7. Общественное движение / 3. Социал-демократия / Шешин. Рев. движ-е в Р
.docШешин А.Б. Революционное и освободительное движение в России (этапы и цели) // Вопросы истории. – 1999. № 9. – С. 33-46.
В советской исторической литературе утвердилось ленинское представление о трех этапах освободительного движения: дворянском (1825-1861 гг.), разночинском (1861-1895 гг.) и пролетарском (с 1895 г.). Взгляды В.И. Ленина на по этому вопросу были изложены им прежде всего в статьях "Памяти Герцена" (1912 г.) и "Из прошлого рабочей печати в России" (1914 г.)1 , цитаты из которых постоянно приводились советскими историками. В основу были положены три главных принципах. Во- первых, революционеров разделяли на группы в соответствии с их социальным происхождением, но без учета их идеологии и целей. Во-вторых, считалось, что каждый этап являлся временем действия в основном представителей какого-то одного класса или социального слоя, после чего - в следующий период - в революционное движение вступает новый класс, вытесняя своего предшественника. В- третьих, все революционное движение (опять-таки без учета различия целей революционеров) представлялось как единый последовательный процесс и отождествлялось с освободительным движением.
Ленин был не историком, а политиком. Свои замечания по истории России он делал в основном по памяти в полемических статьях на злободневные политические темы. Они не всегда соответствовали фактам и даже высказываниям самого Ленина на подобные темы в других его статьях. Например, в 1913 г. (то есть в тот же промежуток, когда появились две названные выше статьи, содержащие основную схему) Ленин в статье "Роль сословий и классов в освободительном движении" предложил несколько иной подход: наряду с "эпохой крепостного права" и "эпохой движения разночинцев" он назвал "предреволюционную эпоху" или "эпоху крестьянской демократии" (1901- 1903 гг.) и "революционную эпоху" или "эпоху пролетарской демократии" (1905-1908 гг.)2 . Эти различия показывают, что соотношения "эпох" не были продуманы Лениным глубоко.
Следует также учесть, что Ленин не знал и не мог знать многое из того, что известно теперь, да и из трудов историков его времени он читал далеко не все. В частности история тайных обществ декабристов была довольно подробно прослежена уже в книге А.Н. Пыпина "Общественное движение в России при Александре I" (1871 г.). Однако знакомства Ленина с этой книгой не чувствуется. Все его высказывания о декабристах имеют самый общий характер и основываются на знании им одного
Шешин Александр Борисович - кандидат исторических наук (Санкт-Петербург).
стр. 33
только факта восстания 14 декабря и некоторых программных положений заговорщиков3 . Поэтому нельзя было относиться к высказываниям Ленина как к руководству для изучения истории.
В любом варианте, его установки преследовали определенные агитационные цели: показать, что освободительное движение, постепенно и последовательно развиваясь, переходя от одного этапа к другому, привело к образованию партии большевиков, что предстоящая4 революция и установление "диктатуры пролетариата" неизбежны, что они - вершина освободительного движения в России. Идеологическая направленность ленинской схемы была понята и воспринята советскими историками, которые подчеркивали, что с декабристов началось то революционное движение, которое привело к Октябрьской революции и построению социализма5 .
В советской историографии ленинская схема истории революционного движения не рассматривалась сколько-нибудь критически, ибо полагалось руководствоваться ею, а не выражать сомнения. Пересказывая и истолковывая "указания" Ленина, историки "доказывали" и "подтверждали" ее правильность. Редкие и слабые попытки хотя бы в чем-то отойти от основ ленинской схемы пресекались. Когда Б.П. Козьмин, а за ним и некоторые другие авторы предложили назвать разночинский этап революционного движения народническим, это вызвало возражения. Во время обсуждения В.А. Дьяков заявил, что "Ленин в своей периодизации революционного движения исходил из сословно-классового критерия, который мы признаем единственно правильным", а мнение Козьмина "представляет собою отступление от этого принципа"6 . Даже когда некоторые авторы вносили в периодизацию что-то новое, по-своему истолковывали или дополняли ее, они делали это под видом защиты ленинских представлений, как бы излагая идеи Ленина.
Интересна в этом отношении статья И.Д. Ковальченко "В.И. Ленин об этапах революционного движения в России", в которой ленинская схема была дополнена за счет не относящихся к ней высказываний Ленина. Автор утверждал, что Ленин не только выделил три периода революционного движения, но и разделил каждый период на два или более "внутренних этапа". Исходя из высказывания Ленина о том, что наиболее выдающимися деятелями дворянского периода были декабристы и Герцен, Ковальченко писал, что "их деятельность соответствовала двум внутренним периодам, которые можно выделить в едином дворянском этапе". Главной чертой "второго внутреннего периода" ("40-50-е годы XIX в.") автор считал "возникновение революционно-демократической идеологии и зарождение революционно-демократического движения". Возникает естественный вопрос: зачем же в таком случае считать 40-50-е годы вторым периодом дворянского этапа, а не началом революционно- демократического?
В разночинском периоде, по мнению Ковальченко, Ленин "выделил три... этапа: революционно- просветительское движение 60-х годов, революционно-народническое движение 70-х годов и либерально-народническое движение 80-х - первой половины 90-х годов". При этом последний этап "был также и временем распространения в России марксизма"7 . Однако и тут возникает вопрос: если последний этап был "временем распространения в России марксизма", не лучше ли отнести его к третьему, пролетарскому периоду? Но о таких переменах думать не приходилось, так как они нарушили бы ленинскую схему. Впрочем, приписывая Ленину такое разделение этапов на "внутренние периоды", Ковальченко фактически выступил против основного принципа этой схемы - деления по социальному происхождению участников движения, так как взял за основу не происхождение революционеров, а их деятельность.
Мысль о "внутренней" периодизации трех этапов была воспринята многими другими историками. Отдельные авторы с 1970-х годов предлагали и иную "внутреннюю" периодизацию, не основанную на высказываниях Ленина, но и не вполне противоречащую им. Например, Дьяков, исходя из "внутренних процессов развития", разделил первый этап революционного движения на четыре периода: "декабристский" (1816-1830 гг.),
стр. 34
"пятнадцатилетие с 1831 по 1845 г.", "десятилетие от появления самых ранних зародышей организации петрашевцев до конца Крымской войны" и "вторую половину 50-х годов"8 .
Наиболее важное значение ленинской схемы состояло в том, что ею руководствовались в исследованиях по истории революционного движения. Немало пострадало от этого изучение движения декабристов. Основываясь на положении о трех этапах, из которого следовало, что декабристы и последующие революционеры составляли единое движение и что декабристы в конечном итоге породили большевиков, советские историки всячески старались преувеличить революционность декабристов, приблизить их к большевикам или хотя бы к революционным демократам, искажая факты в угоду этим стремлениям. Кроме того, теория трех этапов как бы отрывала декабристов от их эпохи и предшествующего исторического периода и объединяла с последующим революционным движением. Это побуждало многих историков вместо изучения декабристов как людей начала XIX в. сравнивать их с более поздними революционерами, перечисляя, чту они "не смогли", "не сумели", "не сделали" и т. п. по сравнению с марксистами или революционными демократами9 .
Намечая даты начала и конца этапов, Ленин пояснял: "примерно", "приблизительно". Эти слова не только означали, что Ленин был не вполне уверен в точности своей датировки, но, главное, показывали, что точного времени смены этапов не было и не могло быть, так как переход происходил постепенно. Советские историки почему-то не заметили этих пояснений или не поняли их смысла. Некоторые из них стали представлять переход как нечто конкретное, происходящее в точно определенное время. Хотя, говоря о смене первого этапа вторым, Ленин имел в виду, что в революционном движении становится все меньше дворян и все больше разночинцев, историки стали изображать смену этапов как сознательный, требующий каких-то усилий переход тех или иных деятелей из одного этапа в другой, причем еще на подходе к указанной Лениным границе этапов у декабристов наблюдается "развитие дворянской революционности в революционность разночинскую"10 .
Наиболее интересны в этом отношении рассуждения Дьякова. "Имеющиеся факты, - писал он, - не оставляют никакого сомнения в том, что дворянские революционеры подошли к финишу, накопив весьма значительный и полезный опыт. К 1861 г. в социальном составе участников движения, в программно-идеологической и организационно-тактической сферах произошли столь серьезные изменения, что для подхода к разночинскому этапу ни в одной из этих сфер не существовало сколько- нибудь серьезных препятствий (как будто кому-то очень хотелось перейти в другой этап, а ему в этом препятствовали? -А.Ш.). Передача "эстафетной палочки" отчасти облегчалась тем, что вместе с ней (? - А.Ш.) переходили из дворянского этапа в разночинский идеологи и руководящие деятели движения, в том числе Н.Г. Чернышевский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев и др."11
Чтобы доказать, что в революционном движении один класс вытеснялся другим именно в те моменты, которые были указаны Лениным, использовались и статистические подсчеты. В то же время несоответствие ленинской датировки этапов фактам побуждало историков прибегать к расплывчатым формулировкам для характеристики социального положения революционеров. Они стали писать о "разночинской интеллигенции... из молодежи дворянских семей" и "из семей служилого чиновного дворянства", о "разночинцах в военных мундирах" (имея в виду офицеров-дворян), о "специфическом составе самой разночинной прослойки, в которой значительную часть составляли выходцы из дворянского сословия"; поясняли, что "существовавшее в царской России официально узаконенное деление по сословиям не отражало действительной классовой дифференциации"12 .
Новые формулировки в принципе соответствовали происходившим с середины XIX в. переменам. Однако введение их свидетельствовало о недостаточности принципа группировки революционеров по социальному происхождению. А главное, подобный подход позволял произвольно
стр. 35
относить революционеров к той или иной социальной группе и всегда получать нужный результат. Дьяков, в частности, счел нужным отнести к разночинцам "не только интеллигентов, получивших права личного дворянства, но и выходцев из неимущего и разорившегося потомственного дворянства, имевших образование и живших за счет своих заработков". Подобные смещения должны были помогать сделать надлежащий вывод: "К моменту падения крепостного права доля разночинцев в движении приблизилась уже к 50 %. На этом рубеже количество перешло в качество: разночинцы не только составили большинство среди участников освободительного движения, но и стали его руководящей силой"13 .
В изданной недавно обобщающей книге о декабристах В.А. Федоров признал, что ленинские положения "воспринимались догматически" советскими декабристоведами и теперь "необходимы новые, оригинальные, пусть даже и спорные концепции, без чего невозможно никакое движение в науке". Однако сам автор остался на старых позициях. Он пишет, что не следует "подвергать сомнению все, что высказано по той иди иной проблеме В.И. Лениным", что Ленин якобы "хорошо был знаком с историей освободительного движения в России, в том числе и с историей декабризма", что справедливость "выводов и оценок" Ленина "подтверждена не только советским, но и зарубежным декабристоведением"14 . В итоге, таким образом в очередной раз как бы "подтверждена" правильность ленинской схемы.
Существенно "подправил" ее Н.И. Цимбаев, однако сослался при этом... на другое высказывание основоположника. Ленин писал, что "после 14 декабря наблюдается несомненное и быстрое затухание дворянской революционности, начинается долгий период поисков новых путей и средств освободительной борьбы", происходит "идейная переориентация русского освободительного движения в направлении народничества". В связи с этим Цимбаев предложил отказаться от жесткого... разграничения на дворянский и разночинский этапы" и рассматривать "полувековую историю 1840- 1890-х гг. как внутренне единый этап поисков "правильной революционной теории""15 .
Против объединения декабристов с последующими революционерами высказалась Л.Б. Нарусова на конференции в Петербурге в декабре 1995 года. Главное различие она видит в том, что декабристы были людьми высокой нравственности, тогда как другие революционеры ("политики будущего", по ее терминологии) нравственностью не отличались. Исходя из того отрицательного значения, которое приобрело в последнее время слово "революционер", Нарусова предложила считать движение декабристов не революционным, а "освободительным движением самой высокой пробы". Однако нового решения Нарусова не намечает, выражая лишь надежду, что "будущие исследователи... еще определят место декабристов в цепочке революционного движения в нашей стране"16 .
Даже если исходить из предложенной Лениным схемы, бросается в глаза несоответствие его датировки трех этапов фактам.
Любое революционное движение, зародившись, развивается и заканчивается каким-либо крупным событием, революционным взрывом, которым оно в основном и исчерпывается; после этого могут быть лишь уже мало что значащие отголоски движения. Все это наблюдается в движении декабристов. Оно началось в 1816 г., когда был организован Союз Спасения (а зародилось еще в 1814- 1815 гг., когда возникли Священная и Семеновская артели и Орден Русских Рыцарей), развивалось в течение почти десяти лет и закончилось (а не началось!) восстанием 14 декабря. Отголосками движения декабристов можно считать появление революционных кружков и небольших тайных обществ в конце 1820-х - начале 1830-х годов.
Как же можно было начинать первый этап революционного движения тем событием, которым этот этап в основном исчерпал себя, почти закончился, зачеркнув десятилетний период развития тайных обществ? Не видеть этой несообразности было нельзя, но никто не осмелился исправить ее. Замечая расхождение фактов и ленинской датировки, историки предпочитали
стр. 36
придерживаться не фактов, а "указаний" Ленина. Даже авторы, рассматривавшие в своих книгах тайные общества декабристов, существовавшие в 1816-1825 гг., ставили в заглавиях даты "1825-1861"17 и различными способами доказывали правильность ленинской датировки первого этапа революционного движения.
Как полагал С.С. Волк, Ленин назвал "четкие границы разночинского и пролетарского периодов", но "не давал столь определенных границ дворянского периода освободительного движения". В подтверждение такого взгляда он сослался на слова Ленина о том, что "Герцен принадлежал к поколению дворянских, помещичьих революционеров первой половины прошлого века"18 , и сделал вывод, что Ленин "относил поколение революционеров-дворян к первой половине прошлого века", будто бы включая в "рамки периода" не только "формирование взглядов декабристов", но даже Радищева и "поэтов и публицистов радищевского круга". Однако приведенное Волком высказывание Ленина о Герцене не распространяет дворянский этап на всю "первую половину" XIX в., а лишь приблизительно указывает время жизни Герцена. Дьяков тоже пояснял, что хотя Ленин и начал первый этап с восстания 1825 г., он добавил слово "примерно", якобы "указывая тем самым на наличие у этого события довольно длительной и важной предыстории". Однако ленинские "примерно" и "приблизительно" относились ко времени смены этапов, где действительно нельзя было назвать точной даты, а не к началу первого этапа, с которым все было достаточно ясно. В своих основных высказываниях по этим вопросам Ленин назвал именно 1825 год как время начала дворянского этапа. Напротив, Федоров считал правильным, что Ленин начал дворянский этап с 1825 года. "Восстание 14 декабря 1825 года - отправная дата начала революционно-освободительного движения в России, - пишет он. - Вся предшествующая деятельность декабристов была подчинена подготовке вооруженного восстания"19 .
Неверная датировка Лениным начала революционного движения основывалась на представлении о том, что первостепенное значение имело восстание, а не деятельность тайных обществ. "В 1825 г. Россия впервые видела революционное движение против царизма", - писал Ленин.
Герцена Ленин в одной статье назвал (вместе с декабристами) "самым выдающимся деятелем дворянского периода", а в другой отнес к числу "дворянских, помещичьих революционеров первой половины прошлого века"20 . Однако, хотя Герцен и был впервые арестован уже в 1834 г., его наиболее важная деятельность - основание Вольной русской типографии, издание альманаха "Полярная звезда" и газеты "Колокол" - началась в 1853 г. и относится уже ко второй половине XIX века. Не укладывается она и в дворянский этап, так как работа Вольной русской типографии продолжалась и после 1861 года.
В то же время Ленин объявил Герцена и Белинского (вместе с Чернышевским и "революционерами 70-х годов") "предшественниками русской социал-демократии", а "общедемократическую бесцензурную печать с "Колоколом" Герцена во главе ее" назвал "предшественницей рабочей (пролетарски-демократической или социал-демократической) печати", не назвав между ними никакой другой печати, свойственной разночинскому периоду, и, таким образом, приблизил деятельность Герцена к пролетарскому периоду. С учетом такого "смещения" основной деятельности Герцена на разночинский период, а также в связи с тем, что петрашевцев Ленин почему- то не включил в свою схему революционного движения21 , получалось, что в дворянском этапе не было почти ничего дворянского, кроме движения декабристов.
Эта "незаполненность" дворянского периода была осознана многими декабристоведами и стала одной из причин "продления" "декабризма" еще на несколько десятилетий. В 1960-1970-х годах возникла теория, согласно которой и в годы сибирской ссылки, и после нее якобы продолжал существовать "декабризм", занимая, таким образом, весь дворянский период22 .
Отмена крепостного права в 1861 г. прямого отношения к смене
стр. 37
периодов революционного движения не имела. Не вполне понятно и определение Лениным разночинцев как "образованных представителей либеральной и демократической буржуазии, принадлежавших не к дворянству, а к чиновничеству, мещанству, купечеству, крестьянству"23 . Формулировка "представители буржуазии, принадлежавшие не к дворянству", учитывая предмет анализа, лишена смысла. Не могут не вызвать возражений также противопоставление "не к дворянству, а к чиновничеству" и формулировка "представители буржуазии, принадлежавшие к чиновничеству". Многие чиновники были дворянами по происхождению. А лица недворянского происхождения, продвигаясь по служебной лестнице, вместе с чинами приобретали сначала личное, а затем и потомственное дворянство. Поэтому понятия "дворяне" и "чиновники" нельзя было противопоставлять как нечто совершенно противоположное. Лица, "принадлежавшие к чиновничеству", являлись "представителями" не буржуазии, а государства.
Наиболее выдающиеся разночинцы - В.Г. Белинский, Н.А. Добролюбов и Н.Г. Чернышевский. Однако Белинский умер еще в 1848 г., а Добролюбов - в 1861 году24 . Таким образом, жизнь и деятельность даже этих "столпов" разночинства, по Ленину, полностью оказалась внутри дворянского этапа. Белинского Ленин назвал "предшественником полного вытеснения дворян разночинцами в нашем освободительном движении"25 .
Говоря о "революционерах-разночинцах", Ленин пояснил: "Начиная с Чернышевского и кончая героями "Народной воли"". Основу разночинского этапа составляло движение народников. Однако народничество Ленин начинал с Герцена, которого считал "родоначальником народничества" и "основоположником" теории русского социализма. Это противоречит основной ленинской схеме, согласно которой Герцен попадал в дворянский этап. "Расцветом действенного народничества" Ленин считал "хождение в народ", а в деятельности "Народной воли" видел уже завершение революционного народничества. "Революционеры исчерпали себя 1-м марта", - писал он26 .
В сентябре 1883 г. произошло еще более знаменательное событие: народники- "чернопередельцы" во главе с Г.В. Плехановым образовали в Женеве первую русскую марксистскую группу "Освобождение труда". В том же году и в последующие годы марксистские кружки и группы появились и в России. В одном из таких кружков приобщался к марксизму и молодой В.И. Ульянов. Советские историки признавали, что "после образования группы "Освобождение труда" народничество уже перестало быть ведущим направлением русской общественно-политической мысли, а в освободительном движении на первое место постепенно выдвигается рабочий класс". Ленин ценил заслуги Плеханова в деле распространения марксизма, писал что члены группы "Освобождение труда" "основали русскую социал-демократию и так много сделали для ее теоретического и политического развития". Книгу Плеханова "Социализм и политическая борьба" он назвал первым "исповеданием веры" "русского социал-демократизма". Высоко оценивал Ленин и рабочее движение 1870-х годов27 . Однако, вопреки фактам и собственным высказываниям, Ленин начал пролетарский этап не с 1883 г., а со времени возникновения созданного им самим "Союза борьбы за освобождение рабочего класса" (1895 г.).
Ленинская схема не только грешила ошибками в хронологии, но и была принципиально неверна. Рассматривая ее основные положения, прежде всего следует отметить недопустимость объединения деятельности декабристов, народников и марксистов в единый последовательный процесс.
Восстание декабристов, как уже говорилось, было принято представлять началом того освободительного движения, которое привело к Октябрьской революции. Так считали, исходя из того, что все революционное движение было направлено против самодержавия. Однако кроме вопроса о том, против кого боролись революционеры, существует другой, не менее важный вопрос: за что они боролись? Ответ на него выявляет разительное расхождение между декабристами и последующими участниками революционного движения. Если декабристы боролись за свободу (за "буржуазные
стр. 38
свободы"), за европейские формы жизни, то последующие поколения революционеров стремились к социализму, а затем к коммунизму, пытаясь создать какой-то особый выдуманный строй, ставящий в привилегированное положение либо "народ" (крестьян), либо "пролетариат", "рабочий класс" (вплоть до диктатуры последнего) и принижающий, даже уничтожающий прочие слои населения. Таким образом, цели у декабристов и деятелей более поздних этапов революционного движения были различны, от самодержавия они вели в разные стороны.
В последние годы под влиянием переоценки Октябрьской революции сложилось отрицательное отношение ко всему революционному движению в России. В декабристах, как в большевиках и народниках, многие несправедливо видят разрушителей Российского государства28 . Такое мнение не соответствует действительности. Россия первой половины XIX в. была феодальным государством с бесправным населением и нуждалось в коренных преобразованиях. Поэтому борьба против крепостного права, за введение конституции, за европеизацию страны, за соблюдение законов, за свободу и неприкосновенность личности, которую вели декабристы, была необходима. И эта борьба, вопреки утверждениям Ленина и многих советских историков, не приближала Октябрьскую революцию, а отдаляла ее. Вовремя проведенные буржуазные реформы, предполагавшиеся декабристами, означали ликвидацию почвы для возникновения того социалистического и коммунистического движения, которое позднее охватило страну.
Почти все советские историки употребляли термины "революционное" и "освободительное" движение как равнозначные. Лишь некоторые авторы пытались истолковать термин "освободительное движение" как более широкий по отношению к термину "революционное движение". В 1966 г. во время дискуссии о внутреннем подразделении разночинского этапа Э.С. Виленская высказала предположение, что "у Ленина понятия революционного движения и освободительного движения не совпадают", что, по мнению Ленина, "освободительное движение включает в себя не только революционное, но также либерально-народническое и даже буржуазно-либеральное движение". Однако обсуждение вопроса в этом направлении было пресечено М.В. Нечкиной, объявившей, что "термины революционное и освободительное движение у Ленина идентичны" и что он употреблял термин "освободительное", когда термин "революционное" не пропускала цензура. Позднее В.Я. Лаверычев и Н.М. Пирумова писали, что "в дореформенный и послереформенный периоды различные потоки освободительного движения представляли различные классовые интересы", и выделили три основных "потока": "революционный", "либеральный" и "поток национально- освободительных движений народов национальных окраин"29 .
Однако термины "революционное" и "освободительное" движение отличаются не только большей или меньшей широтой: между ними существует принципиальное различие. Термин "освободительное" говорит о цели борьбы, о том, что борьба ведется с целью освобождения человека от гнета государства. Термин "революционное" свидетельствует только о методах борьбы, о том, что преобразования проводятся посредством резких переворотов, а не путем постепенных реформ. Но термин "революционное" ничего не говорит о том, с какой целью ведется борьба. События XX в. (как, впрочем, и многие предшествовавшие революции) показали, что революционное движение может привести не к освобождению, а к еще большему закрепощению и бесправию населения. Если движение декабристов действительно было освободительным, то социалистическое и коммунистическое движения не могли привести к освобождению. Таким образом, не всякое революционное движение является освободительным. С другой стороны, не следует ограничивать понятие "освободительное движение", включая в него только революционную борьбу за свободу. К нему следует отнести и мирную борьбу за постепенные реформы.
Верна мысль о постепенном вступлении дворян, разночинцев и пролетариата в революционную борьбу. Преобладание дворян в революционном движении первых десятилетий XIX в. объяснялось малочисленностью разночинцев