в случае рождения у них общего ребенка. Кроме того, термин «семейная жизнь» распространяется на отношения между родителями и детьми, на отношения бабушек, дедушек, внуков и других родственников.

Следует отметить важное обстоятельство: перечень составляющих частной и семейной жизни не является исчерпывающим; он лишь указывает на те правовые аспекты личной и семейной жизни, которые уже были предметом рассмотрения названного суда, и каждая новая жалоба может изменить или дополнить этот перечень.

Закрепленное в Конституции РФ право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну определяется авторами одного из комментариев следующим образом: «… это предоставленная человеку и гарантированная государством возможность контролировать информацию о самом себе; препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера».1

Кроме этого, «право на неприкосновенность частной жизни, на личную и семейную тайну как юридическая категория состоит из ряда правомочий, обеспечивающих гражданину возможность находиться вне службы, вне производственной обстановки, вне общественного окружения в состоянии известной независимости от государства и общества, а также юридических гарантий невмешательства в реализацию этого права».2

На наш взгляд, право на личную и семейную тайну может быть обеспечено только посредством государственной охраны права на уважение личной и семейной жизни. Обращает на себя внимание и различное определение субъектного состава отношений, охватываемых понятием семейной жизни. В отличие от Конвенции российское законодательство, регулирующее отношения между членами семьи, распространяется на родственников, супругов, их детей. Легальное определение семьи отсутствует. Существующие в науке семейного право определения семьи мало чем отличаются друг от друга, поскольку большинство ученых все-таки пока исходит из того, что основанием возникновения семейных правоотношений в полной мере не могут быть так называемые фактические брачные отношения.

Согласно ст.150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна относятся к числу иных нематериальных благ, подлежащих гражданско-правовой защите.

Помимо изменения правового режима защиты чести, достоинства и деловой репутации (напомним, теперь соответствующие правила могут быть применены при распространении любых, не соответствующих действительности сведений о гражданине), в ныне

1Комментарий к Конституции Российской Федерации. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения. http:// sergei-nasonov. narod, ru

2Òàì æå.

жизни, как минимум, двух человек — супругов. Однако обладателями семейной тайны могут родители и дети, иные родственники и члены семьи.

Таким образом, семейная тайна ограничена признаком субъектного состава. Соответственно, все члены семьи должны хранить эту тайну и предпринимать зависящие от них меры по обеспечению режима ее конфиденциальности.

Заметим, что в Конституции РФ указывается — каждый имеет право на семейную тайну (выделено мною — О.И.). Значит ли это, что, например, при расторжении брака каждый из бывших теперь уже супругов имеет право требовать сохранения режима семейной тайны и, с другой стороны, сам обязан его сохранять?

Учитывая, что семейные правоотношения могут изменяться и прекращаться, прежде всего, в связи с изменением их субъектного состава, возникают закономерные вопросы — до какого момента информация имеет характер (статус) семейной тайны либо, наоборот, с какого момента личная тайна гражданина становится семейной.

Достаточно сложным представляется установить грань между личной и семейной тайной граждан, какие сведения затрагивают интересы только одного из членов семьи, а какие — интересы семьи в целом или же интересы нескольких членов семьи? И самое главное — какие меры ответственности могут быть применимы к бывшему супругу?

На первый взгляд, можно применить положения ст. 152.2 ГК РФ, но ведь информация-то была получена не в нарушение закона, наоборот, на вполне законных основаниях…

Приведем некоторые примеры, которые подтверждают актуальность постановки вопроса о необходимости защиты личной и семейной тайны соответственно как самостоятельного объекта семейных прав граждан.

1. Согласно п. 2 ст. 52 СК РФ требование лица, записанного отцом ребенка на основании п.1 ст.51 СК РФ об оспаривании отцовства не может быть удовлетворено, если в момент записи этому лицу было известно, что оно фактически не является отцом ребенка.

Таким образом, бывший муж, не являющийся отцом ребенка, не может оспорить отцовство, но он может раскрыть эту тайну при

расторжении брака.

2. Один из супругов может являться носителем ВИЧ-инфекцию, болеть СПИДом, страдать бесплодием и т.п. Очевидно, это будет семейной тайной, потому как в период брака репродуктивная функция семьи оценивается обществом применительно к обоим

супругам. Однако заболевание одного из супругов приобретает характер исключительно личной его тайны, в связи с чем возникает проблема защиты соответствующей информации от разглашения бывшим супругом.

Нельзя не отметить, что действующее семейное законодательство предусматривает определенные гарантии обеспечения личной и семейной тайны.

Безусловно, это режим тайны усыновления. Согласно ст.139 СК РФ все лица, осведомленные об усыновлении, должны сохранять тайну усыновления ребенка. Но это тайна может быть разглашена по воле усыновителей (п.2 ст.139 СК РФ). Если в последующем брак между усыновителями будет расторгнут, и один из бывших супругов раскроет названную тайну, можно ли говорить о нарушении им семейной тайны? Чьи интересы в такой ситуации будут нарушены, семьи, другого усыновителя, усыновленного ребенка?

Интересна также ситуация, если усыновителем выступал один из супругов, другой супруг также обязан сохранять тайну усыновления. В этом случае тайна усыновления будет семейной тайной или личной супруга-усыновителя? Согласно п.2 ст.133 СК РФ усыновление может быть произведено и при отсутствии согласия другого супруга, если супруги прекратили семейные отношения, не проживают совместно более года и место жительства другого супруга неизвестно. Но ведь брак при этом не прекращен, в связи с чем тайна усыновления внешне обладает признаками семейной тайны.

Другой пример. В соответствии со ст.15 СК РФ лица, вступающие в брак, могут пройти медицинское обследование, а также консультирование по медико-генетическим вопросам и вопросам планирования семьи. Результаты обследования составляют врачебную тайну и могут быть сообщены другому лицу только с согласия того, кто прошел обследование. Таким образом, охраняется информация, ставшая личной тайной одного из лиц, вступающих в брак.

Однако п. 3 ст. 15 СК РФ фактически предусматривает обязанность одного из лиц, вступающих в брак, сообщить другому о наличии у него венерического заболевания или ВИЧ-инфекции. Если же факт наличия названных заболеваний будет скрыт, в последующем брак может быть признан судом недействительным по иску пострадавшего супруга.

Предположим, что, узнав о наличии у невесты генетического заболевания, исключающего возможность рождения детей, жених откажется от заключения брака. Значит ли это, что он обязан хранить личную тайну «несостоявшейся супруги»? Нет, поскольку в законе такая обязанность не предусмотрена.

Необходимо отметить, что это далеко не единственный пример отсутствия правовых гарантий обеспечения права на личную и семейную тайну как персональных данных гражданина.

Âчастности, совершенно не обеспечен режим сохранения тайны происхождения ребенка при применении вспомогательных репродуктивных технологий. Вполне возможно, что в договоре о суррогатном материнстве либо о применении процедуры ЭКО или ИКСИ будет содержаться соответствующее условие, но в статьях СК РФ нет даже и упоминания по аналогии с тайной усыновления.

Âсвязи с этим целесообразно установить режим тайны происхождения ребенка при применении ВРТ.

Далее, обратимся к процедуре государственной регистрации актов гражданского состояния. В соответствии со ст.12 ФЗ «Об актах гражданского состояния» сведения, ставшие известными сотруднику загса в связи с государственной регистрацией АГС, в том числе персональные данные (выделено мною — О.И.), являются информацией, доступ к которой ограничен в соответствии с федеральными законами, и разглашению не подлежат.

Однако, для физических лиц и иных участников таких отношений, соответствующая обязанность не установлена. Приведем пример — ст. 14 ФЗ «Об актах гражданского состояния» в качестве основания для государственной регистрации рождения предусматривает заявление лица, присутствовавшего при родах вне медицинской организации и без оказания медицинской помощи.

Таким образом, совершенно посторонний человек может стать обладателем информации об обстоятельствах рождения ребенка, но хранить эту тайну он не обязан.

Âпоследнее время актуальным является вопрос применения медиации при урегулировании споров, возникающих из семейных правоотношений. Статья 5 специального закона о медиации предусматривает, что медиатор не вправе разглашать информацию, отно-

сящуюся к процедуре медиации и ставшую ему известной при ее проведении, без согласия сторон (выделено мною — О.И.).

Тем самым законодатель предусматривает презумпцию молча- ния медиатора до того момента, пока стороны не дали своего согласия. Однако не ясно, обе стороны, например, супруги, которые обратились к медиатору с целью урегулирования спора о расторжении брака, должны дать свое согласие на распространение информации или же один из супругов, в том числе и ставший бывшим, может «снять обет молчания» медиатора?

На наш взгляд, интересным представляется вопрос — можно ли рассматривать изображение гражданина, видеозапись как один из видов персональных данных, в том числе содержащих в себе эле-

менты личной или семейной тайны? Согласимся, видеозапись как источник, отражающий динамику социальных связей, может содержать подобную информацию. Например, в ресторане, где отме- чается семейное торжество или проходит корпоративный вечер, ведется видеозапись публичная и запись видеонаблюдения.

Согласно ст. 152.1 ГК РФ обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускаются только с согласия этого гражданина. В случаях. Предусмотренных в п.п.1—3 пункта 2 названной статьи, согласие не требуется, в частности, если изображение гражданина получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях …, за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования. Таким образом, обнародование и дальнейшее использование (выделено мною — О.И.) фотографии или видеозаписи торжества, вечеринки и т.п. мероприятия, где есть изображение гражданина, возможно без его ведома, несмотря на возможную фиксацию моментов его личной жизни.

Примечательно то, что ГК РФ соотносит частную жизнь гражданина с его семейной жизнью, поскольку согласно п. 5 ст. 152.2. ГК РФ право требовать защиты частной жизни гражданина способами, предусмотренными п. 2 ст. 150 ГК РФ и настоящей статьей, в случае его смерти имеют дети, родители, переживший супруг такого гражданина.

Например, современные различные ток-шоу в качестве сюжетов используют пикантные подробности личной жизни актеров, певцов и других публичных лиц, но уже умерших. Например, объявляются внебрачные дети; так называемые «гражданские жены», которые претендуют на наследство. Но при этом раскрываются личные тайны уже умершего гражданина, нарушается неприкосновенность его частной жизни.

На наш взгляд, это следует оценить как еще одно объективное подтверждение взаимосвязи и взаимообусловленности гражданскоправовых и семейно-правовых аспектов при регулировании личных неимущественных отношений, межотраслевом взаимодействии в обеспечении защиты личной и семейной тайны как персональных данных гражданина.

В рамках настоящей статьи не было поставлено цели предложить механизм защиты личной и семейной тайны гражданина как его персональных данных, соответствующие вопросы нуждаются в специальном детальном исследовании. В то же время обозначенные автором проблемы и поставленные вопросы могут рассматриваться как приглашение к научной дискуссии.

Концепция совершенствования семейного законодательства

как инструмент гармонизации частных и публичных интересов

Как бы грустно это ни звучало, но Семейный кодекс Российской Федерации1 (далее — СК РФ), действующий уже более восемнадцати лет, в определенной степени выполнил свою роль на соответствующем этапе развития нашего государственного и общественного строя. Такие новшества в семейно-правовом регулировании, как брачный договор, искусственное оплодотворение, суррогатное материнство и другие, уже утратили характер «революционных», поскольку соответствующие социальные институты в настоящее время воспринимаются как обычные явления. Соответственно, признак новизны для действующего семейного законодательства в этой части и в целом уже перестал быть актуальным.

В то же время современная действительность отличается появлением новых форм и моделей организации семейной жизни в целом и брачно-супружеских отношений, в частности. Не только для зарубежных государств, но и для России стали частыми выступления представителей сексуальных меньшинств, транслирующие требования легально признать союзы лиц одного пола, наделить участников таких союзов правами супругов, а также родителей (усыновителей). Растет и число лиц, состоящих в фактических брачных отношениях, проживающих совместно и воспитывающих общих детей. Однако, широкое распространение получает и модель «одинокого материнства», когда фактические «супруги» отказываются от установления отцовства, чтобы мать ребенка могла получать дополнительные меры материальной и иной социальной поддержки от государства.

Необходимо признать, что семейное право и семейное законодательство — отрасль права и, соответственно, законодательства — самые чувствительные, прежде всего, к социальным изменениям. Именно поэтому законодатель при регулировании семейных отношений должен «чувствовать» грань соотношения частных и публич-

1 Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. ¹ 223-ФЗ (ред. от 25.11.2013) // Российская газета. 1996. ¹ 17. 27 января.