§ 6.2. Фигуры

Проведенный нами в предшествующем параграфе анализ тропов (набор их не является традиционным, так как некоторые из них принято рассмат­ривать в качестве фигур) убеждает, что тропы действительно связаны преж­де всего с трансформацией значения слова как средством реализации ри­торической функции и что нарушение законов логики (чаще всего ~ правил аналогии) действительно лежит в основе каждого из них.

Фигуры, как уже говорилось, предполагают прежде всего трансформа­цию структуры: структуры слова (группа так называемых микрофигур) или структуры предложения (группа так называемых макрофигур) - опять же как средство реализации риторической функции.

Кстати, именно поэтому фигуры и называются фигурами. Таким обра­зом, предполагается, что из некоего количества компонентов, уже опреде­ленным образом расположенных относительно друг друга, можно постро­ить (преобразуя первоначальную структуру) нечто иное. Видимо, само сло­во "фигура" и есть тот намек, который позволяет рассматривать все рито­рические фигуры, в отличие опять же от тропов, как структурные преобра­зования в составе некоторого уже заданного целого.

Таким "заданным целым" может быть, например, структура слова, предполагающая совершенно определенный порядок сочетания компонентов (например, звуков или, например, морфем). Правила сочетания компонентов регулируются фонетическими законами и законами словооб­разования. Любые реконструкции, предпринимаемые в составе структуры слова (то есть любые отступления от "действующих правил"), создают но­вую структуру.

Но структура эта все же состоит из прежних компонентов и потому опо­знается как известная, однако трансформированная. .Это и делает ее "риторически интересной": сопоставление прежней структуры с новой обеспечивает смысловую дистанцию, на которую первоначальный и ре­конструированный варианты слова удалены друг от друга. Особенностями этой смысловой дистанции в каждом конкретном случае определяется "смысловой эффект", достигаемый с помощью фигуры- в данном случае микрофигуры.

С другой стороны, "заданным целым" может быть и структура предло­жения, а также структура более крупного синтаксического единства (от группы предложений до сообщения в целом как совокупности предложе­ний). Синтаксическое единство тоже предполагает вполне определенный порядок сочетания компонентов- как компонентов в составе предложе­ния, так и предложений в составе сообщения.

Порядок этот регулируется так называемым нормативным синтакси­сом, пересмотр правил которого- с переструктурированием синтаксиче­ских единиц - и приводит к появлению макрофигур, то есть иных в струк­турном отношении построений. Эти построения опять же воспринимаются нами лишь как частично новые: в реконструированном варианте обычно легко просматриваются контуры прежних структур. Возникающие между прежней и новой структурой отношения порождают интересные в семан­тическом плане переклички, ради которых, собственно, и осуществляются макрофигуры.

Область микро- и макрофигур есть, как и в случае с тропами, область паралогики. Паралогика выступает здесь в качестве своего рода параграмматики, конфликтной по отношению к традиционной грамматике и постоянно игнорирующей священные для нее правила. Следствием этого явля­ются, однако, "новые композиции известных компонентов", а стало быть, и возникающие при них неожиданные смыслы. Особенно сложные смыс­лы дают фигуры, осуществляемые в масштабе целых сообщений, то есть организующие гиперсинтаксическое целое и осуществляемые в несовмес­тимых семантических пространствах.

Кстати, отличать такие сложные фигуры от более простых случаев, "реализующих некоторые стандартные смыслы", необходимым считает и В.Н. Топоров - автор статьи "Фигуры речи" в Лингвистическом энцикло­педическом словаре. Здесь же предлагается и "геометрическая классифика­ция "фигур: "...элементарные синтаксические типы (то же относится к единицам звукового или морфологического уровней) как единицы языковой пара­дигмы упорядочиваются в речи (в тексте) в соответствии с некоторыми принципами пространственной организации, образуя своего рода подобия геометрических фигур, хотя самой структуре языка такая пространственность не присуща. ' 1 '

Иначе говоря, элементы языка, подвергшись пространственному упо­рядочению в тексте в соответствии с общими принципами пространствен­ной семиотики, становятся фигурами речи, которые могут быть выражены в пространственной проекции., Например, повторение: ааа...; чередование: abab...; прибавление: abc при ab; убавление (эллипсис): ab при abc; симмет­рия: ab/ba и т. п., разного рода геометрические фигуры: охват, перекрест (хиатус), инверсия и т. п. Близки к указанным и такие фигуры речи, кото­рые основаны на операциях развертывания (a  a₁ а₂ а₃), свертывания (a₁ a₂ а₃  а), восходящей и нисходящей градации, увеличения и уменьшения, улучшения и ухудшения, членения и соединения, противопоставления (с богатым набором типов), уравнивания, уподобления, сравнения и т. п."⁶³

Однако, как было обещано выше, мы в этом пособии будем рассматри­вать фигуры как реконструкции, осуществляемые с помощью паралогики. Реконструкции эти находятся не только в конфликте с грамматикой, но, по большому счету, и в конфликте с собственно логикой: структуры эти, буду­чи построенными по-новому, таким образом утрачивают самотождествен­ность и перестают соответствовать одному из основных логических зако­нов, а именно закону тождества. О "нарушениях" по линии закона тожде­ства мы время от времени будем вспоминать в ходе анализа конкретных фигур.