Фильмы без пленки

Движущиеся картинки были практически невесомыми с самого начала. Некоторые из ранних устройств представляли собой вращающиеся диски или барабаны с прикрепленными на них фотографиями, но они были безнадёжно неуклюжими и показывали лишь несколько секунд мелькающего движения. В скором времени стандартом стала перфорированная прозрачная пленка, позволяющая вырезать лишнее, склеивать части и создавать киноповествования неограниченной длительности, которые проецировались на поверхность, сравнимую по размерам с фреской. Но в отличие от фресок это изображение, конечно же, не было привязано к поверхности, на которую оно проецировалось; это были эфемерные, совершенно невещественные наложения — похожие на движущиеся картины в камере–обскуре, только годные для многократного воспроизведения.

Позднее электроника устранила и ту остаточную материальность, которой обладало проецируемое изображение. Видеокамеры стали превращать движущиеся картинки в электромагнитные сигналы, которые можно было транслировать по воздуху и проводам, записывать на магнитную пленку, а затем отображать (пока идет сигнал) на экране кинескопа. С наступлением компьютерной эры в видеокамеры стали встраивать светочувствительные матрицы, а цифровые сигналы, носители и дисплеи сменили своих аналоговых предшественников.

Всю хронику поступательной дематериализации в миниатюре можно представить на примере оборудования для классных комнат и бизнес–презентаций. Сначала были классные доски для рисования грифелем, мелом и маркерами, на поверхность которых текст и изображения наносились тонкими, легко стираемыми слоями атомов. Затем появились слайдовые и диапроекторы, которые уменьшили эти спои и переместили их с поверхности доски на плоскость рядом с источником света. И наконец, в обиход вошли персональные компьютеры, программа PowerPoint, mpg–кпипы и видеопроекторы.

К настоящему моменту в киберпространстве содержится самая внушительная и самая мобильная коллекция фото- и видеоизображений из когда‑либо известных миру — куда обширнее любой картинной галереи, фото- или киноархива, любой библиотеки иллюстрированных изданий. Частично она хранится в специализированных фотобанках, таких как Corbis, — прямых наследниках фотоархивов, — но большая ее часть разбросана по бесчисленным интернет–страницам и открывается нам поэтапно, когда мы бороздим сетевые просторы. В результате средняя масса изображений, с которыми мы сталкиваемся ежедневно, асимптотически приближается к нулю.

Невидимые деньги

Монеты — это интереснейший частный случай сочетания текста и изображения со множеством атомов. Первоначально ценность монеты определялась содержащимся в ней металлом; чеканка была лишь способом стандартизации веса и, соответственно, стоимости. Поэтому фальшивомонетчикам оставалось только подменивать атомы на менее ценные19.

Процесс абстрагирования, миниатюризации и дематериализации денег начался, когда монета стала метонимом — фрагментом, представляющим более крупные объемы металлов или других ценностей, хранящиеся в безопасном месте и при необходимости используемые для выплаты долга. Размер и вес перестали быть прямыми указателями ценности, перейдя в область графического дизайна. Теперь главное было — знать, кто именно обеспечивает ценность монеты своей казной, поэтому (вслед за Александром Великим) на аверсе стали чеканить голову правителя. Это позволило сделать денежные знаки меньше и легче. Для обеспечения географически протяженной системы обмена их пересылали со скоростью дилижанса или паровоза.

Всего лишь короткий шаг отделял металл от бумаги — а именно векселей, чеков и банкнот. Бумага была еще легче и особенно подходила для крупных номиналов, поскольку перемещать такие суммы в монетном выражении было обременительно. (Купюры крупного достоинства, вроде 500 евро, особенно полюбились контрабандистам и специалистам по отмыванию денег, поскольку соотношение их ценности и веса облегчает пронос больших сумм через контрольные пункты.) Бумага сама по себе не стоила практически ничего, поэтому фальшивомонетчики переключили усилия с подмешивания менее ценного металла на создание убедительных копий печатного текста и изображений; из металлургов они переквалифицировались в художников–графиков.

Бумажные деньги еще более ослабили связь между материальной составляющей и ценностью, которая стала абстрактной переменной, определяемой политическими факторами. Выпуская больше бумажных купюр и откладывая погашение, правительства получили возможность изыскивать необходимые средства. До 1973 года Бреттон–Вудская система пыталась стабилизировать стоимость валют, определяя их через золотой стандарт, однако эта практика ушла в прошлое фактически по всему миру. Сегодня бумажные деньги — это прежде всего удобное средство, снижающее операционные издержки в повседневных процессах обмена, являющихся двигателем рыночной экономики.

Тем временем появилась возможность поспать деньги телеграфным переводом, из которой вырос такой прибыльный бизнес, как Western Union. К тому времени финансовые транзакции уже не подразумевали обмен металлом или бумагой, а могли производиться в гроссбухах финансовых организаций путем простого переноса цифр из одной колонки в другую. Но перенос этот с тем же успехом могли инициировать и соответствующие электронные сообщения. Это повышало скорость и еще более снижало операционные издержки при совершении сделок на расстоянии. Соответственно, множились и методы воровства: можно было ограбить банк или бронированный вагон и завладеть физическими символами, те же символы можно было подделать, а можно было быть умнее и ради собственной выгоды фальсифицировать записи в гроссбухах или вклиниться в телекоммуникационную систему и совершить мошенничество с использованием линий связи.

С появлением компьютеров и цифровых телекоммуникаций гроссбухи стали базами данных, электронными переводами начали управлять программы, а сами деньги приобрели сложные гибридные формы20. Тяжелые, долговечные монеты до сих пор имеют ограниченное хождение; их полезно иметь с собой в небольших количествах, чтобы при надобности скармливать парковочным автоматам, машинам с газировкой, турникетам метро и другим электромеханическим устройствам. Банкноты складывают в бумажники и используют для более крупных покупок. Легкие пластиковые кредитные и дебетовые карты тоже носят в кошельках; они снабжены электронной идентификацией, их вставляют в считывающие устройства, которые осуществляют электронные переводы или изрыгают из своих недр купюры. Смарт–карты с транспондерами и устройства–аксессуары (такие как Speedpass и SmarTrip) передают платежную информацию на бензоколонки, турникеты метро, торговые автоматы и прочие пункты оплаты21. В интернете не нужен даже пластик; для транзакции достаточно номера кредитной карты. Передовые интернет–компании, такие как PayPal, пошли еще дальше и предоставляют возможность пересылки денег по электронной почте или даже прямого перевода с одного портативного беспроводного устройства на другое. С помощью электронных платежных сетей и систем безналичных расчетов большие объемы совершенно абстрактных и дематериализованных денежных средств с невероятной скоростью перетекают из одной организации в другую22.

Практика шифрованного электронного перевода способна сократить операционные издержки настолько, что микроплатежи становятся вполне рентабельными. В перспективе это радикальным образом понизит минимальную границу платежа. Вместо того чтобы приобретать всю книгу, можно осуществлять микроплатеж каждый раз, когда скачиваешь новую страницу. Похожим образом микроплатеж может производиться при каждом проигрывании музыкальной записи. И наоборот, гигантские платежи — электронные эквиваленты целых грузовиков банкнот — можно будет делать в одно мгновение. Электроника освобождает нас от сложившихся ограничений по объемам и частоте транзакций.

Более того, финансовые операции уже не ограничиваются прямыми цифровыми эквивалентами монет и банкнот; они включают в себя и такие сложные абстракции, как деривативы — финансовые инструменты, существование которых возможно только в киберпространстве. Транзакции постепенно выходят из сферы прямого контроля человека, утрачивая роль электронного эквивалента физической передачи наличных денег; они все более автоматизируются, например — с помощью программ, участвующих в биржевых торгах.

Появление дематериализованных, абстрактных и невидимых форм денег отразилось и в архитектуре. Когда‑то банки строились вокруг своих укрепленных хранилищ — мест, где богатства аккумулировались в самом буквальном смысле. Их обслуживали легко отличимые бронированные машины, а располагались они в удобных местах, облегчающих клиентам процесс внесения и снятия со счетов монет и банкнот. Затем банкоматы совместили в себе возможности служб электронных переводов и миниатюрных, автоматически управляемых сейфов, обеспечив тем самым более широкое географическое покрьп’ие и круглосуточное обслуживание. Примерно в то же время вместо бросающихся в глаза механических кассовых аппаратов в магазинах и ресторанах стали устанавливать скромные устройства для считывания карт. Затем подсоединенные к сети персональные компьютеры позволили совершать финансовые транзакции практически в любом месте. Когда деньги сбросили с себя последние оковы материальности, места их аккумуляции и перемещения — некогда заметные элементы городской структуры, чья важность подчеркивалась архитектурными средствами, — обернулись заурядными электронными коробками, безымянными серверными фермами и незаметными операционными офисами.