§ 5. Управление национальными окраинами

В годы первой революции в России правительство распространило на национальные окраины все чрезвычайные карательные мероприя­тия (все стадии исключительного положения, военно-полевые суды, карательные отряды), которые принимали здесь особенно жестокие формы.

Страх перед размахом революции на Кавказе вынудил царизм вернуться к старой организационной форме управления 40—60-х го­дов XIX в. В феврале 1905 г. на Кавказе было восстановлено намест­ничество. Назначенный царем и подчиненный непосредственно ему наместник Кавказа князь И. И. Воронцов-Дашков (1905—1915 гг.) получил широкие гражданские и военные полномочия. Ближайшим помощником наместника по борьбе с революционным движением стал заведующий полицией (помощник наместника по полицейской части). Правительство придавало этой должности большое значение и назна­чило на этот пост бывшего начальника дворцовой полиции генерала Е. Н. Ширинкина.

Осенью 1906 г. по ходатайству бакинских нефтепромышленников крупнейший пролетарский центр Кавказа — Баку был выделен в осо­бое градоначальство.

Сохранялись старая система учреждений и прежнее администра­тивно-территориальное деление в Польше, Прибалтике, Средней Азии и Сибири (если не считать учреждения нескольких новых админи­стративно-территориальных единиц, например Камчатской и Саха­линской области, и окончательного упразднения в Сибири деления на округа — повсеместно было введено деление на уезды).

В годы политической реакции в России царизм сводит на нет со­хранявшиеся еще с начала XIX в. остатки финляндской автономии.

Закостенелость колониального административного аппарата на национальных окраинах России выражала полную неспособность ца­ризма ввести более гибкую организацию управления окраинами.

***

Первая революция в России вызвала усиление деятельности кара­тельных звеньев государственного аппарата самодержавной монар­хии. Для борьбы с революцией широко использовался военный аппа-

[293]

рат. Самодержавная монархия сделала второй шаг по пути к буржуаз­ной монархии, выразившийся в создании высших представительных учреждений (Государственная дума, реформированный Государствен­ный совет), постоянного органа координации и направления дея­тельности ведомств (Совет Министров), столыпинском аграрном бо­напартизме, образовании Министерства торговли и промышленности, третьеиюньском блоке. Укрепились связи государственного аппарата царизма с империалистическими монополиями.

Второй шаг по пути к буржуазной монархии не устранил сущест­вовавшей в России абсолютной (неограниченной) монархии, главной социальной опорой которой оставался класс помещиков-дворян, воз­действовавший через придворные верхи (придворная камарилья) и Совет объединенного дворянства на внутреннюю и внешнюю поли­тику страны.

[294]

Глава X

аппарат государства и общественных буржуазных

организации российской империи во время мировой империалистической воины.

общий кризис царской монархии

Империалистическая война, явившаяся закономерным результа­том экономического и политического развития империалистических государств, вызвала изменения не только в государственном аппа­рате, но и во всем государственном строе России.

§ 1. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АППАРАТ РОССИИ В ПЕРВЫЙ ГОД ВОЙНЫ. СОЗДАНИЕ ПЕРВЫХ ОБЩЕРОССИЙСКИХ БУРЖУАЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИИ

Россия вступила в войну 19 июля 1914 г. Первый год войны ха­рактеризуется приспособлением правительственного аппарата к вой­не. Это нашло выражение прежде всего в создании полевого военного аппарата с соответствующими изменениями в военных учреждениях в центре (Военное и Морское министерство) и на местах (военно-окружные управления). В первый год войны царизм пытался сосре­доточить в своих руках руководство всеми военно-хозяйственными делами с незначительным допуском буржуазной общественности лишь в военно-санитарное дело (земский и городской союзы).

С начала войны был создан полевой военный аппарат. Разработка нового положения о «Полевом управлении в военное вре­мя» началась еще осенью 1906 г. и проводилась в нескольких бюро­кратических комиссиях, но лишь за 3 дня до начала войны была утверждена царем.

Столь длительная разработка «Положения» объяснялась отсутст­вием в 1905—1909 гг. единого военного централизованного ведом­ства, отвлечением армии от ее непосредственных задач на выпол­нение полицейско-карательных функций, косностью большей части генералитета, отсутствием с их стороны заботы о современной подго­товке войск.

«Положение» определило устройство Ставки верховного главно­командующего и всего полевого аппарата на фронтах. Во главе всех

[295]

армий России закон ставил ответственного только перед царем вер­ховного главнокомандующего, при котором и сосредоточивался весь аппарат Ставки²²¹, Основной структурной частью в Ставке являлся штаб во главе с начальником. В штаб входили управления: генерал-квартирмейстера, дежурного генерала, начальника военных сообщений и военно-морское. Впоследствии аппарат Ставки возрастал: появилась Дипломатическая канцелярия по гражданскому управлению, Управ­ление авиации и воздухоплавания и др.

Комплектование руководства Ставки оказалось неудачным. Вер­ховным главнокомандующим был назначен дядя царя — посредствен­ный кавалерийский генерал великий князь Николай Николаевич, пло­хо разбиравшийся в современных принципах стратегии и тактики и не способный обеспечить взаимодействия родов войск. Начальником штаба при нем был назначен бездарный генерал Н. Н. Янушкевич.

Несколько армий, предназначенных для достижения одной страте­гической пели, составляли фронт. Во главе армий фронта стоял глав­нокомандующий, которому подчинялся большой полевой аппарат фронта (штаб управления). В самом начале войны было создано только два фронта: Северо-Западный и Юго-Западный. Осенью 1914 г. появляется Кавказский фронт. В 1915 — 1916 гг. число фронтов воз­растает до пяти. На каждом фронте действовало несколько армий, подразделявшихся на корпуса, корпуса делились на дивизии, диви­зии — на бригады, бригады — на полки и т. д. Фронты, армии, кор­пуса, дивизии имели своих командующих, штабы, отделы. Аппарат армии был довольно сложным.

Война вызвала изменения и в аппарате Военного министерства. С объявлением войны заработал мобилизационный аппарат. На осно­вании царского манифеста Главный штаб разослал приказ с соот­ветствующими указаниями согласно мобилизационному расписанию; управления воинских начальников известили запасных о мобилизации в армию; воинские присутствия произвели их медицинское освиде­тельствование; военно-окружные штабы стали формировать призван­ных в маршевые батальоны и т. д.

Война на первом этапе не вызвала изменений в высшем пра­вительственном аппарате. Однодневные заседания Государ­ственной думы и Государственного совета 26 июля прошли под зна­ком доверия правительству. Открывший чрезвычайное заседание Думы М. В. Родзянко произнес торжественную речь о «единении русского царя с верным ему народом»²²². Его поддержали представители всех фракций, кроме социал-демократов. Огласив общую декларацию, раз­облачавшую политику правительства, осудившую войну, и противо­поставив ей международную солидарность трудящихся, большевист­ская и меньшевистская фракции покинули заседание Думы, не при­няв участия в утверждении военного бюджета.

[296]

Большевики выступали против войны не только в Государствен­ной думе. Они развернули подпольную работу, направленную на ор­ганизацию масс для борьбы против войны.

Вскоре (5 ноября 1914 г.) члены большевистской фракции были арестованы, после двухмесячного следствия судимы особым присут­ствием Петроградской судебной палаты с участием сословных засе­дателей и 13 февраля 1915 г. приговорены по части I статьи 102 Уголовного уложения на пожизненную ссылку в Туруханский край.

В июле— августе 1914 г. по инициативе буржуазии и обуржуа­зившихся помещиков были созданы общероссийские организации: Всероссийский земский и Всероссийский город­ской союзы, которые получили первоначально скромные права в области военно-санитарного дела.

Созданный на съезде представителей земств 30 июля Всероссий­ский земский союз объединил земские учреждения 41 губернии. Его высшим органом являлся съезд уполномоченных земств (по два упол­номоченных от каждой земской губернии: от губернского земского собрания и губернской земской управы). Между съездами делами союза ведал Главный комитет из десяти членов во главе с главноуполномоченным. Первым главноуполномоченным был тесно связан­ный с буржуазными кругами помещик князь Г. Е. Львов. Роль мест­ных органов союза выполняли чаще всего губернские земские управы²²³.

Всероссийский городской союз был организован на совещании го­родских голов 8—9 августа 1914 г. Он состоял из съезда уполномо­ченных от органов городского «самоуправления», Главного комитета из десяти членов, областных, городских и фронтовых комитетов. Главноуполномоченным этого союза был городской голова Москвы крупный капиталист М. В. Челноков, а его товарищами — А. И. Гуч­ков и М. И. Терещенко.

В ходе войны эти союзы стали расширять свою компетенцию от заведования военно-санитарным делом до снабжения армии всем не­обходимым.

В структуре главных комитетов этих союзов появляются такие от­делы, как заготовительный, продовольственный, эвакуационный, са­нитарный, врачебно-питательных пунктов и т. д. Руководящая роль в союзах принадлежала буржуазии и связанным с капиталистиче­ской деятельностью помещикам, заинтересованным в обогащении на военно-хозяйственных делах. Несмотря на скромные хозяйственно-административные функции союзов, их создание и дальнейшее рас­ширение их прав свидетельствовали о возраставшем значении буржуазии в государственности Россия.

Внешне первый год войны вызвал на почве шовинистических на­строений сплочение господствующих классов вокруг трона, известную стабилизацию абсолютизма в России. Государственная дума после единственного заседания 26 июля была созвана только в конце 1915 г.

[297]

(27—29 января), а потом не собиралась до лета 1915 г. Это давало возможность правительству широко использовать 87 ст. Основных за­конов. Законы военного времени открывали широкий простор для деятельности органов администрации, полиции, жандармерии и цен­зуры, облегчали и упрощали судопроизводство. Относительно ста­бильным был и состав «кабинета» министров самодержавного монар­ха — все основные министерские посты занимали лица, назначенные еще до войны.

Отсутствие «законодательных» палат, интенсивная деятельность самого правительства, более суровые порядки в стране создавали ви­димость возвращения всей государственности России к порядкам и временам до первой русской революции. Но это была только види­мость государственного единства и благополучия. Самодержавная мо­нархия и ее государственный аппарат продолжали разлагаться. При дворе хозяйничал и распоряжался Г. Распутин; его влияние значи­тельно возросло, что окончательно компрометировало царский режим.

Советы Распутина по всем вопросам внутренней и внешней по­литики воспринимались как беспрекословные указания²²⁴. Даже его пьяные разгулы не могли поколебать к нему доверия царской четы. Товарищ министра внутренних дел и командир корпуса жандармов

B. Ф. Джунковский, подготовивший и предоставивший царю в августе 1915 г. доклад о скандальных кутежах и похождениях Распутина, был отстранен со своего поста; его место занял ставленник РаспутинаC. П. Белецкий.

При Распутине и императрице Александре Федоровне сложился влиятельный кружок, в который входили придворное лицо — фрей­лина двора А. А. Вырубова, авантюристы — князь М. М. Андронников, доктор «тибетской медицины» П. А. Бадмаев, директор правле­ния русско-французского банка Д. Л. Рубинштейн, банкир И. П. Манус, бывший агент Департамента полиции И. Ф. Манасевич-Мануилов и др.

Уже в начале 1915 г. это германофильское окружение императ­рицы делает первые попытки тайных сношений с Германией и Австро-Венгрией²²⁵.