[Maikl_Polani]_Lichnostnoe_znanie_na_puti_k_postk(BookZZ.org)

обеспечить естественкое согласование слов, жестов или' музыкальных звуков. Избавиться от боязни сцены и обре­

сти легкость выражения можно лишь в том случае, если

удастся высвободить сознание, приковавное к мелочам, lJ сосредоточитьего на ясном понимании той деятельности,в которой мы заинтересованыв первую очередь.

В этом случае детали действия также оказываются не­

выделенными,но не из-за невоаможностипредставить их в

явном виде. Мы можем с успехом вычленить все детали действия. Его недетализируемостьааключаетсяв том, что, сосредоточиваясьна деталях, мы парализуемдействие. 'Га­ кое действие можно назвать логически небетлиеи.рцемым, так как нетрудно поназатъ,что прояснениедеталей логиче­ ски противоречитвыполнению действия или данному КОН­

тексту.

Пусть, к примеру, какая-то вещь рассматриваетсякак инструмент. Это означает, что существует определенная

практическая цель, которую можно достичь, исполъауя

данную вещь в качестве инструмента. Я не могут считать.

вещь инструментом, если не знаю ее назначения; или же,

зная об ее предполагаемомиспользовании, могу счесть ее­ бесполезной.

Продолжение этого рассуждения позволяет применить

его также к классическому положению гешгальтпсихоло­

тии, которое заключаетсяв том, что части фигуры или мв­

лодии должны восприниматьсяв совокупности, поскольку

при восприятии их по отдельности они не составят целого.

Можновозразить,что мое внимание к фигуреили к мелодии

как к целому предполагает, что они воспринимаются как

фигура или мелодия, а это противоречит перенлючению фокуса моего внимания на отдельные звуки мелодии или фрагменты фигуры. Это противоречие следует, по-видимо­ му, сформулироватьв более общем виде, сказав, что наше­ внимание в каждый момент имеет только один фокус и

поэтому невозможновосприниматьодновременноодни и те­

же детали как фокусные и как первферичеекие.

Это рассуждение легко переформулировать и расши­ рить, используяпонятие смысла. Если мы не верим в при­ менимость инструмента, он обессмысливаетсякак инстру­ мент. Если мы упускаемиз виду целое фигуры, ее части те­

ряют смысл как части.

Большв всего наполнены смыслом, конечно, слова. В этой связи интересно вспомнить, что, используя слова в устной или письменной речи, мы осознаем их исключи-

9)

тельно как вспомогательные средства. Этот факттобозна­ 'чаемый обычно как проерачноспь языка, я могу проилшо­ -сгрировать примером из собственной жизни. Я обычно

"читаю письма за завтраком; письма приходят на разных

.яаыках, но мой сын понимает только по-авглийски. Если,

прочитав письмо, я хочу передать его сыну, я должен про­

контролировать себя, еще раз взглянув 'На письмо, чтобы ·<шределить, на каком языке оно написано. Я совершенно 1'ОЧНО знаю смысл, заключенный в письме, но абсолютно

.ничвго не знаю о словах, из которых оно состоит. Я обра­

щаю внимание только 'На их значение, но не на них как па

.объекты. Вот если я понимаю текст с трудом или если в нвм встречаются неграмотныв выражения, его слова обра­ -тят на себя мое внимание. Они как бы затемняют текст и

ше дают проникнуть в его содержание.

6. Целостность и значение

Гештальтпсихология описала трансформацию объекта в

шнструмент И соответствующее перемещение чувствитвяь­

ноств (например, с ладони на кончик зонда) как случаи поглощенця части целым. Я предпринял описание той же

.дейсгввтельностп, испольаовав несколько иные понятия, чтобы создать догическую структуру. в которой расоматри­ вается личность, принимающая определенные убеждения и

-оцвнки, а также определенные смыслы, возникающие в результате сознательного соединения воспринимаемых час­

'Сей, когда восприятие сфокусировано на целом. 'Гакпя логическая структура не является очевидной для автомати­ ческого восприятия визуальных и слуховых целостностей,

на анализе которого гештальтпсихология строила свои ос­

новные обобщения.

Теперь для прояснения сути дела я проведу то же рас­ суждение в понятпях части и целого. Когда мы сфокуси­

рованы на целом, мы осознаем части периферическим сов­

нанием, причем эти два рода осознания имеют примерно

-оцинаковую интенсивность. Чем пристадьнее, например,

мы вглядываемся в лицо человека, тем лучше становятся

нам видны его черты. Если какая-то часть представляется периферической по отношению к целому, это означает, что

.она участвует в Формировании целого и эту еефункцию мы

можем рассматривать как ее смысл относительно целого.

Таким образом, можно выделить два типа цеаосгностей ицва типа эначенпй. Наиболее ясным представляется га-

92

ловвк себя не отождествляет; так, например, правую' РУК:У' или правую ногу он может ощущать кан внешний объект. Приняв ванну, такой человек часто забывает вытеретъ от­ чужденную конечность 1.

Восприятие объектов как внешних, прсшвостоящвв нашему телу основано на том, что мы осознаем пврифври..

чесним сознанием процессы, происходящие в нашем орга­

низме. Объект выступает как внешний, только если мы со­ знательно полагаем его вне себя в пространстве. НО еслИi я смотрю на что-то, то я локализую этот объект в простран­ стве за счет веболыпого различия двух зрительных образов на сетчатке моих глаз, аккомодации глазных яблок, поло.. женин их осей и напряжения глазных мышц, конгролиру­ ющих их движения; к этому добавляются еще те импуль­ сы от вестибулярного аппарата, которые зависят от поворо­ та головы. НО все это я осознаю как пространственное положение векоторого объекта, привлекшего мое внима­ пие. В этом смысле я осознаю это перифервчеоким соана..

нивм,

Периферическое осознание инструментов мы можем рас­ сматривать по аналогии с осознанием частей тела. То, как мы используем молоток или слепой-трость, наглядно де­ монсгрирует сдвиг фокуса сознания на точки соприкосно­ вения с объектами, которые мы рассматриваем как внеш­ ние. Но сам инструмент или щуп в этом случае не является внешним объектом. Мы можем проверять эффек­ тивность инструмента, например зонда, обнаруживал скрытые неровности какой-то полости, но инструмент как таковой никогда не принадлежит объекту оперирования;

он всегда остается «по эту сторону», выступает как часть

вас самих, часть оперирующей личности. Мы включаем ин­ струмент в сферу нашего бытия; он служит нашим про­ должением. Мы сливавмся с инструментом енввстевциавь­

но, существуем в нем.

8. Самоотдача

Здесь мы столкнулись с общим принципои, объясняю­ щим, как укореняются в нас наши убеждения. Вмвстл мо­ лотка и щупа мы можем обсуждать интеллектуальные

1 R u s s е 1 W. Brain, Mind, Perception and Science. Oxford, 1951,

р. 35. По поводу других вариантов деперсонализации см., напри­

мер: Н е n d е r s о n and G i 11 е s р i в. А Textbook of Psychiatry Oxford Medical PubIications, 7th Edn, 1951, р. 127.

94

инструменты, рассматривать любые системы понятий, в особвнности формальные построения точных наук Я имею в виду не те утверждения, которыми наполнены учебники,

но те предпосылки, которые составляют основу метода,

поэволяющего прийти к этим утверждениям. Большинство

этих предпосылок мы усваиваем, когда учимся говорить на

определенном языке, содержащем названия разного рода

объектов, которые позволяют классифицировать эти объек­ ты, а также различать прошлое и будущее, мертвое и жи­ вое, здоровое и больнов и тысячи других вещей. В наш

язык входят и числа, и начала геометрии; это позволяет говорить о законах природы, а затем переходить к более глубокому их изучению на основе научных наблюдений в

экспериментов.

Удивительно то, что мы не обладаем ясным знанием этих предпосылок, а если пытавмся их сформулировать, формулировкя оказываются неубедительными. В главе, по­ священной вероятности, я понавал, С1\ОЛЬ двусмысленны и проблематичны все утверждения, касающиеся научного метода. Теперь я хочу выдвинуть точку зрения, что все попытки вафиксировать прецпосыаки науки окааались тщетными, потому что реальные основания научных убеж­ дений выявить вообще невозможно. Принимая определен­ ный набор предпосылон и используя их нак интерпрета­ тивную систему, мы как бы начинаем Жить в этих прецпо­ сылках, подобно тому как живем в собственном теле. Не­ нригачесное их усвоение представляет собой процесс асси­ миляции, в результате ЕОТОРОГО мы отождествляем себя с ними. Эти предпосылки не прововгяашаются и не могут быть провоэглашены, поокольку это возможно лишь '6 рам­ наз: той системы, с которой мы отождествили себя в дап­ ный момент. А так ЕаЕ сами эти предпосылки и образуют ату систему, они в привципв не могут быть сформулиро­

ваны.

Этот механизм ассимиляции научных понятий дает возможность ученому осмысливать опыт. Осмысление опы­ та - особое умение, предполагающее личный вклад учено­ го в то знание, которое он получает. Оно включает в себя искусство измерения, искусство наблюдения, поаволяю­ щие создавать научные классифвкацви. Помимо этого, уче­ ный должен быть своего рода знатоком, внакомым, напри­ мер, с абстрактной магематиной (Е которой принадлежала, скажем, до 1912 г. теория пространственных групп) и прецсгавляющим себе возможности применевин такой тео-

95

уже бессоанательно. И так в любой практичвской деятель­

ности: осваиваем ли мы молоток, теннисную ракетку или

автомашину, действия, с помощью которых мы управляем­ ся с ними, в результате оказываются бессознательными. Этот переход в бессознательное сопровождается появлени­ ем в сознании нового умения, новой способности в опера­ циопальном плане. Поэтому нет смысла описывать приоб­ ретение новой способности как результат повторений;

это - структурное изменение, возникающее вследствие повторения чисто умственных усилий, направленных на инструментализацию квних-то вещей и действий во имя достижения определенной цели.

9. Неспецифицируемость

Теперь мы можем решить проблому специфицируемо­ сти, с которой Я начал рассмотрение умений. Если какая­ то совокупность предметов попадает в наше перифериче­ ское сознание и становится бессознательной, мы в конеч­

ном счете полностью теряем их из виду и в принципе не

можем сознательно их реконструировать. В этом смысле действия, совершаемые с опорой на эти предметы, стано­ вятся неспецифицируемыми. Однако это лишь одна из при­ чин неспецифицируемости, а главной причиной является иной, хотя и близкий по смыслу процесс.

Умственное усилие обладает эвристическим действием:

оно стремится во имя достижения цели ассимилировать и

ИСПОЛЬЗ0вать любой подходящий предмет. Кёлер описал это для ситуации с обезьяной, совершавшей практические дей­ ствия в присутствии объекта, который мог служить инстру­ ментом. Как он утверждает, вследствие инсайта, преобра­ зующего зрительное поле животного, полезный объект становится в его глазах инструментом. К этому МОЖно до­ бавить, что то же самое происходит не только с объектами, по и с собственными мускульными действиями, которые могут оказаться полезными для достижения цели. Когда

эти действия совершаются как вспомогательные, подчинен­ ныв какой-то цели, совершающий действие способен

выбрать из них те, которые являются в этой ситуации полезными, даже если эти действия неведомы ему сами по себе, безотносительно к цели. Это - обычный процесс проб и: ошибок, благодаря которому мы чивстием путь 11, успеху и, мqжем производить нужную коррекцию нашего действия

~&

относительно цели, не зная даже, каким образом мы это

делаем - ведь мы никогда не можем определить причину

успеха как некую вещь, которая сама по себе принадле­ жит к какому-то классу объектов. Именно так вы постига­

ете метод плавания, не зная о том, что оп заключается в особой регуляции дыхания, или открываете принцип езды

на велосипеде, не понимая, что он заключается в коррек­ тировке моментальной скорости и направления с целью постоянного противодействия случайным отклонениям от вертикального положения. Этим же объясняется и широкое распространение разного рода искусств и умений, родив­ шихся в пракгике и до сих пор составляющих важнейшую часть технологий, которые редко удается специфициро­ вать полностью. Во всяком случае, каждый пример такой спецификации - результат продолжитеJIЬНОГО научного

исследования.

Неспецифицируемость процесса, благодаря которому

мы чувствуем успешность нашего продвижения к цели,

объясняется также тем, что человечество обладает огром­ ным запасом не только знаний, но также обычаев, законов,

разного рода искусств, которыми люди умеют пользоваться,

умеют им следовать, наслаждаться ими, жить по ним, не

будучи детально осведомлены об их содержании. Каждый вклад в эту сферу человеческого опыта еоввршался благо­ даря усилиям отдельного человека, который шел по пути расширения своих воаможносгей.

Эти удивительные свойства личностного знания застав­ ляют нас вновь обратиться к тому, что я назвал выше логи­ ческой недетализируемостью действия, к тому явлению

дезорганизации, которое возникает в результате переклю­

чвния нашего внимания с целого на части. Теперь мы мо­

жем описать это явление в динамике.

Поскольку мы изначально контролируем определенные предметы с точки зрения того вклада, который они вносят в достижение нашей цели, мы не владеем знаниями о них самих по себе, не стремимся к ним как к таковым, и по­

этому разложить осмысленное целое на эти составляющие

означает разложить его на элементы, лишенные цели и

смысла. Такое членение на части нриводит к голым фак­ там, относительно объективным, ставшим ключевыми мо­ ментами основного личностного факта, который тем не ме­ нее к ним не сводится. Это - деструктивный анализ лич­

ностного знания, оеноваяный на редукции его к относи­ тельно объективному знанию.

99

"Усилие, которое мы совершаем, стремясь овладеть ка­

ким-то искусством или умением, я описал как попытку

ассимилировать определенную совокупность предметов,

сделать их продолжением нашего тела и содержанием пв­

рифврического сознания, которое стягивает их и оформ­ ляет в некое сфокусированное целое. Это - действие, но такое действие, которое содержит элемент пассиеносги, Мы можем ассимилировать какой-то объект, сделав его инстру­ ментом, если считаем, что он будет полезен для достижения

цели; то же самое можно сказать про отношение означае­

мого и означающего и про отношение частей и целого. Акт

личностного познания утверждает эти отношения лишь по­

тому, что человек, его совершающий, верит в их подлин­ ность, в то, что он не выбиме» а обнарржил их. Таким образом, познание направляется чувством долга и ответ­

ственности по отношению к истине; оно - попытка подчи­

ниться реальности.

Более того, поскольку каждый акт личностного повна­

ния состоит в установлении согласованности некоторых

предметов, он характеризуется также подчинением опреде­

ленным стандартам согласованности. Спортсмен и танцор, каждый по-своему стремясь к совершенству, критикуют собственные выступления; знатоки являются вривваввыми критиками качества каких-то предметов. Для всякого лич­

ностного познания характерна самооценка, реrулируемая в соответствии с определенными стандартами.

10. Выводы

Теперь я подведу некоторые итоги. Я начал с анализа точных наук, определив их как математический форма­ лизм, опирающийся на опыт. Оказалось, что установление этой опоры на опыт невозможно без личной причастности ученого. Это наименее очевидно для классической механи­

естественным наукам. Действительно, она может быть из­ ложена таким образом, что ее утверждения будут допус­ кать строгую фальсификацию опытом. За этим следовали еще два ряда примеров более очевидного личностного вклада ученых в области точных наук, вклада, который трудно считать незначительным. Первый из этих примеров

относился к научному познанию вероятности, точнее, к во­

просу о степени совпадения событий в связи с предположе­ нием, что некоторая значимая совокупность событий ЯВ-

100