{440} O[ld] m[an]cccxliv

Today I’m starting to write my «Portrait of the author as a very old man»¹⁹².

* * *

Гляжу на свою библиотеку и думаю: Плюшкин, Плюшкин…

Одно въедается в другое. Одно разъедает другое. И вообще уже не книги, а книжная труха.

А ведь было время, когда я был только бережливым и разумным хозяином. Еще больше — Плюшкин собственных мыслей.

* * *

Гляжу на писаное и ненаписанное, записанное и недописанное.

Серебряков, Серебряков, проф. Серебряков. Графоман et rien de plus!¹⁹³

Так злилась на меня Мадам^cccxlv, когда общение с ней я менял на очередные записи по темам, меня когда-то волновавшим.

* * *

Не зря одной из первых любимых мною сцен была сцена в ибсеновском «Пер Гюнте», где ветер гонит сухие листья, а листья те — недодуманные мысли и недоделанные дела.

{441} * * *

Гляжу на деятельность свою и думаю: не зря любимый мой с давних пор образ — тигрица в клетке, таскающая новорожденного тигренка (А романс «Тигренок» помнишь? «Струны рокочут, струны поют…» — «Друг мой…» А кто друг мне?), взяв его за шиворот, долгие, долгие часы. И полагающая, что носит его не долго, а уносит… далеко.

Так и бури мои, откровения, открытия, полемика, поправки к ненаписанному, ссылки на неизданное, приоритеты и воображаемые рукоплескания блистательным находкам.

А пока — желтеет бумага под карандашными набросками.

Трескается и сечется на сгибах.

Утопает в пыли и в паутине.

И уже ловишь себя на том, что в течение годов ищешь подтверждающие материалы к какой-то мысли, к какому-то «положению», внезапно с большой радостью их находишь, и тут же выясняешь, что абсолютно позабыл, к чему их подыскивал…

{442} P. S.Cccxlvi

P. S.  P. S.  P. S.

Конечно — P. S.!

2 [февраля] этого года случился разрыв сердечной мышцы и кровоизлияние. (Инфаркт.) Непонятным, нелепым, никчемным чудом остался жив.

Должен был умереть согласно всем данным науки.

Почему-то выжил.

Поэтому считаю, что все, что происходит, — уже постскриптум к собственной биографии…

P. S…

* * *

И действительно — кому в сорок восемь лет приходилось о себе читать такое: «… un des plus fameux metteurs en scene de son temps…» (Ежемесячник Института des hautes etudes cinematographiques. Paris, 1946, в отделе «Critique des critiques»¹⁹⁴касательно «Ивана Грозного») или: («La revue du cinema» I/X 1946):

«… La presentation d’ ип nouveau film d’ Eisenstein suscite le meme etonnement que ferait naitre la creation d’une nouvelle piece de Comeille. On c’est tout applique a donner au cinema une histoire qu’ a force de trailer les metteurs en scene de classiques il semble qu’ils soient d’un autre age…

…on pardonnerait volontiers a Eisenstein d’ etre encore en vie s’il s’etait contente de refaire Potemkine ou la Ligne Generate. Mais {443} Ivan le Terrible vient bouleverser toutes les idees saines et simples que la critique avail facilement degage’es de l’ etude des grands auteurs du muet…»¹⁹⁵.

Я полагал, что так обо мне начнут писать в лучшем случае к семидесяти годам, и рассчитывал, что просто не доживу до этого!

И вот к сорока восьми…

P. S.  P. S.  P. S…