Progressivnyj_satanizm_Tom_2

менее знали опрошенные период Когурё, но вот события других эпох корейской истории известны им очень слабо и приблизительно, да и то, что они знают, сводится в основном к списку реальных или мнимых побед корейского оружия над внешними врагами. Правда, в вопросах родословной Ким Ир Сена все студенты проявляли потрясающую осведомленность и весьма квалифицированно могли рассказать о том, кем был прадед или двоюродный дядюшка Великого Вождя. А речь идёт ведь здесь о студентах лучшего вуза страны, многие из которых стремились читать, буквально проглатывали все те немногие содержательные книги, какие только можно было достать в стране. Беда только в том, что книг таких было очень немного, и картина окружающего мира, которая в них содержалась, была весьма далека от действительности… …Часто на глаза попадалась вывеска парикмахерской. Корейцы носят короткие прически, обычно с пробором, причем мужчины часто смазывают волосы для блеска специальной помадкой. Студентам, кстати, было запрещено носить не только длинные, но и даже, по советским понятиям, и средние волосы (им также категорически запрещалось появляться на занятиях без формы). Женщины все стриглись и завивались. Прическа эта шла далеко не каждой кореянке, но на сей счет, как мне объяснили, существовало специальное указание Ким Ир Сена, который как-то заметил, что корейским женщинам идёт стрижка и завивка. Разумеется, местные чиновники тут же обеспечили поголовное (в буквальном смысле слова) выполнение этого указания.

А.Н.Ланьков "Пхеньян и пхеньянцы"

"Страны и народы Востока", 1990 г.

В наше время наиболее "естественным" источником нежелательной информации может быть радио – простое, дешевое, портативное, способное к приему программ, передаваемых с очень больших расстояний. Поэтому контролю за радиовещанием северокорейские власти уделяют наибольшее внимание. При этом Пхеньян не стал следовать былому советскому примеру и глушить иностранные радиостанции. Власти Севера нашли более дешевое и, в то же самое время, более надежное решение этой проблемы: они просто запретили продажу радиоприемников со свободной настройкой.

Те небольшие ламповые приемники, которые можно купить в корейских магазинах, имеют фиксированную настройку на волну официального пхеньянского радио.

Разумеется, разбирающийся в радиотехнике человек мог бы переделать их без особого труда. Чтобы не допустить этого, органы безопасности время от времени проводят инспекторские проверки всех зарегистрированных приемников.

В КНДР полностью запрещено распространение любых иностранных газет и журналов.

Конечно, они поступают в спецхраны крупнейших библиотек, но и там доступ к ним чрезвычайно ограничен, ими, как правило, не могут пользоваться даже специалисты-филологи.

Из зарубежных книг в открытых отделах библиотек находятся только технические справочники и издания по естественным наукам, художественная же и общественно-политическая литература вся поступает в спецхран. Не являлись исключением и издания других социалистических стран, так как даже в 1970-е гг. официальная советская (а уж, тем более, польская или, скажем, венгерская) печать подвергалась куда меньшей цензуре, чем печать корейская.

Возможности получения какой-либо нежелательной информации через посредство личных контактов с иностранцами у северокорейцев тоже отсутствуют, так как несанкционированное общение с иностранцами категорически запрещено, а нарушение этого запрета может закончиться крупными неприятностями. Те немногочисленные иностранные граждане, которые живут в

Пхеньяне, могут иметь дело только лишь со специально обученными и тщательно проверенными людьми, которые, как можно предположить, в своем большинстве являются либо кадровыми сотрудниками, либо агентами спецслужб.

Все это изоляция, так сказать, пространственная. Но ведь противоречащие официальным установкам идеи, как и факты, ставящие под сомнение эти установки, могут проникать в умы не только из-за границы, но и из старой литературы, из изданий прошлых лет. Человек может в какойнибудь старой книге или журнале прочесть что-нибудь лишнее или о деятельности партизан, или о советской помощи, или ещё о чем-нибудь. Чтобы не допустить этого, был найден простой (и вполне в духе Оруэлла) выход: вся литература, вышедшая более чем 10 или 15 лет назад, находится в спецхране и выдаётся только специалистам с особого разрешения "компетентных органов". Это не распространяется лишь на техническую и справочную литературу… …С начала 1970-х гг. все взрослые корейцы обязаны носить значки с изображением Ким Ир Сена, а его портреты расположены над входом и выходом любой, даже самой маленькой железнодорожной станции, у многих учреждений, проходных заводов. Часто сверху над портретами есть даже небольшие козырьки, защищающие их от дождя (подобные козырьки можно было увидеть над иконами в средневековых монастырях). Естественно, что эти портреты являются в Корее объектами почти религиозного культа. Когда автор учился в университете Ким Ир Сена и жил в общежитии, то там запрещалось вешать на ту стену комнаты, на которой находился портрет, какие-либо посторонние изображения. Каждое утро портреты чистятся специальной щеткой. Для хранения щеток и иных принадлежностей по уходу за портретами существуют специальные ящики, отношение к которым самое трепетное. Повреждение портрета, даже неумышленное, может кончиться очень печально. Один из наиболее известных северокорейских перебежчиков 70- х годов – бывший начальник 9-го отдела Управления политической охраны государства по г.Кэсону (северокорейская служба безопасности) Кон Тхак Хо бежал в Южную Корею после того, как случайно испортил портрет Ким Ир Сена и был застигнут коллегами на месте преступления. Разумеется, биография Ким Ир Сена (точнее, ее официальный, весьма далекий от истины вариант)

– это один из важнейших предметов, изучающихся в северокорейской школе. С 1980-х гг. к ней добавилась и биография Ким Чжон Ира. Изучение биографии Ким Ир Сена начинается уже в детском саду. Мне несколько раз приходилось бывать в "образцово-показательных" детских учреждениях и видеть, как на практике осуществляется постижение этой науки. Зрелище это, надо сказать, достаточно впечатляющее. В каждом детском саду есть специальная комната, в самом центре которой – большой макет Мангёндэ (родной деревни Ким Ир Сена), на стене – картинки о детстве "Вождя-Отца" и его традиционный портрет. Все дети и воспитательница перед началом занятий трижды в пояс кланяются портрету, повторяя при этом нараспев: "Спасибо, МаршалОтец!". Школьники должны не только заучивать бесчисленные истории о реальных или (чаще) вымышленных подвигах Ким Ир Сена, но и знать наизусть всю его родословную. С цитаты из произведений Ким Ир Сена должна начинаться не только любая статья или книга, но и лекция в институте или университете. Порою эти цитаты имеют отдаленное отношение к содержанию статьи.

Официальной идеологией КНДР являются так называемые "идеи чучхе". Выдвижение этих идей в качестве противовеса "импортному" марксизму началось в середине 1950-х гг., когда Ким Ир Сен стремился освободиться от советского влияния. Подробное рассмотрение этой эклектической политико-философской доктрины далеко выходит за рамки нашей статьи, но надо подчеркнуть, что самими корейцами идеи чучхе воспринимаются как простая совокупность трудов Ким Ир Сена и Ким Чжон Ира. Эти труды издаются огромными тиражами, неустанно комментируются и изучаются всем населением страны от мала до велика на обязательных собраниях по "изучению

идей Вождя". Главная форма изучения этих произведений – заучивание их наизусть. По моим наблюдениям, у студентов Пхеньянского Университета имени Ким Ир Сена на это зазубривание уходит примерно треть всего учебного времени. Большое распространение имеют цитатники, традиция составления которых попала в Корею из Китая времен "культурной революции". Однако если в Китае в те приснопамятные времена была лишь одна общая для всех "маленькая красная книжечка", то в Корее выпущено много таких книжечек (всегда маленьких, но не всегда красных), каждая из которых предназначена для той или иной группы населения. Мне удалось увидеть два таких цитатника (оба – Ким Чжон Ира): для молодых рабочих и для студентов университета, причем на последнем красовался гриф: "Для внутреннего пользования".

Студенты периодически сдают зачёты по знанию этих цитатников.

Следует отметить, что произведения Маркса, Энгельса, Ленина в КНДР не только не изучаются, но и, по большей части, фактически запрещены. Почти все произведения классиков марксизмаленинизма, равно как и иностранные работы по марксистской (не чучхейской) философии хранятся в специальных отделах библиотек и доступны только специалистам (по особым разрешениям). Для студентов издан, правда, небольшой сборник отрывков из работ Маркса, Энгельса, Ленина, который больше всего напоминает обычный цитатник.

Широко используются в пропаганде националистические (и шовинистические) мотивы, причем после распада социалистического лагеря их значение заметно возросло.

События давней истории активно используются в пропаганде, причем изображаются они очень модернизаторски, дела давно минувших дней, подвиги средневековых полководцев и древних царей описываются в совершенно газетных выражениях.

В газетах и книгах постоянно цитируются указания Ким Ир Сена о том, что в первую очередь необходимо изучать свою историю и культуру. В школах не преподаётся история и литература других стран, в период с середины 1960-х до начала 1980-х годов иностранная литература не издавалась вовсе… …Надо сказать, что в Корее (как, впрочем, и во многих других странах), существуют и иные средства массовой информации, простому человеку недоступные, но предназначенные для чиновников. Для высших чиновников издаётся специальная газета, которая, как говорили мне сами корейцы, даёт много больше информации о внешнем мире, чем "Нодон синмун". Честно говоря, до недавнего времени я был уверен, что хотя бы в этих закрытых изданиях содержатся более или менее правдивые сведения о положении в стране и мире. Каково же было мое разочарование, когда мне после долгих усилий удалось окольными путями получить несколько экземпляров такого закрытого информационного издания, предназначенного для высшего чиновничества. Я обнаружил, что по своей тональности оно практически не отличается от обычных корейских газет и что газета "Правда" брежневских времен по сравнению с ним – образец жесткой и правдивой журналистики. Даже северокорейская номенклатура, похоже, не имеет возможности получать правдивую информацию о внешнем мире… …Программы пхеньянского радио выглядят довольно своеобразно. В его программах музыкальные передачи чередуются с краткими информационно-пропагандистскими выпусками. Каждый час передач начинается выпуском новостей, по своей тематике как две капли воды похожим на сообщения "Нодон синмун". После этого в течение нескольких минут звучит маршевая музыка или одна-две песни о Ким Ир Сене, Ким Чжон Ире или партии. Репертуар очень невелик, одна и та же песня повторяется по нескольку раз в день. За песнями обычно следует короткая, 5-10 минут, передача.

По своему содержанию и тону эти передачи соответствуют "Нодон синмун" (часто это как раз и есть статьи из "Нодон синмун", передаваемые по радио). После этого опять гремят песни и марши, а потом снова передаётся следующая, тоже пятиили десятиминутная, короткая программа.

Широко применяется и устная агитация, которая как бы дополняет постоянное воздействие радиопередач. На улицах городов часто можно увидеть специальные микроавтобусы с громкоговорителем и, иногда, с небольшим балкончиком сзади, предназначенными для выступающего агитатора. Обычно такие агитмашины действуют на больших стройплощадках. Через громкоговорители транслируется музыка, прерываемая лозунгами, которые время от времени выкрикивает сидящая в машине девушка. Строители работают под этот аккомпанемент, который, как считается, должен благотворно воздействовать на них.

Другим и, надо признать, довольно специфическим видом устной агитации считается так называемая "салонная агитация" в транспорте. Заключается она в том, что кондуктор во время движения громко, на весь салон, выкрикивает те или иные лозунги, в меру своих сил и способностей подражая при этом обычным патетическим интонациям дикторов пхеньянского радио… …Характерной чертой существующей в Корее системы идеологической работы является чрезвычайно широкое, можно сказать, массированное, применение собраний.

В Северной Корее часто цитируется высказывание Ким Ир Сена о том, что каждый кореец должен восемь часов трудиться, восемь часов учиться, восемь часов отдыхать (интересно, что же до времени, которое уходит на поездки на работу или домашние дела?). При этом, однако, следует иметь в виду, что под "учебой" в данном случае имеется в виду в первую очередь "политическая учеба", то есть тщательное изучение речений Ким Ир Сена и Ким Чжон Ира. Конечно, мечта о том, что каждый кореец будет читать священные тексты восемь часов в день так и осталась мечтой. Тем не менее, успехи корейских властей на данном поприще довольно значительные. Едва ли в мире есть ещё одна страна, каждый житель которой вынужден проводить на обязательных собраниях в среднем около 2 часов ежедневно. Собрания в Корее – часть повседневного обихода, они обычны, как обед или сон. Рабочий день в стране начинается собранием, им же он и заканчивается (излишне говорить, что время собраний не включается в общую продолжительность рабочего дня). Кроме того, собраниям целиком отдана вся вторая половина субботнего дня.

От собраний не избавлены даже отдыхающие. Находясь в санаториях и домах отдыха, корейцы всё равно обязаны посещать проходящие там собрания и проводить на них в среднем 2-3 часа в день (суббота, как и повсюду, ознаменована особо активными и продолжительными политзанятиями). Корейская политико-пропагандистская практика выработала довольно многочисленные формы собраний, которые периодически проводятся на предприятиях и в организациях.

Едва ли имеет смысл рассказывать обо всех, тем более, что рассказ не будет полным, поэтому мы ограничимся лишь довольно перечислением основных видов собраний, их, так сказать, жанровых разновидностей.

1."Собрания читки газет", которыми начинается каждый рабочий день большинство корейцев. На этих собраниях в течение примерно получаса специально назначенные ответственные читают "Нодон синмун" или, изредка, "Воспоминания антияпонских партизан". Это как бы идеологическая утренняя зарядка, обязательная для всех жителей КНДР.

2."Собрания учёбы у Великого Вождя и Любимого Руководителя", на которых рассказывают истории о Ким Ир Сене и Ким Чжон Ире (главным образом из специально подготовленных и активно применяющихся в корейской пропаганде сборников серии "Рассказы о любви к народу"). Подобными историями заполнены страницы корейских книг, они в обязательном порядке изучаются в школах и детских садах, а пхеньянская пропаганда распространяет их переводы на самые разные языки по всему миру. Речь в них идёт о тех или иных случаях, в которых Ким Ир Сен и Ким Чжон Ир проявили свою гуманность, мудрость, любовь к подданным.

3."Собрания толкования лозунгов", как видно из самого их названия, посвящены разъяснению содержания официальных лозунгов.

4. "Собрания мести", на которых рассказывают истории о "кровавых преступлениях вечных врагов корейского народа – американского империализма, японского колониализма и их южнокорейских марионеток".

5. "Собрания идеологической борьбы", по-видимому, позаимствованы в своё время из Китая. На них подвергаются критике те, кто совершил те или иные "идеологические ошибки" и "уступки ревизионизму", каковыми считаются даже ношение длинных волос или излишняя приверженность моде. Вcе должны выступить с обвинениями и разоблачениями провинившегося, который в заключение сам обязан произнести покаянную речь. В наше время такие собрания проходят сравнительно мирно, но в СССР среди эмигрантов из Северной Кореи мне приходилось встречать людей, которых в шестидесятые годы на подобных собраниях жесточайшим образом избивали.

6."Собрания подведения итогов жизни" завершают рабочую неделю, их проводят обычно по субботам. На них все члены коллектива по очереди должны рассказать о своих проступках и прегрешениях за прошедшую неделю, закончив это рассказ обязательным покаянием. Эта своего рода политическая публичная исповедь – очень важный эпизод в повседневной жизни современной Кореи. После того, как все члены коллектива выступят с покаянными речами, которые должны в обязательном порядке сопровождаться цитатами из Ким Ир Сена и Ким Чжон Ира, наступает очередь так называемой "взаимной критики", в ходе которой каждый должен осудить тот или иной поступок своих товарищей.

7."Собрания разучивания песен" связаны с тем, что появление новой песни в Корее – событие редкое, и каждая очередная песня утверждается свыше. Песен, как и фильмов, в КНДР появляется мало, но каждая из них должна быть "шедевром чучхейской музыки" и поэтому подлежит обязательному разучиванию всем населением страны. Это и понятно: ведь Ким Ир Сен и Ким Чжон Ир упоминаются в любом из песенных текстов.

А.Н.Ланьков "Официальная пропаганда в КНДР: идеи и методы"

"Проблемы Дальнего Востока", 1992 г.

Аугусто Пиночет, Чили, 1973-1989

Надо иметь в виду, что многие из задержанных в первый месяц переворота были убиты по совершенно случайным причинам. На Национальном стадионе солдаты систематически убивали тех, кто сошел с ума, а также достреливали неудачных самоубийц (на стадионе многие пытались покончить с собой, бросаясь с верхних трибун). На стадионе "Чили" нескольких женщин застрелили за то, что они были в брюках, а мужчин – за длинные волосы (среди них была группа хиппи-иностранцев).

Муниципальные служащие Умберто Гонсалес и другие показали, что в ночь с 11 на 12 сентября в квартале Пингуино, в районе казарм карабинеров из пулеметов было расстреляно свыше 300 человек. По свидетельству Эстебана Карвахаля – только потому, что солдаты перепутали вход в их дом со входом в помещение райкома Социалистической партии.

При "захвате" Ла-Серены фашисты и солдаты корпуса Старка исписали весь город лозунгами "Смерть марксистам, интеллектуалам и евреям!"… …Эмиграция катастрофически понизила интеллектуальный уровень в Чили. Чилийцы, расселившиеся по всему испаноязычному миру, сегодня составляют гордость испанской социологии, мексиканского кинематографа, перуанской журналистики, аргентинской медицины, венесуэльской физики, коста-риканской литературы.

Около 60% эмигрантов в Чили так и не вернулось, освоившись в новых странах. Из Чили в Аргентину бежал даже ультраправый ректор Национального университета Боэннингер! Увидев, что хунта сделала с университетом, Боэннингер публично плакал. Понять его можно:

новым ректором университета был назначен известный своей ненавистью к интеллигентам генерал Дальеу, а реально власть в университете захватил фашист Данило Сальседо, с подросткового возраста страдавший шизофренией.

Впрочем, среди чилийских фашистов вообще было много психически больных людей – и при Пиночете они сразу пошли в гору. Главным врачом Центральной психиатрической больницы назначили Клаудио Молину, который в этой же самой больнице дважды лечился: первый раз – от алкоголизма, второй – от шизофрении. Молина был буйнопомешанным – на него надевали смирительную рубашку и даже применяли к нему электрошок. Новый главврач начал с того, что ворвался в здание больницы и устроил там стрельбу, перепугав врачей и особенно пациентов.

Александр Тарасов "Хватит врать о Пиночете!"

"Неприкосновенный запас", №2 2001 г.

Военные и легально действовавшие как "группы поддержки" вооруженные неофашисты использовали переворот для сведения счетов со своими личными врагами. Причины расправы могли быть совершенно неожиданными. Профессиональный экономический обозреватель и редактор Клементе Диас Фриас, антикоммунист, был убит военными, которые задолжали ему большую сумму денег и не хотели возвращать долг.

Совершенно аполитичная журналистка Камелия Солер, сотрудница женских журналов "Росита" и "Конфиденсиас", была застрелена только потому, что надоела солдатам, сжигавшим книги из ее библиотеки. Попытка Камелии доказать, что книга на французском языке под названием "Кубизм" вовсе не является пропагандой кубинской революции и потому не должна быть сожжена, показалась военным верхом наглости: дураку же понятно, что раз марксизм – это про Маркса, то кубизм – про Кубу… …Военная хунта еще в сентябре 1973 г. объявила о "реорганизации университетов".

Реорганизация предусматривала, в частности, закрытие факультетов социологии, журналистики и педагогики как "наиболее подвергшихся разлагающему воздействию марксизма". Дипломы выпускников этих факультетов были объявлены недействительными. Перуанский профессор Висенте Арельяно, так описывал в 1982 г. в журнале "Аурора" свои впечатления от посещения Чили: "Во-первых, чудовищно понизился профессиональный уровень журналистов. Пришло новое поколение совершенно некомпетентных; особенно это заметно в статьях по экономике, по гуманитарным наукам и вопросам культуры. Они не владеют специальной терминологией, путают "кадастр" с "секвестром", путают Эстебана Мурильо с Херардо Мурильо (что, впрочем, понятно, поскольку в Чили теперь запрещена мексиканская монументальная живопись) и совершенно искренне пишут, что "по указанию марксистского Интернационала, как известно, некий Дарвин придумал, что человек вовсе не создан Господом, а возник как плод противоестественной связи разных пород обезьян". Во-вторых, чудовищно деградировал язык. С одной стороны, это, конечно, следствие неоднократной цензуры малообразованных военных, с другой – результат идеологических запретов. Новые чилийские журналисты никогда не читали Пабло Неруду и даже не слышали о существовании Гарсиа Маркеса, Астуриаса или Алехо Карпентьера. Претендующие на изыски все как один пытаются подражать стилю Борхеса, что абсурдно, если ты пишешь для газеты. В-третьих, чудовищно понизился умственный уровень. Журналистика в Чили (если речь не

идет о подпольных изданиях) более не является сферой приложения интеллекта; репортаж или перевод с английского сплетен о жизни голливудских кинозвезд не требуют ума.

В профессиональном и интеллектуальном плане это – катастрофа."

Александр Тарасов "Верите, что можно подружиться с крокодилом?"

"Среда", №6-7 2000 г.

По радио передавали распоряжения хунты. Среди них было такое: "Всем жителям Сантьяго вывесить национальный флаг". С помощью Норы я нашла куски ткани нужных цветов и принялась лихорадочно шить, но тут последовало уточнение: флаг должен быть таких-то размеров. Начали рыться в вещах Цезаря – и там, к счастью, нашелся официальный флаг. Нора водрузила его над домом, на какое-то время обезопасив нас, поскольку отсутствие флага, видимо, должно было сыграть ту же роль, что и поставленные мелом кресты на дверях гугенотов перед Варфоломеевской ночью…

Радио обрушивало на головы граждан все новые декреты. Один предписывал женщинам ходить только в юбках, другой дополнял: юбки должны быть не короче такой-то длины, третий обязывал евреев отметиться у новых властей.

Наталья Истратова "Путч глазами зоолога"

"Огонёк", №36 1998 г.

Пол Пот, Камбоджа, 1975-1979

Пол Пот стал премьер-министром Демократической Кампучии, Кхиеу Самфан – президентом, Иенг Сари – министром иностранных дел. Впрочем, разделение "сфер влияния" было условным. Вожди приняли на себя звание "бом", что в переводе с кхмерского означает "старший брат", и звали друг друга не по именам, а по номерам: "старший брат Один", "старший брат Два".

Никто в Кампучии не знал, кто стоит во главе страны. Более того, камбоджийцы не знали, что ими правят "комми". Не было ни культа личности, ни биографий вождей, ни приличествующих этому портретов. Пол Пот не давал себя фотографировать. Один – позже забитый мотыгами – художник набросал его портрет. Когда этот размноженный на ксероксе рисунок вывесили в общих столовых, брат и сестра Салота Сара, отправленные, как и прочие буржуазные элементы, на перевоспитание, узнали своего родственника. "Нами правит маленький Сар!" – воскликнула сестра диктатора. Портреты сняли.

Действия Пол Пота и его соратников вызвали во всем мире даже не возмущение, а изумление. Первым делом был взорван Национальный банк – тем самым Пол Пот смог радикально решить вопрос об отмене денег. Жителей из столицы и других городов начали изгонять в деревни, и тем самым был решен вопрос о городах, зараженных буржуазным влиянием. Людей в очках вообще убивали на месте. Были запрещены торговля и промышленность. Членам одной семьи запрещалось жить вместе: детей следовало освободить из-под "буржуазного влияния" родителей. Никаких книг, газет, журналов. Восемнадцатичасовой рабочий день. Инакомыслие, малейшее несогласие с начальством карались смертью, причем в целях экономии боеприпасов убивали ударом мотыги или хоронили заживо.

Любой общественный транспорт попадал под запрет, велосипеды объявлялись буржуазной роскошью, справлять дни рождения, играть свадьбы, юбилеи, праздники значило лить воду на мельницу отсталых традиций. Что также каралось ударом мотыги.

Дабы завершить полную изоляцию страны, были проведены указы о языке.

Использовать любой другой язык, кроме кхмерского, запрещалось: за разговоры на вьетнамском, тайском или китайском языках полагалась смертная казнь. Но самым большим преступлением были разговоры на языках европейских, в частности на французском.

Полпотовцы разорвали дипломатические отношения со всеми странами, не работала почтовая и телефонная связь, въезд и выезд из страны были запрещены.

Станислав Лаврович "Пол Пот"

"Огонёк", №25 2002 г.

По мысли Пол Пота, все зло мира заключено в буржуазном прогрессе. Рассадниками буржуазных идей являются города. Именно оттуда распространяются сами идеи прогресса и денег, бессмысленное образование и весь остальной дурман, губящий народ. Единственным выходом из этой ситуации является разрушение городов и создание аграрного коммунизма. Все люди должны жить в сельской местности и работать на земле, как в прошлые времена. Все чуждые цивилизационные влияния должны быть уничтожены, а общество должно быть бесклассовым, вернее, одноклассовым – крестьянским.

Полпотовцы приступили к реализации плана немедленно. Колонны жителей Пномпеня, еще вчера приветствовавших "освободителей", под дулами автоматов конвоировались в свежесозданные сельские концлагеря – "поля смерти". Национальный Банк Камбоджи был взорван, и по городу летали никому не нужные купюры – деньги были отменены раз и навсегда.

Рынки, школы, газеты и религиозные общины были запрещены, частная собственность отменена. Начались массовые казни. Все образованные люди, владеющие знаниями, были наследниками старого и посему подлежали уничтожению. Сначала уничтожили офицерский корпус и гражданскую администрацию прошлого правительства Лона Нола.

Затем – врачей, учителей, профессоров и воспитателей детей. Убивали представителей национальных меньшинств, людей, знающих иностранные языки, представителей среднего класса и просто образованных людей. Достаточно было носить очки, чтобы подвергнуться уничтожению. Медицина была запрещена – как буржуазная придумка. "Рабочие люди не болеют", – сказала жена Иенга Сари. Книги запрещены, и еженедельно толпы уставших от 12-часовой работы и последующих принудительных политзанятий людей сгоняются на праздничные сожжения книг (жгли все, кроме марксистской литературы). Десятидневная рабочая неделя заканчивалась выходным с 12-часовым изучением марксизма.

Павел Шнейдерман "Враги по разуму"

"Fакел", №4 2002 г.

Сапармурат Ниязов (Туркменбаши), Туркмения, 1991-????

По распоряжению пожизненного президента Туркменистана Сапармурата Ниязова нетуркменские дипломы признаются "несовместимыми со стремительным движением нации к золотому веку Туркменбаши". Тысячи врачей, учителей и работников общественного сектора на днях получили такие сообщения: "Ваш диплом признан недействительным. В связи с этим уведомляем вас, что с 1 июля вы уволены с работы".

Де-факто в Туркменистане под действие указа Ниязова попадает практически каждый обладатель достойного образования. Ведь во времена Советского Союза лучшие мозги этой небольшой республики (население 5 млн. человек) уезжали учиться в Москву, Ленинград и Киев, а теперь это иностранные города. Местные учебные заведения были далеки от совершенства еще до того, как Туркменбаши урезал срок получения высшего образования до двух(!) лет и вдвое сократил количество мест, где его можно получить, а школы обязал один день в неделю посвящать изучению его собственной книги "Рухнамэ", по сравнению с которой "красная книжечка" с цитатами Мао Цзэдуна – шедевр интеллекта.

После введения нового запрета каждая школа в одночасье лишится по крайней мере десяти учителей. Запрет опустошит операционные в больницах, которые и так едва функционировали после того, как в феврале Ниязов практически упразднил медицинское обслуживание, уволив 15 тысяч профессиональных медсестер и заменив их солдатами-призывниками.

"Отец всех туркмен" вообще любит запрещать разные вещи: бороды и балет, золотые зубы и длинные волосы, академию наук и право на собственность для граждан Украины. Тому, кто усомнится в правильности его политики, по тамошнему уголовному кодексу грозит высшая мера наказания за измену родине.

Еще больше Ниязов любит, чтобы его с обожанием узнавал народ. Его образ повсюду: на банкнотах, зданиях, водочных этикетках, пачках чая и логотипах телеканалов.

Золотой памятник высотой 30 метров с ликом, неизменно обращенным к солнцу, величественно вращается на 200-метровой арке, возвышающейся над столицей Туркменистана Ашхабадом. Именем Туркменбаши названы не только аэропорты, проспекты и провинциальные города, но и получивший новое название месяц январь.

Виталий Шалый "Безумный Туркменбаши"

"Свобода" (Киев), 10 июня 2004 г.

Президент Туркменистана Сапармурат Ниязов запретил носить бороды и слушать магнитолы, а также учредил национальный праздник в честь дыни. И вот теперь самый сумасшедший диктатор в мире обнаружил новую надвигающуюся угрозу для своего народа – золотые зубы. О последних заявлениях Ниязова пишет Independent (перевод материала опубликован на сайте Inopressa):

Во время одного из многочисленных мероприятий в свою честь Ниязов подошел к студентке сельскохозяйственного университета, читавшей послание, восхвалявшее президента, и приказал ей заменить золотые коронки на зубах на белые.

Эксцентричность такого рода становится нормой при Ниязове, который сам предпочитает, чтобы его звали Туркменбаши – "отец туркменов". Во многом он является классическим диктатором. Туркменистан заставлен его золотыми статуями, среди которых выделяется гигантская вращающаяся скульптура в Ашхабаде. Он сам себя назначил пожизненным президентом, и его власть абсолютна.

Однако при Ниязове пятимиллионная страна вынуждена жить с самыми причудливыми законами, которые существуют в наше время. Два месяца назад, выступая по телевидению, Туркменбаши

запретил мужчинам носить бороды и длинные волосы. Опера и балет запрещены, потому что Ниязов не видит в них пользы.

Independent: Ниязов – самый чокнутый из диктаторов В апреле 2001 г. туркменский президент Сапармурад Ниязов своим указом ликвидировал театр оперы и балета имени Махтумкули. Свое решение президент объяснил очень просто: "Как можно привить туркмену любовь к балету, если у него в крови нет балета?" "Нельзя пытаться привить у себя возникшее в другом месте искусство, надо развивать свое национальное искусство. Я не понимаю балет, зачем он мне?", – заявил глава государства в интервью национальному телевидению.

Также решением президента упразднены туркменская государственная филармония имени Мыллы Тачмурадова, национальный ансамбль народного танца Туркмении и национальный центр эстрады и циркового искусства. На их базе образован национальный культурный центр Туркмении, в котором, по словам президента, будет изучаться "культура и искусство туркмен".

Вапреле из Ашхабада пришло еще одно сообщение, касающееся политики Туркменбаши в сфере культурного "развития" туркменского народа. В публичные и школьные библиотеки Туркменистана поступили устные распоряжения из министерств культуры и образования об изъятии из библиотечных фондов книг 19 туркменских писателей, историков и поэтов. В "черный список" вошли А. Велсапар (ныне в эмиграции), М.

Дурдыев, Т. Джумагельдыев, А. Хаидов и др. Под запретом оказались и произведения классика туркменской литературы советского периода Х. Дерьяева. По мнению туркменских чиновников, в большинстве изымаемых работ "неправильно освещается история туркменского народа в период Октябрьской революции и во время советского государственного строительства". "Неправильными" с точки зрения официальной идеологии считаются, в частности, любые описания внутренних проблем сохранявшегося в начале века у туркмен традиционного общества, а также положительные оценки последствий вхождения Туркменистана в состав Российской империи.

Начавшееся изъятие книг – третья акция такого рода за последние 12 месяцев. В марте 2000 г. были изъяты и сожжены 40 тыс. экземпляров двухтомного перевода Корана на туркменский язык – после того как автор перевода Ходжа Ахмед-Ахун был заподозрен в политической нелояльности главе государства.

Вначале октября 2000 г. по указанию президента Сапармурада Ниязова были в срочном порядке изъяты из школьных библиотек и уничтожены 25 тыс. экземпляров нового учебника "История Туркменистана" для 4-го класса, написанного историком Н.

Рахимовым. В комментарии правительственного агентства ТДХ подчеркивалось, что учебник "извращает наше славное прошлое" и что в дальнейшем в работах по истории "имена авторов указывать необязательно", а тексту должны быть предпосланы слова о том, что "книга подготовлена на основе идей и советов первого президента независимого Туркменистана Сапармурада Туркменбаши научными сотрудниками Института истории".

После расформирования в конце 1998 г. Академии наук Туркменистана Институт истории был напрямую подчинен кабинету министров. Туркменские историки в своих публикациях обязаны следовать "новой концепции национальной истории", провозглашенной Ниязовым, которая датирует время образования туркменского народа III тысячелетием до нашей эры, а не средними веками, и декларирует регресс туркменской нации в составе России и СССР. В учебнике Рахимова некоторые из этих ключевых постулатов были проигнорированы, более того, автор поместил в качестве иллюстрации фотографию "борца с русским колониализмом" Махтумкули-хана в форме